One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

150

Позднее, после похорон и коронерского расследования, Джоан Ньюфилд, секретарша Брайана, едет к нему домой, в Белгравию. Клайв, брат Брайана, попросил ее разобрать кое-какие бумаги. Джоан не хочет, но понимает, что это ее долг.

Дом пуст. Она поднимается в спальню, где и обнаружила Брайана. Ощущение жуткое: она словно бы чувствует его присутствие.

Хочется собрать все, побросать в сумки и поскорее уйти отсюда. Джоан натыкается на большую папку, в которой оставляла письма Брайану на подпись. В ней она находит две предсмертные записки: одна — для матери, Куинни, другая — для Клайва. Как ни странно, обе датированы несколькими неделями до смерти.

Оба письма короткие, занимают едва ли страницу каждое. Позднее Джоан вспоминает, что в них говорилось нечто вроде: «Не грустите. Не печальтесь. Со мной все хорошо. Берегите себя. Люблю вас». Может, Брайан о них забыл?

На коронерском расследовании доктор Р. Дональд Тир, консультант-патологоанатом, показывает, что в крови покойного было обнаружено 168 миллиграммов солей брома. Бром входит в состав снотворного карбитала, но такой высокой концентрации можно добиться лишь в результате длительного приема препарата. «Сатурация желудка предполагает шесть капсул. Концентрация в крови — примерно девять капсул, но приняты они были не единовременно». Доктор Тир говорит, что мистер Эпстайн был «близок к отравлению бромом. На то, чтобы в крови образовалась такая концентрация, требуются не дни, а недели». Он добавляет, что переизбыток брома ведет к угнетению сознания, снижает память и интеллектуальные способности, вызывает сонливость и рассеянность.

Доктор Флад, психиатр Брайана, во время расследования показал: «Что касается наркотических препаратов, мой пациент минимум пять лет принимал амфетамины в крупных дозах, а также регулярно курил марихуану. Также он пробовал героин, однако же не пристрастился к нему. Временами, особенно в последние два года, злоупотреблял алкоголем и был склонен принимать любые препараты в чрезмерных дозах». Он добавляет, что пациент, который также «всегда демонстрировал признаки эмоциональной неустойчивости», был гомосексуалистом «и не мог справиться с этой проблемой».

Брайана хоронят рядом с отцом на еврейском кладбище в Эйнтри. Его отец умер всего шесть недель назад. Тогда, по дороге домой, Брайан безостановочно рыдал. Теперь же оплакивают его самого.

Опасаясь большого скопления людей, мать Брайана, Куинни, попросила Джорджа и прочих битлов не приходить, так что погребение проходит спокойно, без лишнего шума. Нэт Уайсс, деловой партнер Брайана, в нарушение еврейской традиции — никаких цветов на похоронах — бросает на могилу цветок подсолнуха. Об этом его попросил Джордж.

В ливерпульской синагоге на Гринбэнк-драйв проводивший церемонию раввин, доктор Норман Соломон, говорит, что смерть Брайана «символизирует кризис нынешнего поколения». Многие из присутствующих, в том числе Нэт Уайсс, считают это заявление несправедливым: «Как человек, который заполнял зрителями стадионы и создал величайшее явление в музыке двадцатого века, может служить символом кризиса?»

Силла Блэк вне себя от горя, и Куинни Эпстайн дает ей валиум.

Джон, Пол, Джордж и Ринго отправляются на Чепел-стрит выразить соболезнования Куинни Эпстайн. Они напоминают ей «четверых растерянных малышей». В общем-то, она недалека от истины: Ринго, самому старшему, только что исполнилось двадцать семь. Джорджу, самому младшему, — двадцать четыре. Они все расстроены. Предлагают любую помощь в организации похорон. Куини просит, чтобы они не приходили: боится, как бы похороны не превратилась в цирк.

Джон говорит:

— Поехали с нами в Индию, медитировать.

Куинни спрашивает, что надо делать, когда медитируешь?

— Ну, надо думать о чем-нибудь… например, о морковке, — поясняет Джон.

Ответ Куини предсказуемо прагматичен:

— Думая о морковке, я вспоминаю о завтрашнем обеде.

В некрологах сплошная похвала. «Во все делах он был предельно честен и надежен, — пишет «Таймс». — Своим присутствием и успехом в мире поп-музыки он не просто преобразил ее статус, но и сделал ее более респектабельной».

Ближе к вечеру, в перерыве между лекциями по трансцендентальной медитации, организованными Махариши Махешем Йоги в Бангоре, в Уэльсе, Пол беседует со знакомым репортером из «Ливерпул эко». Где-то настойчиво трезвонит телефон. Пол говорит, что надо бы узнать, кто это названивает. Репортер смотрит ему вслед, видит, как Пол берет трубку, слушает… а потом ахает: «Господи! Нет. Не может быть». Он бросается наверх, к Джону, Джорджу и Ринго. Через некоторое время возвращается и сообщает репортеру: «Утром Брайана нашли мертвым в постели. Передозировка снотворным или что-то такое. Я толком не понял. Мы немедленно возвращаемся в Лондон».

Джон напуган. «Я сразу понял, что у нас неприятности. Я четко сознавал, что мы ни на что не способны, можем только играть музыку… Мне стало страшно. Я сразу подумал: «Нам хана»».

В воскресенье днем в доме Алистера Тейлора, только что вернувшегося из Калифорнии, звонит телефон. Это секретарь Брайана Эпстайна, Джоан. Она сейчас у него в Белгравии, с Антонио и Марией, дворецким и экономкой Брайана. Они встревожены: Брайан после вечера пятницы так и не показался, а дверь его спальни заперта. Они стучались, но ответа не было. Джоан говорит, что боится заходить туда одна.

Алистер берет такси и едет на Чепел-стрит. В прошлом Брайан дважды звонил ему, оба раза по воскресеньям, и предупреждал, что хочет наложить на себя руки. «Алистер, с меня хватит. Звоню попрощаться». Оба раза Алистер приезжал к нему, а Брайан возмущался: «Ну что за дурь?! Я просто захандрил. Оставь меня в покое». Алистер приезжает на Чепел-стрит. Джоан уже вызвала врача. Врач плечом высаживает дверь. Следом за ним Алистер входит в спальню, видит Брайана в кровати. «Казалось, он просто спит, но я сразу же понял, что он мертв. Меня захлестнула волна неописуемой боли».

Врач говорит: «Он умер».

Алистер цепенеет. Все кругом, да и он сам тоже, словно бы замедляется. Он оглядывается. По одну сторону кровати — стопка корреспонденции, по другую — тарелочка с тремя шоколадными печеньями. На полу стакан и ополовиненная бутылка лимонной газировки. На прикроватном столике — восемь пузырьков таблеток. «Он жил на таблетках: таблетки, чтобы проснуться, таблетки, чтобы уснуть, таблетки, чтобы радоваться жизни, таблетки, чтобы успокоиться, таблетки от несварения желудка». Все пузырьки полные, закупоренные. Пустых нет.

Алистер вместе с врачом осматривают комнату. Записки нет, нигде ничего не потревожено. Все в полном порядке. В ящике стола Алистер находит косячок и прячет его в карман брюк. Затем они с врачом спускаются вниз. Алистер сообщает Джоан о смерти Брайана. Врач звонит коронеру. Алистер собирается с духом и звонит брату Брайана, Клайву.

— Ты врешь. Ты все врешь, — говорит Клайв и бросает трубку.

Психиатр, доктор Джон Флад, ставит Брайану диагноз «бессонница, ажитация, тревожное расстройство и депрессия». Брайан ложится в рохэмптонскую лечебницу «Прайори». Там его примерно на неделю погружают в индуцированный сон.

После этого к Брайану устремляется поток посетителей. Он принимает их раздраженно, с легкой паранойей, но изредка испытывает эмоциональную разрядку.

Роберт Стигвуд и Нэт Уайсс пришли к нему обсудить дела, но тут в палату вносят огромный букет. Брайан читает послание на открытке. Оно от Джона: «Ты же знаешь, что я тебя люблю. Правда люблю». Брайан не может сдержать слез. Посетители выходят в коридор. «Он не в своем уме», — говорит Стигвуд.

Пол пишет Брайану четырехстраничное письмо, милое и неловкое сочетание увещеваний и слов поддержки: «Твоя САМАЯ БОЛЬШАЯ БЕДА В ТОМ, ЧТО ТЫ ВОСПРИНИМАЕШЬ ВСЕ СЛИШКОМ СЕРЬЕЗНО!» Из газеты он вырезал заголовок — «КОГО ЭТО ВОЛНУЕТ?» — и приклеивает его на третью страницу, приписав от руки: «Многих. Друзей. Тебе пора к ним прислушаться». Заканчивает он письмо так: «ДУМАЙ О ХОРОШЕМ, выше нос и поскорей поправляйся».

Битлы просят Питера Брауна привезти в лечебницу портативный проигрыватель и пробную запись нового альбома. Брайан сидит на кровати и впервые слушает «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band».

Поведение Брайана становится все более неровным. Некогда пунктуальный, он теперь редко приходит вовремя. Отменяет встречи в самый последний момент. На самих встречах с трудом представляет, о чем идет речь, цепляется к мелочам и устраивает из-за них жуткие сцены, с криками и воплями: «Почему это не сделано?!!»

Брайан остановился в манхэттенском отеле «Уолдорф тауэрс». Ему пора ехать на радио, давать интервью Мюррею Кею Кауфману на «WOR-FM», но тут к нему приходит Нэт Уайсс и замечает, что Брайан говорит с большим трудом. Выясняется, что он принял горсть таблеток пентобарбитала и собирается проглотить еще. Уайсс силой отбирает у него пузырек и выбрасывает в окно. Потом заставляет Брайана выпить побольше кофе и, по его же настоянию, везет на радио.

В студии Уайсс не отходит от него ни шаг, следит, чтобы он не упал. Несколько минут Брайан что-то лепечет, а Мюррей заполняет эфир диджейской болтовней. Но вот стимуляторы начинают действовать, и Брайан оживает.

Всякий раз, приезжая на Манхэттен, Брайан в одиночестве усаживается в салон лимузина и велит водителю покатать его по Центральному парку, а сам достает из серебряного портсигара косячок, скрученный одним из помощников. Он просит, чтобы в машине постоянно играла одна и та же песня — «It’s the Same Old Song» группы The Four Tops.

Обычно Брайан волнуется за битлов, но на этот раз все наоборот.

— Эппи совсем плох, — говорит Джон другу Питу. — В башке у него бардак, и мы за него боимся. — (Причины для опасений и профессиональные, и личные.) — Мы ни хера не знаем, как с этим бороться. Наверное, нам пора с ним расстаться, вот и все.

Джон ставит пленку. Запись на ней Пит позднее описывает как «звуки, в которых едва опознается человеческий голос: стоны, сопение, визг, какое-то бормотание, в неразборчивых словах нет никакого смысла».

Пит спрашивает, кто это.

— Брайан, — отвечает Джон. — Для меня записал, у себя дома. Не знаю, зачем он это прислал… сказать что-то хочет. А что — хрен поймешь. Он как будто больше не способен с нами нормально общаться.

Брайан приглашает ливерпульского музыканта Пэдди Чемберса к себе на Чепел-стрит.

— У меня для тебя сюрприз, — говорит он.

Пэдди приезжает и видит всех четверых битлов, с женами и подругами. Брайан исчезает и возвращается с большим серебряным подносом, на котором несет кубик сахара.

— Хочу посмотреть, как человек в первый раз трипует, — говорит Джон.

Оказывается, все уже приняли по кубику.

Через два часа они все рвут газеты и разбрасывают клочки. Брайан все подтаскивает материал, и вот они уже по колено в обрывках.

Теперь, когда битлы прекратили гастролировать, острой нужды в Брайане у них больше нет, и они уделяют ему меньше времени. Инженер звукозаписи Джефф Эмерик чувствует, что им не нравится, когда он приходит в студию. Брайану не хватает ежедневного общения с ребятами. Оставшись практически не у дел, он отчаянно борется со скукой.

В Сан-Франциско, за несколько часов до концерта в Кэндлстик-Парк, Брайанa одолевает приступ хандры. Он решает не идти на концерт, остается в номере отеля «Беверли-Хиллз» в Лос-Анджелесе и говорит Нэту Уайссу:

— Это последний концерт «Битлз».

Он признается Нэту, что к нему заскочил его давний любовник Джон Дизз Гиллеспи[927]; и вообще они провели день в гостиничном бассейне и возле него. — Он изменился, — говорит Брайан.

— Ничего подобного, — говорит Уайсс. — Гони его взашей.

— Нет, ты не понимаешь… он меня правда любит.

Брайан твердит, что Гиллеспи битлам нравится. Уайсс знает, что это не так: они же открыто заявили о своей неприязни к нему. Наглость и агрессивность сексуально возбуждают Брайана, хотя обычно он не выносит ни того ни другого. И пока битлы отыгрывают концерт, который и в самом деле станет последним в их карьере, Брайан с Нэтом идут ужинать. А когда возвращаются, то узнают, что Гиллеспи смылся, прихватив их портфели. В черном портфеле «Самсонит» Брайана лежали гастрольные контракты «Битлз», пузырек с нелегальными таблетками секонала и 20000 долларов наличными.

Позднее Гиллеспи начинает их шантажировать и требует выкуп — 10 000 долларов за то, чтобы вернуть им портфели. Брайан говорит Нэту, мол, фиг с ним, но неприязнь Уайсса к Гиллеспи уже переросла в ненависть. Когда Брайан возвращается в Англию, Уайсс нанимает частного детектива, который договаривается с Гиллеспи о встрече на вокзале. Это ловушка. Гиллеспи арестован, а Брайану возвращают его портфель и половину денег[928].

Однако Брайан считает действия Нэта не похвальным и разумным поступком, а обманом доверия: он просил оставить Гиллеспи в покое, а Нэт его ослушался. «Его это очень расстроило, — много позже воспоминал Уайсс. — Предательство его и сломило».

В Нью-Йорке Брайан пытается унять ажиотаж, вызванный недавним заявлением Джона, что «Битлз» «популярнее Иисуса». Нэт Уайсс случайно замечает, что к подкладке пиджака Брайана пришит ряд маленьких кармашков. Брайан объясняет, что это «кармашки для таблеток», набитые амфетаминами и транквилизаторами по ранжиру, от легких до сильнодействующих.

После вечеринки в честь начала трехнедельного сезона концертов Силлы Блэк в Персидском зале отеля «Плаза» Брайан признается Уайссу, что у него проблема: Дизз Гиллеспи в Нью-Йорке и вышел с ним на связь. Говорит, что хочет снова увидеться. Брайан не в силах устоять, но вместе с тем боится, что Дизз как-то подставит битлов.

Нэт соглашается помочь и приглашает Гиллеспи к себе в офис. Стоит тому войти, как Уайсс с ходу распознает типаж: «обычный мошенник».

Гиллеспи твердит, что любит Брайана.

— Мне от него ничего не нужно. Просто хочу повидаться.

— Вот и славно. Ты от него ничего не получишь и с ним не увидишься. Держись от Брайана подальше.

— Да? Ну ладно. Деньжат у Брайана навалом. Если он хочет, чтобы я держался подальше… вот если бы у меня была тачка, я бы на ней подальше и уехал.

Уайсс передает Брайану требования Гиллеспи, но при этом советует не выполнять их: «Он тогда вернется и затребует большего». Однако Брайан велит ему дать Гиллеспи 3000 долларов на машину. Вручая деньги, Уайсс требует от Гиллеспи оставаться в номере отеля «Уорик» под присмотром до тех пор, пока Брайан и «Битлз» не покинут Нью-Йорк.

Брайан часто обедает в ресторане «Овертон» в Сент-Джеймсе с журналистом NME Крисом Хатчинсом. Сам он почти ничего не ест. Изучает меню, тщательно выбирает блюдо, долго объясняет официанту, как приготовить овощи, и так далее. Затем закидывается пригоршней таблеток, которыми заодно угощает Хатчинса: мол, насладись и ты со мной «помощничками». Это спиды, притупляющие аппетит. К тому времени, как приносят заказ, ни тот ни другой уже есть не хотят. И омары, и бифштекс из вырезки отсылаются на кухню со словами: «Мистер Эпстайн выражает благодарность шеф-повару».

Американский журналист Ларри Кейн, который сблизился с битлами, сопровождая их во время первого гастрольного тура по США, заметил резкую перемену в Брайане. Настроение у того постоянно меняется: он то сияет, то приходит «в глубокое уныние».

Новый любовник Брайана, Дизз Гиллеспи, груб и жесток. По вечерам Брайан и Дизз закидываются спидами, запивая их коньяком. Такие вечера часто заканчиваются яростными ссорами, с битьем ваз и зеркал. Однажды Гиллеспи приходит в такую ярость, что Брайан велит ему выметаться из квартиры. Тогда Гиллеспи хватает кухонный нож, приставляет его к шее Брайана и выгребает всю наличку из бумажника.

Пэдди Чемберс приходит в гости к Брайану в Найтсбридж. В квартире хаос. «Он совершенно разгромил свою дорогую квартиру, сорвал шторы, вдребезги расколотил бар… Он был не в себе, непонятно почему… Наверное, из-за наркотиков».

Кто-то ключом нацарапал «ГОМИК» на дверце Брайанова «бентли», припаркованного во дворе за новым домом на Чепел-стрит.

Брайан как-то странно говорит по телефону с родителями, и те поспешно приезжают к нему домой. Как будто в тяжелом похмелье, совершенно обессиленный, он признается в любви к Гиллеспи. Его мать, Куинни, настоятельно советует забыть о нем и съездить во Францию, развеяться вместе с Питером Брауном. В тот же день Брайан с Питером уезжают на мыс Антиб, а по возвращении Брайан продает квартиру, с которой связано столько горя, и покупает пятиэтажный георгианский особняк на Чепел-стрит, в лондонском районе Белгравия.

Брайан Эпстайн — самый успешный менеджер и импресарио в Великобритании, если не во всем мире. Ранее в этом году «Битлз» заняли первые пять мест в хит-параде «100 лучших песен» по версии «Биллборд».

Прочие исполнители под его управлением также добились потрясающего успеха. В марте Gerry and the Pacemakers заняли первое место со своим дебютным синглом «How Do You Do It?». В июне там побывал дебютный сингл Billy J. Kramer and the Dakotas «Do You Want to Know a Secret», написанный Ленноном и Маккартни. И это не все: в июле Gerry and the Pacemakers снова на первом месте с песней «I Like It», а в августе вслед за ними там оказался и Билли Крамер с песней «Bad to Me»; в ноябре с песней «You’ll Never Walk Alone» первое место снова заняли Gerry and the Pacemakers. К концу года различные подопечные Брайана успели занять первое место восемь раз.

Сотрудники Брайана удивлены, когда он в список талантов агентства вносит еще и актера: Джона Гиллеспи, по прозвищу Дизз.

Брайан участвует в знаменитой радиопередаче Би-би-си «Диски для необитаемого острова». Помимо «All My Loving» в исполнении оркестра под управлением Джорджа Мартинаи «She’s a Woman» «Битлз», он выбирает много классики: «Бранденбургский концерт № 5» Баха, Вторая симфония Сибелиуса, Первый концерт для скрипки с оркестром Макса Бруха. Когда его попросили выбрать книгу для необитаемого острова, Брайан назвал «Выбор молчания», автобиографию монаха-трапписта Томаса Мертона[929].

Сегодня этот неожиданный выбор кажется необычно значимым. «Чего мы добьемся, отправившись на Луну, если не в силах даже преодолеть бездны, что отделяет нас от самих себя? — вопрошает Мертон в одном запоминающемся абзаце. — Это самая важная из всех экспедиций, и без нее все остальные не просто бесполезны, но и губительны».

Брайан знакомится с Диззом Гиллеспи, молодым американцем чуть за двадцать, которого один из коллег описал так: «темные волосы, лукавый взгляд и очаровательный вздернутый нос». Гиллеспи страстно желает стать актером или певцом, а может быть, и тем и другим. «Есть в нем нечто этакое, — говорит Брайан. — Не пойму что».

Брайан гасит долги Гиллеспи, платит ему содержание с собственного банковского счета, подписывает его в NEMS с жалованьем 50 фунтов в неделю и обновляет его гардероб. В газетах Гиллеспи называют новой находкой Брайана.

«Битлз» выступают в городском концертном зале Кливленда, штат Огайо. Их поклонники приходят в исступление. Вокруг отеля «Шератон», где остановились битлы, выстраивают полицейский кордон. Какой-то мальчишка прячется в ящике, надеясь, что его доставят в отель. Какая-то девушка симулирует обморок у входа и отказывается от медицинской помощи, пока ее не проведут внутрь.

Во время выступления местный диск-жокей Джим Стаггс[930] взбирается на двухсотфутовую осветительную ферму в надежде получше разглядеть битлов. На полпути наверх он оборачивается и видит, что следом карабкается Брайан Эпстайн. «Джим! — кричит он. — Надеюсь, ты не будешь записывать выступление?»

Его упорство производит огромное впечатление на Ларри Кейна, корреспондента радиостанции «WFUN Майами»: «Тот факт, что Брайан Эпстайн рискнул и полез на этакую верхотуру, доказал, что он пойдет на все ради святости искусства — и доходов — «Битлз»».

Британская федерация производителей одежды награждает Брайана Эпстайна серебряным почетным знаком — за «непревзойденное умение элегантно одеваться», а также за то, что «его вкус в одежде так же безупречен, как и способность отыскивать таланты».

Брайан предпочитает шитые по мерке костюмы, плащи «Барбери», шарфы в горошек, шелковые галстуки от Кристиана Диора и золотые запонки. Его камердинер содержит гардероб в идеальном порядке. Силла Блэк, одна из подопечных Брайана, считает его щеголем: «Безупречен с головы до ног, как Кэри Грант… как и подобает вальяжному мужчине».

«Брайан всегда выглядел так, будто только что принял ванну, — вспоминает его ливерпульский портной Джордж Хейз. — Он был неизменно вежлив и уважителен, но вместе с тем требователен».

У Брайана берет интервью Кеннет Харрис[931], знаменитый репортер воскресной газеты «Обсервер». Он спрашивает, как долго, по мнению Брайана, продержатся «Битлз». «Бесконечно долго, — отвечает тот. — Это сразу видно. У них огромный талант. Каждый из них — замечательный человек». На вопрос, что в них есть такого, чего нет в других, Брайан отвечает: «Поразительная естественность, свобода от условностей. В личном общении, как и на публике, они непосредственны, искренни и непринужденны, всегда остаются самими собой — да и со всеми так же, без разницы».

© Keystone Press/Alamy/DIOMEDIA

Брайан признается, что сам он очень застенчив и что в школе ему из-за этого было тяжело. Харрис спрашивает: «Выходит, «Битлз» решили вашу проблему?»

Брайан отвечает: «Да, похоже на то. Как ни странно, я никогда об этом не задумывался. Но это действительно так. Мне все в «Битлз» подходило. Их отношение к жизни, выраженное в музыке, ритме и текстах, их юмор, их поведение — все это было именно то, что мне нужно. Они представляли простые, непосредственные, доброжелательные, не стесненные условностями человеческие отношения, которых мне так не хватало и которых я был лишен. Мое собственное чувство неполноценности испарилось с приходом «Битлз», я знал, что могу им помочь, и они хотели моей помощи, доверились мне. Важен был и успех — и в глазах общества, и в денежном выражении. Не для меня лично, но для окружающих. Родители оценили и верность моих суждений, и мою инициативность, и я, осознав, что оправдал их ожидания, избавился от своей напряженности и от неудовлетворенности собой. Проблем у меня все еще хватает, но они больше меня не гнетут».

«Битлз» открывают сезон в парижском театре «Олимпия», где дают восемнадцать концертов. После очередного выступления Брайан говорит: «Они не знают, но я сегодня рыдал. Просто обливался слезами, а они и не заметили».

Битлы заканчивают год как самая знаменитая группа в Великобритании, три их хита — «From Me to You», «She Loves You» и «I Want to Hold Your Hand» — побывали на первом месте в чартах. И вот Брайан тщательно планирует поездку в Америку, где они пока никому не известны.

По результатам ежегодного читательского опроса NME, «Битлз» разделили 111-е место с Майком Берри[932], The Clyde Valley Stompers[933] и Норманом Воаном[934]. В категории «Малая британская группа» они набрали 743 голоса, тогда как The Shadows — 45951. Они попадают на 8-ю позицию, оказавшись между The Temperance Seven[935] на 7-й и Sounds Incorporated[936] — на 9-й.

Прослушав демо-диск «Битлз», Джордж Мартин из EMI приглашает их на пробную запись, но без особого энтузиазма: во время сессии даже выскакивает в кафетерий за чаем с печеньками. Он не видит особых причин уделять большое внимание «четверым балбесам из Ливерпуля». После прослушивания скептицизм не проходит, особенно в отношении песен их собственного сочинения. Мартин «вполне уверен, что перспектив заработать на их творчестве нет».

Однако, посидев с парнями в кафе, он понимает, что они его очаровали своим шуточками, беззлобным подначиванием и безудержной энергией.

«Следующие минут пятнадцать-двадцать были чистым развлечением. Они ушли, а я сидел и повторял про себя: «Ну и ну! Кто бы мог подумать?!» Меня даже на слезу пробило».

Строго говоря, не музыка, а именно личное обаяние битлов и заставило Джорджа Мартина предложить им контракт.

Брайан обошел уже столько фирм звукозаписи, что у него закончились демо-диски. Он заходит в музыкальный магазин «Эйч-эм-ви» на Оксфорд-стрит и просит переписать на пластинку песни с магнитофонной бобины, отвергнутые компанией «Декка». Это обходится ему в один фунт. Джим Фой, техник звукозаписи, говорит, что группа звучит «очень неплохо», и спрашивает, есть ли у них контракт. «Нет, я уже всех обошел», — отвечает Брайан.

Фой проводит его наверх и знакомит с Сидом Коулманом, музыкальным издателем EMI. Сид интересуется, не пробовались ли ребята в EMI. Брайан отвечает:

«Мне сказали, что такое не пойдет». Тогда Сид спрашивает, говорили ли они с Джорджем Мартином.

— А кто это?

— Руководитель «Парлофона».

Брайану кажется, что он скатился на самое дно, ниже уже некуда: лейбл «Парлофон» — мусорка для комических куплетов и джаза.

Брайан постоянно ездит в Лондон показывать фирмам звукозаписи демку «Битлз». Он не хочет, чтобы отец узнал об этих поездках. «Только папе ни слова, — просит он помощника Алистера Тейлора всякий раз, как оставляет рабочее место. — Если он заглянет в магазин, не говори ему, где я».

Пол и Джон всякий раз ждут его возвращения из этих поездок в одной и той же кофейне на станции «Лайм-стрит». Завидев Брайана, парни всматриваются в его лицо, пытаясь понять: дурные вести их ждут или добрые. Вести всегда дурные.

К демке прилагается краткая справка о битлах. В ней говорится: «Эти четверо парней — превосходные инструменталисты, а также способны потрясающе и волнующе петь. Участники группы — исключительно талантливые и привлекательные личности».

Он уверяет всех, что битлы станут круче Элвиса. Бесконечные отказы его ничуть не смущают. В глубине души, замечает один его друг, Брайан считает себя избранником судьбы.

Фанаты из клуба «Кэверн» замечают внезапную перемену в образе битлов и в их манере вести себя на сцене. Что случилось? Пятнадцатилетнюю школьницу Шейлу Кэрни «будто кирпичом огрели». «Раньше они были грубыми и неотесанными, а потом вдруг раз — и стали ухоженными, чистенькими: и кожа, и блестящие волосы, и ногти, и одежда».

Никто не представляет, какими ухищрениями Брайан Эпстайн заставил их сменить образ. «В жизни не пойму, как Эпстайн добился того, чтобы Леннон надел костюм», — говорит местный музыкант Род Понт[937].

За гонорар в 18 фунтов — минус комиссия Брайана в 10 процентов — группа выступает в клубе «Фистл» в Уэст-Кирби, что в десяти милях от Ливерпуля. Это первый ангажемент, которого он для них добился.

Ранее тем же днем «Битлз» подписали с Брайаном Эпстайном контракт на пять лет. По условиям контракта Брайан получает 10 процентов от ежегодного дохода группы, если его размер не превышает 1500 фунтов; свыше этой суммы доля менеджера вырастает до 15 процентов.

Битлы приобрели в рассрочку гитары и усилители, и оставшиеся 200 фунтов долга оплачивает Брайан. Он же отводит ребят к Бено Дорну[938], своему портному, который шьет им из темно-синей мохеровой ткани модные костюмы с узкими лацканами. Битлы требуют заузить еще и брюки. Брайан сбивает цену с 28 гиней до 23, убеждая Дорна, что «Битлз» прославятся и у него прибавится заказов.

Помощник Брайана Алистер Тейлор тоже приходит. «Брайан взялся полностью преобразить парней. Вслед за костюмами последовали прически и новый гардероб: рубашки, галстуки, туфли — все-все-все. Брайан без обиняков спросил их, нет ли у кого каких возражений, но никто даже не пикнул. Битлы с самого начала поверили в Брайана, точно так же как он поверил в битлов».

Брайан настаивает на том, чтобы они привели себя в порядок. Он раздает строгие указания, отпечатанные на высококачественной бумаге: «На сцене не пить, не курить, резинку не жевать и ни в коем случае не сквернословить. Зрители приходят не для того, чтобы с вами поболтать, так что со сцены никаких разговорчиков с девчонками. Будьте пунктуальны. Если сказано явиться в определенное время, то, будьте добры, к нему и явитесь. Помните, что вы отныне профессионалы, которым надлежит следить за репутацией».

Джон Леннон, самый большой скандалист в группе, проникается уважением. Позднее он вспоминает, как «Брайан изложил инструкции на бумаге, и все вдруг стало взаправду, по-настоящему. Пока он не пришел, мы витали в облаках… А теперь на сцене мы больше не жевали булки с сыром и бутеры с джемом».

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

Брайан Эпстайн и его личный помощник Алистер Тейлор, оба в строгих черных костюмах и при галстуках, спускаются по крутой лестнице из восемнадцати ступенек во влажную духоту подвального помещения на Мэтью-стрит. Брайану оно напоминает «глубокую могилу: темень, сырость и вонища». Он уже жалеет, что пришел. И он, и Тейлор охотнее отправились бы на концерт классической музыки в филармонию, но любопытство взяло верх. На сцену неторопливо выходят четверо молодых музыкантов. Брайан узнает в них завсегдатаев семейного музыкального магазина, которым он управляет: эти парни вечно торчат в кабинках, слушают свежие пластинки и треплются с девчонками, но покупать ничего не покупают.

Между песнями трое молодчиков с гитарами орут друг на друга, сквернословят, поворачиваются спиной к зрителям и в шутку обмениваются тумаками. Тейлор видит, как Брайан удивленно округляет глаза. Тейлор потрясен и шокирован — «тебя словно бьют» — и уверен, что те же чувства испытывает и Брайан.

После концерта Тейлор говорит:

— Они просто УЖАСНЫ.

— Они и ВПРЯМЬ ужасны, — соглашается Брайан, — но, по-моему, они классные. Идем поздороваемся.

Джордж первым из битлов замечает, что к ним идет человек из музыкального магазина.

— Привет, — говорит он. — Что привело к нам мистера Эпстайна?