Живой Журнал. Публикации 2008

История про прогон волны

Я сходил на "Филигрань". Это, если кто не знает, такая фантастическая премия "от критиков". Собственно, там премий две — во-первых, премия имени Тита Ливия (я заметил, что устроители умеют-таки придумывать названия премиям, просто завидки берут) — за достижения в альтернативно-историческом формате фантастической литературы. и "Филигрань". Впрочем, меня больше развеселили IX чтения памяти Аркадий Натановича Стругацкого, которые там и происходили. Там была замечательная тема — в приглашениях было написано, что речь пойдёт о проблемах "молодой русской фантастики", но мне продали гораздо лучший мех за те же деньги. "Проблемы молодых" — это такая вечная тема на всяких мероприятиях, на совещаниях и конференциях. Это ведь такие хитрые слова, это настоящий симулякр — и понятие "молодые" и "проблемы молодых".

Во-первых, оказалось что некоторая толика этих молодых в этот момент пила пиво на Патриарших прудах. Это, мне кажется, очень стильно.

Во-вторых, все эти разговоры о "молодых" с Божьей помощью свернули на проблемы каталогизации и систематизации. А это самые интересные проблемы в истории любой Корпорации.

Был недавно такой сборник "Предчувствие "шестой волны". Впрочем, в выходных данных там было написано "Предчувствие. Антология "шестой волны", так что не совсем было понятно, подкатывает ли эта волна к берегу, или только собирается зародиться где-то там, вдалеке.

Там в предисловии было написано: "Сейчас об этом почти забыли, а когда-то фантастику считали в волнах.

Первая волна: от начала начал и до Ефремова (и включительно, и исключительно). Почему так? Нипочему. Считать легче.

Вторая волна: "шестидесятники". По срокам волна примерно и уложилась в это славное победами и поражениями десятилетие.

Третья волна: семидесятые и добрая половина восьмидесятых — да чуть ли и не все восьмидесятые.

Четвёртая волна: пришлась на "великую сушь" — конец восьмидесятых и первую половину девяностых.

Пятая волна: со второй половину девяностых и по настоящее время. Шестая волна:..?". Но оказалось, что с этими волнами полная неразбериха (я-то думал, что после хаотических девяностых проблему счёта утрясли, но нет). Ведь давным-давно Сергей Бережной написал ответы на часто встречающиеся вопросы, где, в частности, говорилось, что первая волна — между двадцатыми и тридцатыми годами XX века. Классовое чутье и повышенная научность, "Месс-Менд" Шагинян и Александр Беляев.

Вторая волна — это сороковые и пятидесятые годы: "фантастам не следовало отрываться от тогдашней реальности больше, чем на одну пятилетку. Писать рекомендовалось о новых изобретениях, полезных в народном хозяйстве — например, радиоуправляемых тракторах… Романы о происках различных врагов социализма, стремящихся непременно всякие подобные изобретения поставить на службу мировому капиталу — и, конечно, борьбе с этими происками". Александр Казанцев, Иван Ефремов. "Третья волна" (и от неё Бережной отсчитывал собственно современную русскоязычную фантастику): "Вышедший в 1957 году роман Ивана Ефремова "Туманность Андромеды" пошел наперекор всем принципам фантастики "ближнего прицела" и вдохновил целую новую плеяду авторов, среди которых были братья Стругацкие"…

Четвертая волна закрывала список. "Устоявшееся название целого поколения отечественных авторов-фантастов, начинавших писать в 1960-1980-х годах, но в советское время крайне мало издававшихся. …Трудно проследить какие-то единые характеристики творчества авторов четвёртой волны… Их объединяет разве что общая беда — долгое отлучение от публикаций". Но в ходе обсуждения на "Филиграни" вдруг всё смешалось. Похожий на переодетого гусара критик Байкалов сказал мне, что первый период надо считать с Одоевского и прочих мистических экспериментов. (Другой крупный и фантастический критик мне как-то сообщил, что отсчёт нужно вести не то с Гоголя, не то с Гильгамеша). В разговорах с прочими фантастами выяснилось, что четвёртая волна это ещё и Евгений Лукин и Эдуард Геворкян. Оказалось так же, что пятая волна — это Бурносов и Бенедиктов, шестая… (Тут опять всё смешалось, и я не запомнил про шестую). Впрочем, оказалось, что Байкалов насчитал чуть ли не восемь волн фантастов. Голова у меня начала идти кругом. Я стал напоминать себе того самого Кролика из "Вини-Пуха", что не знал точно, сколько у него детей и карманов.

Впрочем, наконец, встал крупный и фантастический критик и поставил всё на свои места. Он сказал, что все эти волны фантастов были привязаны к конкретным политическим периодам в обществе, а нынче никаких волн нет. И оказался прав. Я тоже думаю, что писатели вообще и фантасты в частности перестали жить кучно. Всё вразброд, кто по дрова, а кто сидит в лесу у костра. А как начнут в современном обществе считать волны, так всё это сразу напоминает рекламные перекрикивания:

— А у нас Интернет-проект! Нет, Веб-проект!

— А у нас тогда Веб 2.0!

— А у нас тогда Веб 3.0!

Будто чем номер больше, тем лучше он загипнотизирует обывателя. Ну и ладно, цифр-то много, а нас ими так легко не купишь. Вон, шестая волна взяла и пошла пиво пить. Или, может, она была седьмая или восьмая.

Не сосчитать.

Извините, если кого обидел.

05 сентября 2008