One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

45

Когда «Шоу Эда Салливана» с выступлением «Битлз» закончилось, некоторым его участникам не хотелось о нем вспоминать.

Для Чарли Брилла и Митци Макколл все начиналось просто замечательно. Они, оригинальные молодые комики, жаждали успеха. По их собственным словам, у себя в Лос-Анджелесе они «едва не умирали с голодухи», но тут позвонил их менеджер и объявил: «Эй, я пробил вас на «Шоу Эда Салливана»».

Они завопили от радости. Крупнейшее в Америке шоу могло превратить безработных артистов в национальных звезд.

Они немедленно приступили к работе, оттачивая номер. «Мы репетировали и репетировали… всем уши прожужжали, что едем на «Шоу Эда Салливана», ура-аааа! Я, можно сказать, это в небе написал! Мы шли к славе!» А еще им не терпелось увидеть своих кумиров: им намекнули, что в шоу примут участие две звезды мюзиклов, «Двухтонная Тесси» О’Ши[271] и Джорджия Браун, а еще пародист Фрэнк Горшин. Вскользь упомянули, что будет какая-то там английская поп-группа.

По дороге в студию Чарли и Митци все еще доводили номер до ума, но тут их такси встало. Улицы перекрыли, а очередь у телестудии растянулась на квартал. Они не понимали, в чем дело.

Им, неизвестным исполнителям, предоставили худшую гримерку. В углу стоял автомат с газировкой для общего пользования. Комиков пригласили на генеральную репетицию. Потом из громкоговорителя раздался голос: «Макколл и Брилл, Макколл и Брилл, зайдите в кабинет мистера Салливана!» Они прошли в его кабинет. «И мы увидели его, Эда Салливана! Его как раз гримировали. Я смотрел на человека, от которого зависела вся наша карьера!» Салливан просмотрел их номер и остался им недоволен. «Зрители в зале ваших шуток не поймут, — предупредил он. — Сегодня у нас одни четырнадцатилетние и пятнадцатилетние девчонки. В общем, дети».

Через час комикам предстояло выступить в прямом эфире, а мистер Салливан требует переделать номер, который они шлифовали чуть ли не месяц! Пришлось забыть о панике и вносить изменения.

Неожиданно в дверь гримерки постучали. «На пороге возник парень со смешной прической и в бабушкиных очках, — вспоминает Чарли, — и говорит: «Шт’колатут у вас есть?» А я такой: «Тебе нужна школа или шоколад, я что-то не пойму». Он рассмеялся, повторил: «Не, што, кола тут у вас есть?» — и указал на автомат с колой. Я тогда говорю: «Да, конечно, заходи!» И он такой: «А дайм найдется? Десять центов?» Я ему: «Ха, так тебе еще и колы купить? Мы тут денег не печатаем»».

Молодой человек взял себе кока-колы, сел на диванчик и начал болтать с комиками. «Не закрывая рта, он достает ручку и рисует меня на салфетке. Глядит на меня, и рисует нас с Митци».

Когда началось шоу, парень вышел на сцену вместе со своей группой. Они пели: «Close your eyes and I’ll kiss you», но ни Чарли, ни Митци их не слышали. «Боже мой, стоял такой шум, что я не расслышал ни звука из того, что они пели. В жизни такого дурдома не видал! А когда они закончили, крики так и не смолкли!»

Макколл и Брилл выступали во втором отделении, как раз перед «Битлз». На сцену комики вышли под вопли зрительниц, которые решили, что сейчас появятся битлы. Комики, не растерявшись, исполнили сатирическую сценку: Чарли был кастинг-директором, к которому приходила на прослушивание Митци в разных обличьях, великолепно перевоплощаясь то в сценическую мать, уверенную в гениальности своего чада, то в актрису, осваивающую метод Станиславского. Каждую шутку встречало гробовое молчание.

«Казалось, мы торчим на сцене целый год… мы совершенно растерялись. Даже не понимали, закончили выступление или нет. Тут руководитель оркестра решил, что настал кульминационный момент, и дал знак барабанщику — та-да!»

Сейчас они вспоминают те три минуты как худшие в своей жизни. Провал был таким жутким, что за кулисами другие исполнители отводили взгляды. Тем временем «Битлз» под несмолкающие вопли пели: «I Saw Her Standing There» и «I Want to Hold Your Hand».

После шоу Фрэнк Горшин повел их в модный ресторан «Сарди» и попытался утешить. «Не переживайте, — сказал он. — Жизнь-то на этом не кончается». Но они ужасно расстроились и, сгорая со стыда, решили не возвращаться в Калифорнию, а на недельку махнуть во Флориду.

Как-то вечером в Майами они шли к своей машине, а рядом остановился лимузин. В салоне сидели битлы, приехавшие на второе выступление на «Шоу Эда Салливана» в отеле «Довиль». Джон Леннон вспомнил, как сидел у комиков в гримерке, и весело представил их Полу, Джорджу и Ринго.

— Что тут делаете? — спросил он.

— От вас бежим, — ответили комики.

Их агент в Лос-Анджелесе не звонил им полгода. В конце концов их карьера наладилась, но тот день, который начинался так многообещающе, а завершился таким разочарованием, они не забудут никогда. «Мы стали свидетелями небывалого величия, но не распознали его», — говорит Чарли. До самого конца шестидесятых годов они невольно содрогались при одном упоминании «Битлз». А тогда шел только 1964 год, так что содрогаться им предстояло еще долго.