Живой Журнал. Публикации 2008

История про печать

Давным-давно я работал в одной газете. И как-то моего коллегу Ваню Синдерюшкина пригласили на фестиваль фантастики в уже отделившуюся Украину.

Товарищ мой чрезвычайно возбудился и обрадовался — мало того, что он поехал туда как почётный гость, так ещё и командировочные расходы должны были ему оплачивать из расчёта командировки за границу, то есть — по двадцать пять долларов в день.

Это всё его радовало ровно до того момента, пока он не вернулся. Ваня пошёл в бухгалтерию, где с него потребовали командировочное удостоверение. "Позвольте, — возмутился он. — Так ведь заграничные командировки безо всяких удостоверений оплачиваются". "Это верно, — отвечали ему. — А предъявите загранпаспорт со штампом пересечения границы". И тут Синдерюшкин прикусил язык — он действительно пытался поставить печать себе в паспорт (они ещё тогда были с гербом СССР), да пограничников никаких не было. Зашёл в купе ночью какой-то таможенник, да был он такой пьяный, что осталось непонятно, какой страны он был.

Попросишь такого печать поставить, он у тебя носки конфискует.

И прошиб Синдерюшкина холодный пот.

Понял он, что он за эту командировку вовек не расплатится.

— Пиздец! Пиздец! Пиздец! — закричал он.

Мы собрались у постели больного (Синдерюшкин в ужасе взял бюллетень). Выяснилось, что бухгалтерия по правилам может принять ксерокопию командировочного удостоверения. Она была готова принять хоть что-то, потому что статьи и интервью были напечатаны, все всё прекрасно знали, однако ж, фестиваль, на который ездил Синдерюшкин проводился в первый раз и не имел даже печати. Вообще в ту пору свежих границ и денег с огромными нулями на законодательство глядели странно — с опаской, но без уважения. Если деловой человек никого не убил (такое случалось), он казался светочем прогресса. Ну, а если убил — то, значит, был к тому вынужден.

Тогда кто-то из нас притащил к одру умирающего Синдерюшкина программу, что конструировала штемпели и печати.

— Фантастика, фантастика, — бормотал я. — Дас ист фантастиш!

Последнее я сказал, чтобы подчеркнуть то, что тоже был за границей и знаком с чужеземными наречиями.

Не найдя ничего лучше, сперва мы сконструировали печать ужасного вида.

Увидев её, Синдерюшкин позеленел от злобы.

— Что это за г.? — закричал он.

— Ваня, не ругайся. — сморщилась Ева Перонова, которая писала о вечном-женском и не очень любила, когда люди выражаются.

— Г!.. г!.. — не унимался Синдерюшкин. — Г!..

Выяснилось, что нельзя ни писать "город", ни сокращать его до "г." — потому что "город" по украински "мисто".

Тогда мы спросили Синдерюшкина, что там ещё чего другого написать. Спросили и совсем страшное — знает ли он как будет слово "звёздный" по-украински. В ответ он начал гнуться и ломаться как пряник, напирать на свою имперскую психологию и вообще кривляться.

— Там должна быть буква "i", — сказал он наконец.

Букву "i" мы вставили, но это дела не поправило.

Потом я вспомнил перевранную цитату из Винни-Пуха, который, якобы в украинском переводе содержал фразу Сирый пидструковатый ослик Иа-Иа стоял сам саменьки, яки палец и…"Винни-Пуха взяли в оборот.

Надо сказать, что творческая работа уже давно шла не без помощи алкоголя.

Наконец, мы поставили печати на замурзанное удостоверение, и в этот момент к нам пришёл Лёня Гольденмауэр. Собственно, это мы его сами позвали — чтобы похвастаться.

Лёня был серьёзный и вдумчивый человек. Он внимательно посмотрел на наше творение и сказал:

— Да вы охуели.

— Чё, — обиделись мы. — Смотри, как клёво.

— По вам статья плачет. 327-ая, часть первая. А по тебе, Синдерюшкин, и часть третья. Но это ещё не всё. Мало того, что вы подделываете документы, так ещё государственный герб Украины на них впендюрили. Это государственное преступление, между прочим. В следующий раз, как пересечёшь границу, так тебя в Казачьем поле выведут из вагона и расстреляют на насыпи.

— Расстреляют?!

— Ну, сошлют.

— Теперь нас всех сошлют… Где на Украине Сибирь? — вздохнул Синдерюшкин.

В результате… Но, тем не менее… Я даже отказываюсь рассказывать, как и чем всё кончилось. Два добрых волшебника… Но перед законом мы остались чисты — это я пишу на всякий случай. потому что знаю, чем могут кончится откровения в Живом Журнале. Чисты. Да-да.

Да, собственно, всё вышеизложенное — плод фантазии. Вымысел.

Извините, если кого обидел.

09 октября 2008