Бессердечный принц. Раскол

Глава 45. Влад

Я знаком со многими некромантами. Одни использовали руны, другие полагались чисто на дар и древние заклинания, как Кристина Замогильная. Они условно делились на несколько подгрупп: медиумы, оккультники, кукольники и маги вуду.

Первые два вида самые распространенные. Медиумы или руноносители использовали различную атрибутику для установления связи с миром мертвых. Чаще всего они занимались какой-нибудь фигней по типу гадания, упокаивали души расшалившихся родственничков, снимали несложные семейные проклятия. Держали лавки, редко шли на военную службу и чаще других попадались на мошенничестве. Чуть реже они шли в университеты или колледжи, чтобы преподавать теорию и практику для будущих адептов Смерти.

Ребята, вроде Кристины, всегда полагались на дар. В наших рядах их называли оккультниками. Вот они обычно работали в поле. На кладбищах, в моргах или госпиталях встречались такие некроманты. Поднимали или, наоборот, упокаивали умертвия, изучали происхождение проклятий и спасали от них людей. Обычно были посильнее предыдущих, потому чаще остальных заключали договора жизни со жнецами.

Последние два типа некромантов обычно показывали на каких-нибудь лекциях по криминалистике или истории великих преступлений. Потому что и те и другие всегда попадали в группу риска за счет необычайной способности создавать воинов из мертвых.

Говорят, именно кукольники первыми начали привязывать души к различным предметам и превращать их в оружие. Ну а маги вуду всегда славились страшными проклятиями и кровавыми ритуалами, многие из которых очень походили на те, что использовались демонологами. К счастью, магов вуду у нас почти не водилось. Большая их часть проживала в США, а также в странах Западной Африки и Карибского бассейна.

А вот кукольниками наш континент славился вполне, и один из них сейчас бодро удирал от нас вглубь кладбища. При этом разбудил столько умертвий, что повсюду завоняло помойкой. Из мерзлой земли наружу рвались зомби, а взбесившиеся призраки норовили кого-нибудь задеть. Летали вокруг, гудели в уши, тянулись, чтобы вселиться и помешать в поимке некроманта.

— Да еб твою в дрын собачий! — рявкнул капитан Сыскного отдела, Георгий Родольский, перепрыгивая через брошенный под ноги череп. — Дашка, лови его!

Мертвые те еще шутники.

Я схватил Георгия Павловича за ворот форменной куртки и оттащил к гранитному поребрику захоронения Минеевых. Толкнул к памятнику Василия Ивановича, радуясь тому, что такие старые могилы надежно защищали амулеты.

Уж дворяне-то позаботились, чтобы после смерти их не беспокоил. Другое дело, что в середине кладбища резко обрывались заговоренные дорожки. Разрытые вандалами могилы и брошенные саркофаги представляли серьезную опасность, как и сущности, разгуливающие среди деревьев.

Яркая алая вспышка озарила кладбище, затем громко застонали и затрещали сломанными ветками лысые березки. Рядом трое полицейских рухнули на землю, когда аметистовые плети рассекли пространство над их головами. Одного из воздушников задело искрой, и он со стоном согнулся пополам, что, вероятно, спасло ему жизнь.

— Не стрелять! — проорал я, заметив, как жандарм навел пистолет. — Он нужен живым.

Живым, черт возьми, и способным говорить! Потому что я хотел знать, каким образом некромант-кукольник вовсю использовал боевые заклятия!

— От гнида кладбищенская, — цыкнул Гера и пригнулся, чтобы в него не попала черная сфера. — Как он это делает, мать вашу?

— Понятия не имею.

И ведь правда не имею! По всем критериям и нормам ни один некромант не использовал силу в чистом виде, как другие маги. Никогда за всю службу я не встречал настолько одаренных ребят из некромантских общин, которые с легкостью использовали магию и облекали ее в различные формы.

Кажется, наши маги тоже были шокированы. Потому не решались нападать в открытую, все больше отбивались и защищались. Опасались возможных последствий таких ударов, тем более, этот Егор направо и налево шарашил заклятиями, отчего риск рикошета усиливался с каждой минутой. Еще умертвия с призраками доставляли проблемы: часть уже выбралась из могил и теперь отчаянно пробивала защитные периметры на дорожках.

— Где подкрепление, лядь?! — услышал я ор в рацию от Геры.

«Команда выехала. Ждите».

— Некромантов сюда пришлите! Штук пять, не меньше! И демонологов!

Да тут орда нужна.

Услышав шорох и сдавленное хихиканье, я повернул голову и чуть не взвыл: прямо на нас двигались игоши! Невнятное шорканье, сдавленный смех, поскребывание когтей по мраморным надгробьям наводили ужас, чем десятки упырей разом. Если с первыми легко бы разобрался наш огневик или подоспевшие некроманты, то с душами умерщвлённых детей все несколько сложнее.

Их не видно, и защитные купола плохо от них спасали, потому что обычно игоши не бродили по ночам без необходимости. Ими занималась местная кикимора, которая здесь работала в качестве охранника. Только она сейчас отсутствовала, поскольку ее и Катю вывели за пределы кладбища. А вот игоши были!

— Забери-и-и… Забери нас… — раздались стоны.

— Срань божья, — пискнул Гера.

— Не богохульствуй, — я потянулся к молнии и расстегнул куртку, чтобы вытащить из-за ворота крест.

Амулет на запястье ощутимо нагрелся, когда стоны, плач и скреб раздались в метре от нас.

— О святой Михаил Архангел, помилуй нас, грешных, просящих твоей защиты, сохрани нас, рабов Божьих, от всех видимых и невидимых врагов, наиболее же утверди против страха смертного и от возмущения дьявольского… — заунывное бормотание заставило меня развернуться к Гере.

— Ты молишься, что ли?

Надо сказать, призыв к Всевышнему подействовал. Или сработала сила амулетов вкупе с защитой периметра. Игоши отступили за дорожку и заскреблись в темноте.

— Не мешай, Ящинский, — отмахнулся он и продолжил, снимая пистолет с предохранителя.

— Ты же татарин!

— Ну и? Я православный.

— А почему постишься на Рамадан?

— Ты другого времени не нашел, чтобы такие вещи уточнять?! — огрызнулся Гера.

Я хмыкнул и прикрыл голову, пока Родольский отстреливался от невидимых игошей. Противный визг разнесся по кладбищу: пули летели вслепую и чаще улетали в пустоту, но иногда все-таки достигали цели.

Вновь полыхнула алая вспышка. Дарья Одинцова, младший унтер-офицер команды Геры, ловко отразила очередной удар некроманта. Судя по тому, как сферы слабели, силы Егора были на исходе. Он до конца не восстановился после теракта на Васильевском острове, поэтому все чаще прибегал к помощи умертвий и призраков. На них уходило меньше магии, а его полупрозрачные магические нити удерживали всю эту падаль в строю.

И я все равно внутренне обалдевал каждый раз, когда смотрел туда. Даже раненый и уставший пацан держал оборону в одного против троих. Наш воздушник и огневик били на проломную, а ведьма Даша с каждым ударом наращивала мощь. Последний шар, сформировавшийся меж ее пальцев, угодил точно в призрачный щит из десятка привидений.

Разогнанные души с душераздирающим воем кинулись врассыпную, а Егор попытался уйти. Но ничего не вышло. Трое полицейских и два рядовых жандарма окружили его у разрытой могилы. Я резко вскочил на ноги, чтобы отдать приказ не стрелять. А то им порой бесполезно орать: прикончат и поминай как звали.

— Добегался, сопляк, — прошипел Родольский, подходя следом за мной.

Егор рвано дышал, русые волосы были всколочены. Несколько прядей налипли на покрывшийся испариной лоб, из носа текла кровь, а руки дрожали. Больная нога явно доставляла дискомфорт после хорошей пробежки по кладбищу. На лице Жениного парня отражалась боль. Пугающая бледность и яростно сцепленные зубы говорили о невыносимых страданиях, но судя по застывшим в воздухе валикам, сдаваться он не собирался. Нити на пальцах по-прежнему сияли, хоть и не так ярко, как в начале боя. Да и поджатые губы говорили, что Егор предпочтет здесь подохнуть.

Всевышний, сколько ему?

Лет двадцать от силы. Или чуть больше. Такой же великовозрастный дурак, поддавшийся чужому влиянию. Да, на теракт пошел осознанно. Пострадали люди, и что-то мне подсказывало, что Егор это прекрасно понимал.

Потому и пришел сюда один. Без поддержки, будучи не до конца оправившимся после сражения. Не мог он не догадываться, что за родителями Жени велась слежка.

— Упокаивай этот балаган и сдавайся, пацан, — сурово приказал Родольский. — Целее будешь.

— Изо рта Егора вырвался истеричный смешок.

— Как все хаосники, да?!

Он поднял руки, валики закружились в плавном танце вокруг него. Всполохи аметистовых искр превратились в парад огоньков, пляшущих по приказу своего господина. Я напрягся, оглянулся. Все ребята стояли настороже, глаза Даши пылали алым и выглядели пугающе в темноте. Кожей я ощущал исходящую от нее злую силу, но оно и неудивительно.

Ведьмы не маги и не колдуны. Их магия имела другую природу, уходящую корнями в язычество. Им не требовалась подпитка или хаос для усиления способностей. Свою мощь они черпали из земли и чужой крови.

— Послушай меня, — я прочистил горло, понимая, что другого шанса достучаться до Егора у нас не будет, — я понимаю твое горе…

Стоит Даше или кому-то шевельнуться, бой закончится трупом. А мне до чертиков надоела борьба с ветряными мельницами. Нам нужен свидетель, человек оттуда. Из организации. Тот, кто сдаст хотя бы часть подельников или укажет на предателей.

Егор посмотрел на меня, его черты исказила ненависть. Еще бы.

— Да ни хрена вы не понимаете, офицер, — выплюнул он яростно, и его голос задрожал.

Валики задвигались быстрее, из чего я сделал вывод, что они по принципу амулетов. Только заряжались не столько магией, сколько эмоциями своего хозяина. Полностью или частично зависели от его душевного состояния, оттого и двигались хаотично. Потому что сам Егор находился в полной растерянности, пусть и не показывал этого.

Надо бы у нашего патриарха, Тихона Федоровича, уточнить насчет лестовок. Вряд ли глава общины староверов будет разговаривать с жандармами или полицией. Они нас терпеть не могут.

В голове поселилась пустота и противный звон, по вискам снова задолбило. На языке вертелись слова, но все они не подходили для разговора с агрессивно настроенным преступником. Сюда бы приличного переговорщика или душевного лекаря. Он бы построил грамотный диалог, нашел к пацану подход, заговорил зубы…

— Вот же задница лешего, — выдохнул я вместе с паром и поймал удивление Егора. Всего на миг. — Ты прав. Не знаю. Любимую девушку я не терял, а вот близкого человека — да. Только билась она по другую сторону и пожертвовала собой так же, как Женя. И таких, как ты и я, здесь каждый второй, если не первый.

Он прикусил губу, валики замедлили ход, нити поблекли. Или слишком вымотался, или горе пересилило жажду мести. Сейчас Егор прислушивался, пусть весьма неохотно. Получается, что я угадал, и Женя много для него значила.

Главное, чтобы остальные помалкивали, поэтому я сделал незаметный знак Родольскому. Любое неосторожное движение спугнуло бы нашего некроманта, а у меня все плыло.

— Егор.

Он вздрогнул, когда услышал свое имя, и посмотрел широко распахнутыми глазами. Несколько искр сорвались с кончиков пальцем и упали на снег. Я заметил, как по земле прокатилась едва ощутимая дрожь. Призраки и умертвия прекратили истеричный вой, неожиданная тишина ударила по барабанным перепонкам.

— Давай поговорим, — предложил я.

Одно неосторожное движение. Егор со всхлипом шарахнулся от меня и переступил защитный периметр. Я с ужасом понял, куда он движется. Потом заметил сгустившуюся тень за его спиной и крикнул:

— Подожди!

— Мне все равно не жить, — выдавил Егор надрывно и шагнул навстречу твари из Пустоты.