Твоя реальность — тебе решать

Глава 20. Случайности не случайны.

Случай — псевдоним Бога,

когда Он не хочет подписываться

собственным именем.

Анатоль Франс

Сегодня тренер так издевался, что тело стонало каждой клеточкой. Нику хватило наглости явиться на тренировку, вот только закончилось всё плохо. Даже хуже. Никита не собирался тренироваться, он просто хотел поговорить с Иванычем, но тот слушать не стал. И выдал: Тимка на соревнованиях будет участвовать вместо Ника. Парни попытались сопротивляться, да куда там… Иваныч даже орать не стал. Сказал лишь одно:

— Считай, этот год у тебя баскетбольный. Поговорим в сентябре.

На Никиту было страшно смотреть. Тимка не хотел бы оказаться на его месте ни за какие деньги мира! Егоров стоял, возвышаясь над сидящим за столом Иванычем, который заполнял таблицы и на подопечного не смотрел. А парень словно русский язык забыл. Весь. Хоть бы матерился. Тимка бы понял, но Ник так же упёрто молчал, а потом развернулся и ушел. Уваров бросился за ним, но Никита остановил и заставил вернуться на тренировку.

— Иваныч прав, и ты это знаешь. Я сам виноват, — сказал друг, не глядя в глаза.

— Упал? Иваныч просто бесится из-за твоей травмы…

— Тимыч, тогда хоть ты не беси его. Я… домой… — развернулся и ушел.

Тимка — прыгун, но высота капризничала: он то брал ее, то не брал. Зато в тройном прыжке ему не было равных в регионе. Сейчас всё происходящее ему казалось дурным сном. Молчаливая спина друга, решительная макушка тренера (Иваныч так и не сказал больше ничего), стены спортивной школы, ставшие за столько лет родными, будто охладели. А впереди чемпионат. Только Ника на нем не будет. Впервые за десять лет. Хоть вой…

Тимофей вышел из спортшколы, похлопал себя по карманам, расстроился — леденца ни в одном не было.

«Ладно, на перекрестке перед скейтпарком куплю»,— решил он и даже приободрился.

Почти половина девятого, а солнце еще высоко, как никак Белые ночи приближались. Тимка поднял глаза на светило, зажмурился, улыбнулся. Скоро лето, сборы. А после сборов на работу нужно будет устроиться…

Он купил чупа-чупс в магазинчике на углу перед перекрестком, вышел, стал раскручивать обертку, но та не давалась. Тимка сдернул с лица медицинскую маску, затолкал в карман толстовки, а сам закрутил конфету в руках, пытаясь найти зацепку. Конечно, можно разорвать упаковку зубами, но продавщица подала леденец голыми руками. Да если бы даже в перчатках, то всё равно сколько на упаковке микробов?! А если и коронавирус сидит, ножками дрыгает? Возможно, парень и относился бы к этому проще, но дома переболели и мама, и батя. Тяжело переболели, с температурой под сорок, есть не могли из-за того, что вкуса не чувствовали, похудели оба ужасно. Да и класс три недели учился на дистанте из-за того, что всех отправили на карантин: двое ребят заболели. Один перенес легко, даже не понял, а второго держали в реанимации две недели. Едва спасли.

Тут Тимка вспомнил о ключах, достал, поддел острым краем ключа чуть торчащий кончик обертки и потянул на себя — упаковка поддалась. Парень выдохнул, сорвал обертку и с наслаждением сунул карамель за щеку. Поискал глазами урну, чтобы выбросить фантик. Над урной сидел парень лет двадцати–двадцати пяти, курил и пепел аккуратно стряхивал в бочок. Тимка и не обратил бы на него внимания, если бы…

Он узнал ее мгновенно. К перекрестку со стороны скейтпарка шла девочка. Черные джинсы, черная толстовка, короткая стрижка. На плече довольно объемная сумка, которая, видать, неслабо тянет вниз, потому что Лера плечо рефлекторно приподнимает. Она прошла мимо магазина и натянула на голову капюшон.

— Где вы шаритесь? Она уже прошла? Резче сюда! Да, она! Карина скинула ее фото. Шевелите булками! — проговорил за спиной тот самый парень.

Он прошел мимо Тимки, на ходу засовывая телефон в задний карман дранных джинсов. От него пахнуло пивом и сигаретами, а он, спрыгнув с последней ступеньки крыльца, сплюнул и пошел следом за Лерой.

Сердце прыгнуло вниз, как с трамплина, а через мгновение Тимка уже шел за этим странным парнем. Сразу вспомнил и нежелание Леры отпускать Нику одну, и царапину, которую он заметил на шее девочки. Тогда он не смог ее спросить об этой царапине.

«Видимо, сцепились. Карина… Стерва!»— с горечью думал Уваров, следуя за парнем.

Тот притормозил на углу дома, к нему подошли еще двое. Одного Тимка узнал мгновенно, натянул капюшон на глаза и, воспользовавшись заминкой, обогнал преследователя Леры. Обогнал и выдохнул, теперь перед его глазами была узкая спина девочки.

Они так и шли. Тим даже решил, что ему послышалось и показалось. Мало ли…

Нет. Не показалось. Едва перешли дорогу и вышли к круглосуточному магазину, перед Лерой встал один из парней — обогнул общежитие и зашел спереди. Девочка попыталась его обойти, но тот не пустил.

— Эй, малая! Притормози! Разговор есть! — раздалось угрожающе в спину.

Лера замерла. Бросила взгляд вправо — глухая стена пятиэтажки, а слева — торец общаги, в которой вечно какие-то разборки происходят. Закричи она — никто не поможет.

«Сзади еще кто-то, так что логичнее прорываться вперед»,— решила девочка, как вдруг кто-то схватил ее за руку, дернул к себе — она даже не успела ничего понять — и перед глазами появилась спина. Широкая такая, большая. А на своем запястье она продолжала ощущать железную хватку мужской пятерни.

— Слышь! Тебе чего? — сказал парень в драных джинсах.

— А тебе чего от девчонки? — ответил ее спаситель, и Лера вспыхнула, узнав голос. Вскинула голову, потянула на себя руку… С таким же успехом она могла вытаскивать руку из пасти крокодила: только потянула, а пальцы сжались, как клещи, даже больно стало. Тимка глянул через плечо, и Лера окончательно растерялась: он боялся за нее, он намерен ее защищать от этих взрослых парней. Даже капюшон с головы скинул.

— Да ты чего, пацан? Берега попутал? — встрял второй, с бородкой.

— А я не отплывал, чтоб путать что-то! Это вас видать не к тому берегу прибило!

Дранные джинсы напрягся:

— За базаром следи!

— За ним бандюганы да менты следят. Мне не с руки!

— А борзый-то какой!

— Как аукнется, так откликнется! — отвечал Тимка весело. Его будоражило, лихорадило, адреналин бил прямо в мозг! И страха не было. От слова совсем.

Конечно, он дрался. Бывало и такое. В шестом ходили стенка на стенку с другим классом. Он не отбился от ребят, хотя и знал, что от матери влетит. И нос ему разбивали, и с синяками случалось ходил, и сейчас тело словно подбиралось для драки: каждый мускул чувствовался. Самое главное, чтоб Лере не досталось! А Тим мужчина. Потерпит.

— Да что вы с ним цацкаетесь? — разозлился третий, и Тимка скривился.

Эту щербатую рожу он знал прекрасно. Паршивая овца их класса — Роман Козлов. Уж сколько натерпелась по его милости Настенька, словами не передать! И приводы в полицию, и пьяный дебош, и курение в общественных местах — всё пережил Рома еще в школе. В прошлом году Тимка даже врезал ему по роже. За дело врезал, да вот только Козлов остался неотомщенным и, видимо, обиду не забыл и не простил.

Вот и сейчас он первым бросился на Уварова. Тимка увернулся от удара в зубы, но сзади стояла Лера, и кулак всё же мазнул по губам, не сильно, но ощутимо. А сам точно и резко ударил левой под ребра, в печень. Бывший одноклассник отскочил, взявшись за живот, скуля от боли. Тот, что с бородкой кинулся к ребятам. Тимка так и не понял, что произошло. Почувствовал лишь, как в правое плечо вцепились острые пальцы, а потом из-за спины всем корпусом вылетела девочка, чьи ноги пришлись ровно в грудную клетку противника. Того аж откинуло назад, благо кусты были густые, но в грудине однозначно болело, сидел держался за грудь и в драку больше не лез. Лера легко приземлилась на ноги.

— Руку пусти, — тихо сказала девочка.

Но Тим опять завел ее себе за спину.

— Нет, — только и сказал он.

— Ну, Уваров, ты труп! — заорал Ромка и вновь кинулся на ребят, но… был остановлен парнем в дранных джинсах.

Тот поймал Ромку за капюшон и дернул назад, потом посмотрел на Тимофея.

— Уваров? — повторил он тихо, обращаясь к Тимке.

Но парнишка, прячущий за своей спиной девчонку, молчал. Из разбитой губы сочилась кровь и капала с подбородка на толстовку. А ведь и правда, есть что-то похожее… Глаза, наверное…

— Твоя фамилия Уваров? — спросил парень.

— А это интересно… Сначала бьете, потом спрашиваете?

— У тебя матушку не учитель? Елена Николаевна Уварова? Руссичка? — совсем огорошил тот.

Тимка усмехнулся и скривился от боли.

«Вот гады! Губу, видать, разбили», — подумал он с горечью, но на вопрос так и не ответил.

— Да она это! Она! Та еще грымз… — заорал Ромка, но закончить не смог. Вожак подорвался с такой скоростью, что Тимка машинально шагнул назад, а тот вдруг так саданул кулаком в нос Козлову, что у того кровь из обеих ноздрей брызнула!

— Захлопнись, падаль! — прорычал вожак, нависая над Ромкой.

Потом повернулся к Тимке, попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. Ну да. Сначала драку затеять, а потом обниматься лезть…

— Уварова Елена Николаевна моей классной была. Если бы не она, я б, наверное, в тюрьму загремел еще по малолетке, — проговорил парень.

Тим усмехнулся:

— Значит, потом загремел? И она уже много лет Фролова.

Парень скривился, улыбнулся виновато, поскреб рукой бритую голову.

— Да тут… Карину Клинкину знаешь? Она моя систер двоюродная… Ну, в общем… меня Андрей зовут, Андрей Зуев. Передай матушке привет.

— Не буду, — заявил Тим. — Обрадуется привету того, кто решил напасть на девчонку!

— Да не! Ты чего? Мы бы ее пальцем не тронули!

Тим и Лера хмыкнули в унисон.

— Да я реально поговорить хотел! Это всё этот урод испортил! — и с этими словами он пнул сидящего на земле Ромку.

— Втроем? С одной девчонкой? По-мужски! — заключил Тим.

— Эта, — и Андрей ткнул пальцем в Леру, — сегодня избила Карину в туалете!

Тимка даже оглянулся, словно хотел проверить: может, так какая-то другая Лера стоит, которая реально могла начистить фэйс Карине. Но за плечом стояла только малышка с крохотным размером ноги.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулся Тим.

Андрей ухмыльнулся.

— Если бы не видел физиономию систер, не поверил бы. Она ж спортсменка! Рукопашка, мать её!

— Что ж… Карина ее поцарапала. Так что один – один.

— Слышь, малая…

— Это тебя никаким боком не касается! Что ж она сама со мной не поговорила? Дрейфит? — хмыкнула Лера.

— Ты это… полегче! — предостерег Андрей.

— Будем считать, что ты со мной поговорил. Только учти, если она еще раз сунется к моей подруге, я в стороне стоять не стану. Так и передай, — заявила девочка, тем самым давая понять, что диалог окончен.

Зуев посмотрел на нее, потом глянул на Тима, вздохнул.

— Тимофей, ты это… передай своей матушке поклон от меня. Так и скажи, поклон от Андрея Зуева. Я ей по гроб жизни… И это… извини. И ты, малая.

Андрей забрал своих парней и, отвесив затрещину Ромке, увел их с собой. Тимка смотрел им вслед.

— Может… отпустишь уже? — раздалось тихо сзади.

Уваров даже вздрогнул. Оглянулся. Снизу вверх на него смотрели карие глаза, которые в свете заходящего солнца казались медово-янтарными. Смотрели и не мигали.

— У меня, кажись, рука уже отсохла, — сказала Лера.

Тимка будто очнулся, разжал пальцы, отпуская тонкое запястье. Девочка тут же стала рассматривать его, ощупывать.

— Я думала, ты мне руку оторвешь.

— Прости… я не рассчитал.

— Ну да… А чего ж ты, когда я схватила тебя за руку, поддался? Ведь смог бы…

— Не смог бы! Ты девочка.

— И?

— И всё! Не собираюсь сражаться с девчонкой. Это глупо.

— В смысле? — вскипела в ту же секунду Лера.

А Тимка улыбнулся и тут же взялся за губу, кое-как проговорил:

— Кесарю кесарево. Я б поговорил, да рот толком не открывается. Пошли, доведу до подъезда.

— Пошли, — удивительно быстро согласилась Лера и направилась вдоль пятиэтажки.

Тимка шел следом, промокая платком разбитую губу. Губа болела, но он не сожалел ни о чем.

«А интересно получилось… Карина специально наябедничала брату, который спецом выследил Леру. А потом начинаются случайности. С Зуевым случайно оказался Козлов, который узнал меня, назвал по фамилии, а моя мама случайно оказалась классной Зуева. Вот только и я случайно оказался там. Если бы не конфета… Да уж, случайности не случайны»,— думал Тимофей, следуя за девочкой, и даже вспомнить не мог, когда успел выкинуть леденец.