Твоя реальность — тебе решать

Глава 58. С душой наизнанку.

Человеческая жизнь похожа

на коробку спичек. Обращаться

с ней серьёзно — смешно.

Обращаться несерьёзно — опасно.

Рюноскэ Акутагава

Елена Николаевна вела урок в «девятом», когда вдруг без всякого стука распахнулась дверь, а в проеме, едва дыша, оказался Никита Егоров в спортивной форме.

— Никита… — только и успела сказать мать Уварова.

— Где Тимка? — выпалил Ник, не дослушав.

— Домой пошел, — ответила Елена Николаевна и шикнула на ребят, начинавших шуметь.

Егоров словно выдохнул:

— Точно домой?

Учитель вышла к нему в коридор, прикрыла дверь.

— В чем дело? — тревога коснулась души.

— Вы уверены, что он домой пошел?

— Егоров! Не морочь мне голову! В чем дело?

Никита облизал сухие губы и сделал шаг к Елене Николаевне.

— А вы еще не слышали?

— Что? Что я должна была слышать? — начинала злиться классный руководитель. — Если ты можешь подождать, у меня же…

— Кира вчера ночью пыталась покончить собой, — проговорил Никита.

Елена Николаевна вскинула глаза, не понимая.

— Кира. Волкова Кира. Та самая, — ответил взрослый ребенок, и по тому, как стали меняться глаза учителя, парень понял: Елена Николаевна знает, о ком он говорит.

— А что… — начала она, но замолчала. Тим понес документы в «первую» школу. Он просто сейчас отнесет документы и… — А из какой она школы?

— Из «первой».

— «Первой»? — переспросила Елена Николаевна и вдруг, побледнев, бросилась обратно в кабинет, Ник — за ней.

Елена Николаевна схватила телефон, но никак не могла снять его с блокировки: пальцы стали влажными, и андроид не узнавал отпечаток. Ребята, сидящие в классе, притихли, не спуская глаз с побелевшего лица учителя. Никита забрал телефон из рук.

— Какой пароль? — спросил он, женщина на автомате назвала его.

Но едва только парень снял блокировку, как мобильник зазвонил в его руках. Учитель и ребенок уставились на него. «Лагута Света Анат» значилось на экране, и Елена Николаевна с шумом выдохнула:

— Я же говорю, он документы… понес. Вот Светлана Анатольевна звонит… напугал только, Никита! — и она ответила на вызов. — Свет, приветствую. Получила?

На той стороне тяжело вздохнули.

— Получила. Лен, тут такое дело… Ты должна прийти.

В голове зашумело, а горло сжала чья-то ледяная пятерня: не проглотить, не вздохнуть!

— Что… — только и смогла просипеть мать.

— Драка, хотя… это больше похоже на мордобой. Приходи.

Елена Николаевна отвела от уха замолчавший смартфон. Сердце колотилось, больно отдаваясь в груди. В голове зашумел прибой.

— Ну? Что там? — перепуганный голос Ника вернул в действительность.

Но ответить женщина не успела, под коридорам разлился звонок. Учитель глянула в притихший класс.

— Урок окончен, — едва слышно сказала она, а сама схватила сумку и бросилась из кабинета. Егоров рванул следом. Карина догнала их уже на лестнице.

— Елена Николаевна! — прокричала девушка, но классный руководитель даже не оглянулась. — Елена Николаевна!

Учитель подбежала уже к турникету, полезла в сумку в поисках пропуска и на детей не смотрела.

— Да где же он? — ворчала женщина.

— Я с вами! — заявил парень.

— И я! — подхватила Карина.

— Нет, я пойду одна. У вас урок! — заявила учитель.

— Так ведь сейчас мы у вас, — напомнила Карина.

Елена Николаевна глянула на детей растерянно.

— Я иду с вами, вас одну я не отпущу! А Карина… — парень перевел глаза на одноклассницу, — она вместо вас даст нашим задание, ну и за обстановкой проследит.

— Егоров! — шикнула Клинкина, напирая на Ника.

— Так будет лучше! — настаивал на своем тот, не сводя взор с побледневшего лица Карины, будто старался что-то передать мысленно. Девушка смотрела на него, а потом выдохнула, даже плечи напряженные опустились.

— Он прав. Идите, я за всем прослежу, не маленькие. Справимся без вас сегодня, — сказала Карина, а потом подошла к охране, что-то сказала, Людмила Анатольевна сняла блокировку с турникета, и Елена Николаевна вместе с Ником вылетели из школы.

— Что-то стряслось? — спросила охранник.

Но Карина только головой покачала, улыбнулась одними губами.

— Ерунда. Ничего страшного, — ответила она и пошла в класс. Ей очень хотелось верить, что это именно так.

Город действительно маленький. Всё в шаговой доступности в прямом смысле слова. Куда угодно можно просто дойти пешком. Как смеялся Тим, городок с угла на угол можно было пройти за полчаса неспешным шагом. До «первой» школы учитель и ученик добежали за семь минут (и то из-за того, что на светофоре простояли полторы). А в холле школы их уже ждали. Светлана Анатольевна вздыхала и вздыхала. Увидев коллегу, она тут же повела ее в кабинет директора.

— Это же надо! Под благовидным предлогом пробраться в школу, дождаться звонка, чтобы избить — в кровь, понимаешь? — ребенка, — жаловалась она. — От кого, от кого, а от Тимофея я этого не ожидала! Подумать только! И ведь всё спланировал…

— Светлана Анатольевна! — резко прервала мать Тимки свою коллегу, та уставилась на нее подведенными глазами. — Я здесь. И я хочу видеть… своего ребенка!

Светлана Анатольевна поджала губы, но замолчала, так в тишине они и дошли до кабинета директора. Елена Николаевна толкнула дверь, а Егоров остался ее дожидаться.

Когда Тимка увидел побледневшую маму, в ту же секунду пожелал отмотать время назад. Она входила в кабинет, он слышал стук ее каблуков, а сердце сжималось всё сильней-сильней: на маме не было лица. Около рта пролегли морщины, которые прибавили лет, а ведь вчера их не было (или Тимка их просто не замечал раньше?). Елена Николаевна вцепилась в лицо сына изучающим взглядом, пробежалась по фигуре сына, а тот словно почувствовал касание пальцев и даже взмок. Убедившись, что с ее ребенком всё в порядке, она перевела взгляд на директрису «первой» школы Веронику Эдуардовну, которая постукивала острым ноготком по столешнице и смотрела куда-то в сторону. Елене Николаевне стало неловко.

Вероника Эдуардовна когда-то была ее классным руководителем с пятого по седьмой класс (потом родители перевели Лену в гимназию) и в свое время очень звала к себе в школу талантливую ученицу, но Елена Николаевна, тогда двадцатитрехлетняя девчонка, отказалась. Причина была уважительная: молодожены Уваровы жили напротив гимназии, чего круги нарезать? Но при любом удобном случае Вероника Эдуардовна напоминала Елене Николаевне об этом выборе. И сейчас, оказавшись перед бывшим классруком, Фроловой вдруг стало не по себе. Она скользнула глазами по лицам присутствующих и вздохнула.

«Ну всё понятно. Полиция, администрация, Света и… пострадавшая сторона», — подумала она устало, а потом взглянула на эту самую пострадавшую сторону и отвела глаза.

В кресле рядом с долговязым худощавым подростком, который продолжал прижимать лед к разбитому носу, сидела бывшая одноклассница Елены Николаевны, Ветрова Ольга, и, зная ее скандальный характер, мать Тимки понимала: та пойдет до последнего и договориться с ней не получится. В пояснице тут же отозвалась давно забытая боль, хотелось присесть, но стула Елене Николаевне никто не предложил. Женщина подняла подбородок и встала рядом с сыном.

— Да вы на его рожу только посмотрите! Видно же, что уголовник! — проговорила Ветрова.

— Прошу следить за тем, что вы говорите, гражданка Ветрова, — холодно заметила Мария Ивановна, и Елене Николаевне даже стало жаль ее: жуткая работа, ходи и разбирайся со всякими ЧП в школах, выслушивай вот таких матерей…

— Да вы на него только посмотрите! — возмутилась Ольга, ткнув в Тимку.

— Это он получил, когда защищал девочку, — так же равнодушно ответила Мария Ивановна.

— Ой, да конечно! — фыркнула Ветрова.

— Я не уловила… Вы теперь мне не верите? Я сама тому свидетель была. И сейчас Тимофей…, — тут она осеклась и уточнила, — Уваров Тимофей проходит как пострадавший от нападения. Еще вопросы по поводу его вида?

Ветрова фыркнула, отвернулась к своему ребенку и пробормотала:

— Да, ангел, как же иначе? Только чего же ваш ангел на беззащитного набросился? Там свидетелей полкласса, да и камера у двери!

Мария Ивановна вздохнула и перевела взгляд на Уварова.

— А это мы и пытаемся выяснить, да, Тимофей? — спросила инспектор, но Тимка молчал.

— Да я просто из класса вышел, а он как накинется! — пробубнил из кресла Ветров.

Елена Николаевна, стоя рядом с Тимкой, услышала лишь скрип, глянула на сына и… даже испугалась. На Тимке не было лица. Глаза словно два кусочка льда с острыми краями прожигали девятиклассника. Кулаки сжимал с такой силой, что разбитые казанки побелели. Желваки тяжело перекатывались под кожей — только тронь!

— Тим, выйди, — сказала Елена Николаевна и даже кивнула в сторону двери.

Сын перевел на нее дикий взгляд, моргнул и… вновь стал сыном.

— Выйди, — повторила мать.

— Ну уж нет, он тут… — начала верещать Ветрова, но от раздавшегося громоподобного голоса Елены Николаевны вздрогнули все:

— Я здесь! Я здесь и как классный руководитель, и как мать! В какой роли мне еще предстать?

В кабинете повисла такая тишина, что стал слышен скрип минутной стрелки в настенных часах. Все молчали, никто не решился что-либо сказать. Ветрова от негодования только глазами хлопала. А Елена Николаевна вновь посмотрела на сына и приказала:

— Уваров Тимофей, я тебе сказала выйди отсюда!

Грудь стянула какая-то сумасшедшая боль, даже дышать было больно, там что-то кололо и давило одновременно, но парень отклеился от своего места и на негнущихся ногах вышел. Дверь хлопнула.

Проводив ребенка глазами, Елена Николаевна обвела присутствующих хищным взглядом, вытащила стул — в пояснице на одной струне звенела страшная боль — и кое-как села.

— Ну, а теперь поговорим. Поговорим об ангелах и демонах, — сказала женщина, и страшная улыбка исказила ее лицо.

Дорогие мои! Спасибо, что следили за развитием этой истории! История подходит к концу. Что же ждет ребят? Смогут ли они создавать собственную реальность?