Бессердечный принц. Раскол

Глава 54. Влад

Снежные кучи, преградившие вход, ослепляли взор небывалой белизной. Они были единственным, что время не тронуло здесь. Пока что, ведь с наступлением весны вся красота грозилась превратиться в грязную кучу и обнажить валяющийся повсюду мусор.

Легкая тень разочарования накрыла меня, когда я заметил следы обветшания и упадка на стенах, витражах и статуях, украшавших фасад. Кое-где облетела отделка, один из ангелов лишилась головы, а стекла местами либо треснули, либо отсутствовали вовсе. Его заменяла фанера, которая от напора ветра кое-где провалилась внутрь.

Выглядела Капелла не просто плохо, а очень плохо. За ней явно никто не следил с тех пор, как протоиерей покинул паству. Здесь даже церковной магией не пахло, оттого нечисть, вроде ведьм-призраков, спокойно разгуливала вдоль ворот. Иногда какая-нибудь из девушек морщила нос, затем вскидывала голову к острым шпилям и вглядывалась в готическое строение, чтобы потом снова с увлечением проплыть мимо.

Раз шесть или семь. Я сбился со счета, потому что внимание привлекли тяжелые двери, распахнутые настежь.

— Оружие не применять, действовать только по моей команде, — первым делом одернул ретивых парней из дворцовой полиции.

Им явно не терпелось вернуться на безопасную зону. Туда, где за спинами не шуршал леший, не квакал водяной, не путал разум блуд и призраки не дышали смрадом в нос. А стрыги кровожадно не косились на них из-за кустов.

— Почему они не спят? — пробормотал Гера, оглядываясь назад.

— Наблюдают, — хмуро ответила Даша.

— За кем?

— За нами.

С тихим смешком и задом-наперед неподалеку пробежала стрыга. Ее длинные когти вонзались в снег и издавали противный хруст вместе с костями, когда она выгибала позвоночник или проворачивала голову на триста шестьдесят градусов. Клочки темных прядей волочились по земле, словно подол уродливого платья, а усеянный рядом острых зубов рот жадно раскрывался при виде нас.

За последний час блужданий я к ним привык, что почти не обращал внимания на сей концерт. Меня мучил только факт, что эта нечисть так быстро выросла из младенца в полноценную кровососущую тварь. Всего за год. Похоже, что проживание рядом с источником на пересечении лей-линии дало свои плоды.

Напитавших природной магией и пропустив через себя весь испускаемый разломом хаос, стрыги, как и прочая полуразумная нечисть, очень быстро превратились в своеобразных охранников парка Александрия. Обычно им требовалось несколько лет на рост, но из-за отсутствия нормальной «живой» крови в замкнутом пространстве, они пристроились к источнику и питались от него.

Эволюция — удивительная штука. Как в животном мире, так и в магическом.

— Простите, Ваше Превосходительство, — Евсей нахмурился, и я повернулся к нему, — мы разве не обязаны доложить о случившемся канцелярии императора? Вас-то они послушают.

— Не уверен.

— Почему?

Поджав губы, я покосился на Геру, потом вновь повернулся к Капелле.

Мне не нужно звонить в канцелярию или министерство, чтобы услышать стандартную отговорку: «Дело находится под грифом “Секретно”». Вышестоящим чинам не хотелось бы огласки произошедшего.

Прорыв хаоса — это не просто нештатная ситуация, а настоящая катастрофа.

Я видел материалы дела и снимки с мест прорыва в Урюпинске. Читал доклады о дне, когда Макс Волконский чуть не стер город с лица земли. Благо, что тамошним магам хватило сил и смекалки его остановить.

И что он сам остановился вовремя…

Я же не идиот. Без ведома императора на территории Петергофа ничего не происходило. Отсюда и странности в поведении многих высокопоставленных лиц, вроде начальника полиции в Зимнем дворце. Если сначала я принял их отказы за халатность, то теперь понял: они все знали, и сами позволили ведьмам наложить печать.

Нет, я даже уверен, что Николай лично попросил Ковен о помощи в столь деликатном деле. Страшная плата за печать равнялась сотням тысяч спасенных жизней. Потому что неизвестно, скольких бы прорвавшийся хаос забрал на тот свет.

В Урюпинске некромантка Кристина Шумская, тогда еще Замогильная, отдала Жнецу Смерти годы жизни в обмен на его силу. Ее нынешний муж, диакон Василий, практически лишился слуха, а у двух молодых магов полностью выгорел дар, погибло несколько полицейских. Часть призраков с местного кладбища растворилась во время прорыва, многие жители серьезно пострадали и до сих пор не отошли от тех событий.

А здесь, как утверждали девушки-призраки, источник сильнее в десятки раз. Мы убедились в их словах, когда заметили подснежники, которые усеяли участок и заброшенные клумбы рядом с Дворцом Коттеджем. Их оказалось так много, что несмотря на отсутствие там снега, землю все равно покрывал белый ковер с краплениями сочных зеленых стеблей.

Сколько подобной «красоты» росло в месте печати, мне даже представить страшно.

— Боюсь, что это дело государственной важности, — проговорил я хмуро и повернулся к удивленным людям Евсея. — Вам лучше пойти к дворцу.

— Но как же, Ваше Превосходительство… — зароптали парни.

Понятно, что они боялись. Как любой нормальный человек. Но я опасался реакции Макса на их появление. А в том, что он в Капелле, я почти не сомневался. Хоть призраки не подтвердили мои подозрения.

— У меня браслет плавится от количества магии, — проворчал Женя и задрал рукав форменной куртки, чтобы потереть запястье.

Я мельком мазнул взглядом по жилистому, высокому старшему унтер-офицеру, как будто только сейчас его заметил.

Типаж у него такой… Как раз для сыска. Невыразительный парень с коротким ежиком русых волос и крохотными рожками, которые он продемонстрировал, когда шапка зацепилась за одну из веток и слетела с головы. Нос крупноват, подбородок узкий, губы тонкие, черты мелкие — ничего особенного или запоминающегося. Только взгляд привлекали внимание.

Никогда не встречал метисов, в венах которых текла кровь беса и человека в равных пропорциях. Как-то не укладывались у меня два разных вида в голове, хотя бесы считались нечистью высшего порядка и были генетически близки к людям. Женя Кёниг со своими вертикальными зрачками и удлиненными клыками только подтверждал сей факт.

Я чуть не спросил про наличие хвоста с кисточкой на конце, но подсознание подсказывало, что полубес шутки не оценит. Уж очень они обидчивые существа. Особенно те, что из поволжских немцев, как этот Женя.

Какие только мысли в голову не залезали, пока я топтался у ворот. Все для того, чтобы оттянуть неизбежное.

— Ладно, — пробормотал устало и потер переносицу, — я войду первым. Остальные стоят здесь и не двигаются.

— Мы с тобой, — отрезал Гера.

— А пацанов кто охранять будет?

— С вашего позволения, Ваше превосходительство, мои ребята достаточно подготовлены для борьбы с нечистой силой, — немного резок и обиженно заявил Евсей, и я устало вздохнул:

— Ну да, ну да…

Хруст снега, точно похоронная мелодия, сопровождал нас всю дорогу до распахнутых дверей. Внутри не было видно ни зги, однако это не помешало мне рассмотреть движение теней по стенам Капеллы. Сквозь куски фанеры и разбитое стекло проникал серый туман. Он нежной дымкой струился по остаткам отделки, нервюр и лепных звезд под крестообразным сводом, затем спускался к темнеющему впереди иконостасу.

Там-то я заметил тень, стоящую на коленях, и услышал тихое бормотание.

— Максим Волконский, поднимите руки за голову, чтобы я их видел, — приказ Геры сорвался с губ вместе с паром, а его пальцы крепко стиснули пистолет.

— Владыка человеколюбец, царь веков и податель благ, разрушивший стены вражды и подавший мир роду человеческому. Даруй ныне мир рабам твоим, укорени в них страх и друг к другу любовь утверди. Угаси всякие распри, удали все разногласия и соблазны. Потому что ты — мир наш. Тебя прославляем, Отца и Сына и Святого Духа, ныне, всегда и вовеки. Аминь.

Тот, кого я видел в зазеркалье, и парень, что сейчас неспешно поднялся на ноги — два разных человека в одном теле. Подобное открытие нисколько меня не удивляло, ведь речь шла о Максе. Не в первый раз он обводил нас вокруг пальца, правда, больше не прятался за чужими личинами. Я видел все то же лицо, те же глаза и черное пальто, неизменно укрывавшее его от зимнего холода.

— Беспечность, офицер, стоит дорого, — он медленно подошел к клиросу. Сцепив пальцы в замок, Макс поставил локти на рассохшуюся деревянную подставку.

В Капелле резко посветлело: тут и там вспыхивали с мягким треском влажные фитили свечей. Лампочки в разбитых плафонах мигнули, затем загорелись и ослепили нас.

— Что за бесовщина? — пробормотал Женя, потирая веки.

Не будь мы в такой заднице, я бы похохотал над иронией судьбы: бес называл «бесовщиной» происходящее вокруг. Однако мне стало не до шуток, потому что Даша дернулась, зашипела, и весь ее человеческий облик исчез под уродливой личиной ведьмы. Яркая алая вспышка резанула взор, но наткнулась на невидимую преграду.

Сфера метнулась обратно к хозяйке.

Даша зарычала от боли и согнулась пополам, а Гера подскочил к ней, чтобы придержать за талию. На кончиках длинных, загнутых ногтей заплясали красные огонечки, готовые в любой момент вступить в бой с противником.

По помещению разнесся короткий смешок.

— Сердце красавиц склонно к измене и к перемене, как ветер мая… — весело пропел Макс, затем раздался щелчок пальцев.

Стеклянный купол над нашими головами треснул и обнажил знакомые интерьеры. До меня дошло, что мы снова угодили в зеркальную ловушку. Только на сей раз Макс действовал аккуратно и осознанно. Будто демонстрировал свои возможности без желания кого-то уничтожить.

— Ого, — пробормотал Женя, когда над нами закружили зеркала с острыми гранями.

— Стреляй в него, — прошипел Гера, обращаясь ко мне и отпуская Дашу.

— Скажите, офицер, идиоты среди вас явление частое или, скорее, исключение из общего правила? — Макс подпер ладонью щеку. — Одна нападает бездумно, второй дает убийственные советы…

За спиной Макса заклубилась красная дымка и ударила в тот момент, когда он расслабленно оперся о клирос. Он распался на миллионы осколков, что сияющими бриллиантами рассыпались по грязному паласу и собрались напротив Даши. Мерцающая тень увернулась от магической плети, после чего раздалось едкое хихиканье.

— Ковен явно сэкономил на твоих учителях, красавица. Или погоди… Кровавых ведьм не берут на обучение, верно? Таким как ты там не место, — с издевкой протянул Макс.

— Влад! — рявкнул Гера, намекая на то, чтобы я отдал приказ стрелять.

— Ваше Превосходительство, — неуверенно протянул Женя.

Я качнул головой и поднял руку на взгляды, наполненные возмущением и недоумением. Оспаривать мой молчаливый приказ никто не стал, хотя парни готовились ринуться в бой в любую секунду.

Куда? Против зеркальщика с таким уровнем владения магии и хаоса у них нет шансов. Их, если честно, ни у кого из нас не было.

— Вылези из отражений, трусливая падаль, — ровным тоном протянула Даша, внимательно отслеживая его перемещения. — Или я перебью твои зеркала по одному.

— Ты ужасно невежлива. А как же уговоры сдаться, зачитывание прав, философские рассуждения о смысле бытия во время боя, в конце концов? Мне даже не предложат адвоката?

— С террористами не договариваются.

— Имперцы и ведьмы, вроде тебя, убили больше людей, чем я. Но преступником кличут отчего-то меня, — Макс вырос перед нами совершенно неожиданно.

Для нас. Для Даши его появление сюрпризом не стало, судя по тому, как она спокойно отреагировала на него.

— Бум.

Ее губы дрогнули, ладонь с сияющим знаком прижалась к груди Макса. Давящий шепот, читающий заклинание на неизвестном языке, змейкой проник в уши и заставил поежиться от концентрации силы.

Магия кровавой ведьмы намертво сковала дар Макса, и зеркала обратились красными мотыльками и взмыли со стрекотом под прохудившуюся крышу. Темнота вновь укрыла нас холодом и затхлостью брошенной Капеллы.

Игра закончилась, Макс улыбнулся и довольно посмотрел на меня.

— Поймала. Шустрая, да?

Я тяжело вздохнул и потер лоб. Все-таки рассудок у него повредился. Иначе как объяснить ребяческое поведение?

— В машину его, — процедил Гера, убирая пистолет. — Пусть в Петропавловке тюремщикам свои возможности демонстрирует.

— А ты здесь за тупого? — цокнул языком Макс. — Ну тот полицейский, который злобно на всех косится и выдает ахинею за факты.

— Закрой рот, — холодно приказала Даша и щелкнула антимагическими наручниками на услужливо подставленных запястьях.

— Как скажешь, красавица.

— Я сейчас вырву тебе язык.

— Ух! Насилие над заключенным и злоупотребление властью.

— Можно его ударить? — опять обратился ко мне Гера.

— Нет, — буркнул я и мрачно нахмурился. — К чему клоунада, Макс? И куда ты дел тело Якова Павловича?

Говнюк усмехнулся, маска балагура и расхлябанного идиота спала во мгновение ока. Поддавшись ко мне, он позволил мне внимательно рассмотреть его глаза. Удивительно монохромный цвет серебра. Как будто пялишься в кристально чистую воду или зеркало, где видно твое отражение.

— Я вошел сюда без сопротивления со стороны защитников парка, хотя дворец охраняется не хуже любого другого государственного учреждения. Спокойно прошел к печати, уничтожил того, кто разрушал ее и незаконно качал оттуда магию. Как думаете, офицер, долго ли я проведу за решеткой? — между жемчужных зубов мелькнул кончик языка. — И как скоро вы поймете, что это война не только за свободу, но и за власть?

Он позволил себя увести, насвистывая всю ту же песню из оперы «Риголетто».