One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

26

1963 год «Битлз» начали с разовых выступлений: на танцевальном вечере Вулвергемской благотворительной ассоциации в ратуше Уиррала (14 января) и на вечеринке клуба молодых баптистов в кооперативe Дарвена (25 января). Четвертого апреля, в разгар весны, они дали дневной концерт для мальчиков из школы Стоу в Бакингемшире.

Однако их слава быстро росла. В марте второй сингл, «Please Please Me», не попал на первое место британских чартов лишь потому, что все никак не ослабевала популярность «Wayward Wind» Фрэнка Айфилда[139] и «Summer Holiday»[140] Клиффа Ричарда. Зато в мае «From Me to You»[141] первым из битловских синглов вышел на первое место; дебютный альбом «Please Please Me» тоже оказался на первом месте — да там и остался на четыре с лишним месяца.

К концу месяца «Битлз» второй раз появились на национальном телевидении, с песней «From Me to You» — в детской программе «Попс и Ленни»[142], где им аккомпанировал львенок Ленни, знаменитая кукла-варежка. Более того, для них придумали новую радиопередачу на Би-би-си: «Вот идут «Битлз»»[143]. Отдел исследования слушательской аудитории Би-би-си подсчитал, что первый выпуск радиопередачи прослушало 5,3 процента населения страны или 2,8 миллиона человек; комментарии варьировались от «противного шума» до «того, что надо».

Впрочем, у славы есть и обратная сторона. Изначально Пол хотел отметить свой двадцать первый день рождения в родительском доме на Фортлин-роуд, но вскоре стало ясно, что из-за фанатов могут возникнуть проблемы. Маккартни перенесли празднество в дом тетушки Джин, в Хайтоне, на противоположном берегу реки Мерси. В большом саду за домом хватало места для просторного шатра, и никто не должен был помешать.

Вечеринка состоялась 21 июня 1963 года. В гости пришли: трое битлов; жена Джона, Синтия; брат Пола, Майк; два друга Майка, Роджер Макгаф и Джон Горман; друг Джона, Пит Шоттон; подружка Ринго, Морин; диск-жокей Боб Вулер, Джерри Марсден, Билли Дж. Крамер[144] и немало других музыкантов. Особенно Пол обрадовался, когда в дверь вошли The Shadows.

— Поверить не могу, — сказал он Тони Брамвеллу, работавшему на Брайана Эпстайна, и, поразмыслив, добавил: — Хотя мы же вроде теперь равны?

— Да, только вы круче, — ответил Брамвелл; Пол взглянул на него с сомнением, так, «будто я его дурачил».

Пришла и новая подружка Пола, семнадцатилетняя актриса Джейн Эшер. Они познакомились за два месяца до этого. Синтии она очень понравилась: «Такая красивая, с золотисто-рыжими волосами, зеленоглазая. Вроде и с пяти лет актриса, но не зазвездилась, общаться с ней было просто. Дружелюбная она была».

Отец Пола, Джим, исполнял на рояле старомодные номера, а позднее на импровизированную сцену вышла подающая надежды группа The Fourmost. Их басист Билли Хаттон договорился с именинником об оплате: «Пол предложил мне обычную цену за такую работу, но раз уж мы все равно собирались на вечеринку, то попросили шиллинг и четыре с половиной пенса каждому».

Вечеринка продолжалась, а Пит Шоттон заметил в углу Джона: «жутко смурной, он потягивал скотч с колой». Джон Питу обрадовался, и вместе они вышли в сад. Выпив еще несколько стаканов, Джон принялся выискивать среди гостей поп-звезд.

— А вот Клифф Ричард не наведался, хотя мог бы, — проворчал он, перед тем как пойти за добавкой.

Пит тем временем пошел освежиться, а когда вернулся, то не поверил своим глазам. «Ушел в сортир с дня рождения, а вернулся на поминки. Какая-то херня случилась».

Боб Вулер, диджей и конферансье из «Кэверн», валялся на полу, в крови. Сказали, что он подшучивал над Джоном по поводу его недавней поездки в Испанию с Брайаном Эпстайном, вот Джон ему и отомстил. «Вулер поднял Джона на смех, а тот ему спьяну врезал», — припоминал в своей автобиографии Тони Барроу. Еще один помощник Эпстайна, Питер Браун, добавил подробностей: якобы, «обезумев от гнева и в дым пьяный», Джон принялся «мутузить» какого-то гостя; «оттаскивать Джона пришлось втроем, но он успел сломать бедняге три ребра».

Тони Брамвелл вспоминал, как «Джон рассвирепел. Набросился на Боба, сломал ему ребра, но и ему самому нос расквасили». Шоттон пошел дальше: «Джон в ответ сбил Боба с ног и несколько раз хватил его по лицу лопатой. Отделал его так, что пришлось вызывать «скорую»».

Синтия Леннон в своей второй автобиографии, написанной спустя сорок два года после этих событий (в первой о них она не упоминает), рассказывала: «Прилично набравшись, Джон взорвался. Кинулся на Боба, но к тому времени, как их разняли, Боб заработал фингал под глазом и ему здорово намяли ребра. Я побыстрее увела Джона домой, а Брайан повез Боба в больницу». Джон якобы потом говорил Синтии: «Он назвал меня педиком». Прочие, однако, предположили, что Вулер сказал нечто более злоехидное: «Да ладно, Джон, расскажи, чем вы с Брайаном в Испании занимались. Мы же все знаем».

Тридцать шесть лет спустя Рекс Мейкин, семейный поверенный[145] Эпстайнов, поведал о случившемся, при этом ловко исключив из рассказа имя Брайана Эпстайна и отдых в Испании. Он предположил, что Вулер клеился к Джону: «В тот вечер все здорово напились, и Джон Леннон заподозрил, что Вулер к нему пристает. Поэтому и врезал ему, сломал нос и подбил глаз».

Биографы «Битлз» тоже рассказывают совершенно противоположные версии того события. Хантер Дэвис, приславший Эпстайну и битлам на утверждение экземпляр своей авторизованной биографии 1968 года, писал, что «Джон подрался с местным диск-жокеем», и процитировал его: «Я его страшно отделал. Все ребра ему переломал. По пьяни. Он обозвал меня гомиком…»

Некоторые биографы описывают случившееся более яркими красками. «Джон вспылил, — утверждал Рэй Коннолли. — Накинулся на Вулера, бил его по лицу и телу кулаками и палкой… Он как с цепи сорвался, а когда их наконец разняли, то Вулера, человека безобидного и гораздо старше Джона, Брайану пришлось срочно везти в больницу, где врачи занялись его подбитым глазом и ушибленными ребрами».

Филип Норман в своей биографии 1981 года «Shout!»[146] описал вечеринку как «типичную ливерпульскую попойку, разгульную и шумную». Упомянул, что «Джон Леннон подрался с другим гостем», но не сказал, кто это был или из-за чего началась драка. В биографии Пола 2016 года Норман был куда словоохотливей: не согласился с Конноли в том, что Вулер был безобиден, и напротив, охарактеризовал его как «язвительного острослова». Описывая драку, он говорил, что Джон «осыпал Вулера жестокими ударами по голове и туловищу», а вот оценку повреждений не привел, однако в биографии Джона 2008 года утверждал, что Вулер «заработал ушибы ребер и синяк под глазом».

В биографии «Битлз» 2005 года у Боба Спитца Джон колотил Вулера «жестоко, крепко сжатыми кулаками. Этого ему показалось мало, и тогда он схватил садовую лопату, которую забыли тут же во дворе, и пару раз ударил Боба черенком. Как говорит один из очевидцев: «Боб заслонялся руками, а Джон сбивал о него кулаки в кровь»». Если верить Спитцу, то Вулер уезжал на «скорой» совсем плохой: «сломанный нос, трещина в ключице и три сломанных ребра».

Сломанный нос, трещина в ключице и три сломанных ребра! Кто больше?! Конечно же, самую высокую ставку делает Альберт Голдман. Из всех биографов Джона он беспощадней прочих и никогда не скупится на краски[147]: «Джон сжал кулак и врезал мелкому диск-жокею по носу. Потом схватил лопату, что лежала во дворе, и стал молотить ею Вулера до смерти. Удары сыпались на беззащитного человека, лежащего на земле. Дошло бы до убийства, если бы Джон внезапно не осознал: «Если ударю его еще раз, то прибью!» Невероятным усилием воли Леннон удержал свою руку. В тот же миг подбежали трое и разоружили его. Вулеру, который заработал сломанный нос, трещину в ключице и три сломанных ребра, вызвали «скорую». Леннон сломал себе палец».

Ни одно событие из жизни битлов не демонстрирует столь ясно случайную и субъективную природу истории, основанной, казалось бы, на объективности, но зиждущейся на зыбучих песках памяти.

Итак, таблица итогового счета выглядит следующим образом:

ТОНИ БАРРОУ

Описание нападения — «Ударил Вулера»　

Нанесенный ущерб — Не упомянут　

ТОНИ БРАМВЕЛЛ　

Описание нападения — «Набросился на Боба»　

Нанесенный ущерб — Сломал ему ребро, нос расквасил

ПИТЕР БРАУН

Описание нападения — «Отмутузил»　

Нанесенный ущерб — Сломал бедро

РЭЙ КОННОЛИ　

Описание нападения — «Накинулся на Вулера, бил его по лицу и телу кулаками и палкой»

Нанесенный ущерб — Подбитый глаз

АЛЬБЕРТ ГОЛДМАН　

Описание нападения — «...схватил лопату... и стал молотить ею Вулера до смерти. Дошло бы до убийства...»

Нанесенный ущерб — Сломанный нос, три ребра сломано, вызвали «скорую». 　

СИНТИЯ ЛЕННОН　

Описание нападения — «Кинулся на Боба»　　

Нанесенный ущерб — Фингал под глазом, ребра.

ДЖОН ЛЕННОН (1963) прессе

Описание нападения — «Я был просто не в себе и не понимал что творю» 　

Нанесенный ущерб — Не упомянуто　

ДЖОН ЛЕННОН (1963) Барроу

Описание нападения — «Назвал меня сраным педиком, вот я его и отметелил»　

Нанесенный ущерб — Ничего кошмарного, сам напросился　

ДЖОН ЛЕННОН (1968) Хантеру Дэвису

Описание нападения — «Я его страшно отделал»　

Нанесенный ущерб — Все ребра ему сломал!　

ДЖОН ЛЕННОН (1980)　

Описание нападения — «Я отлупил его почем зря, здоровенной палкой его бил»　

Нанесенный ущерб — Все ребра ему сломал!

РЕКС МЕЙКИН

Описание нападения — «Врезал ему»　

Нанесенный ущерб — Сломал нос

ФИЛИП НОРМАН

Описание нападения — «Жестоко осыпал ударами по голове и корпусу»　

Нанесенный ущерб — Ушибы ребер　

ПИТ ШОТТОН　

Описание нападения — «Несколько раз хватил его по лицу лопатой»

Нанесенный ущерб — Отделал его, пришлось вызывать «скорую»

БОБ СПИТЦ

Описание нападения — «Жестоко молотил сжатыми кулаками»

Нанесенный ущерб — Сломанный нос, три сломанных ребра

Впрочем, все единодушны в том, что на следующий день Вулер связался с Рексом Мейкином, который решил действовать за обе стороны и в конце концов выторговал 200 фунтов компенсации Вулеру. Вскоре весть об инциденте достигла прессы. Ответственный за ограничение ущерба, Тони Барроу, связался с Джоном, но тот уперся рогом. «Он сухо сказал мне: «Вулер совсем охренел и берега потерял. Назвал меня сраным педиком, вот я его и отметелил… Не потому, что пьян был. Этот козел сам напросился. Он меня задирал, и я ему врезал. Хрен ему, а не извинения»». Барроу же, как ему и было положено, «подправил, отредактировал и приукрасил» этот безнадежный материал, так что на следующий день в «Санди миррор» писали:

В больнице Вулер получил от Джона телеграмму с извинениями: «ПРОСТИ, БОБ. УЖАСНО СОЖАЛЕЮ О ТОМ, ЧТО НАТВОРИЛ. ЧТО МНЕ ЕЩЕ СКАЗАТЬ?» Как потом выяснилось, от начала и до конца она была надиктована Брайаном Эпстайном[148].

Что же такого произошло в Испании? Почти все согласны в том, что, когда Джулиану было три недели[149] от роду, Брайан вдруг пригласил Джона поехать на отдых. В своей первой автобиографии, названной «A Twist of Lennon» (1978)[150], Синтия вспоминает, что Джон спросил, не возражает ли она, и тогда, «подавив обиду и зависть, я сказала, мол, поезжай». Во второй (2005) ее воспоминания изменились; теперь, когда Джон спрашивает, не возражает ли она, о зависти или обиде речи уже не идет. «Я искренне ответила, что не возражаю».

А вот непреклонный Альберт Голдман утверждает, что Джон соизволил навестить новорожденного сына лишь спустя неделю после его появления на свет, а потом, «обернувшись к Синтии, поставил ее перед фактом, что уезжает в отпуск с Брайаном Эпстайном». По версии Голдмана, Синтия совсем не думала уступать и «пришла в ярость от таких поразительных известий». Голдман добавляет, что к реакции Синтии Джон остался глух и заявил: «Ты снова только о себе и думаешь». Похоже, что эту версию он почерпнул из желчных мемуаров Питера Брауна «Любовь, которую ты отдаешь» (1983), хотя вряд ли Браун присутствовал при разговоре Джона и Синтии.

Так было что-то или нет? На самом деле все просто: никто ничего не знает, но все делают вид, будто знают, или хотят, чтобы остальные думали, будто им что-то известно. Синтия объясняет все это в двух предложениях. Отметает вздорные сплетни и говорит, что, когда Джон вернулся из Испании, «ему пришлось мириться с ехидными насмешками и намеками на то, что он — скрытый гей. Это приводило его в ярость: он просто хотел отдохнуть в компании друга, а тут раздули из мухи слона».

Что до тех, кто работал с «Битлз», то Алистер Тейлор и Тони Барроу согласны с Синтией в том, что никакой сексуальной подоплеки не было. Тейлор утверждает, что «в одном из откровеннейших разговоров Джон все отрицал». «Брайан меня не хотел, — сказал он Тейлору, добавив: — Даже если б мне совсем крышу снесло, я все равно мужика бы не трахнул. И уж точно не дал бы себя трахнуть. Даже такому классному чуваку, как Брайан. Как подумаю, так блевать тянет». Барроу говорит: «Джон предельно ясно дал мне понять, что в этом деле ни о каких взаимных чувствах речи не идет… Не думаю, что в Испании или еще где-то отношения между Брайаном и Джоном приобрели плотский характер. Я верю в версию Джона: он поддразнивал Брайана и заигрывал с ним, но не переступил за грань».

С другой стороны, Тони Брамвелл утверждает, будто бы Джон признался, что в конце концов дал Брайану, «лишь бы он наконец отстал». При этом Брамвелл добавляет, что Джон мог и солгать. «Те, кто хорошо знал Джона, кто годами общался с ним, ни на секунду в это не поверили». Зато Питер Браун придерживается иного мнения, живописуя нереально красочную картину, словно бы взятую из бульварного романа: «Напившись сладкого испанского вина, в полудреме, Брайан и Джон молча разделись. «Все о’кей, Эппи», — сказал Джон, и они легли на кровать. Брайан и рад был бы обнять его, да только боялся. И вот Джон лежал на кровати, робкий и неподвижный, а Брайан воплотил свои фантазии, уверенный, что обретет наконец удовлетворение, но следующим утром проснулся все с той же щемящей пустотой внутри»[151].

Пит Шоттон был ближе всех к Джону и не склонен к домыслам. Он пишет, что, когда Джон с Брайаном уехали, «по всему городу пошли разговорчики». Когда же Джон вернулся, Шоттон его подколол: «Ну как, оттянулись там с Брайаном, а?» — на что Джон тихо ответил: «Знаешь, Пит, однажды ночью кое-что и правда случилось…

Эппи все нудил и нудил, пока я наконец одним вечером не спустил штаны и не сказал: «Да бога ж ради, Брайан, засади мне в жопу, и дело с концом». А он ответил: «Вообще-то, Джон, я таким не занимаюсь. Я не по этой части». — «Ну, — говорю, — а по какой тогда?» И он признался: «Мне бы просто хотелось тебя приласкать, Джон». Вот я и дал ему мне подрочить… Ну и что в этом такого-то, а, Пит? Подумаешь. Бедняга хренов, такой уж он».

И это говорят близкие люди. Неудивительно, что биографы Джона разделились во мнениях. Биограф Эпстайна, Рэй Коулман, настаивает на том, что ничего сексуального не было: «После смерти Эпстайна и Леннона нашлись те, кто — не имея доступа ни к одному из них и не будучи знаком с ними при жизни — взялся утверждать, будто бы между Брайаном и Джоном была сексуальная связь. И это — невзирая на отсутствие каких-либо доказательств, несмотря на твердые заверения Синтии и многих других женщин в гетеросексуальной ориентации Джона, несмотря на заявление Маккартни о том, что он, «как и все мы, миллион раз спал с Джоном в одном гостиничном номере и не заметил никаких намеков на Джонову голубизну»». Коулман возражает, мол, Эпстайн «ни за что не стал бы рисковать так радикально, меняя отношения с кем-то из битлов по отдельности или со всеми вместе». Еще он добавляет, что «Эпстайн не был хищником», хотя на деле существует много свидетельств, заставляющих в этом усомниться[152].

В биографии Джона Рэй Конноли предполагает, что Пит Шоттон искренне верил в свои слова о том, что Джон якобы позволил Брайану подрочить ему. «Говорил ли Джон правду? В его окружении все знали о его откровенной гетеросексуальности. Но также он любил эпатировать. Может, он придумал историю о гомосексуальном опыте ради забавы или просто сгустил краски после того, как Брайан поприставал к нему? Возможно и то и другое. Вместе с тем он всю жизнь стремился изведать нечто новое. Так не была ли ему любопытна однополая любовь? И когда Брайан приударил за Джоном, не захотелось ли ему ощутить, каково это — когда тебя ласкает другой мужчина?»

Боб Спитц убежден, что «произошло нечто», но не уверен, что именно: «Уединившись в номере после целого вечера возлияний и дурачеств, Брайан инициировал нечто, что привело к физическому контакту». И хотя Спитц излагает соответствующий фрагмент биографии в условном наклонении: «Если Джон участвовал в некоем половом акте, то…», «Вполне возможно, любопытство взяло над ним верх…», «Он мог экспериментировать…» — но заканчивает на весьма конкретной ноте: «Вдали от дома, на прекрасном курорте с мужчиной — определенно, фигурой, замещающей отца, — который заботился о нем, Джон расслабился и открылся настолько, что беззаветно позволил этому случиться».

Неугомонный Голдман, что характерно, не оставляет места сомнениям: «У них с Брайаном был секс». Цитируя книгу Шоттона в качестве доказательства, он оспаривает детали: «Брайан поведал Питеру Брауну подлинную историю: он отсосал Джону. О такой близости Джон никому рассказать не мог, иначе заклеймил бы себя до конца жизни». Впрочем, как мы уже видели, Питер Браун оказался куда осмотрительней, упомянув только, что Брайан «воплотил в жизнь свои фантазии»».

Голдман, и так зайдя далеко, шагнул на мили дальше, утверждая, без каких-либо доказательств, что «Джон и Брайан не ограничились единственным сексуальным экспериментом в Испании. Они сохраняли половую связь до конца жизни Брайана, а их отношения носили деспотичный характер: Джон играл роль жестокого господина, а Брайан — покорного раба».

Книгу Голдмана Филип Норман справедливо охарактеризовал как «враждебную» и «смехотворно невежественную». В своей биографии Пола Норман допускает, что половой акт между Джоном и Брайаном возможен, но не доказан, добавляя, что «спустя годы Джон поведал близкому другу, что у него было некое сношение с Брайаном, «всего разок, просто понять, как это, а потом еще раз — чтобы убедиться, что мне это не нравится»». А вот в биографии Джона Норман предлагает иное описание событий, на этот раз от Йоко Оно, у которой он за три года взял несколько интервью: «Спустя годы Джон наконец признался, что же там на самом деле случилось. Но не кому-нибудь из тех, с кем провел те годы, а невозмутимой женщине, с которой делил последнее десятилетие своей жизни. Однажды ночью во время той поездки Брайан отбросил всякое смущение и моральные принципы и открыто приударил за Джоном. Однако Джон ему ответил: «Если тебе так хочется, сними себе мальчика»». Норман добавляет, что «потом он намеренно скормил Питу Шоттону миф о кратковременной слабине, чтобы остальные поверили, будто у него есть абсолютная власть над Брайаном»[153].

Пожалуй, лучше оставить последнее слово за Полом. «Стоит случиться катастрофе, как свидетели наперебой несут свои версии, — заметил он спустя десятилетия, говоря о феномене «Битлз». — И все они правдивы».