Твоя реальность — тебе решать

Глава 46. Дочки-матери.

Зрелость становится глупой и забывчивой,

когда начинает недооценивать юность.

Альбус Дамблдор

Джоан Роулинг. «Гарри Поттер и Принц-полукровка»

Злость клокотала у горла. С Алисой они не виделись года два-три, и тут такое. Ладно бы просто дети познакомились, так нет же! В самый ответственный период своей жизни Ника решила влюбиться. И это сейчас, накануне концерта! Возмущению Ларисы Андреевны не было предела. Сейчас мать даже не могла решить, что больше ее задевало: обман дочери или сложившаяся ситуация в целом.

Женщина влетела в квартиру, бросила ключи на тумбочку, толкнула пакет с продуктами. Ее трясло от негодования и злости.

«Ника не может мне солгать. Алиса… напридумывала черти что!»— и от мыслей лихорадило.

Мать ворвалась в комнату дочери, быстро огляделась. Вероника крепко спала, не подозревая, что ее жизнь рушится. Лариса Андреевна стояла и размышляла: сейчас же будить девочку или... И тут она увидела новенький смартфон, выглядывающий из-под подушки, и мать, вытащив его, поспешно вышла из комнаты. Вся жизнь подростков заключалась в этих жутких гаджетах. Даже в туалет без них не ходят. Нужно разблокировать телефон, и всё станет ясно.

Мать быстро ввела пароль, но блокировка сохранилась.

— Неправильно ввела? — подумала она удрученно, надела очки и вновь повторила попытку. Но ни со второй, ни с третьей попытки разблокировать смартфон не удалось. Мать бросила взгляд в сторону дочкиной комнаты.

— Пароль сменила? Ну это мы еще посмотрим! — прорычала она сквозь стиснутые зубы и вернулась в комнату к Нике, подошла к кровати и сдернула одеяло. — Вероника! Вероника, вставай сейчас же!

Девочка сонно завозилась.

— Мам, ты чего? Что такое? — выглядывая из-под маски для сна и щурясь, проговорила она.

Лариса Андреевна протянула телефон:

— Разблокируй сейчас же!

Сердце ухнуло вниз, и Вероника поднялась, недоуменно уставилась на мать. Сон как рукой сняло.

— За… зачем?

— Ты еще спрашиваешь? — рявкнула мать, нависнув над ребенком.

— Это… мой телефон.

— Да что ты такое говоришь?! Ну надо же! И когда ты такие деньги стала зарабатывать?

— Этот телефон мне…

— Я сказала, разблокируй!

Сердце сместилось. Ладони взмокли мгновенно, глаза с ужасом смотрели на мать, которая трясла телефоном перед лицом девочки, а душа замирала. Все «а если» вдруг пролетели перед глазами страшной каруселью. Желудок сжался, а горло перехватило.

— Ника! Отомри уже!

— Нет… — чуть слышно пролепетала девочка.

Лариса Андреевна даже наклонилась к ней, чтоб расслышать. Потом отпрянула, уставилась на дочь.

— Ты не проснулась что ли? Я говорю, телефон разблокируй!

— Нет, — переборов страх, не в силах справиться с сумасшедшим сердцебиением повторила Вероника.

Мать даже опешила от такой дерзости.

— Вероника!

— Это мой телефон! Там моя личная…

— Что? Что у тебя может быть личным? Быстро разблокировала телефон!

— Не буду! — умирая от ужаса, поражаясь собственной наглости, настаивала Ника.

Мать посмотрела на нее, поджала губы.

«Ну всё… Всё…»— обреченно окатило сознание девочки.

Лариса Андреевна развернулась и бросилась из комнаты, унося с собой телефон. Нику затрясло. Если мать откроет телефон… если прочтет ее переписку с Ником… если… Девочка подскочила, влезла в шорты и поспешила следом. Мать на кухне уже открыла ноутбук и постукивала от нетерпения пальцами, ожидая загрузки экрана. Длинные ногти мертво стучали по стеклянной столешнице.

— Что… что… ты хочешь…

— Я хочу, чтобы ты разблокировала этот чертов телефон!

— Зачем?

— Зачем? Она еще и спрашивает! Где ты была в среду?

— В… какую среду?

— Вероника, не тупи! В эту среду! Число назвать, чтоб до тебя дошло?

Девочка обмерла, судорожно сглотнув.

— Я… я…

— Ты! Ты! ТЫ!!! Где ты была?

— Я…

— Что ты мямлишь? — взвизгнула, потеряв контроль, мать.

Вероника вздрогнула и шарахнулась назад. На миг показалось, что мама хочет ее ударить.

— Я была… у Егора… — она.

— Да что ты такое говоришь? Это как же так? Мне смс пришло, что ты в школе! И куда только твоя Настенька смотрит?

— А причем тут она?

— О, как! Стоит мне ее упомянуть, ты и мямлить прекращаешь.

— Отдай мой телефон.

— Что? Что ты сказала?

— Отдай… отдай мой телефон...

Мыть вытаращила на нее глаза. Впервые за пятнадцать лет Ника возражала. И взглянув дочери в глаза, Лариса Андреевна вдруг осознала: сегодня Вероника и не отступит. У самой девочки от ужаса сердце стучало где-то в горле, адреналин словно вскипятил кровь, и та с каким-то отчаяньем ломилась в виски, а ноги подкашивались, но и отступать было некуда… Ника уснула под утро, понимая, что переписку можно удалить и потом… кто же знал…

— Что тебе отдать? — вкрадчиво, очень спокойно переспросила Лариса Андреевна.

— Мама! — воскликнула Вероника с отчаянием, но слезы всё же сдержала. Рука, которую она протягивала матери, тряслась.

— Если ты так упираешься и не хочешь снять блокировку, значит, тут есть то, что ты не хочешь мне показывать… Что там? Что ты скрываешь?

— Но он мой! Почему ты хочешь влезть в мою жизнь…

— Что? — вдруг перебила мать. — Что я делаю? Лезу в твою жизнь? Ты соврала мне!

— Я не врала!

— Ты…

— Я просто тебе не сказала!

— А это не одно и то же?

— Отдай телефон. Это моя личная вещь!

— Твоих личных вещей у тебя еще нет! Ты еще ни копейки не заработала!

И тут экран телефона ожил: пришло смс по ватсапу. Ника дернулась к телефону, но мать отстранилась и попыталась прочитать, но не успела: сообщение ушло в ярлык к верхней панели на экране, и без разблокировки прочитать его было невозможно.

— Отдай! — вновь дернулась к телефону Ника.

Но мать не успела ей ответить: новое сообщение, но уже в ВК выскочило на миг на экране, женщина увидела аватарку и узнала Ника.

— Ага! — воскликнула она, торжествуя. — Я так и знала, что всё из-за него!

— Мама! — воскликнула девочка, а слезы, жегшие глаза, так и брызнули.

Лариса Андреевна, не спуская глаз с дочери, похлопала телефоном по раскрытой ладони.

— Лгунья! — процедила она, брезгливо поджав губы.

Вероника стояла напротив, взлохмаченная после сна, в майке и шортах, и казалась сама себе жалкой. Человека, стоящего напротив нее, в марте этого года словно подменили. Сейчас мать напоминала Нике Ивана Грозного, терзаемого манией преследования: везде враги, а самые коварные рядом. Переубедить в обратном было невозможно. Появление Никиты в жизни Вероники еще больше усугубило ситуацию, ведь теперь появился человек, которого можно был обвинить во всех смертных грехах (в том числе еще и несовершенных).

— Глупая девчонка! Дуреха! Не понимаешь, к чему все ваши встречи приведут?

— И к чему они приведут? — раздалось сзади, и женщины оглянулись.

В дверях кухни стоял Егор. Он и так долго терпел, выслушивая ругань, но в конце концов не выдержал. Беспочвенные страхи матери, ее неумолимый контроль за сестренкой, страх Вероники, приведший к скрытности — всё это давило на всех членов семьи. Обычно братья не вмешивались, но сейчас был другой случай. Отца не было дома — тот уехал на рыбалку с лучшим другом, а Ника не могла выдержать прессинга со стороны матери в одиночку.

— Егор! Не вмешивайся! Это тебя не касается! — припечатала мать.

Но парень прошел в кухню и встал рядом с матерью так, что Ника оказалась за широким плечом брата.

— Ты в этом тоже виноват!

— И в чём же? — спросил старший брат.

— А сам не понимаешь? Ты потакаешь ей!

— В чём я ей потакаю? Что я делаю?

— Ты и этот мальчишка…

— Мам, а тебе не кажется, что я достаточно взрослый, чтоб решить с кем общаться, а с кем нет?

— Он пользуется тобой!

Егор усмехнулся.

— Мной сложно воспользоваться.

— И при этом он пользуется. Ты же лечишь его бесплатно! Разве не так?

Старший сын опустил глаза, а потом вновь поднял их на мать, и та в который раз удивилась сходству сына и отца. Тот тоже опускал вот так глаза, потом смотрел, а она чувствовала себя идиоткой, полным ничтожеством. Это ужасно бесило!

— Я уже много лет не завишу от тебя, так зачем тогда ты считаешь мои деньги? — проговорил Егор. — Человек нуждался в помощи, я ее оказал.

— Вот как ты заговорил? А что же когда я тебя попросила сделать иглоукалывание моей подруге, ты цену назначил?

— Во-первых, к чему сравнивать ребенка и взрослого человека? Во-вторых, я тебе и тогда сказал, что она, судя по показателям, не нуждается в моих услугах, но вы настаивали, и тогда я назвал цену. Всё. Вот только не понимаю, причем тут эти двое и твоя подруга. Сейчас речь не о ней.

— А сам не понимаешь? Если эти двое нагрешат…

— А есть посылы, что могут?

— Ну они же подростки!

— Я был подростком, Серега тоже, но внуков у тебя пока нет.

— Егор!

— Я прошу, чтоб ты объяснила суть твоих претензий.

Лариса Андреевна сделала шаг к сыну и, вперив в него взгляд, процедила:

— Она мне соврала! Провернула всю эту аферу со школой.

— Она не соврала. Ты знала, что она поедет ко мне. Ты сама мне ее привозила.

— После уроков! А она ездила во время занятий! Да еще и не одна!

Егор хмыкнул.

— То есть если бы она даже во время уроков приехала одна, то всё было бы нормально. Но ты подняла весь этот шум из-за травмированного мальчишки, которого твоя дочь мне привезла, утаив этот факт от тебя? То есть из-за него?

— Я что? На китайском говорю? Я об этом и сказала… Всё из-за этого парня!

— Хороший пацан…

— Когда она забеременеет ты тоже так скажешь?

Но Егор ответить не успел. В руках матери ожил телефон, она быстро провела пальцем по экрану и прижала смартфон к уху, и все услышали встревоженный голос Ника, который тараторил:

— Ника! Ника! Это я! Я уже бегу. Я сам всё объясню…

— И что ты хочешь объяснить? — холодно поинтересовалась Лариса Андреевна.

Вероника, услышав запыхавшийся голос Егорова, протяжно всхлипнула за плечом брата, развернулась и вылетела из кухни, в прихожей загремели замки, а через мгновение хлопнула входная дверь. Мать поджала губы. Из трубки донеслось:

— Здравствуйте, Лариса Андреевна.

Женщина уже открыла было рот, но Егор выхватил у нее телефон, сказал в трубку:

— Ник, это Егор. Ника только что вылетела из дома. Найди ее. Она без телефона и… Напиши мне или позвони, когда найдешь ее. Всё. Давай.

Он выслушал короткий ответ и нажал отбой. Бросил телефон на стол, а потом посмотрел на мать.

— Думаю, нам нужно многое обсудить.