Твоя реальность — тебе решать

Глава 17. Симпатия? Нет, просто зацепило.

Хуже того, кто ненавистен,

может быть только тот,

кто нравится.

Макс, «Воровка книг» (The Book Thief)

После русского было решено отправить Тимку занять очередь в столовой, а Никита отправился на поиски Вероники. Нашел на третьем этаже, девчонки как раз выходили из кабинета. Ник махнул Веронике, и она подошла с Лерой, познакомила, и все вместе отправились вниз.

Тимка, увидев Леру, усмехнулся. Эта девчонка-драчунья притягивала, было в ней что-то… а что именно и сам парень не смог бы объяснить. Вот только он так и не сказал другу, что на литру вчера опоздал из-за нее. А сейчас она шла рядом с Ником и Никой и с каждым шагом приближалась к Уварову.

— Вот знакомься, это друг Никиты, Тимофей, — представила Вероника, — а это моя подруга Валерия.

— Валерия Соколова, — сухо поправила девочка.

— Тимофей Уваров, — в тон ей ответил парень и протянул руку. Она глянула на ладонь, но рук из кармана не вытащила.

— Лучше обойтись без рукопожатий, — сказала Лера, — пандемия… может, слышал?

Тимка хмыкнул и тоже сунул руку в карман.

— Слышал.

Они смотрели друг другу в глаза, словно в гляделки играли. Тимка смотрел открыто, даже с вызовом, с ухмылкой на губах. Лера, казалось, изучала его, словно подвох искала. Хорош, что сказать. Блондин со стрижкой полубокс. Глаза льдисто-голубые, как небо. И хватка крепкая. Обычно мальчишки не хватали ее за руку, даже не пытались. Этот схватил по незнанию. А она была босая, одетая кое-как, да к тому же злая. Так бы и размазала Нестерова (стоит вспомнить его рожу, и кулаки сами собой сжимаются)!

«Интересно, а зачем Тимофей Уваров вчера меня у туалета караулил? Может, спросить?»— мелькнуло в голове.

А Тимка смотрел на девочку и что-то едва ощутимо царапало душу. Маленькая, даже до плеча не доставала. Стрижка мальчишеская: затылок коротко стриженный, а на глазах челка. И эта челка отчасти являлась спасением, потому что глубокие карие (как крепкий кофе) глаза, Уварову казались омутом: темным и холодным, где под глянцем воды (Тим был в этом уверен) прятались черти. О! еще какие черти!

За столом Тимка молчал (обычно у него рот не закрывался, вернее, закрывался, лишь пока жевал) и время от времени поглядывал на Леру. Как бы вскользь, как бы невзначай, но посматривал. Ник усмехнулся, однако промолчал. Как бы там ни было Тим потом сам всё расскажет.

— А когда у тебя концерт? — вдруг спросил Ник Веронику.

— Двадцать восьмого, — ответила она.

— А мы вроде как до двадцать восьмого учимся, там же линейки, — сказал Никита.

— Ну, концерт в три. Выпускной. Последний.

— И сколько ты оттарабанила? — усмехнулся Тимка.

— Девять лет, — проговорила Ника.

Тимка присвистнул, а потом посмотрел на Леру. Та разламывала пирожок и на парня не смотрела.

— А ты, Валерия Соколова, чем занимаешься? — с наигранным равнодушием поинтересовался Уваров и достал жвачку.

Та хмыкнула:

— А сам не видишь? Ем.

Тимка забросил в рот подушечку, сложил руки на стол, придвинулся к девочке.

— Не сейчас, а вообще, — уточнил он.

Лера усмехнулась, приблизилась, глянула с издевкой в глазах и ответила тихо:

— А ты не понял? Не дошло, когда я вчера тебя за ручку белую поймала, чтоб ты нос не расквасил?

Обычно парни от такой близости трусили: умела она смотреть уничижительно...

Но Тимофей не струсил. Склонился, так что мятное дыхание коснулось ее щеки. Небо в глазах смеялось. Красивое такое небо, лучистое. И Лера лишь усилием воли не поддалась назад.

— Жвачка в школе под запретом, — только и смогла вымолвить, чувствуя, что голос подводит.

Жесткие губы дрогнули в улыбке:

— А я не стану глотать и выкину вон туда, — и Уваров указал на мусорный бак, стоящий у двери перед выходом из столовой.

Лера протянула открытую ладонь. Тимка хмыкнул и выдавил из упаковки жвачку. Девочка сжала ее в кулаке и откинулась на стул, радуясь, что нашла предлог уйти от этой близости. Тим, не спуская с нее глаз, поднялся, сгреб всю грязную посуду со стола и понес к окошку у мойки.

Так вчетвером и поднялись на третий этаж к классу, где у девчонок был урок. Стояли рядом и говорили ни о чем. Не говорили только о драке в столовой. Ник осмелел и взял Веронику за руку. Тимка хмыкнул, Лера сделала вид, что ничего не произошло. Но Никита вдруг охнул, поднес руку к глазам, так и не выпустив Никиных пальцев.

— О! А это откуда? — спросил он удивленно.

Ребята придвинулись рассмотреть. На правой руке с двух казанков была сорвана кожа. Егоров скривился, Тимка хмыкнул:

— Слышь, Макгрегор[1], ты сколько раз съездил по фэйсу Стрельцову?

Никита скривился:

— А я что, считал, что ли?

Тимка завертел головой по сторонам, заметил:

— Я его не видел в столовке. Дамы, вы только взгляните на следы ярости…

— Слышь, Хабиб[2], не беси! По-хорошему прошу. А то я за себя не отвечаю!

Тимка встал в боксерскую стойку, запрыгал пружинисто.

— А что? Давай. Давай! Кстати, ну чтоб ты знал, Хабиб тогда надрал задницу ирландцу! Россия чемпион!!!

— Патриотизм — это прекрасно! — сказал проходящий мимо учитель физкультуры Илья Иванович. Он был младшим братом тренера Никиты и Тимофея по легкой атлетике, Ивана Ивановича, и в гимназии помимо физкультуры вел еще уроки ОБЖ.

Ребята уставились на него, а тот спустил на глаза очки, уткнулся носом в лист с записями, который держал в руке.

— Хорошо, что я вас увидел. Значит так. Соколова, Уваров и Егоров, готовимся! — сказал учитель и вновь снял очки.

— Куда?

— К чему?

— А я не сказал? — удивился Илья Иванович.

— Нет! — хором ответили дети.

Учитель улыбнулся:

— А самим догадаться? Конец учебного года…

— Зарница! — хором воскликнули парни.

— Вот! Всё знаете! Ну, готовимся. Соколова, Уваров и Его…

— У него травма! — дуэтом перебили Ника и Тим, и Уваров, заметив возражение, мелькнувшее на лице друга, тут же легонько ткнул его локтем в ребро.

— У нас чемпионат тридцать первого. Ему нужно быть там. Так что… на Зарнице без него, — быстро объяснил Тимофей.

Илья Иванович закивал.

— Слышал, слышал! Говорят, что за тебя сам Крымских Егор Владимирович взялся.

Никита переглянулся с Вероникой.

— А откуда вы его знаете? — осторожно спросил парень.

У педагога даже брови взлетели от неожиданности, он засмеялся:

— Ну ты даешь! Да он же учился здесь! И спортом занимался весьма успешно. А сейчас врач-реабилитолог от Бога!

— А что ж вы его тогда по имени-отчеству называете, коль он ваш ученик? — спросила Лера.

Илья Иванович посмотрел на детей, улыбнулся:

— А потому, Валерия, что он уже не за партой сидит, а жизни спасает. Чужие жизни. Такими учениками гордишься и хвалишься. Всё. Жду после уроков в своем кабинете.

— Ой, Илья Иванович, да мы же готовы! Зачем тренироваться? Я автомат с закрытыми глазами собрать могу! — заныл Тимка.

Педагог хмыкнул.

— После уроков у себя жду! Будем учиться надевать противогазы.

— Ооооо… — застонали хором ребята.

— Илья Иванович, нафига? — взвыла Лера.

— Как говорил герой «Молодёжки»: «Чтоб было смеха до фига!» А если серьезно, то я вам устрою марш-бросок с полной экипировкой до дачного поселка, если вы опять облажаетесь с этими противогазами, как в прошлом году, — ответил Илья Иванович, заложив руки за спину.

— Так это же не мы! — хором возмутились Тим и Ник.

Учитель еще раз обвел ребят взглядом.

— Какая слаженная командная работа, прям как на плацу! Отвечаете дружно, громко, хором! В общем, жду у себя! А дезертиров ждет ад! — и с этими словами Илья Иванович ушел, пролистывая на ходу свои записи. Ребята удрученно смотрели ему вслед.

Тимка глянул на Никиту и вдруг хихикнул. Егоров уставился на него. А друг возложил ему на плечи пятерни и вздохнул:

— Что ж… что тот Иваныч, что этот, оба способны испортить последний школьный год… пойду я маршировать, а ты, мой верный друг, встретишься после шестого с Еленой Николаевной и узнаешь какую хреномудрью тебе придется готовить за нас двоих!

Ник скинул руки, хмыкнул:

— А нигде не треснет? С чего это…

— А с того, что если бы не ты с этой мамой… — у Тимки даже глаза сузились.

Никита усмехнулся:

— Ой, да ладно! Чего ты напрягся? Как самому ржать на другими…

— Ник! Я ведь серьезно!

— …и между прочим, это не я тебя так назвал, а Николавна!

— Последнее предупреждение! Захлопнись, пожалуйста, пока я добрый!

Лере, наблюдающей за парнями, было любопытно.

— И как его назвали? — спросила она.

Тимка вспыхнул, как солома.

— Не смей! — прошептал он сквозь зубы, буравя друга тяжелым взглядом.

— Мамой Чоли!

— Как? — воскликнули девчонки.

— Мамой Чоли! Извини, но ты ж понимаешь, я не могу отказать девушке, — засмеялся Ник.

— А это вообще кто? — спросила Вероника.

Лера достала телефон и только разблокировала, как Тимка попытался выхватить его, но успел лишь протянуть руку. Ладонь была поймана и вывернута, несчастному парню даже послушался хруст. На краткий миг он забыл, что перед ним девчонка. Охнул, пытаясь вывернуться, но малышка-драчунья разжала капкан, выпустив жертву. Тимка тут же стал разминать ноющую кисть. На ладони остались следы от ногтей девочки. Вероника схватила его за руку, стала рассматривать и что-то говорить подруге, рядом ворчал Никита, но Тим их не слышал. И не видел. Видел только эту девчонку, чье лицо сейчас прикрывала челка. Но тут она подняла голову, откинула челку, открыв взгляд, и встретилась глазами с Тимкой. Она не сожалела. Не просила прощения. Даже не извинилась. Смотрела открыто, с вызовом, только в уголках ненакрашенных пухлых по-девичьи губ пряталась досада… будто ей жаль.

«Рефлекс. Рефлекс бойца. Сначала сделать, потом подумать»,— понял Тимка и улыбнулся ей. Темные омуты всколыхнулись, даже рот от удивления приоткрылся. Но девочка сразу взяла себя в руки и отвернулась к окну. В этот момент как раз и зазвучала мелодия звонка на урок. Лера наклонилась за своим рюкзаком, и Тимка отмер.

— Ник, бегом, у нас литра! — вспомнил он и бросился по коридору.

Но друг замешкался, Тим оглянулся и встретился глазами с Валерией. И, не понимая зачем и почему это делает, вдруг крикнул:

— Барышня Соколова, увидимся позже в кабинете ОБЖ!

Она была далеко, не разглядеть толком, но на ручку двери Лера так и не нажала, и Тимка усмехнулся.

«Значит, ее тоже зацепило»,— усмехнулся он и направился на свой урок.

[1] Конор Энтони Макгрегор - ирландский боец смешанных боевых искусств, выступавший также в профессиональном боксе.

[2] Хаби́б Абдулмана́пович Нурмагоме́дов - российский боец смешанных боевых искусств.