Бессердечный принц. Раскол

Глава 72. Ольга

Зазеркалье действительно разрушалось.

Такой неутешительный вывод я сделала, когда под моими ногами разверзлась пропасть, и часть суши отделилась, чтобы свободно парить в воздухе. Клочки поляны с ландышами, бултыхающиеся капли черно озера, рваные остатки леса витали повсюду под грохот раскатистого грома. Небо стремительно темнело и грозило в любой момент одарить наши бедовые головы парочкой шаровых молний.

— Уходим!

Свистящий ветровой поток донес до меня крик Егора, который поспешил к одному из обрывов.

— Куда? Без Макса мы выберемся отсюда, — я отвернулась, когда очередная волна пыли и мокрой грязи полетела в лицо.

— Найдем Макса и вытащим нас отсюда. Если зазеркалье еще не схлопнулось, значит, он до сих пор жив.

— Откуда ты знаешь?

Нам пришлось перепрыгнуть с острова на остров. Благо, что расстояние между ними оказалось минимальным, ведь я не готовилась к таким нагрузкам. Ступни загудели при приземлении, промокшая одежда холодила кожу и вызывала желание хорошенько чихнуть. Помогало лишь то, что я отчаянно хотела жить.

Именно это толкало меня вперед.

— Женин папа работал в университете. Занимался научной деятельностью, преподавал и вместе с группой студентов изучал влияние хаоса на изнанку миров. Среди книг в его библиотеке были труды по зазеркалью. Российских и зарубежных авторов, — Егор спрыгнул вниз и протянул мне руку, помогая спуститься следом. Каблук увяз в мягкой глине, из-за чего я покачнулась, но он не дал мне свалиться за край.

— Ты брал книги?

— Да. Просил Женю, чтобы втайне от отца она приносила мне трактаты по некромантии, старые талмуды с древними рунами и все, что известно по иным мирам.

— Зачем?

Когда мы почти столкнулись лицом к лицу, я нормально рассмотрела Егора. Оказалось, что глаза у него темные, почти черные. Изредка в них проскальзывали фиолетовые молнии, которые рождал его дар. Волосы светло-русые, нос искривлён влево, губы тонкие, подбородок и черты лица заострены.

Тяжелый, но при этом печальный взгляд из-под надбровных дуг казался прямым и чересчур взрослым для парня, которому едва исполнилось двадцать. На нем виднелся отпечаток вселенской усталости.

Я часто замечала ее в Максе и в других магах хаоса. С той лишь разницей, что Егор оставался в чем-то по-детски наивным. И безудержно влюбленным в образ светлоликой Жени. А зеркальщик, кажется, давно потерял веру и в людей, и в мир вокруг.

— Учился, — ответил Егор честно и открыто. Без увиливаний. — Потеряв место в университете после вступления в ряды «Красной зари», взялся за восполнение пробелов. О некромантии и способах борьбы с нежитью, а также ее создания, я знал ничтожно мало. Несмотря на успешную учебу в медицинском.

— А где ты приобрел боевые навыки?

Мой вопрос повис в воздухе. Егор шумно вздохнул, явно не желая отвечать, а я мысленно приготовила с два десятка аргументов на его возражения. В конце концов, должна быть польза от нашего появления здесь?

Если удастся хоть немного пролить свет на то, как краснозоревцы вербуют молодых ребят в свои ряды, моя ценность при дворе возрастёт. А мне это очень нужно. Не только из-за Алексея и связи с ним. Безопасность падчериц, моя личная — все зависит от того, насколько я полезна императорской семье.

Маленькая хитрость, на которую я пошла, осталась незамеченной.

Искра магии, несущая в себе покой и безопасность, заставила Егора расслабить плечи. Его взор смягчился, черты разгладились, а радужки покрылись мутной дымкой от погружения в далекие воспоминания.

— Нас тренировали на базах отдыха. Иногда при университетах, иногда вывозили за город. Далеко от центров, подальше в глушь. На бывшие полигоны, которые сейчас закрыты и заброшены, — начал он.

— При университетах? — внутри все похолодело от понимания катастрофичности ситуации.

Господи… Они и правда пробрались во все сферы.

— Да, — Егор облизнул губы и взъерошил пальцами волосы. — Мой преподаватель по анатомии, Лев Григорьевич Темников, ярый сторонник «Красной зари». Он активно помогал мне, когда я впутался в это дело вместе с Женей. Курировал, подсказывал и поспособствовал замятию скандала, когда меня выгнали. Насколько я знаю, он вхож в кабинеты важных лиц государства, поэтому с легкостью решал такие вопросы.

— А другие преподаватели? Много таких? Ректор в курсе?

Он странно посмотрел на меня, словно я сморозила сущую глупость.

— Полно.

Я проглотила сухой ком.

— Они вербуют студентов? — тихо уточнила, и Егор медленно кивнул.

— Да. Обещают бабки, бесплатные места, помощь с поиском работы. Для ребят из других губерний — это шанс. Многие приезжают покорять столицу в надежде вырваться из нищеты, выбить место под солнцем. У кого-то получается, кто-то сдается и возвращается. Ну а некоторые... — он замолчал, и я понимающе кивнула.

— Некоторые принимают предложение и вступают в ряды «Красной зари».

— Многие даже не в курсе, что их ждет. Им кажется, что все обойдется банальным выходом на митинги и написанием гневных постов в интернете. Все начинается с малого, а потом тебя садят на крючок. Попытаешься соскочить, и твое дело окажется у имперских ищеек. Лишишься и денег, и шанса доучиться, и, возможно, жизни.

— Тебя привела Женя?

Егор горько рассмеялся, и в его смехе я распознала отчаяние человека, который уже приготовился к худшему. Неудивительно, если учесть все произошедшее с ним. Вряд ли император сделает скидку на менталиста после того, как он разбудил всех местных духов.

— Она говорила, что мы строим новое будущее. Что в мире, где не будет дурацкого закона, у нас появится шанс на счастье, — Егор сморгнул проступившие слезы и посмотрел на пальцы, которыми перебирал костяные валики на лестовке. — А теперь ее нет, и будущего тоже нет.

— Насчет будущего ты погорячился.

— При всем уважении, ваше сиятельство, но не вы отдаете расстрельные приказы. Поэтому обойдемся без глупых слов утешения.

— Я тебя не утешаю, Егор, — он поднял голову и уставился на меня поблескивающим от влаги взглядом. — Но и хоронить себя раньше времени не советую. Парень с такими талантами нужен не только «Красной заре». Вопрос в твоем выборе.

— Я уже выбирал, ваше сиятельство. Мне не понравилось.

— Так выбери снова, — я скрестила руки под грудью. — Император консервативен и зависим от мнения элиты, но цесаревич совсем другой. Неужели ты до сих пор не понял? Сегодня на тебя пришли посмотреть, дали шанс показать себя, проявить.

— И я все запорол? Невелика потеря. Один хрен меня бы поставили к стенке после того, как только нужда в моих способностях отпадет, — с яростью выплюнул Егор, вновь начиная злиться. — Что имперцы, что краснозоревцы — один сорт говна!

Спорить с ним бессмысленно.

Эмоции зашкаливали, переливались через край чаши терпения и неслись в мою сторону острыми стрелами. Увернувшись от одной из них, я прошла мимо тяжело дышащего Егора и встала у края.

— Как думаешь, куда нам дальше?

Время поджимало, а такой необходимый нам обоим перерыв пора заканчивать. Пока мы не передрались за пустые идеалы.

Егор тряхнул головой, затем развернулся на пятках и подошел ко мне. На секунду у меня возникла мысль, что он сейчас столкнет меня в пропасть. Но нет. Он присел на корточки и приложил ладонь к глазам на манер козырька, чтобы вглядеться вдаль.

— Туда.

Егор показал на клочок безжизненной земли, который повис прямо под нами. Его края пропадали в вязком тумане. Я не видела, что находилось дальше. Но он говорил так уверенно, и сомнения отпали сами собой.

Все равно друг без друга нам не выжить.

— Почему туда?

— Край земли, — Егор поднялся и пнул камешек, который со свистом полетел в бездонный мрак. — Конец и начало. Обычно там находится что-то вроде места пересечения миров. Типа перекрестка дорог или портала.

— Ладно… — протянула я и озадаченно покосилась на него. — И с чего ты взял, что Макс отправился туда?

— Он не отправился. Зазеркалье его перебросило, чтобы удержать внутри себя.

— Зачем?

Егор мрачно вздохнул, затем ответил с неохотой:

— В старых книгах пишут, что там прячется создание, которое называют душой зазеркалья. Когда маг теряет контроль над зеркальным миром, существо забирает его в свои владения, — он повернулся ко мне с таким видом, что внутри все оборвалось. — И после этого только оно решает: жить ему или умереть.

***

Дорога не заканчивалась.

Иногда в голове проскальзывала депрессивная мысль, что она никогда не закончится. Мы просто сдохнем здесь. Как те несчастные люди и животные, чьи белеющие останки попадались нам по пути сюда.

Вокруг ни травинки, ни кустарника. Повсюду иссушенная, потрескавшаяся земля и бескрайнее небо. Солнце напекло голову так, что мы использовали пальто Егора в качестве накидки для защиты от безжалостных лучей.

Переставлять ноги было все тяжелее. Будто каждый из нас тащил на плечах двадцатилитровый рюкзак, набитый кирпичами. Пот, недавно стекающий по спине, испарялся от сухого ветра, который ловко пробирался под одежду вместе с пылью. А во рту образовалась настоящая пустыня, из-за чего говорить и дышать становилось почти невозможно.

Мечты о воде и удобной кровати превратились в навязчивую идею и раздражающий мираж, который то и дело появлялся перед нами. Если бы не Егор, валятся мне на земле в ожидании медленной смерти.

— Ваше сиятельство, не спите! — он в очередной раз дернул меня за рукав и поправил нагретое пальто так, чтобы я оказалась в спасительной тени.

— Боже, я хочу лечь и умереть. Как вон та дрянь. Кстати, что это?

Вытянутый череп и кости какого-то существа сияли при свете дня кипенно-белым цветом. Песок и ветер отполировали их до такой степени, что жуткую конструкцию я приняла за груду итальянского мрамора.

— Мне кажется, когда-то оно было драконом, — задумчиво проговорил Егор, покосившись на останки.

— Змей Горыныч, что ли?

— Тогда черепов должно быть три.

— Логично. Ты уверен, что мы идем в правильном направлении?

Мне бы задать этот вопрос час или два назад, но что уж теперь. Егор прищурился и посмотрел на небо, затем вновь на меня.

— Понятия не имею, — признался он, наконец, и я с трудом подавила разочарованный вздох. — Все, что я рассказывал, взято из книг. Мифы и легенды, которые не нашли научных обоснований. Поэтому источники не считаются достоверными.

— Мы живем в мире, где Смерть заключает контракты с магами. Вряд ли сей факт требует научных доказательств.

Мое бурчание вызвало у него улыбку.

— Ну это общеизвестная новость. Просто никто не распространяется о цене за такие услуги. А зазеркалье — малоизученное место. Остальное либо не подтверждено официально, либо находится под грифом «Секретно» в архивах соответствующих структур.

— Но тебе же удалось узнать. Я, например, была не в курсе про душу зазеркалья, — проворчала я, и Егор рассеянно хмыкнул.

— Мало кто занимается поиском информации, пока не столкнется с проблемой напрямую. Да и тема не совсем трендовая. С учетом того, что магов-зеркальщиков на свете немного. Особенно таких сильных, как Макс.

— Вы встречались раньше?

— Нет, нас не знакомили друг с другом, — Егор мотнул головой. — Но я много слышал про него. На базе, где нас тренировали, часто говорили про его провал в Урюпинске. Один из кураторов, огневик, который командовал операцией на Васильевском острове, вроде бы знал Макса лично. Но в основном все ребята держались обособленно. И кураторы это поощряли.

— Почему?

— Так проще сохранять секретность. Нам никогда не давали координаты заранее. Место сбора сбрасывали на выданный телефон за несколько часов до начала. Каждый из нас имел свой порядковый номер. По нему мы и представлялись друг другу.

Я остановилась и повернулась к застывшему Егору.

Кровь понеслась по венам и отдавалась в ушах громким шумом. В голове все никак не укладывалось, насколько продуманными и хитрыми стали наши враги. Их система похожа на длинную цепочку, звенья которой крепко-накрепко связаны между собой.

А конца и края ей нет.

— Назовешь хоть одно имя? Кого-то из высших чинов или, может, политиков? Знать? — осторожно спросила, но к моему разочарованию Егор отрицательно покачал головой.

— Я видел только императрицу и кураторов. Последние носили скрывающие личину амулеты, пользовались завесой или с нами работал один из менталистов, который стирал часть памяти. Некоторых ребят я узнаю в лицо, ведь мы часто выступали вместе на митингах. Кое-кого Женя приводила к нам в общежитие, представляя, как знакомых и друзей. Но я с ними почти не контактировал.

— А императрица часто приезжала?

— Всего два или три раза. Она выходила на полигон в компании охраны, толкала вдохновительную речь и быстро покидала базу. Словно опасалась, что за ней идет слежка. Или типа того.

Ох, Мария.

Чего же вы опасались, ваше императорское величество? Что вас заметят в компании бунтовщиков? Или имелись другие причины? Те, кто давал деньги на все это мероприятие, не желали раньше времени светить козырями?

Логично, что императрица старалась сильно не показываться на людях. Предпочитала подогревать бунт издалека, периодически являя лик соратникам, чтобы понимали, за кого идут умирать.

— Нам постоянно наступали на пятки императорские ищейки, поэтому конечная точка и время менялись в процессе. За день до теракта на Васильевском арестовали одного из наших ребят. Песчаника из Самарканда и двух его друзей. Вместо Невского мы попали туда и провели операцию на день раньше, — Егор прищурился и посмотрел на небо. — Возможно, к лучшему.

— Почему?

Что хорошего в теракте?

— За неделю я получил травму на полигоне и толком не восстановил резерв. Еще день дал бы мне дополнительную передышку. Жертв могло быть больше.

Он перевел на меня мерцающий взор.

Воздух вокруг нас завибрировал, аромат тлена и горьких трав смешался с вязким ощущением во рту. Ненависть у Егора оказалась неприятной на вкус, а его злость серебристо-серыми нитями пронизывала пространство.

— Я так сильно ненавидел этих людей, ваше сиятельство. Таких счастливых и довольных жизнью. За их попустительство, равнодушие, закрытие глаз на гонение тех, кто родился с хаосом. Пока мои близкие и друзья умирали под градом пуль, они наслаждались свободой и безопасностью.

— Да, — тихо признала его правоту. — Но какими бы жалкими и ничтожными не кажутся люди — это не дает тебе право их убивать. Никому не дает.

— Даже власти?

Едкий смешок заставил меня поморщиться.

— И власти не дано. Но мы живем не в мире великой справедливости, и с некоторыми грехами правителей просто миримся. В конце концов, они ответят за перед смертью. Все отвечают.

Мы замолчали на некоторое время, думая каждый о своем. Я почувствовала, как внутри Егора началась нешуточная борьба. Впервые за долгое время он по-настоящему задумался над моими словами.

Конечно, за день он не станет преданным человеком Романовых и не вступит в императорскую гвардию. Но над многими вещами, которые раньше имели для него значение, поразмышляет очень внимательно.

— Скажи, Егор, — я оглянулась и устало хрустнула шеей. Ноги по-прежнему гудели, а ступни горели от долгой прогулки в неприспособленной для этого обуви. — Зачем ты все-таки изучал зазеркалье?

Он поправил пальто, чтобы немного загородиться от солнца.

— Хотел узнать, как попасть в Оборотный мир.

На мое растерянное выражение Егор недовольно цыкнул, поморщился и проворчал:

— В место, где люди рождаются старыми и умирают младенцами, а стрелки часов идут в обратную сторону. Говорят, там есть прекрасный сад. По описанию он напоминает библейский Эдем. В его глубинах прячется колодец, вода в котором обладает одним уникальным свойством — она исполняет любое заветное желание.

Почесав переносицу и стерев пот со лба, я раздраженно повела плечами. Стоять под солнцем еще хуже, чем двигаться вперед.

— Сказочные сказки.

Егор фыркнул.

— Возможно. Или плата за чертово желание такая, что лучше его никогда не озвучивать. Поэтому я прекратил поиски. Но Женя настаивала на продолжении и упорно таскала мне книги. Будто верила, что мы докопаемся до истины…

Он с теплотой упомянул возлюбленную, и у меня с трудом повернулся язык спросить у него:

— Никогда не думал, что для Жени ты был просто заданием?

Егор замер, и я непроизвольно споткнулась. Его ярость, словно девятибалльный шторм, едва не сбила меня с ног и не отправила кубарем обратно к обрыву. Инстинкт самосохранения заработал на максимум, в голове загудели тревожные сирены при виде фиолетовых искр в темных, почти черных радужках.

Я приготовилась к бою, когда пальто упало с шелестом на землю и подняло столб пыли. Источник отозвался, несколько защитных рун всплыли в памяти раньше, чем пальцы начертили их в воздухе.

Вряд ли я бы продержалась долго, но попробовать стоило.

— Мы любили друг друга, — прорычал Егор и подошел вплотную, затем рявкнул мне в лицо: — Слышите?! Женя любила меня!

— Она затащила тебя в террористическую организацию, Егор, — я попыталась воззвать к его разуму. — И она знала, кто ты, до того, как вы познакомились.

— Нет.

— Да! — проорала я и ткнула Егора пальцем в грудь. Подступающий гул мы оба проигнорировали. Он потерялся на фоне того шума, который создавали наши эмоции. — Неужели ты не заметил очевидного? Вас вычисляли и загоняли в безвыходные ситуации, чтобы вы не сорвались с крючка.

— Ложь! Вы врете! Врете!

Он закрыл уши ладонями и отвернулся. Попытавшись взять его за руку, я пошатнулась, когда земля под нами задрожала.

— Егор.

— Нет, оставьте меня в покое!

— Егор!

Крик потонул в бесконечном грохоте. Уши заложило, а под ноги разверзся ад. Твердая поверхность исчезла, и мое тело чуть не рухнуло в пропасть. Егор едва успел затащить меня на маленький клочок земли, который отделился от основного участка.

— Кажется, дошли.

Пришибленный происходящим, он растерянно указал взглядом на чернеющую дыру впереди. Я приподнялась и уставилась туда, где между плавающими островками суши повис дом, кренящийся то вправо, то влево.

Без дверей, но с приветливо распахнутыми окнами.

— Только не говори, что Макс там, — простонала, понимая, что нам придется прыгать.