Бессердечный принц. Раскол

Глава 48. Ольга

— Простите, Ваше Сиятельство, но я не могу вам помочь. Счета заблокированы по приказу вышестоящих органов. Лучше вам обратиться к Сергею Генриховичу, записавшись на прием у его секретаря, или отправить запрос главе Государственного банка, Аркадию Белогоровичу Яшкину.

Девица за компьютером похлопала наращенными ресницами, пытаясь прикинуться непонимающей дурочкой. В своей норке из прозрачного стеклопакета, сверху донизу облепленного магическими рунами, она чувствовала себя в безопасности от моих посягательств на ее лебединую шейку.

Жаль, жаль…

Я бы вцепилась в светло-зеленый платок и потянула так, чтобы через несколько секунд у черноокой стервы закончился кислород в легких. От нестерпимой жажды крови даже сжала пальцы, после чего прямо уставилась на работницу филиала Торгового банка. Кажется, она почуяла мысленную угрозу, потому что ее рука дрогнула и непроизвольно потянулась к тревожной кнопке под столом.

Вид у меня был уж очень кровожадный.

— И что нам теперь делать?! — истерично выдала Софи, сидящая по левую сторону. — Вы украли все наши деньги!

— Простите, барышня, но я ничем не могу вам помочь, — менеджер повторила заученную фразу.

— Это бесчеловечно, — прошелестела рядом обычно спокойная Натали.

Обе мои падчерицы после новости о заморозке счетов на удивление повели себя слаженно. Последовали за мной в банк для выяснения обстоятельств и поиска решения, хотя толку от них, в общем-то, было мало. Но такая согласованность в действиях невольно порадовала. Пусть Софи и выкрутила нервы небольшим скандалом после моего заявления, что мы отказываемся от дорогостоящих покупок на ближайшее время.

Иначе того запаса, что я сохранила в наличном виде, нам не хватит.

Радовало, что жалованье слугам выплатили до блокировки. Под вопросом остался только следующий месяц, а также стандартные покупки по хозяйству и различные мелкие расходы. Благо, что платья, туфли и украшения к балу уже оплачены, иначе стало бы худо. Вот без стилиста мы как-нибудь справимся.

Но сидеть ровно и дожидаться спасения от его императорского высочества я точно не желала. Да и сообщила о возникшей проблеме потому, что на счетах лежали и его деньги. В том числе средства, которые перечислил Государственный банк за продажу металлургического завода мужа.

Про себя, кстати, порадовалась, что вовремя избавилась от этой ноши. Все-таки хорошо Алексей придумал с приватизацией государством части промышленных предприятий. Пусть теперь сами разбираются с кредитами и долгами поставщикам.

Но свои деньги я хотела назад. Они не только цесаревича. Там лежал и мой доход от брокерских сделок, а также продажи некоторого имущества князя Репнина-Волконского. Личные средства, в конце концов. Те, что никак не свяжешь с императорской семьей. Их я копила и откладывала, пока жила с Дмитрием в браке. Муж еще посмеивался, мол, зачем нужны такие копейки, ведь он всем меня обеспечивал.

«Ха-ха. Вот и приплыли. Опять, Оленька, решай финансовые дела семьи одна. А ты, что хотела? Сила, независимость и любовь императорского наследника стоит дорого».

— Уважаемая Амалия Ахматовна, — я поддалась к менеджеру и прочитала имя на бейдже, — вы понимаете, что ваш банк незаконно присвоил средства клиента?

— Послушайте, Ваше Сиятельство, — она нервно облизнула розовые губы. — Согласно последнему указу императора «О противодействии терроризму»…

— Где уведомление? — рявкнула я, и падчерицы вместе с Амалией подпрыгнули на стульях.

— Мы… Присылали… Возможно… Задержка со стороны оператора сотовой связи… — лепетание становилось тише, и я почуяла слабину.

Ах, Ваше Императорское Величество, зря вы решили, что царская власть бесконечна. Есть вещи в Российской империи, которые сильно ограничивают ее. Особенно в случаях, когда над самодержавием превалирует закон. Тот самый, что вы подписали собственной рукой.

— На почту и в соответствующие приложения обычно приходит оповещение о проверке документов, подтверждающих законность моих доходов. Ни того ни другого я не увидела. Вы их с голубями через Китай отправили?

Концентрация яда в моем голосе заставила бедняжку окончательно посереть и потянуться к рабочему телефону. Через минуту к нам спустился глава филиала, Сергей Генрихович Грушицкий. С таким нервным видом, словно за ним черти гнались. Периодически он оглядывался по сторонам, дергал узел галстука и чесал щеку с проступающей темной щетиной.

— Ваше Сиятельство, — он приветственно склонил голову, но без особого уважения, — вы просили аудиенции? Пройдемте в кабинет.

Если спустился сам, значит, я все поняла верно. Никаких оснований для блокировки счетов у них не имелось. Все сделано на скорую руку под выдуманным предлогом. Император дернул за ниточки главу Госбанка, а тот сбросил полномочия на рыбку поменьше.

— Нет, нет, нет, — я развернулась на стуле. Вставать не стала. Много чести. — Никуда мы с вами не пойдем, Сергей Генрихович. Вопрос решится либо сейчас, либо я напишу создателю «Вестника» о произволе государственных банков, замораживающих деньги собственных клиентов без веских причин. Как считаете, понравится такой скандал главе Госбанка? А самому императору?

Он сглотнул. Явно не ожидал, что с порога ему прилетит в лоб неприятная правда. Да и повышенная интонация, с которой я говорила, не предвещала ничего хорошего. За другими перегородками сидели люди. Их потенциальные клиенты. С большими деньгами и крохотными сбережениями на черный день. И каждый. Буквально каждый из них ратовал за свои кровные.

— Ольга Павловна, — шумно вздохнул Сергей Генрихович, затем покосился сначала на Натали, потом на Софи. — Давайте все обсудим за закрытыми дверьми.

— Мои деньги, господин Грушицкий. Те, что переведены со счетов его императорского высочества и от Государственного банка, придержите до выяснения всех обстоятельств. Но мои, будьте добры, отдать. Сейчас же.

Я намеренно шла на уступки. Пусть забирают перечисленные «премии» от Алексея и несколько миллионов от продажи завода. Плевать. До переоформления всех документов и передачи права подписи я бы их не коснулась, ведь там не вся сумма. Процентов тридцать или сорок от силы. В качестве залога, так сказать, чтобы уж точно никому другому предприятие не отошло.

Если императору хотелось поиграть в строгого папочку, то действовал бы аккуратнее. Лишние треволнения с учетом последних событий в стране ему бы не добавили очков перед народом.

Хотя к Вениамину Карловичу или Меньшикову я бы все равно не пошла. Втягивать средства массовой информации в личные разборки с императорской семьей не только глупо, но и чревато последствиями. Будь я одна, то, возможно, рискнула бы. Но у меня на шее две падчерицы. А еще… Еще…

Пусть я боялась за свою жизнь и недолюбливала императора, но вбитые в голову принципы просто не вытравить. Делать больно Алексею, распалять ненависть народа к его семье и усиливать эффект, созданный сторонниками «Красной зари», я не собиралась.

— Мы со всем разберемся, — скрипнул зубами Сергей Генрихович, после чего с намеком указал взглядом наверх. — У меня в кабинете.

— Время — деньги, господин Грушицкий. Знаете поговорку? — очаровательно улыбнулась я.

— Ольга Павловна, прошу вас.

— Ну раз просите…

— Ольга? — Натали озадаченно схватилась за мою руку, когда я поднялась.

— Посидите здесь, — коротко приказала девочкам и порадовалась, что ни та ни другая не спорили. — Я скоро вернусь.

Надеюсь, что хотя бы с частью своих средств. Иначе нам и правда будет туго.