One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

135

В воздухе витало безумие. Вскоре после того, как в июне 1968 года в театре «Олд вик» поставили пьесу по книге Джона «Пишу как пишется», Йоко Оно вызвала к себе постановщика Виктора Спинетти. Спинетти потом записал их разговор.

— Ах, — сказала Йоко, — я хочу, чтобы ты поставил мою пьесу.

— Да? А какую? — спросил Спинетти. — Покажи сценарий.

— Нет, нет. Сценария нет. Зрители садятся в автобус. Всех везут к дому. Потом все из автобуса выходят к дому и открывают дверь — это символизирует осознанность. Потом все возвращаются в автобус. Потом едут к другому дому. Все выходят. На этот раз они встречают человека. Это символизирует начало общения. Затем зрители возвращаются в автобус…

Спинетти прервал ее монолог:

— Йоко, погоди минутку. В чем тут фишка? В смысле, что происходит?

— О, все едут в Гайд-парк и ждут, что будет.

— Например?

— Например, что стул с неба упадет.

Спинетти покосился на Джона — его лицо излучало любовь и изумление.

— Ух ты, Вик, это просто обалденно — стул падает с неба.

Спинетти так и не понял, шутит Джон или нет. Решив, что пора уходить, он сказал:

— Дорогая, я тебе для постановки не нужен. Обратись-ка лучше в агентство Кука[880]. У них автобусы что надо.

Йоко обиделась. «Она потом со мной несколько месяцев не разговаривала», — вспоминал Спинетти.

Примерно в то же время амбициозный восемнадцатилетний Ричард Брэнсон[881] заручился обещанием Джона и Йоко обеспечить первый выпуск его нового журнала «Стьюдент» гибкой пластинкой с песнями, которая крепилась бы к лицевой стороне обложки. Пользуясь этим обещанием, Брэнсон заказал немаленький тираж в 100000 экземпляров, подрядив Алана Олдриджа[882], человека с глазами-калейдоскопами, для создания психоделической обложки.

Но день печати близился, а обещанной пластинки так и не появилось. В отчаянии Брэнсон велел своим адвокатам припугнуть «Эппл» и Леннонов судебным иском на 100000 фунтов за нарушение обязательств.

Угроза сотворила чудо. Через несколько дней Брэнсону позвонил Дерек Тейлор: «Ричард, приходите к нам в «Эппл». У нас для вас кое-что есть».

На месте Брэнсона проводили в подвал офиса на Сэвил-роу, где он уселся вместе с Джоном и Йоко, а Тейлор включил запись. Брэнсон навострил уши.

«Вслед за шипением из динамиков раздался мерный стук, как будто билось сердце.

— Что это? — спросил я.

— Это сердце нашего ребенка, — ответил Джон.

Звук тут же смолк. Йоко зарыдала и обняла Джона. Я не понимал, что происходит, но не успел ничего сказать, как Джон взглянул на меня из-за плеча Йоко.

— Он умер, — сказал Джон. — Это молчание нашего мертвого младенца».

Тейлор убеждал Брэнсона, что это — «концептуальное искусство», но тот не знал, как быть: сердцебиение нерожденного младенца вряд ли поможет продать тираж.

Спустя десятилетия Брэнсон скорбно замечает в своей автобиографии: «Мне было неловко выпускать такую личную запись». Он отказался от задуманной обложки, переделал дизайн всего журнала и сократил заказанный тираж. Джон и Йоко успешно избежали судебных разбирательств. Через несколько недель Тейлор прислал Брэнсону вежливое письмо с извинениями за доставленные неудобства, подписав его: «All you need is love».

Пока Йоко восстанавливалась после выкидыша в больнице Королевы Шарлотты, Джон не отходил от нее ни на шаг. Однажды утром он позвонил Виктору Спинетти и попросил его их навестить. Приехав, Спинетти обнаружил Йоко в кровати, за пишущей машинкой. Джон, растянувшийся на полу, выглядел ужасно.

— Господи, у кого из вас был выкидыш? — воскликнул Спинетти.

Джон засмеялся. Йоко продолжала печатать.

— Я пишу письмо дочери, — сказала она. — Пошлю ей стихотворение. — И она продекламировала: — «Не волнуйся, Кёко. Мамочка просто ищет свою руку в снегу»[883].

— Сколько ей лет? — удивленно спросил Спинетти.

— Пять.

— А когда ты ее последний раз видела?

— Четыре года назад.

— Знаешь, лучше пошли ей кукольный домик, — сказал Спинетти.

Когда он снова пришел их навестить, Йоко рассказала о своем новом проекте:

— Я купила десять тысяч чашек. Мы с Джоном берем молоток. Разбиваем чашку.

Продаем осколки. Их будут покупать и склеивать чашку, которую разбили мы с Джоном. Склеивать по кусочкам. Потому что теперь, когда мы с Джоном женаты, мы знаменитее Бертонов[884].