One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

116

Пит Шоттон неожиданно стал управляющим бутиком «Эппл», который предстояло набить психоделическими шмотками, восточными безделушками, расписной мебелью и надувными креслами. За оформление витрин и запас товаров отвечала студия «Фул» — три молодых голландских дизайнера, которые к тому времени уже украсили бунгало Джорджа замысловатыми узорами и лавовыми лампами, расписали пианино Джона и обставили студию для трансляции «All You Need is Love». Как и многие из тех, кто ошивался вокруг битлов, они рядились в цыганские шали, огромное количество бус, рубашки с широкими рукавами, расшитые звездами и лунами, елизаветинские безрукавки, брюки в обтяжку, расклешенные от колена и подвязанные на бедрах широкими атласными поясами. Тем не менее за внешностью беспечных хиппи крылся острый нюх на деньги — «хлебушек», как тогда говорили, — и на то, как извлечь их из карманов идеалистически настроенных клиентов. При заключении контракта на 40000 фунтов (675000 фунтов в пересчете на сегодняшние деньги) эти ребята ненавязчиво упомянули «подписной бонус». Разумеется, битлы не стали слушать своего бухгалтера, который настоятельно рекомендовал никаких бонусов не выдавать. Когда сделку обстряпали, «Фул» немедленно отправились в оплаченную десятидневную «экспедицию» в Марокко, за вдохновением.

Придуманные ими наряды — в радугах, цветочках и размытых пейзажах — были дурно скроены и плохо сшиты; швы расходились, а рукава были разной длины. «Мы так долго искали тех, кто сделает нам костюмы, — вздыхал Пит Шоттон, — а когда нашли, то выяснилось, что шьют они фуфло».

На уик-энде — том самом, когда битлы записывали психоделический клип на песню «Hello, Goodbye»[762], — «Фул» собрали студентов художественных училищ, чтобы украсить фасад здания «Эппл» на Сэвил-роу фреской с лунами, звездами и андрогинным хиппи во все четыре этажа. На вечеринку по случаю открытия — «Начало в 19:46. Показ мод в 20:16» — явились многие знаменитости, в том числе Джон и Джордж, Силла Блэк, Эрик Клэптон, Виктор Спинетти, Твигги[763], Кит Мун и Ричард Лестер. Цирковой клоун раздавал яблоки, а хиппи отплясывали конгу и играли на караталах и тамбуринах. К концу вечера в тесное помещение набилось столько народу, что в бутике растоптали половину ассортимента, а журналист Би-би-си упал в обморок от духоты.

Через несколько дней департамент градостроительства Вестминстерского муниципалитета потребовать убрать фреску, поскольку за разрешением на нее никто не обращался. Компания «Эппл» потратила уйму денег на то, чтобы оспорить это решение, однако от высокохудожественной росписи все-таки пришлось избавиться.

Питу Шоттону, управляющему бутика, не нравилось его рабочее место: «Я постоянно прожигал сигаретами надувные кресла и плюхался на пол».

В соответствии с духом времени наряды с вешалок не задерживались у кассы, а прямиком улетучивались за дверь. Беспечные продавцы не докучали покупателям просьбами об оплате, да и сами с превеликим удовольствием, ничуть не таясь, выносили по вечерам охапки клешей и пиджаки Неру[764]. За семь месяцев бутик «Эппл» потерял 20000 фунтов (340000 фунтов в пересчете на сегодняшний курс).

В конце июля 1968-го битлы решили прикрыть лавочку. За день до того, как двери бутика закрылись последний раз, все вчетвером пришли забрать все, что приглянется. Джон носился по залу, радостно хватая все подряд, будто не понимая, что крадет сам у себя. На следующий день бутик осадила толпа покупателей: еще бы, воровать-то больше не надо. За сутки «Эппл» раздала вещей на 10000 фунтов, обременив себя новым долгом: в спешке администрация забыла о налоге на покупки в 12,5 процентов, который полагалось перечислить в казну, невзирая на то что вещи раздали бесплатно.

Закрыв бутик, битлы перенесли штаб-квартиру «Эппл» в дом номер 3 по Сэвил-роу и по пути потеряли налоговую документацию. Новая штаб-квартира превратилась в бардак: гости и сотрудники соревновались, кто больше потратит денег «Эппл». Всякий раз, как туда заглядывали Джон с Йоко, Йоко требовала баночку икры стоимостью 60 фунтов; Барри Майлз подсчитал, что это равнялось «пятинедельному жалованью поваров, которые ее подавали».

Оплата телефонных счетов обходилась примерно в 4000 фунтов ежеквартально. «Как ни зайдешь в контору, так вечно на телефоне висит с полдюжины посторонних, — отмечал Ричард Дилелло, ошеломленно изучавший списки исходящих звонков. — Откуда у «Эппл» офис в Катманду? А в Сосалито? А в Акапулько?»

Как гости, так и сотрудники постоянно выносили что-нибудь из офиса: телевизоры, электрические пишущие машинки, колонки, ящики вина, вентиляторы и обогреватели. Один работник ежедневно сдирал с крыши свинцовое покрытие, так что вскоре образовалась течь, что нанесло компании ущерб в несколько тысяч фунтов. Музыканты, художники и киношники, которых «Эппл» спонсировала, отказывались видеть разницу между займами и подарками. «Мы раздавали деньги, камеры, оборудование, а половину людей потом больше не видели — они пропадали с концами», — вспоминал Ринго.

Время от времени администрация пыталась приструнить штат. Второго июня 1968-го Нил Эспинолл направил циркуляр руководителям подразделений:

«Эппл» уподобилась лошади, что неслась, закусив удила. Целый год в компании на полную ставку работал медиум-экстрасенс по имени Калеб, в чьи обязанности входило направлять бизнес, руководствуясь картами Таро и «Книгой перемен»[765]. «Чудачества никто не контролировал, — вспоминает Дерек Тейлор. — Да и вообще, чудачества не проконтролируешь, на то они и чудачества». Он знает, о чем говорит: его собственная пресс-служба выставила счет за две недели работы, в котором значились 600 сигарет «Бенсон и Хеджес», 96 бутылок кока-колы, 8 бутылок виски «J&B», 4 бутылки «Курвуазье», 3 бутылки водки, 24 бутылки имбирного эля, 12 бутылок тоника, 24 бутылки лимонной газировки, 12 бутылок томатного сока, 3 бутылки лаймового сока и 48 бутылок светлого пива. Изучив счет, другой сотрудник «Эппл» заметил: «А, так это они еще скромненько». В редакционной статье корпоративного журнала «Эппл» Дерек Тейлор признавался: «Друзья, у нас побывала уйма гостей. Я никого из них не помню. Был укурен, а это, как известно, влияет на память».

Вездесущему духу антиматериализма поддался даже Джордж, который прежде ревностно относился к деньгам и страшился налоговых инспекторов. Лишь когда туман рассеялся, он увидел, какую ошибку совершили «Битлз». «Мы раздаем все подряд кому попало, — сказал он Патти. — Это место стало раем для недоучек. Беда в том, что почти все эти недоучки — наши друзья».

Дело усугублялось еще и тем, что командирам этого потешного воинства хронически сносило крышу. А когда битлы все-таки услышали вой сирен, то не знали, куда бежать. «Чисто Вьетнам, — слегка преувеличив, заметил Джордж. — Все разрослось до таких масштабов, что выхода не видно».

Джон наконец-то заметил, что происходит, сбросил ступор и ударился в панику, обвиняя всех и вся, кроме себя самого: «Нас обворовывали и жили за наш счет… Каждую неделю из «Эппл» выкачивали по восемнадцать, если не по двадцать тысяч фунтов, и никто пальцем не шевельнул. Все приятели, что работали на нас по полсотни лет, жили тут, бухали и жрали, как долбаные римляне! До меня вдруг дошло: мы с такой скоростью теряли деньги, что вскоре неминуемо разорились бы. У нас на банковских счетах ничего не лежало, ни у кого. Мы с Полом, может, еще и удержались бы на плаву, но мы тонули. Просто ад какой-то, с этим надо было кончать».

Джон решил разобраться, почему провалилась схема, призванная сберечь средства, и отправился к Дереку Тейлору и Нилу Эспиноллу, чтобы разработать план действий. Встреча началась с того, что все трое закинулись кислотой, а потом подумали — вполне резонно, учитывая обстоятельства, — что все проблемы «Эппл» можно решить, если выйти на главную улицу Уэйбриджа и заглянуть к управляющему местным банком и какому-нибудь адвокату. «Послушайте, — сказали бы они, — «Эппл» в жопе, и нам нужно нехитрое решение: простой управляющий банком, на которого можно положиться, и простой юрист, который сможет найти из этой жопы выход».

Затем Джон, если верить Полу, — или же Пол, если верить Джону, — позвонил не кому-нибудь, а все тому же крупному бизнесмену, с которым «Эппл», по идее, должна была конкурировать. Сэр Джозеф Локвуд из EMI предложил им нанять бывшего председателя Консервативной партии, лорда Пула, а тот предложил лорда Бичинга[766], чьей доклад 1963 года о будущем британской железнодорожной сети привел к тому, что сократили треть всех железнодорожных станций. Бичинг изучил финансовую отчетность «Эппл» и посоветовал «Битлз» заниматься исключительно музыкой.

Двадцать первого марта 1969 года Джон, Джордж и Ринго попросили Аллена Клейна, громилу из Нью-Джерси, которого Алистер Тейлор назвал «обаятельным, как сломанный стульчак», стать их бизнес-менеджером. Совершив серию ловких маневров, Клейн внушил Джону, что лучшего кандидата возглавить корпорацию битлам не найти, и завоевал доверие Йоко, пообещав устроить ей крупную выставку в США[767]. Ринго вообще уговаривать не пришлось. «Мне просто хотелось, чтобы за мной присматривали. Сходишь с трапа самолета или лайнера «Куин Элизабет II» в Нью-Йорке, а тебя уже встречает такой приятный крепкий парень, проводит куда надо, сажает в лимузин, выдает пачку денег, бронирует номер в отеле и все такое. Шик, блеск, красота. Я ведь человек непритязательный. Просто доставьте меня куда надо и вовремя!»

Клейн, как слон в самой запущенной посудной лавке на свете, умудрился обидеть всех и каждого, включая трудягу Джеффа Эмерика, которого возмущала привычка Клейна орать: «Дзынь-дзынь!», изображая кассовый аппарат, всякий раз, как по радио звучала песня «Битлз». Дерек Тейлор сравнивал этот период с «последними днями Помпеи, когда кипящее дерьмо попало на вентилятор и окатило всех — и верхи, и подчиненных. И остались мы грязные, страшные и никому не нужные». Всего за несколько дней Клейн уволил бóльшую часть сотрудников «Эппл», включая генерального директора Алистера Тейлора, работавшего с битлами еще с тех пор, как с ними заключил договор Брайан Эпстайн. Тейлор по очереди позвонил всем четырем битлам, чтобы рассказать о случившемся, но ни один не подошел к телефону.

Вместе с «Эппл» умерло много нереализованных идей на разной стадии развития или недоразвития. Джон выступал за «Эппл лимузинс», коллекцию психоделических «роллс-ройсов». Пол хотел открыть магазин, торгующий исключительно белыми вещами: «Белых чашек и всякого прочего никогда не достать. Я лет пять искал приличный белый сервиз». Все четверо решили организовать школу «Эппл» для ненапряжного обучения детей битлов и их сотрудников. Среди прочих похороненных проектов был торгово-развлекательный комплекс «Эппл» на Риджент-стрит — с кинотеатром, сауной и рестораном; «Эппл косметикс», предлагающая линейку духов, помад и лосьонов во флаконах и футлярах в форме яблока; а еще международная сеть дискотек «Сержант Пеппер».

В некотором смысле дух «Эппл» сохранился в Джоне с Йоко. За остаток 1969 года они запустили множество разнообразных схем, одна непрактичнее и невероятнее другой. Большинство окончилось ничем. Осенью пара написала длинное письмо Эрику Клэптону с предложением организовать, как они выразились, «этакого «Беспечного ездока»[768] на море»: корабль на тридцать пассажиров, включая музыкантов и команду, плюс «врачи и т. п., на случай каких-либо неприятностей», который будет курсировать между Лос-Анджелесом и Таити, а EMI или какая-нибудь кинокомпания будет все снимать и финансировать все происходящее. Предполагалось, что плавание продлится «три, четыре, пять или шесть месяцев, по настроению; семьи, дети и прочие приветствуются».

Обычно Джон просто фонтанировал идеями. Пол придумал способ, как с этим бороться, чтобы все они улетучивались, как мыльные пузыри. Однажды Джон предложил битлам сделать совместную трепанацию черепа: «Это древняя римская традиция: просверлить дырку в голове». Пол замялся, а потом выдал: «Давай ты первый. Если все пройдет хорошо, мы себе тоже сделаем». Такое вялое одобрение, как выяснилось, было лучшим способом предотвратить нежелательные поступки. «А иначе ходить бы нам всем уже к утру с дырками в черепушках».