Твоя реальность — тебе решать

Глава 13. Дуэль 21-го века.

Честь — это внешняя совесть,

а совесть — это внутренняя честь.

Артур Шопенгауэр

Людмила Анатольевна, едва увидев на мониторе видеонаблюдения детей, бегущих под дождем, выскочила из-за своей стойки и распахнула дверь.

— Тоже без зонта?

— Здрасте! — хором поздоровались ребята.

— Забор покрасьте! — хмыкнула женщина, глядя на то, как отряхиваются дети в фойе.

— Здравствуйте, дорогая…

— и несравненная, Людмила Анатольевна! — тут же исправились школьники.

Охранник посмотрела на них весело, а потом зашла за свою стойку, вытащила рулон бумажных полотенец, протянула детям.

— Хоть с волос промокните, — проговорила она.

— О! вот это тема! — воскликнул Ник и начал отматывать салфетки.

— Ты… это… поэкономней, — попыталась вразумить Ника.

— Да сушитесь нормально! Мне потом еще выдадут! Нечего воду и грязь разносить по школе, — хмыкнула Людмила Анатольевна.

Она отвлеклась от мониторов, но тут раздался звонок в дверь, охранник быстро нажала кнопку, и в фойе влетели несколько ребят. Поднялся гвалт. Рулон бумажных полотенец быстро размотали. Дети хохотали, тыкали друг в друга пальцами, особенно досталось накрашенным девчонкам, у которых макияж на лице поменял дисклокацию. Больше всех смеялся мальчишка из девятого «а», Иван Стрельцов. Ника его знала по музыкальной школе. Иван играл на гитаре, и однажды они даже выступали дуэтом. Сейчас паренек переводил взгляд с одной девочки на другую и говорил:

— Панда! И эта тоже панда! А ты, — он даже приблизил свое лицо к Никиному, стараясь рассмотреть, та только моргнула, автоматически поддавшись назад — а ты нет.

Никите не понравилось такое пристальное внимание к его девочке (он еще ничего не сказал ей самой, но считал своей) и потому бесцеремонно вклинился между ними, отодвинув наглого пацана. Их взгляды пересеклись, и улыбка слезла с лица Вани. Никиту он знал, как в принципе и других десятиклассников через собственных одноклассников и друзей. Но они никогда до этого не говорили, не встречались вот так. Ник скосил глаза за плечо — Вероника как ни в чем ни бывало промокала мокрые волосы салфетками и по сторонам не смотрела — а потом опять перевел на Ивана холодный взгляд. Тот, будучи одного с Егоровым ростом, нагло ухмыльнулся.

— Ника, а ты где так вымокла? — спросил он, не сводя взгляда с Никиты, который продолжал смотреть холодно и словно выжидающе.

— Там же, где и ты, — ответила девочка, не поворачивая головы.

— Ну мы-то до остановки доскакали, а вы́? — он так и сказал «вы», точно вызов бросал.

— А мы на трибунах в скейтпарке переждали, — запросто ответила та и откинула на спину косу.

Ваня видел только ее левый бок и потому успел выхватить взглядом вышитый бордово-серый бейдж, где красовалось чужое имя. Мужское имя. А хозяин имени, как и самой жилетки, чуть повернулся и вернул косу на место. Ника вскинула на него глаза, потом охнула, вспомнив о бейджике. Поправила косу, стрельнула глазами по сторонам, но все были заняты собой и на них никто не смотрел. Она поймала Ванькин взгляд и даже немного растерялась, будто ее застали за чем-то нехорошим. А тот продолжал смотреть на нее с каким-то пренебрежением, и едкая ухмылка пряталась в правом уголке губ. Ника не выдержала этот взгляд и отвела глаза.

— О! Это всё опоздавшие подходят? — раздалось бодро позади.

Ребята разом перестали галдеть и повернулись, здороваясь в разнобой. Перед подростками стояла Анастасия Петровна (но все, кто ее знал, называли ласково Настенька) и, как обычно, улыбалась, скользя взглядом по детским лицам.

— Ага! А я говорила, Диана, что твой боевой раскрас когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку! — усмехнулась учитель.

— Вот нет чтобы пожалеть! — заныла та самая Диана.

— А ты что, ногу подвернула? Больно?

— Да лучше бы ногу!

— Да Бог с тобой! Разве можно так говорить?

— Конечно! Знаете, как обидно, я полчаса макияж делала!

— Ужас какой! Я б лучше это время на сон потратила, — усмехнулась Анастасия Петровна и глянула на часы в холле. — Ну, на урок вам идти бессмысленно, да и обсохнуть нужно…

— Домой отпустите? — крикнул кто-то позади.

— Ага! Разбежался! Попал сюда, считай всё! Ворота ада захлопнулись! — возразил басовитый мальчишка, указав рукой на турникет.

Ребята засмеялись.

— Нет, домой вы точно не пойдете… — начала Анастасия Петровна.

— Да до конца урока осталось пятнадцать минут! Смысл какой? — воскликнула Диана.

— Ну, ты себя еще полчаса точно будешь в порядок приводить, смысла точно нет, — усмехнулась Настенька.

Подростки загалдели на разные лады, но Анастасию Петровну было не испугать, она подняла руку вверх, и гвалт стих.

— Все переобулись? — вдруг спросила она. Ребята закивали. — Ну тогда пошли в столовую. Попрошу вас горячим чаем напоить…

— А кофе нет?

— А кофе будешь пить дома, Макс! — ответила учитель.

— Ой, а откуда вы меня знаете? — удивился паренек лет тринадцати. Он был пониже ростом, поу́же в плечах парней, окружавших его. Но мальчишке льстило, что он идет вот так со старшеклассниками, разговаривает с ними, с учителем, а та отвечает весело и улыбается открыто. Поэтому и сам Макс улыбался от уха до уха.

Женщина оглянулась на идущих за ней ребят:

— А на лбу написано. Идешь по городу, видишь детей, а у них над головой бежит строка: «Вторая гимназия, класс такой-то».

Ребята зашумели, но Анастасия Петровна шикнула на них:

— А ну тихо! Уроки идут! И нас не должны поймать!

Подростки перестали галдеть.

— А! Так мы преступление совершаем? — громко прошептал Макс.

— Вы его уже совершили, — ответила Настенька и, заметив, озадаченные лица ребят, пояснила: — а урок кто прогулял?

— А вы тоже прогуливаете?

— Нет, мне ко второму.

— Везет!

— Угу, очень я бы сказала. Прийти ко второму, уйти после восьмого.

— Жесть!

— Так, заходим, проходим вон к тем столам. И тихо чтоб! Лидия Дмитриевна, у вас для этих вот вымокших цыплят не найдется по кружке горячего чая? — позвала громко Анастасия Петровна, направляясь к раздаче.

Лидия Дмитриевна, маленькая, шустрая женщина, выглянула в зал столовой.

— А может, ощипать их и в суп? — усмехнулась она, доставая стаканы.

Дети завозмущались. Анастасия Петровна окинула взглядом ребят, будто прикидывая что-то про себя, те даже перестали шептаться, глядя на нее.

— Ой, Лидия Дмитриевна, не выйдет из них суп! — подытожила она.

— Что так?

— Да вы гляньте на них! Этих сначала с хлоркой отмывать в семи водах, чтоб всю краску смыть! С теми тремя вообще делать нечего, кожа да кости! Ну, вот Ваня с Никитой еще может быть, но не прожуем. Одни жилы! Спортсмены, что тут скажешь!

Дети посмеивались, одна Диана возмущалась. А Лидия Дмитриевна водрузила поднос со стаканами горячего чая на полку раздачи.

— Забирайте.

— Никита, отнеси ребятам, пожалуйста, — попросила Настенька.

Никита подошел, подхватил поднос, отнес к столам.

— А кто каши хочет? — вдруг спросила заведующая столовой, глядя на то, как ребята расхватали стаканы.

— Я! — закричали несколько ребят и бросились к раздаче. Лидия Дмитриевна усмехнулась и принялась раскладывать кашу по тарелкам.

— Спасибо! — крикнула Анастасия Петровна, чтоб заведующая услышала.

— Спасибо! — разом заорали дети.

— За собой чтоб убрали! — погрозила она пальцем ребятам.

— Будет сделано! — отрапортовал Макс, приложив руку к виску.

Настенька отвела его руку, усмехнулась:

— К пустой голове не прикладывают.

Макс возмутился:

— А чего это она пустая? Я нормально учусь!

Мальчишки постарше засмеялись.

— Убор! Головной убор должен быть, когда вот так честь отдаешь! — улыбнулась учитель.

— Кого отдаешь? — не понял ребенок.

— Не парься! У тебя этого нет! — хмыкнул Ваня.

Анастасия Петровна сузила глаза, смерив его колючим взглядом (а ведь мгновение назад смеялась), ребята даже притихли.

— А это очень серьезное заявление, Иван! Я бы не раскидывалась такими словами. Два века назад за такое вас, господин Стрельцов, на дуэль бы вызвали, — припечатала в полной тишине учитель, потом глянула на часы, спохватилась. — Не шуметь, за собой убрать. Диана, загляни потом ко мне. У меня должен быть где-то пузырек со средством для снятия макияжа. Никита, не помнишь, оставалось с прошлого года?

Ребята перевели взгляд на Егорова. Тот, прихлебывая чай, пожал плечами, улыбнулся Настеньке.

— Не помню.

— Ладно, пойду поищу.

— Спасибо, Анастасия Петровна! — прокричали ей вслед, но она уже выходила из столовой и просто махнула рукой: поняла, мол.

Ребята обсуждали дождь, Анастасию Петровну, помогшую им. Диана всё еще возмущалась, но как-то по-доброму. Никита с Вероникой сидели за отдельным столиком. Пока Ник ходил за кашей, к ним за стол подсел Ваня, но вернувшись, Егоров проигнорировал Стрельцова и поставил две тарелки — для себя и девочки — на другой стол, потом перенес рюкзаки и даже пододвинул Нике стул. Той ничего другого не оставалось, как пересесть.

— А ты откуда Настеньку знаешь? — спросила Вероника, помешивая ложкой в каше. От тарелки поднимался густой молочный туман, но девочка не могла есть такую горячую кашу, поэтому и размазывала ее по тарелке, остужая.

— А ты откуда? — поинтересовался Ник, орудуя ложкой.

— Она наша классная.

— А моя была в прошлом году.

— А! так это ваш класс она выпустила?

— Угу.

— А от нас наша отказалась, сказала, что устала. Ну, она уже старая была. Тоже русский вела.

— Вы тоже ее Настенькой называете?

— А как ее по-другому называть? Она самая классная! — искренне восхитилась Ника.

— Мы тоже ее любили. Тоже Настенькой звали. Завидно!

— В смысле?

— Я бы посидел у нее на литре. Русский ладно, а литры прям не хватает!

— Вы тоже спорили?

— А то! У нас такие баталии были! Тимка вечно на амбразуру лез. Он с одной стороны, а с другой Ангелина, она ушла после девятого. Как разорутся! Настенька вечно просила не галдеть. К нам однажды завуч заглянула, думала, мы урок сорвали, а мы обсуждали «Кусок мяса».

— Что за кусок мяса?

— Рассказ Джека Лондона. Вы тоже будете читать. Интересно довольно. Мы много вне программы читали.

— Мы в этом году тоже много читали вне программы. «Ожерелье», «Мать уродов»…

— Читали! Она много интересных рассказов предлагала для чтения. Ее уроков реально не хватает.

— У вас же русский мама Тима ведет?

— Да, но… У нее интересно, но чего-то не хватает. Ну, вот как в этой каше не хватает ложки сахара. Как думаешь, даст… как там ее, Лидия Валерьевна?

— Лидия Валерьевна не даст, — усмехнулась Ника.

Никита, уже поднявшийся из-за стола, удивился:

— С чего вдруг? Мне она доброй тёткой показалась…

— Эту тётю зовут Лидия Дмитриевна. Иди, проси.

Парень усмехнулся и направился к раздаче. Ника наблюдала за ним, подперев щеку рукой.

— Встречаетесь? — вдруг над ухом раздался знакомый голос.

Ника даже вздрогнула, едва не навернув тарелку с кашей себе на колени. Оглянулась. За ее спиной в пол-оборота сидел Иван Стрельцов. Сидел и ухмылялся.

— Обалдел, что ли? — шикнула на него.

Тот посмотрел в спину Никите, который ждал сахар у раздачи и на стол не оглядывался.

— Так встречаетесь? — повторил свой вопрос Иван.

— Тебе-то что?

— Ну так… интересно. Он ушлый. Говорят, столько девок уложил…

Вероника вытаращила на него злые зеленые глазища, отодвинулась.

— А ты свечку держал? — хмыкнула она.

— Нет, но говорят же… Да и на тебе его жилетка, так может он уже и тебя… — но договорить не смог, не успел.

Ника, откинувшись на спинку стула, и так от злости скрипела зубами, слушая его, а уж последняя фраза и вовсе вывела из себя. Егор еще в четвертом классе научил давать сдачи, да так, чтоб руки не повредить. Вот и сейчас она поднялась и просто впечатала тарелку с остывающей кашей в физиономию Ваньки. Тот не успел ни прикрыться, ни отскочить. Подорвался с места, стал стряхивать кашу с лица. Тарелка упала на пол и раскололась.

— Охренела? Блин, горячо же! — завопил парень, расшвыривая кашу.

Она летела в разные стороны, попала на ребят, сидящих сзади. Те повскакивали с мест, заорали на Стрельцова. А он огрызался за троих, чуть ли в драку не лез, пнул стул, на котором сидел Макс. Мальчишка вскочил и набросился на перемазанного кашей Ивана. Его едва успел перехватить Ник, подбежавший в это мгновение к столам. Поймал и оттащил подальше. Они так и стояли: Ванька, а напротив него Никита, за спиной которого были все остальные. Стрельцов хмыкнул и выругался грязно и зло, стер кашу с лица, стряхнул руку.

— А я думал, ты другая! — рявкнул он, глядя на Веронику.

И в этот миг Никите показалось, что он ослеп и оглох. Он видел перед собой только физиономию Стрельцова, а рядом будто никого. Только он и этот засранец, который сказал… который ляпнул так о Нике!

А дальше произошло всё быстро. Егоров оттолкнул от себя Макса, а сам кинулся на Ваньку. Перехватить его никто не успел. На крики прибежала Лидия Дмитриевна, всполошилась, бросилась к мальчишкам. В этот момент в столовую вошла Настенька. Увидев дерущихся парней, закричала и кинулась к ним. Мимо нее кто-то пролетел, врезался в кучу-малу и выдернул из потасовки Ника. Ваньку, вырывающегося из рук, держали мальчишки, сидевшие за соседним столом. А на Нике клещом висел Тим. Общий гвалт, царящий в столовой, заглушил музыкальный звонок. Когда его тон пошел на спад, все отчетливо расслышали матерную брань от Стрельцова в адрес Никиты. Настенька перевела на Ваньку холодный взгляд.

— А ну молчать! — рявкнула она, а сама вспыхнула до корней волос.

Подростки уставились на нее. Анастасия Петровна редко повышала голос, и если уже повышала, то только по делу и за дело:

— Этого привести в порядок, а вы приберите всё. Я попросила за вас! Попросила, чтобы вам… чтоб вас… а вы? Тим, да не держи ты его! После того, как наведете здесь чистоту, оба ко мне! Кабинет напомнить? — спросила она, переводя взгляд с Егорова на Стрельцова и обратно, и ее одинокий голос звенел в полупустой столовой. Потом она повернулась к перепуганной заведующей. — Извините, Лидия Дмитриевна. Такого больше не повторится.

— Да, что вы? Что Вы? Ну, мальчишки же… — проговорила женщина, комкая в руках край передника.

У Настеньки глаза стали как блюдца. Серо-зеленые от природы они вспыхнули какой-то ядовитой зеленью.

— Мальчишки? Мальчишки в детский сад ходят, а это завтрашние мужчины, а кулаками машут, как мельницы крыльями! Прибрать всё! Скоро первоклашек приведут. Еще раз, простите, Лидия Дмитриевна. Никита, что встал? Тряпку в руки! Тебя это тоже касается, Иван!

Она сунула оторопевшей Диане какой-то пузырек, а потом оглянулась на камеру, установленную под потолком. Обвела взглядом столы, где разыгрался этот спектакль.

«Интересно, а камера работает? Наверно, нет. Если б работала, здесь бы уже был зам по безопасности. Может, не работает? Надеюсь, что нет»,— подумала Анастасия Петровна и вздохнула.

Дорогие читатели! Спасибо вам за интерес к моей истории! Если книга понравилась, не забудьте добавить ее в бибилиотеку!

P.S. Нажать на "звездочку" недолго, но каждая из них "продвигает" книгу в рейтинге, давая шанс другим читателям увидеть ее. И к тому же это ваш способ сказать автору "мне понравилось", и это окрыляет меня!С любовью Ульяна)))