Твоя реальность — тебе решать

Глава 27. Поддержка? Нет. Любовь!

Когда не можешь бежать — ползи,

когда не можешь ползти — найди того,

кто донесет тебя.

Капитан Малькольм Рейнольдс

Сериал «Светлячок» (Firefly)[1]

В «ласточку» подростки влетели в последний момент: едва Ник вошел в вагон, дверь за ним заблокировалась.

Вероника шла по вагону в поисках свободного места. Парень следовал за ней, и ему всё еще не верилось, что девочка сбежала с уроков, чтобы не оставлять его в одиночестве.

По-хорошему ее нужно было отговорить. Совесть об этом кричала, но… то ли боль, то ли эгоизм заглушали ее. Хотелось сбежать! Именно сбежать! Так далеко, как только возможно. Питер был под рукой — какой-то час езды на электричке — можно сбежать туда. Сбежать, чтобы почувствовать свободу! Гулять там по улицам без риска встретить знакомых! Целый день абсолютной свободы! И эта свобода манила и дурманила.

Двух рядом находящихся свободных мест всё не было, и Ника шла вперед из вагона в вагон. Наконец, в голове состава нашлись свободные места.

— Сюда! — поманила она рукой парня.

Никита пропустил девочку к окну и сел рядом.

— Кондейшн какой! Как с северного полюса, — пробормотала Вероника, и, ежась, натянула рукава на ладони.

Ник потянул с себя толстовку, девочка запротестовала, схватила за низ, не давая тем самым парню снять кофту:

— Спятил? Продует, а тебе нельзя болеть! Скоро соревнования!

Он скривился:

— Какие соревнования? Ты же знаешь…

— Не знаю! И твой Иваныч не знает! Это знает только Егор. Если Егор скажет, что ты не будешь, значит… ты не будешь.

— Ника, пусти! Мне не холодно. Я горячий…

— …финский парень?

Никита улыбнулся:

— Не финский.

— Садись! У меня шею уже свело!

Парень сел. Опустил подлокотник под левой рукой, а с правой наоборот убрал и обнял Нику за плечи. Девочка вскинула на него глаза.

— Прижмись и согреешься! — сказал он.

Вероника улыбнулась:

— Так и скажи, что просто пообниматься хочешь.

Ник откинул столик, улыбнулся и посмотрел на девочку, а в глазах плясали огоньки не то озорства, не то нежности.

— Одно другому… — ответил он уклончиво.

— Ну да, ну да…

Ник всё-таки сдернул с себя толстовку, накрыл ею открытые ноги девочки, та протестовала, но парень был настойчив. В этот момент к ним подошла бортпроводница.

— Что-то случилось? Вам помочь? — спросила она.

— А кондиционер никак не уменьшить? — поинтересовался Ник.

Девушка улыбнулась, покачала головой и ответила:

— Увы, нет. Но я могу предложить вам плед. В качестве исключения.

— Давайте.

Флисовый клетчатый плед был накинут на ноги, а Ник вновь влез в толстовку.

Ночью Вероника долго не могла уснуть. Сердце волновалось: девочка думала о Никите. А сейчас глаза закрывались. Ник заметил это.

— Спать хочешь?

Она потрясла головой.

— Нет, нет…

— Да что «нет, нет». Если бы ты зевала с открытым ртом, в вагоне бы уже кислород закончился.

Но у Ники не было ни желания, ни сил спорить с парнем. И этот подкол она пропустила мимо ушей.

— Разуйся и ляг, поспи. Нам ехать почти час, — сказал Егоров.

— В смысле ляг? — не поняла Вероника. — Ту негде «ляг»… У меня рост между прочим метр семьдесят пять. Куда я ноги дену?

— Молодец! Видать, много «растишки» съела в детстве. Хорошая девочка.

— Хватит издеваться.

Ник сел полубоком, опираясь спиной на подлокотник, подтянул к себе девочку, которая не понимала, что от нее хотят, и ворчала. Но всё же послушалась: скинула кроссовки, залезла с ногами на кресло и привалилась к горячему боку парня. Тот обнял за хрупкие плечи, ткнулся лицом в волосы и вздохнул…

За окном летел лес. Он, еще не одетый в густую листву, казался прозрачным, окутанным в зеленую невесомую дымку. Утопая в цвету, дачные поселки, раскиданные вдоль железной дороги, казались занесенными снегом. И скоро перестал раздражать отточенный голос автобота, оповещающего об остановках. И даже кондиционер не так уж холодил. Важным было другое. Рука в руке. Плечо к плечу. И почти неслышный перестук колес отдалялся и отдалялся, пока не исчез совсем.

Ник же уснуть не мог, а телефон лежал в кармане толстовки, вот только с той стороны спала рыжая красавица, поэтому парню ничего другого, как просто смотреть в окно, не оставалось. А на душе было пасмурно.

Питер встретил солнцем и ветром. Парень стоял у площади перед ТЦ «Галерея» так, чтоб уберечь подругу от безжалостных порывов. Вероника разговаривала с братом по телефону, а Ник, глядя на нее, улыбался: после сна левая щека казалась примятой и более красной, нежели правая, к которой девочка прижимала смартфон. Ника иной раз посматривала на Никиту и непроизвольно улыбалась. Люди обтекали их, стоящих недалеко от выхода с железнодорожной платформы. Каждый спешил по своим делам, и никому и дела не было до двух подростков в школьной форме.

У Егора был плотный график до обеда, но в час дня он готов уделить время сестре и ее бойфренду. Никита глянул на часы: 9:30. Времени на «погулять» достаточно, правда, «гулять» всё же решили в сторону реабилитационного центра.

До «Спортивной» решили доехать на метро, чтобы не встать в пробке где-нибудь в центре. А оттуда уже двигаться по излюбленного туристами маршруту «через все достопримечательности».

Час-пик остался позади. В вагоне даже были места, но Ник почти никогда не садился, потому что об его ноги обязательно кто-нибудь запинался. Он усадил девочку, а сам встал рядом у двери, чтоб не мешаться. Обычно в метро он «сидел» в телефоне, но сегодня не хотелось брать его в руки. Даже фотки с Московского вокзала, где они вышли из электрички, сделали на Никин телефон (обещание есть обещание, Настенька просила, пусть теперь любуется лицами двух счастливых прогульщиков). Ник вздохнул и посмотрел на рыжую голову у своего локтя. Ветер распушил приглаженные волосы, стянутые в две тугие косы, и подросток почему-то умилился этому золотому пушку. Улыбнулся, и вдруг заметил на противоположной стороне двух перешептывающихся парней, не сводящих масляных глаз с его девушки. Нахмурился, посмотрел еще раз на девочку, которая даже ни о чем не подозревала, а водила пальцем по экрану смартфона, выстраивая путь до центра, и что-то бормотала в полголоса. Она так и не поняла, почему Никита сел к ней и положил на ее ноги полупустой рюкзак. Только в этот момент Вероника поняла, что юбка задралась. Девочка, смутившись, тут же одернула ее, бросила на Ника взгляд, но тот с каким-то вызовом глядел на парней, сидящих через проход. И девочка непроизвольно улыбнулась.

В ее юной неискушенной душе шевельнулось чисто женское самолюбие. Не то самолюбие инстасамок, которые соревновались надутостью различных частей тела, демонстрируя их всему белому свету. Нет. Это было самолюбие женщины, рядом с которой был мужчина, готовый вступиться за нее, за свою любовь. Рядом с которым хотелось быть женщиной. Любимой женщиной. Ника этого нового чувства не понимала. Даже не осознавала до конца, чувствуя его больше инстинктом. Тем самым, который появился у Евы после вкушения плода с Древа познания. Девочка придвинулась ближе и даже вложила свои пальцы в огромную пятерню парня. Пальцы переплелись, и Ник посмотрел на Веронику. Она смотрела как-то лукаво, чуть улыбаясь, и в этот миг парень пожалел, что справа у него только одна рука (вот если б две, как у какой-то там богини индийской, вот это была бы тема!). И в этот момент Ник даже не вспомнил о парнях, сидящих напротив.

Что есть счастье? Если бы Никиту сейчас спросили об этом, он бы сказал, что это его сегодняшнее состояние. И Питер, ослепленный солнцем, опьяненный вешним ветром, казался иным — добрым, ярким, ласковым. Даже ветер поутих, лишь ласково касался лиц. И набережные (от Макарова и дальше к центру) казались другими, незнакомыми и такими родными одновременно.

Сколько раз он проходил мимо Ростральных колонн, и не сосчитать! Сколько родственников-паломников ни посещало Северную Пальмиру, он водил их этим же маршрутом: от Васьки[2] (ну а где еще есть такая необычная станция как «Спортивная»?) через Стрелку по Дворцовому мосту и… Ну а там можно было выбрать, как в той сказке: прямо пойдешь — коня найдешь (у Зимнего всегда можно было прокатиться в экипаже), налево — женатым станешь (на Английской набережной располагался роскошный Дворец бракосочетаний), а направо — богатым (ну а как иначе? Что ни дом, то дворец. Всё-таки набережная оправдывала свое название — Дворцовая). А возвращаться обязательно через станцию «Адмиралтейская». Никиту всегда забавляли лица родни, пока ехали по эскалатору вниз. Еще бы — 4 минуты спуска! Маленькому ему казалось, что вот еще чуть-чуть и они выйдут где-нибудь на противоположной стороне Земли.

А сегодня он никого не вел. И его не вели. Они просто шли, не сговариваясь, не обсуждая маршрут. Просто шли, опьяненные солнечным Питером. И даже молчали. Только улыбались, когда ловили взгляды друг друга. Ник лишь раз остановил Веронику и показал на часы. Девочка достала телефон, и подростки в очередной раз сфотографировались.

Они стояли на смотровой площадке Дворцового моста. А по нему летели машины, и колеса шелестели по покрытию, постукивая на стыках створок. Мимо шли люди, сновали туристы (в этом году в основном русскоязычные). Проехали ребята на электросамокатах, а внизу проревел гудок речного трамвайчика — и всё это было таким близким и далеким одновременно, а душу охватывал какой-то невероятный трепет, и хотелось улыбаться, глядя в объектив телефонной камеры!

Егоров уговорил Веронику и всё же затащил на открытую палубу речного трамвайчика. Людей было немного, и поэтому двое подростков замотавшись в пледы, сидели обнявшись, и в десятый раз слушали экскурсию «по каналам и рекам». В конце концов они включили музыку, и дальше ехали, наслаждаясь одним треком на двоих.

Когда трамвайчик проходил под очередным мостом, Ник позвал девочку, и лишь она оглянулась, парень ее поцеловал. Ника вспыхнула и отпрянула, но больше от неожиданности, и тут теплоходик вышел из тени. Никита смотрел на Веронику, а в его синих глазах отражалось Питерское небо, плящущее на солнечных бликах воды. И взволнованные, похожие на зеленый крыжовник, глаза были так близко, что Ник мог коснуться их губами. Но он не спешил. Словно выжидал. Словно отдавал свободу действий Веронике. Словно ему нечего было добавить. Следующий шаг был за ней.

И девичьи губы дрогнули не то в улыбке, не то в усмешке. На мальчишескую щеку легла узкая ладошка, и парень улыбнулся: он любим!

За покачивающимся бортом скользили гранитные берега, воспетые еще Александром Сергеевичем. Экскурсовод на одной ноте рассказывала о достопримечательностях, громоздящихся по берегам, но подросткам сейчас и дела ни до чего не было. Они целовались, потому что были влюблены. Они были опьянены весной, Питером и своею любовью.

[1] Сериал «Светлячок» (Firefly) (2002) – культовый американский научно-фантастический телевизионный сериал в жанре космического вестерна. История, которую я не устаю пересматривать. Цельные персонажи, четкий сюжет. Хотя на него вышла случайно, когда в 2006 году купила диск с фильмами. Один из них «Миссия Серенети» в итоге стал любимым. «Светлячок» - предыстория фильма. Капитан Мэл – настоящий капитан!

[2] «Васька» - Васильевский остров в просторечье.