One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

29

Между датами рождения Джона Леннона (9 октября 1940 года) и Клиффа Ричарда (14 октября 1940 года) — всего пять дней.

К зиме 1958-го Клифф уже занимал второе место в чартах с песней «Move It». Джон в это время, как типичный неудачник, колесил по Ливерпулю с The Quarrymen, подвизался случайными концертами в сельских клубах или на закрытых мероприятиях, довольствуясь зачастую платой в виде кружки пива и сэндвича.

«Не слишком ли он эротичен для телевидения?» — ахали в «Дейли скетч», после того как Клифф на телешоу «Ну надо же!»[162] продемонстрировал довольно откровенные телодвижения. Критик из «Нью мюзикл экспресс» высказал куда больше озабоченности: «Отвратительно, как он агрессивно вертит бедрами. Вряд ли родителям стоит показывать такое детям». До 1963 года Клифф, а не Джон был бунтарем, баламутом и угрозой для цивилизации. Тем вечером, когда Клифф и The Shadows всполошили национальное телевидение, The Quarrymen исполняли популярные песни в жанре скиффл на свадьбе Гарри, брата Джорджа Харрисона, на Аптон-Грин.

С 1958 по 1962 год двадцать песен Клиффа побывали в двадцатке хитов, из них шесть — на первом месте. Также он снялся в главной роли в фильмах «Экспрессо бонго» и «Молодые»[163]. Стоит ли удивляться, что Джон, не чуравшийся зависти, испытывал тогда к нему смешанные чувства. Когда «Битлз» наконец, в декабре 1962-го, протиснулись в чарты с песней «Love Me Do» и достигли пика в виде семнадцатого места, Клифф взирал на них с высоты второго, которое заняла его песня «Bachelor Boy»[164]. В следующем месяце «Нью мюзикл экспресс» опубликовал результаты ежегодного опроса читателей: среди «Лучших исполнителей» Клифф Ричард был вторым, уступив только Элвису Пресли, а битлы занимали какое-то сто одиннадцатое место. Лучше они показали себя в более узкой категории — «Малая британская группа»: заняли восьмую позицию, набрав 735 голосов; зато The Shadows были первыми, за них отдал голос 45951 человек.

Спустя три месяца, в марте 1963 года, «Битлз» оказались на втором месте с песней «Please Please Me», а первое место все равно занял Клифф, с песней «Summer Holiday».

Однако в том же году группы поменялись местами. К концу 1963 года Клифф по сравнению с битлами уже устарел. Джорджу Мелли[165] эротические телодвижения Клиффа теперь казались просто «шарканьем на полусогнутых, не столько вызывающим сексуальное возбуждение, сколько наводящим на мысли, что певец обмочился». За «Битлз» было будущее, а Клифф отошел в прошлое. Своей обиды он скрыть не мог, хотя и очень старался. В редком приступе откровенности репортеру «Дейли миррор» он ворчал про то, какие «Битлз» примитивные: «Все, что они сделали, — это вернулись к рок-н-роллу. Мы все эти вопли и беснование свели на нет, а битлы их воскресили».

В то Рождество «Битлз» заняли сразу две позиции в британских чартах — первое и второе места с песнями «I want to Hold Your Hand» и «She Loves You», а Клифф хирел на восьмом с «Don’t Talk to Him»[166]. Фанаты покинули его в поисках кумиров поярче и побойчее, а под Новый год и вовсе выяснилось, что родные сестры Клиффа организовали фан-клуб The Dave Clark Five.

Пять лет Клифф безуспешно штурмовал американский рынок. На самом деле именно его провал и заставил Брайана Эпстайна скрупулезно спланировать американскую кампанию «Битлз». «Клифф поехал туда и облажался, — с бесконечным удовольствием заявил Джон американскому журналисту Майклу Брауну, когда битлы грузились в самолет в аэропорту Кеннеди. — На афише концерта Фрэнки Авалона[167] он стоит четырнадцатым».

О том, как битлы преуспели там, где он сам потерпел фиаско, Клифф узнал, снимаясь на Канарах в своем третьем музыкальном фильме, «Wonderful Life»[168].

Фильм вышел 2 июля 1964-го и оказался в тени «A Hard Day’s Night», выпущенного четырьмя днями позднее. «A Hard Day’s Night» побил рекорд кассовых сборов, и критики по обе стороны Атлантики восхваляли его за свежесть и оригинальность. Напротив, «Wonderful Life» журнал «Филмс энд филминг» назвал «скучной и непримечательной картиной», а газета «Санди таймс» описывала его как «кошмарно скучный фильм» и «ерунду». Для американского рынка фильм переименовали в «Swingers’ Paradise»[169], что нисколько не помогло. На этом кинокарьера двадцатитрехлетнего Клиффа завершилась.

© John Pratt/Keystone Features/Getty Images

Вскоре после выхода обеих картин «Мелоди мейкер» опубликовал большую статью о переменчивых вкусах молодежи. «Дни увлечения Клиффом Ричардом для меня прошли пару лет назад, — сказал один двадцатилетний юноша. — Вот оглядываюсь назад и думаю: какой же я был сопляк! У групп типа «Битлз» и «Стоунз» есть что-то такое, что мне, наверное, никогда не надоест. Ну, до старости уж точно».

Джон взлетел на такие высоты славы и богатства, что на Клиффа Ричарда уже и не смотрел. А вот стоило при Клиффе хотя бы мельком упомянуть «Битлз», как он выходил из себя. С середины 60-х он был исполнителем «для всей семьи», благонравным и благопристойным, выступал в кабаре, на детских рождественских представлениях[170] и в субботних вечерних телепередачах. Но в глубине души знал, что «уже не торт»: «Успех «Битлз» и «Стоунз» отправил меня и «Шедоуз» в тираж. Мы теперь были старичками». В субботу, 6 апреля 1968 года, пока Джон гостил в Индии у Махариши Махеша Йоги и сочинял песни для «Белого альбома», Клифф, в ярко-синем двубортном костюме с белоснежным кружевным жабо и манжетами в рюшах, скакал по сцене Евровидения, исполняя свою «Congratulations». Когда огласили финальные результаты голосования, оказалось, что Клифф занял второе место, уступив испанской исполнительнице Массиель с песней «La La La».

Клифф, прослывший человеком приятным во всех отношениях и к тому же истинный христианин, так и не научился сдерживать своего негодования по отношению к «Битлз». В воскресенье, 19 января 1969 года, он пел гимны в эдинбургской церкви и говорил о своих религиозных воззрениях, как вдруг сорвался: ««Битлз» очень успешны на сцене, а вот в жизни — нет. Они только тем и заняты, что гоняются по миру за мечтой, и пора бы им осознать, что от этого их Махариши один вред. Мне кажется, они ищут то, что христиане уже давно обрели».

Пройдет почти четверть века, а упоминание «Битлз» по-прежнему будет выводить Клиффа из себя. Когда в 1992 году Том Гибберт[171] брал у него интервью для «Q» и спросил, завидовал ли им Клифф, тот ответил с таким напором, что сразу стало ясно: кукситься он так и не перестал.

«В какой-то мере завидовал. Обидно, конечно, что пресса обходила меня стороной. Однако же мои пластинки по-прежнему расходились тиражами под миллион экземпляров, так что на прессу мне наплевать. И взгляните на меня сейчас: я начинал за пять лет до «Битлз», теперь их нет, так что никто меня не догонит. Я всегда буду впереди всех. Я уже тысячную неделю в чартах, а мой ближайший соперник не продержался и половины этого срока. Он догонит меня, только если я прямо сейчас возьму и перестану записываться, а он ближайшие пять лет будет попадать в хит-парады. И нечего там. У меня фора о-го-го… И вот еще: королями бунта были мы. «Битлз» признала королевская семья, их приняли верхи общества, а вот The Shadows — нет. Один — ноль в нашу пользу».