Бессердечный принц. Раскол

Глава 71. Алексей

— Ваше императорское величество, пара вопросов!

— Барышня, немедленно отойдите от ограждения. Здесь опасно.

— Ваше императорское величество, газета «Вестник», расскажите нам…

— Люди хотят знать правду!

Толпа журналистов и зевак осаждала магические и физические барьеры, которые под натиском людей грозились в любой момент рухнуть. Дураков со смартфонами и камерами не останавливал даже тот факт, что здесь опасно. В любой момент призраки могли вырваться из искусственно наложенного купола и понестись в город.

Конечно, они приехали. Сюда же направили все экстренные службы — от полиции до военных. Кругом толпились мужчины и женщины в форме, а сквозь прорехи наползающего тумана мигали фарами кареты скорой помощи.

Такой повод для написания очередной статейки на всех негосударственных каналах. На них версии событий будут меняться в зависимости от общей риторики того или иного объекта средств массовой информации.

По всем каналам и сетевым ресурсам уже распространяли «страшные случаи» гибели людей, произошедшие в результате халатности силовых структур. Количество жертв множилось не по часам, а по минутам. Ушлые дельцы вовсю собирали помощь для пострадавших в несуществующие фонды, пока диванные идиоты проклинали царскую власть.

«Вот будь у нас демократия, как в Штатах, или парламентская монархия такого бы не произошло! Там, где только император, все гибнет!»

То, что у нас и так большинство законов проходило через Государственную думу и Государственный совет, такие умники не думали. Они плохо разбирались в политическом устройстве не только своей страны, но и чужой. Все их восприятие мира формировалось за счет «изобличительных» статеек блогеров-реформаторов, красивых голливудских фильмов и криками проплаченных клоунов.

Ох, уж эти гласы правды… Некоторым бы укоротить языки в два раза, чтобы не болтали почем зря.

— Ваше императорское высочество, разрешите доложить?

Передо мной возник один из высших чинов черносотенцев, но его имя я не вспомнил бы под страхом смерти.

— Докладывайте, полковник.

— Маги ставят завесу, — он нахмурил посеребрённые брови и оглянулся на толпу за ограждением. — Народ бы увести. Щиты могут не выдержать, если произойдет новый прорыв при штурме и спасении заложников.

«Штурм, заложники».

Звучало, конечно, дико, но зерно истины имелось в словах черносотенца. Если так посмотреть, призраки угрожали не только Владу и спецназу под руководством майора Орешкевичевой, но и работникам крепости, охране и всем заключенным.

Да, многие преступники заслуживали смерти.

Только не такой. Не от призрачных рук узников.

— Ваша светлость, прокомментируйте происходящее? — Я услышал, как один из журналистов обратился к моей тетке.

Екатерина отмахнулась и устало забормотала придуманную наспех историю про резкий скачок магии хаоса в месте соприкосновения лей-линий. Людям не нужно знать, что где-то там за стенами рвутся на волю взбешенные голодные духи. Иначе паники не избежать и лишних вопросов тоже, а они только усложнят ситуацию.

— Мне нужно попасть за ограждение.

Черносотенец моргнул и растерянно похлопал серыми ресницами. В его глазах сначала промелькнуло недоумение, затем решительность. Наивный дурак понадеялся, что сумеет остановить меня или отговорить от безумной идеи.

— Ваше императорское высочество, вы останетесь здесь, пока там не станет безопасно. Если попытаетесь прорваться самостоятельно, я позову вашу охрану и доложу обо всем императору, — предупредил он.

Ладно, мы оба понимали, что так и будет.

— Я будущий император, верно?

Черносотенец шумно вздохнул.

— Да.

— И как будущий император должен служить и работать на благо своего народа?

— Верно.

— Вот и прекрасно. Не мешай мне в этом, — сжав плечо застывшего черносотенца, я посмотрел туда, где маги и прибывшие ведьмы готовились к ритуалу запечатывания и проходили последний инструктаж вместе со штурмовой бригадой.

Ждать дольше не имело смысла.

Ни спецназ, ни охранники уже не справлялись с нахлынувшим потоком потусторонней силы. Наспех поставленные щиты истончались, ловушки и артефакты, работающие на износ, выходили из строя раньше, чем их успевали подпитывать извне.

О том, что Влад или Ольга, находясь в эпицентре, вероятно, погибли, я старательно не думал. Мой брат имел хороший боевой опыт, поэтому он не сдался бы без боя. Слишком упрям, чтобы умереть в стенах тюрьмы так глупо и не по-геройски.

А Ольга… Ольга просто Ольга.

И она намного сильнее, чем казалась на первый взгляд.

В нашу первую встречу она поразила меня необычайной стойкостью и отвагой. Как потомок адмирала Колчака она демонстрировала все те качества, которые были присущи ее знаменитому прадеду.

— Ваше императорское высочество, там опасно, — вновь попытался внять голосу разума черносотенец, понимая, что ничего от меня не добьется. А если встанет на пути — пострадает за мою же дурь.

— Романовы не бегут от опасности, полковник.

— Его императорское величество…

— Попросите графа Орлова ненадолго отвлечь внимание отца, пока я подготовлюсь. Пусть наша пиар-служба займется журналистами. Никто не должен увидеть, куда я делся. И найдите мне форму, чтобы не выделяться в отряде.

Граф Орлов из старой гвардии, так что поймет. Пусть наши политические взгляды диаметрально противоположны, но в остальном мы не такие уж разные. Оба амбициозны, помешаны на долге и преданы нашему предназначению.

Но сейчас в стены Петропавловской крепости меня гнали вовсе не они. Не мнимый героизм, который толкал идиотов на безумные подвиги. Даже не всеобъемлющая любовь к брату и Ольге. Вовсе нет.

«Ты совершаешь ошибку».

Я улыбнулся, ощущая, как на языке приятной горечью заиграл пепел.

Удушливая сладость тлеющих останков пронеслась по воздуху и на мгновение спрятала меня от внешнего мира за плотной завесой. Точно крылья черноокого ворона, плащ встрепенулся, как только Жнец появился передо мной.

— Долго шел.

«Ты себя погубишь».

— Тот, кто не живет, погубить себя неспособен. Забыл?

Для наглядности я постучал ладонью по груди в том месте, где у нормального человека билось сердце.

«Смерть не откликнется на твой зов, Алексей. У нее полным-полно других дел».

— Ну ты же пришел. И она придет. Всегда приходит.

«Зачем ты зовешь ее?»

— Пусть исправит то, что натворила руками некроманта: заберет души и проваливает с ними в Пустоту.

Я потянулся к вороту пальто и выудил из-под него золотой крестик. Один из самых мощных амулетов, который защищал меня от воздействия магии и потусторонних сил, ощутимо нагрелся от присутствия Жнеца.

«Маг сам их призвал».

— Ни один некромант не способен высвободить и удержать такое количество призраков. Даже с уровнем выше стандартного, — тонкие звенья заскользили между пальцев. — Как минимум нужна поддержка извне.

«Мы не отвечаем за неупокоенные души, Алексей. Смерть не имеет отношения к случившемуся и не вмешивается в человеческие дела, покуда с ней не заключен прямой договор», — ответил Жнец с намеком, и я усмехнулся.

— Ах, она ждет новый договор?

«Алексей…»

Короткая вспышка боли, когда цепочка порвалась, сменилась свободой. За крестиком на грязное месиво из грязи со снегом упали два браслета, затем магический перстень. Кивнув ошарашенному охраннику, который стоял в двух шагах и пялился на меня, как на ненормального, я двинулся туда, где собирался первый отряд для штурма.

Оказалось, что без защиты, так легко дышать.

«Алексей, ты совершаешь ошибку! Она не любит ультиматумы!»

Оглянувшись на Жнеца, я протянул с едкой иронией в голосе:

— Так пусть придет и отругает меня. Или в посмертии долг Романовых перед народом перестал иметь для тебя значение, Николай?

На сей раз он ничего не ответил.

***

Если долго смотреть на туман, он примет нужную тебе форму. Хоть бывшей возлюбленной, хоть твоего главного страха.

В нашем случае туман выступал завесой, которая прятала от людских глаз магические разрывы в пространстве. Сколько бы мы ни всматривались в скользящие над землей серые клубки, ничего рассмотреть не получалось. Только изредка сквозь прорехи проскальзывали шустрые тени, которые тут же исчезали.

— Они нас не видят?

— Заклятие отражений действует безукоризненно на все виды потусторонних сущностей, кроме призванных второго и третьего уровня, а также тварей пустоты высшего порядка, — сухо отчиталась одна из ведьм.

Двое магов, демонолог и воздушник, покосились на нее и ее сестер с явной неприязнью во взгляде. Но ничего не сказали. Только поправили защитные браслеты на запястьях и проверили бронежилеты со вшитыми антимагическими пластинами класса АА.

Штука тяжелая, но полезная. В бою против высших тварей не спасет, а вот от мелкоты и монстров среднего класса убережет.

Жаль, что мы не поставили их на массовый поток. Не успели.

Как и передать на вооружение всем силовым структурам модернизированные пистолеты-пулеметы с энергетическими пулями, которыми щеголяли черносотенцы и некоторые боевые отряды. На все банально не хватало денег. Некоторые траты пришлось существенно урезать в пользу нового БАМ и закрытия кадровых дыр в медицинской сфере.

У нас не хватало денег, ведь экономика страны переживала не лучшие времена. Террористы, постоянные бунты, явление моей матери перед народом в прошлом году и участившиеся случаи прорыва хаоса — все это добавляло головной боли и выедало бюджет.

Женитьба на Вильгельмине решила бы половину финансовых проблем. Я получил бы законного наследника и поддержку народа. Эрцгерцогиня пришлась бы людям по душе, потому что умна, образована и способна себя правильно подать. При должном обучении справилась бы с любой змеей российского двора.

Но если…

«Если женишься на Ольге, получишь бунт, разрыв с элитой и в итоге потеряешь трон. Народ не примет внучку предателя страны, несмотря на уважение к ее прадеду. И уж точно не поймет тебя, когда узнает про хаос», — ядовито протянул внутренний голос.

А люди узнают. Не сами, так кто-нибудь любезно доложит.

Тот же граф Орлов, мотивируя благородными намерениями, принесет в клювике весть про Ольгу. Или Андрей, который терпеть меня не может и при любом удобном случае готов подставить подножку.

Родственников из европейской знати я бы тоже со счетов не списывал. Ее величество, королева Англии, доплатила бы кому-нибудь, чтобы от меня и остальных Романовых избавились. Мы же ей как кость в горле.

Ее отец не пожалел кузена и его семью: отдал на откуп краснозоревцам и ни разу не извинился за отказ принять их. Позже, когда все улеглось, он приглашал императрицу Анастасию в гости и публично удивлялся ее решительному отказу.

Первым, кто из Романовых посетил Англию после произошедшего, был мой отец. Но их отношения с королевой имели номинально дружеский характер, поэтому на деловом поприще у нас не сложилось.

Ко мне там тоже относились настороженно и холодно. «Любимые» тетушки и дядюшки, которые убежали из страны во время попытке переворота, норовили уличить в каком-нибудь скандале. Давали бесконечные интервью, публично ахали и охали на любое действо.

У Алексея завелась любовница?

Раструбим в новостях, что он женится на простолюдинке! Или расскажем о его непристойном поведении в одном из закрытых мужских клубов. Обязательно с подробностями и фальшивыми (иногда настоящими) фотографиями.

«Ах, Алекс казался таким славным малышом. Не понимаю, что с ним произошло? Вероятно, все гены его неблагородной матери и варварское воспитание в России», — утирала несуществующие слезы на камеру одна из моих дальних родственниц.

Господи, а ведь она даже не знала меня.

Старая дура.

— Ваше императорское высочество, мы почти на месте.

Я очнулся и оглянулся в попытках понять, где нахожусь.

Впереди едва-едва проступали очертания зданий, среди которых я узнал Великокняжескую усыпальницу. Ее шпиль уходил высоко в небо и терялся в серых сгустках тумана. Даже при такой видимости не заметить ее трудно, поскольку пышный декор и причудливые орнаменты прекрасно просматривались на пустынной Соборной площади.

Я расстегнул шлем и стащил с головы, затем вдохнул полной грудью и втянул носом пропитанный пеплом и кровью воздух. Тяжелый аромат тлена оседал в легких, как бетонная крошка на грязном полу. Он забивался в углы, проникал в кровь, царапал сосуды.

— Дальше я сам, — проговорил тихо, но так, чтобы командир отряда слышал мой приказ.

На лице черносотенца появилось знакомое недовольное выражение, но возразить он не посмел. Поэтому просто отступил и склонил голову в почетном кивке.

— Как прикажете, ваше императорское высочество.

— Мы поставим завесу, — проговорила одна из ведьм. Анна, кажется. Молодая совсем, только-только перешагнувшая порог восемнадцатилетия. На ее поясе я заметил ножны и клинок, который обычно использовали в кровавых ритуалах.

Из трех сестер Ковена она имела явный авторитет, потому отвечала на вопросы за своих соратниц. Остальные либо молча смотрели по сторонам, либо замирали, опустив головы и приковав взгляды к земле.

Вот и сейчас одна из них, рыжая, нервно сглотнула и стиснула пальцы в замок перед собой, но не возразила Анне.

— Лучше поберегите силы, — ответил я.

— Ваша безопасность для нас является приоритетной задачей, ваше императорское высочество.

— Если вы погибнете или маги, то спасать меня будет некому. Спецназ и генерал-майор Ящинский сюда не доберутся так быстро.

Я бросил взгляд вдаль, где за туманом суетились призраки и находились Влад с Ольгой. Пальцы сжались в кулак при мысли, что там не осталось живых. Кровь в венах забурлила и духи, словно почуяв мои эмоции, завыли в унисон.

— Нужно торопиться.

Едва я шагнул к усыпальнице, как послышался злой возглас:

— Вместо помощи нашим охраняем императорскую задницу. Зашибись.

— Рядовой Костенко!

Рык командира заставил призраков заметаться за невидимой завесой. Ведьмы обеспокоенно оглянулись, а маги дружно активировали руны и амулеты-накопители. Я же развернулся к источнику оскорбительного высказывания и с прищуром посмотрел на задравшего нос парня в форме черносотенца.

— Повтори.

— Простите, ваше императорское высочество, — проговорил он настороженно, но все так же дерзко. — Что повторить?

— Свои слова, — мягко попросил я. — Повтори.

— Какие?

— Рядовой Костенко, закрой рот! — зашипел командир и умоляюще посмотрел на меня. — Ваше императорское высочество, простите, христа ради. У дурака с субординацией плохо, малость не обучен…

Я поднял руку и прервал его оправдания, глядя в горящие яростью светло-голубые глаза.

— Имя назови.

Костенко выпрямился, заложил руки за спину и выдохнул:

— Яков, ваше императорское высочество, — с неохотой откликнулся он, затем покосился на раздувающего ноздри командира и облизнул тонкие губы. — прошу прощения за дерзость. Не сдержался. Волнуюсь за товарищей. Приму любое наказание.

Костенко не раскаивался. Радужки по-прежнему сияли неприязнью, а на лице не промелькнуло ни капли страха. Он не боялся ни наказания, ни отправки под трибунал. Просто стоял, ждал решения и молча смотрел перед собой.

— А повторить сможешь, несдержанный? — хмыкнул я. — Слова свои. Про императорскую задницу.

Послышался скрип зубов, затем Костенко выдавил в ответ:

— Я сказал, что вместо помощи нашим ребятам, мы торчим здесь. Ведь вам вздумалось пойти за ограждение и рискнуть солдатами, которые вынужденно положат жизнь за вас. Ваше императорское высочество.

Последние слова он выплюнул с плохо скрываемой ненавистью, что командир отряда не выдержал и взревел:

— Костенко, твою мать! Ты у меня сейчас под трибунал отправишься!

— Да хоть сразу к стенке! — рявкнул Яков и тут же притих, как только рядом оказалась Анна.

— Мне убить его, ваше императорское высочество?

Я видел, как по кончикам ее пальцев пробежали белесые искры.

Напрягшиеся маги встали в боевую позу и выжидали удобного момента для удара, чтобы защитить. Только не меня, а других парней. Ведьмы, прижавшись спина к спине, приготовились дать им отпор. Еще немного, и мои люди передрали бы друг другу глотки на радость всем беснующимся призракам.

По виску Костенко прокатилась капля пота, но к его чести он ни словом, ни делом не показал паники при приближении Анны и ее смертоносной магии. Наоборот. Выпятил грудь и уставился на меня так спокойно, словно чего-то подобного ожидал.

— Устраивать бунт в тылу врага — самое глупое, что делает солдат на поле боя, — проговорил я и заметил, как расширились его зрачки.

— Что?

— Неужели ты думал, что удивишь меня или заставишь раскаяться?

— Я не…

Яков моргнул, а я усмехнулся и развернулся в сторону усыпальницы.

— Я люблю честность, рядовой Костенко, но не выношу дурость, — на мой мельком брошенный взор через плечо бедолага поежился. — За первое тебе можно дать медаль, а за второе всыпать плетей. К счастью, время на взросление и переосмысление у тебя будет предостаточно. Если, конечно, императорская задница выполнит задуманное.