One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

122

В мифологии «Битлз» детектив-сержант Норман Клемент Пилчер по прозвищу Нобби фигурирует как неуклюжий ангел мщения. Он — Том, что гоняется за Джерри, акула Челюсти, что пытается сцапать беззаботных купальщиков, Стервелла Де Виль, примеряющаяся к далматинцам, или — что, пожалуй, ближе к истине — кистоновские копы[792], которые ставят ведро воды на дверь и сами же попадают в свою ловушку, совершенно забыв о ней.

Будучи старше Джона и Ринго на пять лет, Норман Пилчер вступил в ряды лондонской полиции в 1955 году, а в 1966-м перевелся из летучего отряда в отдел по борьбе с наркотиками — то есть в тот же год, когда «Битлз» подстрекали молодежь выключить мозг, расслабиться и плыть по течению. Пилчеру было не до таких развлечений: он намеревался любой ценой призвать преступников к ответу.

Одной из первых жертв Пилчера стал Эрик Клэптон, который назвал его — не без оснований — «полицейским-групи». Пилчер был охотником за автографами, державшим наготове наручники. Он высматривал певцов или музыкантов с остекленевшим взглядом, а потом преследовал их. В итоге Пилчер стал чуть ли не известней звезд.

Свою первую облаву на знаменитостей детектив-сержант Пилчер устроил 11 июня 1966 года. За несколько недель до этого он живо заинтересовался документальным фильмом «Парень по имени Донован»[793], где рассказывалось о жизни хиппующего, не в меру утонченного, самопровозглашенного «трубадура», в новом сингле которого — «Sunshine Superman»[794] — Пилчер уловил явные отсылки к наркотическому опьянению. В песне на второй стороне сингла, «The Trip»[795], об этом говорилось еще откровеннее.

© Roy Illingworth/Mirrorpix/Getty Images

В документалке пресловутые патлатые юнцы и томные девы, растянувшись на подушках, играют на гитарах, пускают по кругу пухлые косячки и рассуждают о свободе, любви и прекращении всех войн. Фильм завершается тем, что на одну из вечеринок, устроенных Донованом, заваливаются двое полицейских, обыскивают помещение и, так ничего и не обнаружив, уходят с пустыми руками. В этот момент Донован оборачивается к камере и подмигивает осоловелым глазом, нагло демонстрируя, что он и сам под наркотой и ему плевать, знают об этом или нет.

Пилчер нашел себе новую жертву. Спустя несколько недель он во главе отряда из девяти офицеров отдела по борьбе с наркотиками устроил рейд на квартиру Донована на Эджвер-роуд. Там, в спальне Джипси Дейва Миллза, приятеля певца, нашли брикет гашиша. Донована, Джипси Дейва и их подругу немедленно арестовали по обвинению в незаконном хранении наркотиков.

Джордж и Пол не бросили Донована в беде и попросили своего адвоката Дэвида Джейкобса представлять в суде обвиняемых. Однако задержанных признали виновными и присудили им штраф в размере 250 фунтов. Спустя восемь месяцев, в феврале 1967-го, Пилчер возглавил рейд на «Редлендз», поместье Кита Ричардса в Уэст-Уиттеринге, где едва не замели и Джоржа с Патти Харрисон — они уехали всего за несколько минут до прибытия полиции.

Так и продолжалось. Девятнадцатого августа 1968-го Пилчер нагрянул на квартиру к джазовому музыканту Табби Хейзу[796] и арестовал его за хранение диаморфина и героина. Позднее в том же месяце Доновану позвонил Джон и сказал: «Меня только что предупредили, ко мне вот-вот заявятся». Донован с Джипси Дейвом поехали в Суррей, где застали Джона, который «расхаживал вразвалочку, как матрос, встрепанный и злой, готовый к бою». Донован попытался его успокоить: «Джип все устроит, он знает, что делать».

На длинном стеклянном кофейном столике Донован немедленно заметил «три горки сенсимильи», соцветий конопли с сильным психоактивным эффектом, — их раз в три месяца привозил в крыльях «мерседеса» какой-то богатый поклонник из Америки. Джон поставил на музыкальном автомате песню Хаулин Вулфа[797], а Джипси Дейв и Донован взяли на себя основную работу: смывали травку в унитаз.

По словам Донована, едва они избавились от последней порции, как прибыл детектив-сержант Пилчер. Так ничего и не обнаружив, он «собрал своих людей в прихожей и заявил: «Попомни мое слово, Леннон, в следующий раз мы тебя прижмем»». Донован покосился на него. «Джон готов был врезать ему по яйцам, но Джип его удержал. Полицейские направились к выходу. Джон распахнул для них дверь, а потом со всей силой захлопнул и выкрикнул: «Катитесь нахер! В жопу вас, сволочи!» Полиция уехала».

По версии друга Джона, актера Виктора Спинетти, все происходило чуть иначе. Донован был в гостях у Джона, собирался показать ему фильм, но тут кто-то позвонил и предупредил об облаве. «Черт, сейчас сюда нагрянут», — сказал Джон и заметался по дому, собирая запасы травки и смывая их в унитаз. «Трава все никак не смывалась, да и глупо было бросать ее в толчок». Потом Джон заметил что-то в коробке, схватил ее и закопал в саду. После этого явились полицейские, поднялись наверх, разбудили Джулиана, сына Джона, и перетряхнули его кроватку. Детскую кроватку! В ней ничего не было. Затем они перерыли уже весь дом. А мы сидели и смотрели на все это». По словам Спинетти, полицейские ушли несолоно хлебавши, но перед уходом попросили у Джона автограф.

Спустя два месяца Джон и Йоко жили в квартире Ринго на Монтегю-сквер. Однажды в пятницу к ним зашел Пит Шоттон и застал Джона с пылесосом.

— Ох, Пит, хорошо, что ты пришел! Сейчас приедет наркополиция!

В этот раз Джона предупредил Дон Шорт, музыкальный корреспондент «Дейли миррор», получивший наводку от полиции: Пилчер загодя обеспечивал себе рекламу. Джон с остервенением пылесосил квартиру. «Тут ведь долбаный Джими Хендрикс жил! — орал он, возя щеткой по стенам. — Хрен его знает, каким дерьмом ковры обсыпаны!»

Пит с Джоном продолжили искать все незаконное, но в какой-то момент Джон отлучился в спальню. Из-за двери донеслись крики: Джон спорил с Йоко. Вскоре до Пита дошло, что спор из-за него.

— Видеть его не желаю! — визжала Йоко. — Чтоб я его тут не видела!

Йоко и Пит никогда не ладили.

— Он мне здесь нужен! — отвечал Джон. — Помощь нам бы ни хера не помешала, а Пит как раз готов помочь!

— Сами справимся, Джон, не нужен он нам тут! Не хочу его видеть!

Пит тактично ретировался, прихватив пылесборник, а незадолго до полуночи в квартиру постучали сотрудники полиции: шестеро мужчин и женщина. Йоко чуть приоткрыла дверь, и женщина сообщила, что у них ордер на обыск. Выражаясь словами полицейского протокола, составленного детективом-сержантом Пилчером, Йоко, «услышав, что мы сотрудники полиции, и узнав о цели нашего визита, убежала по коридору в квартиру, захлопнула дверь и заперлась на замок».

В это время один из полицейских обошел дом сзади и попытался проникнуть внутрь через окно спальни, но Джон крепко держал створку и орал: «Да насрать мне, кто вы, я вас не впущу!» Потом его сменила Йоко, а Джон стал одеваться. — Откройте окно! Вам же хуже будет! — крикнул полицейский.

— Ордер покажи! — ответил Джон.

Полицейский прижал бумагу к стеклу, и Джон сделал вид, что читает. Тем временем остальные полицейские пытались взломать парадную дверь. Джон нехотя впустил их.

Отряд включал двух кинологов, но те по какой-то причине забыли привести своих псов, и пришлось полчаса дожидаться, пока не привезут собак. Джон позвонил Нилу Эспиноллу, который перезвонил Питеру Брауну — в то время он занимался тем, что сопровождал на многочисленные встречи юную валлийскую певицу Мэри Хопкин, недавнее открытие Пола. Браун приехал к Джону и Йоко как раз тогда, когда им формально предъявили обвинение в хранении наркотиков. Поисковые собаки, с легкомысленными кличками Йоги и Бу-бу[798], отыскали марихуану в кожаном футляре от бинокля и в чемодане. Джон недоумевал: «Я же не идиот, я весь чертов дом проверил».

К тому времени снаружи собралась армия репортеров и журналистов. У них на глазах Джона с Йоко забрали и увезли в полицейский участок на Паддингтон-Грин.

Там их отпустили под залог в 100 фунтов и обязали на следующее утро явиться в суд. Слушание длилось пять минут. Детектив-сержант Пилчер зачитал обвинения: одно — за хранение опасного наркотика, другое — за «сознательное противодействие Норману Пилчеру, сотруднику лондонской полиции». Рассмотрение дела отложили до 28 ноября. Покинув зал суда и дожидаясь машины, Джон и Йоко вынуждены были стоять в окружении толпы журналистов и фотографов. Как обычно, не упуская шанса извлечь выгоду из неприятной ситуации, они поместили один из снимков на оборотную сторону конверта своего следующего альбома «Unfinished Music № 2: Life with the Lions»[799].

Спустя два дня член парламента от Лейбористской партии направил запрос министру внутренних дел Джеймсу Каллахану, обратив его внимание на тот факт, что в рейде участвовало чрезмерное число полицейских. Детектив-сержант Пилчер лично доставил министру внутренних дел рапорт с объяснениями, где в свое оправдание писал: «Потребовалось по меньшей мере пятеро сотрудников полиции ввиду трудностей, возникших при проникновении в жилое помещение, и того факта, что означенное жилое помещение занимает два этажа, причем на каждом из них находится большое число комнат в полном беспорядке». По словам Пилчера, дополнительные силы потребовались еще и потому, что «зачастую, осуществляя рейд в соответствии с ордером на обыск в жилых помещениях, занимаемых лицами, причастными к индустрии развлечений, сотрудникам полиции приходится сталкиваться с большими группами людей, участвующих в необычных празднествах. В данном случае в жилом помещении обнаружилось всего два человека, оба в оголенном виде».

Двумя днями позднее мистера Каллахана спросили, «в какой мере лондонская полиция уведомила прессу и рекламные организации о предстоящем рейде на частную резиденцию Джона Леннона». Детектив-сержант Пилчер отрицал, что сведения о предстоящем рейде просочились по его вине, предположив, что ответственность за это, скорее всего, лежит на соседях. Однако позднее в докладной записке говорилось: «Доподлинно известно, что об этом инциденте прессу кто-то известил».

Пять месяцев спустя Пилчер нанес очередной удар. На сей раз он выбрал день свадьбы Пола с Линдой и явился в имение Джорджа в Ишере, предполагая, что хозяев не будет дома. Вот только он не подозревал, что Пол решил не приглашать на свадьбу никого из битлов и их спутниц. Патти сидела дома, ждала, пока Джордж заедет за ней и отвезет на вечеринку в Лондоне. «Внезапно по гравийной дорожке зашуршали шины… к дому подъезжали автомобили… слишком уж много, а значит, это был не Джордж. Сперва подумалось, что, может, Пол и Линда решили погулять после венчания. Затем в дверь позвонили. Я открыла и увидела толпу сотрудников полиции в мундирах, женщину-полицейского и собаку».

Старший из них, детектив-сержант Пилчер, предъявил ордер на обыск. «Человек восемь вошли в парадную дверь, другие пять или шесть — в заднюю, остальные набились в оранжерею». Приехали и Йоги с Бу-бу. Позднее Джордж заподозрил, что Пилчер назвал собаку Йоги в честь Махариши — что вполне возможно, если учесть странную эмоциональную зависимость Пилчера от тех, кого он желал прищучить.

Патти позвонила Джорджу в офис «Эппл». Джордж спокойно пообещал что-нибудь придумать. Вскоре прибыл верный Пит Шоттон, который жил неподалеку.

Пока полиция обыскивала бунгало, Патти налила себе и ему водки с тоником. Пит достал пачку сигарет «Ротманс» и тут же вспомнил, что среди обычных сигарет припрятана парочка косячков. Внезапно объявился детектив-сержант Пилчер. «Поглядите, что нашел Йоги!» — сказал он Патти, показывая брикет гашиша.

— Вы рехнулись? — ответила Патти. — Вы это с собой привезли.

— Йоги нашел это в туфле вашего супруга, — возразил Пилчер.

— Это подстава, — ответила Патти и честно добавила: — Будь у нас такой кусок гашиша, мы бы точно не стали хранить его в туфлях Джорджа. Скажи вы, что ищете травку, я бы сразу отправила вас в гостиную: трава там на столе, в горшочке. Но вы же за наркотиками пришли. Я думала, что вам нужен героин или что-то опасное…

Пилчера это не смутило.

— Героин — чистое зло, берегитесь, — сказал он, если верить Патти.

Та ответила, что никогда героина не пробовала и пробовать не собирается, а потом снова обвинила Пилчера в том, что он подбросил гашиш. Повисла пауза.

— Ну и что дальше делать будете? — поинтересовалась Патти.

— Чаем не угостите? — спросил Пилчер.

— Я его заваривать не намерена.

Что именно предписывают правила приличия в подобной ситуации — и по сей день остается неясным.

В конце концов женщина-полицейский вскипятила воду и раздала всем кружки.

Остальные сотрудники полиции ощущали себя неловко. Один спросил, можно ли посмотреть телевизор. Другой, пытаясь разрядить атмосферу, вежливо осведомился:

— У «Битлз» выходит что-нибудь новенькое?

— Выходит, — резко ответила Патти, — но вы не услышите.

Пит спросил полицейских, как живется в отряде по борьбе с наркотиками. Не пробовали ли они сами наркотики, просто чтобы знать, за чем охотятся? Один из полицейских ответил, что однажды на обыске провел пальцем по каминной полке, а потом лизнул палец… и поймал кислотный трип.

Через некоторое время приехал Джордж — вместе с Дереком Тейлором и адвокатом. Тейлор вспоминает, что полицейские благоговели перед Джорджем, ведь он, двадцатипятилетний, был одним из четверых знаменитейших людей в мире: «Они вытянулись по стойке смирно и чуть ли не локтями друг друга пихали, лишь бы подобраться к Джорджу поближе». Джордж невозмутимо воспарил над бренной юдолью и заявил:

— «Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда. А Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».

Не уловив библейской отсылки, детектив-сержант Пилчер взял его под арест. К двум уликам, найденным Пилчером и его людьми, Джордж отнесся пренебрежительно и в свою защиту выдвинул беспрецедентный, но весьма своеобразный аргумент: кое-что из обнаруженных наркотиков и впрямь принадлежало ему, «но вот этой херни я в жизни не видел! Нечего тащить наркоту ко мне в дом, у меня своего добра хватает! Вы бы спросили — и я бы показал, где все лежит».

Позднее Джордж объяснял, что по натуре он чистюля и во всем любит порядок: «Пластинки у меня на полках, чай — в чайнице, травка — в особом горшочке. А такого брикета гашиша я в жизни не видал, иначе точно знал бы о нем».

Когда Джорджа с Патти уводили, появился фоторепортер и принялся их снимать. Джордж утратил хладнокровие: «Какого хрена ты забыл в моем имении? Убью нахер, сволочь!» Он погнал фоторепортера по саду, а полицейские бросились за ними следом. «Я расхохотался», — рассказывал потом Пит, потому что все это очень напоминало погони из фильмов братьев Маркс.

В участке Джорджу и Патти предъявили обвинение и сняли у них отпечатки пальцев. «Домой мы вернулись расстроенные, — вспоминала Патти, — и Джордж предложил: «А давай съездим на вечеринку?»».

Вечеринку устроил выпускник Итона, талантливый художник и музыкант Рори Макьюэн[800]. У него Джордж и Патти встретили лорда Сноудона и принцессу Маргарет.

— Вы не поверите, что случилось, — сказал Джордж. — Нас накрыли.

— Какой ужас! — воскликнула принцесса Маргарет.

— Вы нам не поможете? — спросил Джордж. — Вы же влиятельная особа.

— Вряд ли, — встревоженно ответила принцесса.

Пола, самая младшая из сестер Патти, не сообразив, в чем проблема, как ни в чем не бывало затянулась косячком и предложила его Маргарет. Принцесса вместе со своим ошеломленным супругом спешно покинули вечеринку.

В марте следующего года суд магистратов Ишера и Уолтона признал Джорджа и Патти Харрисон виновными в хранении каннабиса и оштрафовал каждого на 250 фунтов, взыскав дополнительно по десять гиней на возмещение судебных издержек. «Надеюсь, теперь-то полиция оставит нас в покое», — сказал Джордж, выйдя из здания суда.

В следующем месяце Джордж и Эрик Клэптон пришли на вечеринку, устроенную благотворительной организацией «Освобождение»[801], но пробыли там недолго. Вскоре после их ухода нагрянул детектив-сержант Пилчер в сопровождении сотрудников из отряда по борьбе с наркотиками и потребовал выдать Харрисона и Клэптона. Ему объяснили, что они уехали на концерт Би Би Кинга[802] в Альберт-Холле. Пилчер вздохнул и ушел.

Как и многие из тех, кто пытался грести вслед за «Битлз», детектив-сержант Пилчер в конце концов затерялся в жизненном море. В 1972 году он уволился из лондонской полиции при весьма загадочных обстоятельствах, а в конце того же года отплыл в Австралию, где планировал начать новую жизнь, но во Фримантле его арестовали по обвинению в лжесвидетельстве и сговоре с целью исказить ход правосудия и экстрадировали в Великобританию.

В сентябре 1973 года Пилчера приговорили к четырем годам тюремного заключения. Его положение коренным образом переменилось. «Вы коварно и злонамеренно подрывали устои уголовного правосудия, — заявил судья Мелфорд Стивенсон, известный суровостью своих приговоров. — А вдобавок, что не менее дурно, вы предали своих коллег из лондонской полиции, по праву заслужившей уважение всего цивилизованного общества — того, что от него осталось».

После этого Норман Пилчер исчезает из поля зрения, хотя некоторые уверяют, будто бы он обосновался в Кенте. Впрочем, легенды о нем ходят до сих пор. Время сделало из него персонажа детского рождественского спектакля: олух-полицейский, который подбрасывает улики и, очарованный теми, кого хочет уничтожить, приходит их арестовывать, хотя их давно и след простыл. В некотором роде он прославился навечно. В одном из скетчей «Монти Пайтона» его изобразили в обличье гигантского ежа или дикобраза по имени Колючий Норман, «двенадцать футов от носа до хвоста», который спит в ангаре аэропорта Лутон и шпионит за пресловутыми гангстерами, братьями Пиранья[803]. В другом скетче он — констебль по имени Пан-Ам, берущий под арест всех подряд, включая свидетелей и жертв: «Должен предупредить вас, что все, что вы скажете, может быть проигнорировано… Еще одно слово — и я привлеку вас за ересь… Я обвиняю вас в незаконном хранении всего того, что мы вам подкинули»[804]. В фильме «Ратлз: Все, что тебе нужно, — это деньги» Эрика Айдла и Нила Иннеса[805], сатирической пародии на документальные фильмы о «Битлз», фигурирует детектив-инспектор Брайан Плант, который подкидывает одному из ратлов индийский чай и печенье[806].

Также часто упоминается, что в песне «I am the Walrus» «манная сардина-пильчард» — это и есть Норман Пилчер, хотя даты этого не подтверждают: песню записали в сентябре 1967-го, за целый год до того, как детектив-сержант Пилчер без приглашения явился в дом на Монтегю-сквер.