Начало православной публицистики:Библия, апологеты, византийцы

С другой стороны, в публицистическом разрезе Евангелие имеет отличие от Ветхого Завета, и прежде всего в своей цели. Если тот был предназначен для практического применения лишь иудеями, небольшой замкнутой этнической группой, то Евангелие имеет специальное назначение, состоящее в распространении его всем народам. Воскресший Иисус говорит апостолам: «Идите, научите все народы... уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28, 19, 20); «Идите и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16, 15). То есть евангельская история была специально предназначена для распространения, акта коммуникации, обращения к широкой аудитории. Само греческое слово — «благая весть» подтверждает эту мысль. И коммуникация здесь носит конкретный публицистический характер: это не коммуникация — передача информации, а коммуникация — убеждение. Новый Завет, как будет показано ниже, формирует публицистику, отличную от ветхозаветной: динамичную, побуждающую к осмыслению и действию, полемичную. Даже Бог, явившись на землю в человеческом облике, уже не столько дидактизирует, сколько спорит, доказывает, обличает, т.е. говорит с человеком почти «на равных». Публицистический потенциал Евангелия определяется еще и тем, что основная его функция в христианстве — достоверное свидетельствование о Христе. Апостол Иоанн говорит в конце своего повествования: «Сей ученик свидетельствует о сем и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его» (Ин. 21, 24).