Развиртуализация. Часть первая

«Танкер раздора» – российский танкер, на 30% заполненный нефтью, прошел через пролив Босфор

У нападавших сформировалось три основных лагеря – с юга, запада и востока от города, по направлению трех основных дорог, в Скледдо, Лламишер и Ньюпорт. Периметр осады был надежно замкнут – по всем направлениям круглосуточно дежурили снайперы. На утесах, там, где оцепление примыкало к морю, стояли легкие установки LW 50[92] и работали по всему что шевелится, плывет или пролетает на расстоянии до километра. Каждый лагерь с небольшими интервалом плевался по Фишгарду из миномётов L16[93]

С помощью L16 можно за неделю сравнять провинциальный город с землей, но, во–первых, псы использовали оружие не в полную мощность. Во–вторых, суонси досталось оружие не первой свежести. В-третьих, точность бомбардировок нельзя было назвать прицельной.

Мины сыпались в море, за черту города и на нежилые склоны холмов. Фишгард оставался «Сталинград light» версией: мертвые остовы домов, пыль, грязь, содрогающаяся земля, но одновременно никаких уличных перестрелок, вечерние гулянки в гавани, костры и даже свадьбы.

Взрывы, разрывающиеся каждые 10–30 минут в непредсказуемых уголках города, добавили нездорового оживления в этот и без этого прекрасный уголок полуострова Гоуэр.

В городе не было электричества, не работал водопровод, телефонный узел. Три недели назад полностью пропала мобильная связь. Вечером повсюду горели костры. Полыхали пожары. Их предпочитали обходить – псы старались лупить именно по демаскирующим отметинам города.

Оборона Фишгарда сосредоточилась вокруг трех стратегических объектов – порта, железнодорожной станции Гудвик (самой непреступной высоты города – туда псы совались редко) и жилой части вокруг гавани.

Ящики с виски и ромом стояли во всех стратегических пунктах обороны – подвалах и низеньких пулеметных дзотах. Ошивавшиеся там коммандос равнодушно смотрели на тех, кто выверенным движением выдергивал бутылки, срывал пробки, переливал пойло во фляги. Пустые емкости использовались для подготовки производства коктейлей Молотова. Коктейли во множестве распространялись по опорным точкам на передней линии обороны.

Мятежный населенный пункт защищали пулеметные расчеты на холмах. Полукругом у городских окраин тянулся пунктир траншей. Холмистая местность перед ними, в которую то тут, то там вгрызались псы, была неплохо пристреляна.

Всё это выглядело зыбко и ненадежно, если бы не круглосуточная ярость беженцев Фишгарда, сосредоточившихся у линий обороны. Они пользовались любой возможностью, чтобы лупить крупнокалиберными по суонси. Псы ежедневно пытались вклиниться между объектами города, внезапно атаковали из зарослей рябины и орешника, опутывавших нейтральную зону и все окрестные дороги.

Разведка боем обычно заканчивалась отчаянной контратакой. Перспектива поймать живого суонси заставляла оборонявшихся идти под пулеметный огонь – крики раздираемых на куски пленников, торжественную казнь которых устраивали ближе к вечеру, становились вполне адекватным вознаграждением за десятки погибших.

Фишгарду повезло. Псы также как и хранители рыбы, также как и большинство стихийных военных администраций на территории Великобритании не смогли разжиться бронетехникой. Её заменяли внедорожники с установленными в кузове крупнокалиберными пулеметами. Прорываться в город на этих машинах было весело, но не так легко как в пустыне, где хорошо зарекомендовала себя эта модель вооружения. Тяжелый рельеф, прицельная стрельба обороняющихся быстро отбили у псов охоту гонять по нейтральной зоне.