Живой Журнал. Публикации 2008

История про биографии

Понятно, что сейчас чрезвычайная мода на биографии. Но как-то довольно много разговора о них в терминах "хорошая" и "плохая", но мало кто чётко может сформулировать — каковы критерии, по которым мы определяем качество биографической книги.

Например, протопоп Аввакум и Николай Островский написали сами про себя, и книги вполне агиографические. Книги эти великие, как бы кто к ним не относился. Однако ж агиографическая книга о Солженицыне меня раздражает — и проч., и проч.

Является ли точность неотъемлемым качеством хорошей биографии? Или живость искупает всё, то есть происходит модификация жанра. Вон, я люблю "Смерть Вазир-мухтара", меж тем там смещены все акценты, и сами исторические детали там сложно трансформируются.

Должны ли мы искать в биографии анализа или верного изложения событий?

Есть и другое обстоятельство — о покойниках не принято дурно говорить. Но так это о недавних покойниках. А как истлел — пожалуйте бриться!

Легко писать о мертвецах прошлого, когда вокруг тебя не сгущаются эмоции очевидцев.

Сейчас вышли две агиографические книги — упомянутая о Солженицыне и жизнеописание братьев Стругацких.

Сложно даже не писать о живом классике, а читать о нём.

Не стоит ли помариновать его — примерно так же, как был введена десятилетняя, что ли, отсрочка на поименование улиц (в случае с Кадыровым, правда, нарушенная). (Но тут меня будут упрекать, что я желаю чьей-нибудь смерти для совершенства пейзажа).

Это я к тому, что я перестал опрашивать уже читавших и сам принялся читать книгу Скаландиса.

Извините, если кого обидел.

31 июля 2008