Твоя реальность — тебе решать

Глава 73. Женская солидарность.

Женская логика и женская

душа – непонятные вещи.

Женщины сами порой не понимают,

почему поступают так, а не иначе.

Виктория Сэвидж. «Роковое путешествие»

— И я не знаю, как сказать об этом Нику, — вздохнула Вероника и задрала голову вверх.

— Скажи правду, это не та проблема, которая исчезнет, если ты сунешь голову в песок, — спокойно ответила Лера.

— Ну спасибо тебе, подруга. Умеешь поддержать…

— А ты чего от меня ждала? «Ой, Ника, плюнь на этот дурацкий зачетный концерт, ради которого ты пахала долгих девять лет! Баскетбол между двумя кучками потных пацанов куда круче!»… Если ты этого ждала, то не дождешься. Это как мне просто плюнуть на соревнования ради парня.

— Да, конечно же! Уж куда лучше бегать от него и прикидываться, что тебе пофиг, а потом ночью в подушку плакать!

— Я не плакала в подушку, — пробормотала Лера и отвернулась.

— Лера! Я больше скажу: ты рыдала прилюдно! Там такая толпа была, а ты его по лицу гладила…

— Ой, всё короче! — не выдержала Соколова и вскочила с лавочки.

— Давай, давай! Сбежать куда проще! — разозлилась Ника, сложив руки на груди, и отвернулась.

— Мои отношения с Уваровым здесь ни при чем! Меня бесит, что вы все меня в него тычете сразу!

— Да что я такого сказала?

— А я что такого сказала? Ты спросила, я ответила. Всё. Точка! Если мой совет тебе не нравится, оставайся при своем мнении. Плюнь на концерт, учителя, мать, которая потом сожрет тебя вместе с говном и иди! Это — твое решение! Твоя реальность — тебе и решать! Граф, пошли!

— Иди, иди! — прошипела с обидой Ника, глядя вслед подруге.

И Лера, прицепив поводок к ошейнику Графа, направилась в сторону дома. Нике домой идти не хотелось. Мать вынесла мозг, едва дочь переступила порог квартиры. «Я увидела платье и купила, ты его завтра наденешь», «сядь, еще поиграй», «мне кажется, или ты путаешься в длительности нот?», «а прическа у тебя будет полный отпад! Придет с утра Кристина и сделает очень красивую укладку» и так далее, и тому подобное… Хоть вой!

С Ником поговорить так и не удалось. Он и сейчас занят, и что делать с завтрашним матчем непонятно. С одной стороны, Вероника соглашалась с подругой. Концерт — официальное мероприятие и очень серьезное. К нему готовятся, перед ним волнуются, и отчасти именно этот официоз давит. Но с другой стороны, когда ты поднимаешься и кланяешься залу, который, насладившись твоей музыкой, аплодирует, тебя переполняют эмоции счастья: ты справился, ты смог, у тебя получилось… Матч между школами — всего лишь игра, но… кто бы что бы не говорил, он дело чести! Да, двадцать первый век, да сейчас не вызывают на дуэль, но честь никуда не делась. И честь школы отстоять очень хотелось! Очень хотелось надрать зад «первашам», даже несмотря на дружбу с Артом. Если Ника не сможет завтра прийти, то нужно поговорить с Ванькой. А вдруг у нее получится проскочить до трех часов?! В прошлом году очень много ребят не пришли на концерт, список резко сократился, Ника уже в два была дома.

Ванькин номер у нее был (как раз в прошлом году вместе и выступали дуэтом), но звонить девочка не решилась, написала в ВК. Тот быстро ответил и согласился подстраховать. Даже извинился за прошлый конфликт. Ника не нашла, что на это ответить. Сначала хотела написать Лере, что пригласила Стрельцова на матч, но потом передумала: легкая обида из-за слов подруги еще не улеглась.

А Лера возвращалась домой через скейтпарк. Граф трусил либо рядом, либо чуть впереди. Они шли вдоль аллеи к пешеходнику, как увидели девушку, нагруженную какими-то коробками. Коробок было пять, а рук только две, и пятую коробку девушка никак не могла пристроить. Шла и чертыхалась. Лера узнала ее и, проходя мимо, завесилась челкой. Карина в этот момент никак не могла приладить пятую коробку. Веревочка была слишком короткая, да и связывать всё было опасно, проще было вызвать такси. Она уже как раз достала телефон и только хотела набрать номер, как прямо перед ней сел большой и красивый пес. Девушка подняла на него глаза. Она не боялась собак. Они ее привлекали, но после смерти дорогой и любимой Альмы Карина решила больше не заводить четвероногого друга.

— Ты чего, красавец? — позвала ласково.

Пес в ответ вздохнул и лег у ее ног. Сзади раздался какое-то не то шипение, не то шепот, и Клинкина оглянулась, увидела Леру, которая безуспешно пыталась подозвать пса, усмехнулась:

— Мелкая, ты что ли?

— Нет, здоровенная, — не осталась в долгу та, даже не взглянув.

— Твой пес?

— Мой. Граф, ко мне!

Пес нехотя поднялся и пошел к хозяйке, Лера тут же прибавила шаг, но собака отстала и даже села на выложенную плиткой дорожку.

— По-моему, он не хочет идти, — хмыкнула Клинкина.

Лера чертыхнулась и пошла к Графу. Тот, радостный и счастливый, бросился к Карине и остановился у ее ног, потянув шеей. Он никогда не гавкал лишний раз, и когда хотел что-то «сказать» вытягивал шею, тем самым привлекая внимание хозяйки. Карина склонилась к холке, погладила.

— Красавец какой! — сказала она, зарываясь пальцами в густую шерсть. — Очень похож на мою Альму.

Лера подошла к девушке, посмотрела, как та гладит Графа, а тот воспринимает это, как должное, пробормотала:

— Альмой звали его мать.

Карина вскинула удивленные глаза.

— Да ладно! Сколько ему? Пять? Шесть?

— Пять.

— Значит из последнего помёта. Красавец!

— Не думала, что любишь собак.

— Собаки лучше людей.

— Это точно.

— Конечно, точно. Ты вот прошлепала мимо, хоть и узнала меня, и видела, что у меня свободными остались только зубы, а он нет.

Лера фыркнула и пробормотала что-то, но Карина не расслышала. Она знала лишь, что Граф не подпускает к себе чужих. Дался в руки только Тимке и вот Клинкиной, чтоб ее!

Но вслух не произнесла, а просто подняла коробку.

— Далеко идти?

— Три дня лесом, два дня полем.

Лера опять фыркнула, но промолчала. Всю дорогу до «четвертой», а потом обратно девушки молчали. Карина только поблагодарила и всё. Обратно шли той же самой аллеей. Лера хотела бы убежать вперед или отстать, но Граф будто приклеился к ноге Клинкиной, которая периодически наклонялась и гладила его. Так и шли.

Вечерело. Закат озолотил по узкой кромке небо. Белые воздушные полосы крест-накрест расчерчивали бескрайнюю высь, расширяясь легким взбитым белком. И из-за золота заката, из-за белоснежных пуховых полос небосклон казался пронзительно синим. Ветер едва касался ветвей деревьев, и те шептались высоко над головой.

Кое-где на лавочках сидели. Недалеко от входа в парк аттракционов сидели три девчонки и о чем-то весело и громко говорили. Лера и Карина почти прошли мимо, как до ушей долетело:

— …да что я дура, что ли? Я знала, что мать придет в десять. У меня всё было под контролем! Всё чики-пуки!

— А в ВК писали, что ты чуть того…

— Ой, да фигня! Зато теперь всё, что ни попрошу! Вчера сижу, реву, типа телефон сдох. Мать: «ой-ой-ой, ай-ай-ай, что стряслось?» ну я и сказала, что хочу айфон. И вот!

— Ни хрена себе! В натуре айфон?

— Нет, блин, подделка…

— Из-за тебя пацаны подрались…

— Ой, да ладно…

И в этот самый момент Карина, и так замедлившая шаг, остановилась и оглянулась на девчонку. Остановился Граф, а за ним и Лера. Соколова глянула на Клинкину вопросительно, но сказать ничего не успела.

— Вот сучка! — буркнула Карина и направилась к девушкам, Граф, как верный паж, за ней. Лера шикнула, но пес прикинулся глухим, и девочка вынуждены была двинуться следом.

Клинкина подошла к лавочке, остановилась напротив, оглядела девиц, усмехнулась:

— Три девицы под окном…

Девчонки замолчали и уставились на Клинкину.

— Чё надо? — рыкнула та, что была покрупнее.

— Шоколада! Чё? Нет? А чё тогда спрашиваешь?

— Слышь…

— В жопу дрыщ! Сиди, не фони! — рыкнула Карина со злостью, а потом глянула на девчонку, у которой на обеих руках от запястий до локтя были повязки. — Волкова? Кира?

— Ну, допустим, — промямлила та в ответ, а в следующий момент заголосила благим матом, потому что Карина вцепилась ей в волосы и потащила с лавочки. Девки заорали, бросились на нее, но тут на них двинулся пес.

— Гав! — будто выстрел из пушки — девчонки тут же опустились на лавочку.

— Не ссыте, я только покалякаю с ней. Ты же не против? — с улыбкой проговорила Карина.

— Ах, ты сука! — дернулась Кира из рук.

— Не рыпайся, а то скальп сниму. И вы не дергайтесь! Видите вон ту девчонку? Не смотрите, что мелкая. Она чемпионка мира по рукопашке, уловили? Дернетесь, она вас обеих в морской узел свяжет, потом без инструкции не размотаетесь.

— Ах вы! — взвизгнули девки.

— Лера!

— Граф!

— Гав! — словно выстрел из пушки.

— Какой хороший мальчик! — умилилась Карина, а потом перевела взгляд на Волкову, которая даже выпрямиться толком не могла, и аж зубы скрипнули. Клинкина подошла к сетке, которой был огорожен парк аттракционов, толкнула девицу.

— Дуры конченные! — взвизгнула Кира. Карина бросила взгляд назад, усмехнулась: Лера стояла недалеко и смотрела на происходящее.

Соколова не вмешивалась в разборки. Она даже не узнала Волкову, хотя фотография этой девицы заполонили все группы ВК, так или иначе связанные с городом. И сейчас, когда Клинкина, явно влюбленная в Тима, собиралась проредить шевелюру Кире, душу охватывали странные чувства. С одной стороны, хотелось уйти, чтобы не участвовать в этом действе, но с другой — хотелось отодвинуть Клинкину и самой наддавать сопернице. Его боль, которую он не сумел прикрыть на стадионе, его мучение терзали душу, просто рвали на части. И сердце кровоточило… за чужую боль кровоточило.

— Слышала, Лер? Эта овца нас дурами обозвала… Дебилка, при чем тут наш IQ? Если сложить его значения вас троих, то даже не дотянете до нее, не говоря уж обо мне!

— Пусти, блин!

— Волкова, мне тебя нашинковать хочется, а ей — кивок назад — вот в эту сетку замотать наподобие рулета.

— Дуры… Нормально позвать не могли?

— А ты бы нормально не пошла, — передразнила ее Карина. — Ведь так, Лер?

— Угу. И ручки перемотаны…, — проговорила сзади Соколова.

— Вот, и ручки перемотаны. Так что патлы это всё, что нам осталось. Значит так, камикадзе недоделанный, мне срать на твоих родителей, хотя я бы на месте матери затолкала бы тебе айфон так, что ни один проктолог бы не извлек, но из-за тебя, идиотки, чуть… чуть…, — но произнести имя Уварова Карина не смогла, словно связки перехватило.

— …хороший пацан не влип, — помогла Лера, будто уловила посыл.

— Так вы из-за Ветрова? — взвизгнула Кира, округлив глаза.

— Это кто? — спросила Карина у Леры, искренне удивившись.

— Второй, — ответила та.

— А, этот… Нет, с этим упырем можешь и дальше сношаться, совет да любовь, но после стерилизации, чтоб такие уроды не плодились…

— Овца! — дернулась Кира, и Карина лицом воткнула ее в сетку, так что та на щеке отпечаталась.

— О! сучка, овца… Каких еще животных знаешь? Значит так, если увижу, что вьешься около Уварова…

— Уварова? Ты его девчонка, что ли?

— Нет, она его девчонка! — вновь кивок назад, и Лера даже почувствовала, как к щекам кровь прилила.

— Тогда какого…

— А мы друганы с ним. Он мне, типа, брат! И потом, если бы она тобой полировала сетку, ты бы уже походила на тесто, которое бросили в дуршлаг, андестенд?

— Да я и не собиралась к нему…

— Ну, вот. Консенсус найден.

— Чего?

— Ой, не грузи извилины, вдруг окончательно выпрямятся.

— Да поняла! Грабли свои убери! — захныкала Волкова.

Но Карина оглянулась на Леру, потом кивнула на голову Киры:

— Драть будешь?

Соколова уставилась на Клинкину, не понимая, серьезно та говорит или шутит. Карина вздохнула и выпутала пальцы из гривы Волковой. Та отскочила в сторону, стала материться, но девушки даже вида не подали. Лера лишь Графа подозвала.

— Разумник наш! — проговорила Карина, начесывая пса за ушами.

Тот сидел, подметал плитку хвостом и счастливо жмурился, принимая ласку.

— Пошли? — спросила Лера.

— Пошли, — ответила Карина.

— Вообще-то я у собаки спрашивала.

— А ты еще и говорить умеешь? — спросила Карина, заглянув псу в глаза. Тот прыгнул и лизнул в лицо. Клинкина поднялась, и девушки направились к пешеходнику.

Лера пару раз глянула на Карину. Та шла и улыбалась от уха до уха, что-то напевая под нос. Видать, после встряски Волковой настроение сразу улучшилось.

— Не боишься, что она тебя сдаст? — спросила Лера.

Карина даже дернулась в сторону от неожиданности, потом махнула рукой.

— Насрать! Зато на душе-то как хорошо! Кайф!

Лера хмыкнула:

— И из-за чего? Из-за того, что ты ей патлы повыдергивала?

— А меня бесят такие, как она! Мать ей айфон купила! В кредит, поди, влезла, потому как она в «Пятерочке» работает. Слышала? Эта дебилка подстроила всё. Знала, когда мать придет. Сука! Убила бы!

— Так это даже не из-за Уварова?

— Конечно, из-за него! Из-за такого, как он, можно и в Сибирь! Он настоящий. Но дурак! Такой придурок, мать его, рыцарь! Но ты должна смириться с этим.

— С чего вдруг ты…

— А! Вы вместе, потому что и ты дура?

— Слышь, Клинкина… Граф!

— Ко мне, мальчик! Хороший, хороший мой! Соколова, чё ты сразу форсаж включаешь? Я тебе не соперница. Эта дебилка тоже. А Уваров… Дурилка картонная! Он будто уже сейчас готов бежать, спасать… Считай, на генетическом уровне вся эта хрень в нем заложена. И ты его не изменишь. Если бы в тот день я оказалась за его спиной, он бы тоже не отошел, но отбивался бы. А ты… капец, я докатилась … говорю это девчонке парня, который самой нравится! Дожилась, блин! И отбивался бы, потому что не боялся сильнее разозлить ту бабищу… а с тобой боялся, потому что ты глубже, чем мы с Волковой вместе взятые.

— А чего ты заступаешься за него?

— Я ж говорю, ты мелкая и оттого… глупая. Да мне будет в кайф, если ты его бросишь! Я его охомутаю… правда, лет через пять или даже семь, но он всё равно сдастся.

— А с чего так пять-семь?

— А с того, что этот придурок пять-семь лет будет окучивать тебя! Вдруг ты соизволишь простить, хотя из-за чего вы разосрались, я так и не догнала.

— Не твое дело!

— Ух ты! Прям Уварова услышала! Даже интонация та же. Ладно, мне направо. Пока, мальчик. Красавец какой! Кстати, мелкая…

— Что, здоровенная?

— С тебя двести баксов.

— С фига ли?

— С того, что моя тоналка осталась на той стене, которую ты мной полировала.

— Не хрен было лезть, — равнодушно ответила Лера.

— Не буду, — уж совсем миролюбиво ответила Карина, не поднимая глаз от собаки, которой чесала за ушами. Потом выпрямилась, глянула на Соколову и повернула к дому. Граф вздохнул и тут же счастливо побежал домой. Лера даже прибалдела малость.

— Эй, друг человека! Ты вообще на чьей стороне должен быть, а?

Но пес бежал и не оглядывался. Девочка шла следом и прокручивала в голове только что произошедшее. Да, она не планировала встречаться с Волковой, но, чего уж греха таить, за космы потаскать хотела, а тут такой случай. И пусть даже не сама приложила руку к шевелюре бывшей своего парня, но на душе, и правда, стало легче. И ямочки проглянули на щеках: женская солидарность почище ядерного оружия будет.