One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

80

На «Ютьюбе» это коротенькое интервью собрало больше полумиллиона просмотров и тысячи комментариев, по большей части теплых: «Классная тетенька», «Просто сокровище нации, RIP»[472], «У нее такая любящая и скромная душа. Она окружила легенду любовью, привила ему дисциплину, а еще дала крылья. Благослови, Господь, всех мам и тетушек в мире», «Сто процентов, если бы не было Мими, то не было бы и Джона Леннона, которого мы полюбили, а значит, и «Битлз»», «О-о-ой, какая милая тетя! Я знаю, у него было трудное детство, но ему повезло, что у него был рядом человек с таким добрым сердцем. RIP».

И все же два человека, близко ее знавших, — первая жена Джона, Синтия, и его сводная сестра Джулия Бэрд — описывают тетю Мими в иных выражениях. Джулия — дочь матери Джона (тоже Джулии) и ее сожителя, официанта Бобби Дайкинса, — питает особенную неприязнь к старшей сестре матери. Джулия утверждает, что тетя Мими испытывала «неудержимую потребность контролировать жизнь и действия всех, кто ее окружал». В своих мемуарах 2007 года «Представьте себе это: детство с моим братом Джоном Ленноном»[473] она обвиняет тетю Мими в «предельном лицемерии», заявляя, что в 1956-м, в возрасте пятидесяти лет, эта чопорная приличная дама закрутила роман с квартирантом на двадцать шесть лет моложе ее. Джулия обвиняет ее в лицемерии, видимо, еще и потому, что, при всей своей показной благопристойности, тетя Мими подло отняла Джона у матери, пожаловавшись в органы опеки: мол, не дело доверять ребенка женщине, живущей во грехе. Если верить Джулии, то тетя Мими перед смертью сказала сиделке: «Мне страшно умирать, я столько подлостей натворила». Хотя справедливости ради стоит отметить, что та же сиделка еще где-то обмолвилась, что предсмертные слова Мими были куда теплее: «Привет, Джон».

Синтия Леннон оказалась столь же беспощадной. «Она любила выставлять себя строгой, но любящей тетушкой, которая обеспечила надежный старт для успеха Джона, — пишет она о тете Мими в одной из двух своих биографий. — Но я знала другую Мими. Она лишила Джона уверенности в себе, оставив ему только злость и боль». У Синтии Мими — манерная особа: «Держалась она чуть ли не как королева. Говорила без ливерпульского акцента, и мне кажется, что Джон стал говорить с акцентом рабочего класса в знак протеста. Мне с самого начала было ясно, что Мими — этакая снобка, мелкобуржуазная особа с претензией на высший класс. Было у нее любимое словечко, «хулиганье». Она бросалась им всякий раз, когда нужно было очернить увлечения или друзей Джона. Подозреваю, что и меня в том числе».

Синтия не склонна утверждать, что тетя Мими подарила Джону крылья; если верить ей, тетя Мими скорее эти самые крылья подрезала: семьи прочих битлов побуждали ребят ехать в Гамбург, а вот Мими «делала все, что могла, лишь бы не пускать Джона».

Вернувшись из Германии, Джон подарил Синтии шоколадно-коричневую кожаную куртку из «C&A»[474]. «В ней я ощущала себя настоящей красавицей, мне не терпелось показаться в ней на людях». Вдвоем они заглянули на обед к тете Мими, купив по пути курицу, но Мими не выказала благодарности. «Она увидела куртку, узнала, что это подарок Джона, и взорвалась от злости. Заорала на Джона, мол, все деньги просадил на эту «бандитскую шалаву», и швырнула в него сперва курицей, которую выхватила у меня из рук, а потом и зеркальцем. «Меня курицей подмазывает, а сам все деньги вот на это потратил?» — орала она». По воспоминаниям Синтии, Джон вышел через черный ход со словами: «Ее только деньги да кошки заботят».

В те дни, когда «Битлз» выступали в клубе «Кэверн», Джим Маккартни частенько забегал туда послушать ребят, да и мать Джорджа Харрисона, Луиза, была завсегдатаем, подбадривала битлов. Но тетя Мими не посещала таких заведений. По слова Синтии, она лишь раз заглянула в клуб — посмотреть, где это Джон пропадает. Луиза Харрисон окликнула ее:

— Здорово играют, правда?

— Рада, что хоть кто-то так думает, — прокричала в ответ Мими. — Если бы вы их не поощряли, мы все жили бы мирно и тихо!

Шум и запахи привели ее в ужас. «Я просто не могла заставить себя приблизиться к сцене, — сетовала она Хантеру Дэвису. — А смогла бы — стащила бы с нее Джона».

После представления она протолкалась в убогую гримерку клуба. «Очень мило, Джон», — ядовито заметила она и вскоре удалилась. «То, что она так резко ушла, обидело Джона, — вспоминала Синтия. — Он-то хотел, чтобы она им гордилась».

В 1962 году Джон прокрутил для тети Мими первый сингл «Битлз», «Love Me Do». Реакция была непримиримой: «Если ты собираешься зарабатывать на жизнь вот этим, то тебя ждет неприятный сюрприз».

Когда Джон наконец набрался смелости и сообщил тете Мими, что они с Синтией женятся, она «разоралась и в гневе пригрозила, что перестанет с ним общаться».

С тем, что тетя Мими была снобкой, согласны все. Все отмечают ее коллекцию тарелок «Роял Вустер», собрание сочинений сэра Уинстона Черчилля в кожаном переплете и садовника, которого она нанимала. Мими не нравился Джордж из-за его сильного ливерпульского акцента, но и Пола она тоже не жаловала — винила его в том, что он заманивает Джона в недостойный мир рок-н-ролла. «В разговорах с Джоном она называла меня «твой дружочек», — вспоминает Пол. — Я знал об этом, но смотрел на нее с улыбкой, потому что мне было плевать. Она же втайне, снисходительно обожала меня. Чуть ли не подмигивала, но всегда помнила, что друзья Джона — из низов. Она такая была: во взгляде и на губах улыбка, а сама тебя унижает».

© Rolls Press/Popperfoto/Getty Images

Еще в самом начале тетя Мими ни в какую не пускала Джорджа с Полом на порог своего дома. «Он [Пол] подходил к парадному входу. Подкатывал на велосипеде, прислонял его к изгороди, а потом смотрел на меня своими овечьими глазами и говорил: «Здрасте, Мими, войти можно?» Я отвечала: «Нет, нельзя»». Однажды тетя Мими смилостивилась и сказала Джону, что, если Джордж придет, она готова его принять. «Он приехал, стриженный под бокс, в розовой рубашке. Я его вышвырнула. Так ведь нельзя. Я, может, и была старомодной, но чтобы школьники так одевались! Пока Джону не исполнилось шестнадцать, я следила за тем, чтобы он носил школьные блейзер и рубашку».

Когда «Битлз» добились всемирной славы, она отчитывала Джона за утрированный ливерпульский акцент. В конце-то концов, она приучила его говорить на безупречном литературном английском. Тринадцатилетней поклоннице «Битлз», которая написала ей, что видела Джона по телевизору, она ответила: «Когда он пришел домой, я сказала: «Джон, что это еще такое? Что у тебя с речью?» Он ведь так не разговаривал никогда. Я же вырастила его, приучила не говорить как шпана». В то время как родственники прочих битлов радовались их успеху, тетя Мими поступала с Джоном точно, как мама Брайана обращается с сыном в «Житии Брайана по Монти Пайтону»[475]: «Он не мессия! Он негодник!» Когда вышел альбом «Two Virgins»[476], на конверте которого была фотография голых Джона и Йоко в полный рост, тетя Мими недвусмысленно выразила свои чувства: «Все бы ничего, Джон, но вы оба такие уроды. Хотели наготы на конверте — взяли бы кого красивого».

Завязав отношения с Йоко, Джон вскоре повез ее в город Пул — знакомиться с тетей Мими. Встреча предстояла не из легких. Тетя Мими рассказывала о ней Джеймсу Монтгомери: «Он приехал весь такой веселый и возбужденный — в своем репертуаре, — а она вошла следом за ним. Я ее как увидела, сразу подумала: «Господи боже, это что такое?!»…Мне она с первого взгляда не понравилась: длинные всклокоченные черные волосы, сама мелкая, гном гномом. Когда она вышла посмотреть на бухту, я так и сказала Джону: «Кто эта ехидная карлица, Джон?» …Я вообще не понимала, что к чему. Мне просто хотелось знать, кто она такая. Джон ответил: «Это Йоко». У меня и мысли никакой не возникло, но я спросила: «Чем вы зарабатываете?» — и она ответила: «Я художница». А я ей: «Надо же! Никогда о вас не слышала!»».

Пока Джон был в туалете, тетя Мими рассказала Йоко, что прививала ему хорошие манеры, поэтому он всегда встает, если в помещение входит женщина.

Когда же он вернулся, она поведала об участи герцога Виндзорского, бывшего короля Эдуарда VIII. Герцог был народным любимцем, но все от него отвернулись, когда он женился на миссис Симпсон. «Он утратил свою популярность, Джон, мотай на ус».

Мими вспоминала, как Джон отмахнулся от этого замечания: «Посмеялся, но понял, что Йоко мне не понравилась, а ведь я в людях хорошо разбираюсь. Я не могла взять в толк, что он в ней нашел. Понимала, что это неправильно и что ничего хорошего из этого не выйдет».