One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

62 Рассказ Мэри Вуд

Когда «Битлз» прославились, мне было лет одиннадцать. Мы жили в Ларне, в Северной Ирландии. Тогда был один музыкальный журнал большого формата, вдвое больше А4, и в нем были снимки битлов, каждый во всю страницу. Мне не очень нравились фото Джона, Ринго и Джорджа, но я все равно их пришпилила на стену рядом с фотографией Пола, потому что иначе было бы несправедливо. Когда я ложилась в постель, лицо Пола было совсем рядом с моим. Я его обожала, но потом вырезала по контуру и клейкой лентой прикрепила к голове плюшевого мишки, чтобы спать с ним в обнимку. Правда, оно быстро рассыпалось в труху.

«Битлз» изменили представления о том, какие парни нравятся девушкам. Просто потому, что у битлов были длинные волосы. Тогда мужчины ходили с короткими стрижками, а вдобавок у них была перхоть. Но длинноволосый и более мягкий стиль был приятней глазу. По-моему, в битлах было что-то девичье.

В этом все и дело. Недавно мне сказали, что в развитии девочек-подростков есть такой латентный период, когда они мечтают о мужчинах, но еще не хотят секса с ними. Поэтому участники многих бой-бэндов выглядят неженками. Это период «подростковых мечтаний», когда грезишь о любви, идеализируя объект воздыханий, но не хочешь, чтобы реальность разрушила твои грезы, поэтому и не идешь на свидание.

Мой папа был врачом, семейным доктором. В мечтах я воображала, что Полу понадобится какая-нибудь медицинская помощь и он зайдет к нам, чтобы папа его осмотрел. Папа тогда прописал бы ему постельный режим на пару дней, а так как в гостиницу Полу было бы нельзя — его бы там узнали, — он задержался бы у нас, в импровизированной больничной палате на одного. Я помогала бы его выхаживать, и помолвка стала бы вопросом времени.

Да вот беда — Пол редко приезжал в Северную Ирландию. Но в ноябре 1964-го он приехал-таки, и тетя Шейла купила билеты нам с сестрой и кузинам; мы отправились в концертный зал «Кингс-холл» в Белфасте. Четверо битлов вышли на сцену с инструментами, но их музыка потонула в шуме массовой истерии, что царила в зале. Все вопили и стонали. Я делала вид, что кричу, чтобы не выделяться. Вы пробовали кричать? Это не так уж и просто, получается выдать всего два залпа по десять секунд. Толку никакого, да еще голос срываешь. Вот сами попробуйте. Мы все равно ни слова не слышали, и я не знаю, пели на самом деле «Битлз» или только делали вид.

Кое-что в Поле, однако, вызвало у меня отвращение: он сильно потел и утирался одеждой. Впрочем, я искренне, подсознательно верила, что выйду за него замуж. Чувствовала это всеми фибрами души, поэтому толком не готовилась к выпускным экзаменам в школе. Думала, мне все равно будет не до университета или карьеры, я постоянно буду в разъездах вместе с Полом. То, что я собиралась замуж за Пола, сильно отразилось на моем поведении, но я никому ничего не говорила, потому что это было вроде как таинство веры, наш с Богом секрет.

В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я села на самолет до Лондона. Школу окончила и сдала экзамены. Оценки получила паршивые. Я знала, что Пол живет в Сент-Джонс-Вуд, и направилась к ближайшей станции метро. Думала, придется самой все выяснять, но нет, человек за стойкой на станции назвал точный адрес, и я, вооружившись картой Лондона, направилась к дому Пола.

Я воображала, как встану у дома, как он рано или поздно выйдет и, увидев меня, пригласит войти, как потом влюбится в меня, и мы через несколько дней обручимся, и тогда мои родители сразу увидят, что я сама знаю, как мне строить жизнь. Это поставит их на место.

К моему удивлению, у дома толпились двадцать или тридцать девчонок. Как ни странно, нас объединяло какое-то чувство товарищества, хотя мы вроде бы состязались за один и тот же приз. Не знаю. Возможно, это и впрямь были «подростковые мечтания», мы вовсе не хотели создавать с Полом семью, нам просто нравилось это воображать.

Другие девчонки сказали, что Пола нет дома. Почему же тогда они торчали у ворот, рыдали, стонали, просовывали письма за ограду? Кажется, там была ограда.

Вскоре после этого Пол женился на Линде. Я восприняла это как предательство, чувствовала себя как тот, кто отучился в Королевском сельскохозяйственном университете Сайренсестера[361], чтобы управлять своим имением, но имение продали, и выпускник остался не у дел, без места в жизни, без возможности применить свои навыки. Вот так Линда коварно лишила меня моей судьбы.