One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

89

Доктринальные разногласия среди историков «Битлз» сродни вероучительному расколу в раннехристианской церкви. За надгробием Джона Маккензи и чуть влево есть могильные плиты семейства Ригби, в том числе Элинор, чья могила находится примерно в середине ряда. Стиви Ти сетует, что гиды-конкуренты убеждают туристов, будто бы это и есть знаменитая Элинор Ригби.

— Милая романтическая история. Одна беда — вымышленная!

Стиви Ти разделяет мнение битловедов, которые утверждают, что фамилию Ригби Пол увидел на вывеске бристольской винной лавки. А имя Элинор — это в честь Элинор Брон. Сам Пол несколько раз подтверждал эту версию, но это никак не помогло заткнуть тех, кто считает иначе.

Лайонел Барт как-то заявил, будто бы «Пол всегда думал, что имя Элинор пришло ему в голову после съемок с Элинор Брон в фильме «Help!», но я убежден, что это имя он взял с надгробия на кладбище близ Уимблдон-Коммон, где мы с ним прогуливались. На могильной плите значилось: «Элинор Байгрейвз». После этого он пришел ко мне в офис и стал наигрывать мелодию на моем клавикорде».

Самые различные объяснения предлагаются и для того, откуда взялась фамилия отца Маккензи. Пит Шоттон вспоминал, как при нем Пол назвал священника «отец Маккартни». Тогда Шоттон ему сказал: «Погоди-ка, Пол, все же решат, что это твой несчастный отец живет сейчас в Ливерпуле один-одинешенек и штопает носки». А потом он якобы сказал: «Дай-ка телефонную книгу, я пройдусь по всем Макам». Сперва он предложил Маквикар, а когда оно не подошло — Маккензи.

Однако в 1966 году, в интервью Хантеру Дэвису для «Санди таймс» Пол, страдающий простительной привычкой помещать себя в центр внимания, вспоминал, что это он, а не Пит листал телефонный справочник в поисках другого Мака: «Я зарылся в телефонную книгу и нашел там Маккензи».

Тридцать один год спустя, в 1997-м, Пол рассказал Барри Майлзу, как к нему, подобно лже-Анастасиям[525], явился лжеотец Маккензи: «Приходит как-то тип — он умер пару лет назад, — и говорит: «Я — отец Маккензи». Всякий, кого звали отцом Маккензи и кто хоть как-то контактировал с битлами, вполне естественно предполагал: «Ага, я общался с Полом, а значит, это он про меня песню сложил»».

Есть и разные версии о том, кто же сочинил саму песню: Пол, Джон или они оба.

В 1971-м, в интервью «Мелоди мейкер», Джон заявил, что написал «по меньшей мере пятьдесят процентов песни». К 1972-му, в интервью «Хит парадер», его вклад вырос до «семидесяти процентов». Позднее, в том же году, в разговоре с Рэем Коннолли — до «восьмидесяти», а за неделю до гибели Джон в интервью «Плейбою» был уже не столь конкретен в цифрах, но все так же безапелляционно заявил, будто «первый куплет — его [Пола], а все остальное — в принципе, мое».

Но те, кто присутствовал при сочинении текста, вспоминают, что вклад Джона был незначителен. Даже его верный друг, Пит Шоттон, считал участие Джона «практически нулевым». Когда Пол не мог придумать концовку, Пита «посетила мысль. «А может, Элинор Ригби умрет? — предложил я. — И отец Маккензи отслужит панихиду? Так два одиноких человека наконец встретятся, хоть и поздно»».

Тогда Джон впервые открыл рот, и то лишь затем, чтобы осадить друга: «Ты, похоже, не въезжаешь, чего мы добиваемся, Пит». Пит обиделся. «Мне в голову только один ответ пришел: «Иди ты в жопу, Джон»». На этом сеанс творчества закончился. Но когда Пит первый раз услышал запись, то «был на седьмом небе от счастья» оттого, что Пол все же к нему прислушался. «Похоже, подумал я, это Джон не въехал, чего мы там добивались».

Почему Джон так преувеличивал свой вклад в создание текста «Eleanor Rigby»? Возможно, просто из зависти. Текст именно этой песни «Битлз» получил хвалы неизмеримо больше прочих, к тому же от всех нужных людей. Когда она вышла, Джордж Мелли заявил: «Поп-музыка достигла зрелости», а Джерри Либер[526] сказал: «Вряд ли кто-то сочинил песню лучше». «Eleanor Rigby» понравилась поэтам, например тому же Аллену Гинзбергу, который утверждал, будто поставил пластинку для Эзры Паунда[527] и тот выслушал ее «с легкой улыбкой». Том Ганн[528] сравнил тест песни с балладой Одена «Мисс Джи»[529]. Карл Миллер[530] включил ее в свою антологию «Современная английская литература». Джеймс Фентон[531] вспоминал, что Оден слушал ее «в поисках вдохновения». Не так давно романистка и критик А. С. Байетт[532] хвалила текст песни за то, что тот обладает «минималистическим совершенством рассказов Беккета». Привлекает песня многих: за прошедшие годы ее выбрали в качестве «Диска для необитаемого острова» такие люди, как ученый-космолог Карлос Франк, актриса Патриция Хейс, американская оперная певица (меццо-сопрано) Кэти Бербериан, армянский шансонье Шарль Азнавур и бывший канцлер казначейства Джеффри Хау[533].

Писательница-битловед Эрин Торкельсон Уэбер, автор книги ««Битлз» и историки»[534] (2016), предлагает иной взгляд на причины столь сомнительных притязаний Джона. В 1971-м в интервью «Плейбою» изворотливый бизнес-менеджер «Битлз» Аллен Клейн[535] признал, что в попытке подольститься к Джону решил «напомнить» ему о его же авторстве «Eleanor Rigby», ты-де же написал процентов 60–70 процентов текста. «Он просто не помнил этого, пока я его не усадил и не заставил разложить все по полочкам».

Торкельсон приписывает ошибку Джона напористости Клейна: «Похоже, что Клейн, стремясь стать менеджером «Битлз» и снискать расположение Леннона, убедил его, что это он, Джон Леннон, сочинил строки, автором которых на самом деле является Маккартни».