Кисельные берега

Глава 15

- Э-э-э… - сказал староста, удивлённо наблюдая за белыми ручейками, устремившимися в щели половиц. – Рупрехт! Разберись…

Из-за стола поднялся здоровенный детина с квадратным подбородком и пустым взором поросячьих глаз. Он спокойно, безо всякого усилия взял в пальцы-клещи шею разбушевавшейся жертвы и выволок её таким образом во двор. А после на улицу.

У старостиных ворот к тому времени уже образовалось небольшое стихийное собрание самых осведомлённых.

Пальцами-клещами другой руки Рупрехт извлёк из толпы одного из возчиков-палачей и ткнул его носом в бедную жертву, как нашкодившего кота в дерьмо.

- Гоц, - прогудел он, - это что?

- Что-что! – заорал вопрошаемый заполошно. – Аль ослеп? Ясно же, как белый день – отверг Хозяин жертву убогую! Обидели мы его жадностью своей! Обиде-е-елиии!.. Скажешь – не так? А? Не так, люди?!!

Люди ахнули. Загудели, зашептались…

Руки-клещи предупреждающе тряхнули смутьяна, но он не унимался:

- Осерчал таперича Хозяин – так и знайте! Не видать нам от него ни покоя, ни поблажек – так-то! И сенокос вам – вот! – он сложил кулак в кукиш и повёл вокруг, демонстрируя собравшимся свой прогноз визуально. – Шиш вам будет, а не сенокос! И это ещё что-о-о... Как бы Он самолично в деревню не заявился, дабы наказать нас, нечестивцев, немедля!..

- Господь всемогущий… - простонал голос из задних рядов.

Молитву оборвал заполошный женский визг, раздавшийся за пределами круга митингующих.

Народ у ворот заволновался, озираясь и как-то сразу припухнув, расступился, освобождая обзор улицы.

По дороге медленно и с достоинством двигался Хозяин Леса – порыкивая, скаля клыки, загребая огромными, тяжёлыми лапами. Онемевшая толпа вжалась в забор. Потрясённый увиденным Рупрехт разжал клещи и два полупридушенных тела шмякнулись в дорожную пыль.

Медведь подошёл вплотную, обнюхал причитающуюся ему девку. Поднял на её мучителя жёлтые бесстрастные глаза, ощерился. После недвусмысленно мотнул головой. Но тугодумный Рупрехт его не понял, бестолково лупая гляделками и потея от страха.

- Чёрт тебя раздери совсем… - просипел стоящий на четвереньках Гоц. – Дубина стоеросовая! Не видишь, остолоп, за ней Хозяин пришёл – видать, сбежала курва… Быстро погрузи ему девку на спину!

Рупрехт отмер. Подхватил с земли за шкирку и за пояс платья задушено кашляющую жертву, вскинул на спину зверю. Посмотрел на Гоца испуганно, словно ожидая дальнейших инструкций. Тех, однако, не последовало. Потому что медведь развернулся и вразвалку закосолапил прочь, к деревенским воротам. Никто Хозяину Леса препятствий не чинил. Он спокойно вышел за тын, спокойно дошёл до леса. Углубился в него… Прошёл ещё немного, понюхал воздух, остановился и стряхнул поклажу в траву.

Девка, не поднимаясь на ноги, отползла к ближайшему дереву и села, привалившись к нему спиной. Рукой она держалась за горло и сглатывала с трудом.

Из кустов возникла нечёсаная голова недорослика.

- Ну чё? – осведомился он, оценивая потери. – Не спасла собаку свою?

- Куда там… - вздохнул Медведь. – Саму едва успел вынести. Видал, как помяли-то?..

- Ты б и сумки стребовал! – Спальчик выполз из кустов, заботливо отряхивая замызганную ветошь, которая служила ему одеждой. – Не посмели б тебе отказать – а то как же!

Медведь смутился, почесал лапой нос:

- Представляешь, даже в голову не пришло…

Кира медленно приходила в себя. И с удивлением прислушивалась к разговору участников той странной компании, в которой повторно за сегодняшнее утро умудрилась оказаться.

Эта лохматая зверюга – что? Неужели ходила вызволять её из лап жертвователей? Зачем ему это? И причём тут собака? Они решили, что она Сырника спасать ринулась? Хорошо же они о ней думают…

Кира поморщилась и потёрла шею. Было больно. Жгла свирепая обида на причинивших ей зло людей. Бесила собственная беспомощность, невозможность исправить случившееся, но…

Но неожиданным червячком-древоточцем среди маяты этих мрачных эмоций вдруг завелось и засаднило странное неприятное чувство - навязчивое и беспокойное… Что за небывалые ощущения? Кира прикусила губу, напряглась, пытаясь поймать ускользающее ощущение, удержать и идентифицировать… Может? Нет. Скользкая, смутная дрянь… Неприятно… Как будто бы от того, что она кого-то обманывает… Кого? И в чём? Но даже если и так – и что? Когда её подобное смущало?

Этих что ли? Кира зыркнула на своих странных спутников. Её мучает то, что эти клоуны обманулись в её благородных побуждениях? Какая чушь! Да ей плевать на эту кунсткамеру, а также на все их заблуждения и ожидания с высокой колокольни!

Кира фыркнула и тут же снова закашлялась.

Медведь вздохнул:

- Пошли что ли позавтракаем, - сказал он и направился к ближайшему малиннику.

----------------------------------------------------

… Кира давила во рту нежные ягоды, болезненно сглатывая сладкий сок, и чувствовала странную опустошённость внутри. Может, она просто устала? В смысле, задолбалась? Немудрено после всех этих приключений, перипетий, захлёстывающих эмоций… Возможна ли в сказке передышка? Пусть небольшая, коротенькая совсем – только бы дух перевести перед новыми испытаниями!..

В сказке… Значит, она уже согласна на эту версию… Думает об этом, как о деле ясном и бесспорном. Пожалуй так… А какие ещё варианты могут рассматриваться ныне – с учётом собственной заколдованности и разговаривающего медведя?.. Она покосилась на мохнатого зверюгу.

- Что теперь? – поинтересовалась зверюга, чавкая. – Что думаешь делать дальше?

Спальчик замер с недонесёнными до рта ягодами, обдумывая вопрос.

- Не знаю, - он растерянно шмыгнул носом. – Нельзя мне в деревню-то…

- А ты, красавица? – Медведь повернул голову к принцессе.

Та скользнула по нему отсутствующим коровьим взором и вернулась к поеданию малины.

- Кхм… Вот что, друзья, - зверь уселся на широкий мохнатый зад, задумался. – Надо вам куда-то прибиваться – к людям, к пище… До соседнего королевства, в общем-то, недалече – дневной переход плюс-минус. Там городок сразу, у леса, небольшой… Могу проводить.

«Нас там прям ждут…» - жёлчно хмыкнула Кира.

- Гляните – что да как… Может, в услужение к кому наймётесь.

«Что?!! В прислуги?!! Лучше сразу меня убейте! Ещё чего не доставало! Пусть вон это сопливое недоразумение нанимается, а я – да ни за какие коврижки! Я не переживу такого позора! Дожилась, блин, до карьерного предложения!..»

Спальчик утёр грязный нос рукавом:

- Оно-то, конечно… Хорошо бы, коли так… Харчеваться-то надоть где-нить, как ни крути…

- Ну вот и договорились! – обрадовался вызвавшийся провожатый. – В путь? – и он бодро закосолапил в сторону лесной дороги.

За ним, подтягивая штаны, двинулся недорослик.

«Вот и идите к чёрту! – решила принцесса и сердито закинула в рот очередную пригоршню малины. – Меня! В прислуги! Совсем уж… Ниже плинтуса. Неееет… Что угодно – только не это!» - и она с негодованием повернулась спиной к уходящим.

Хруст сучьев удалялся… Голоса, обсуждающие достоинства репы, выращенной на суглинке Сухого Лога, за болотами Мокрицы, становились всё тише…

На ясное утреннее солнышко набежало кудрявое облако. Кира, прищурившись, посмотрела на небо, зябко поёжилась. Пошевелила пальцами босых ног, осторожно переступила по колкой траве. Ни ботинок, ни тёплого плаща, ни денег, ни колбасы…

«Так, видимо, бичами и становятся, - мелькнула унылая мысль. – Вчера ещё принцесса Козедольская, сегодня - бродяжка бездомная. И бесправная… Да уж… А это ведь действительно… страшно… В реалиях нынешнего времени – кто я такая есть? Пыль придорожная? Стукнут меня лихие людишки по темечку или… юбку задерут… О господи…»

Она прислушалась к притихшему лесу, переступила с ноги на ногу… И торопливо засеменила по приведшей к малиннику тропке, шипя от боли в исколотых пятках.

«Вот засада! – стучала в голове паническая мысль. – Только бы не потерять их…»

Свернула за куст шиповника и тут же споткнулась о присевшего на корточки Спальчика.

- Тс-с-с… - прошипел он загадочно, воздев кверху палец. – Слышишь?

Кира в сердцах плюнула и облегчённо перевела дух. Неохотно прислушалась: что там? белка? заяц? Не слышу ни черта… Да какого, вообще-то, рожна?! Он что, собирается охотиться с голыми руками? Зубами добычу загрызёт? Идиота кусок…

Недомерок проворно плюхнулся на карачки и пополз в кусты.

Сквозь треск ветвей послышался жалобный скулёж. После из кустов вынырнула пятая точка сдающего назад следопыта, худая спина и лохматая голова в репьях. Загребущие ручонки тянули за собой нечто грязно-меховое.

- От оно! – ликующе констатировал добытчик. – Повезло тебе, немая! Нашёлся друг твой…

Несчастный Сырник истово заскулил, глядя на присутствующих слезящимся взором. Мотнул хвостом.

- Зашибли, конечно, - Спальчик деловито ощупал рёбра и конечности пса, - но так-то целый, ничё… Ну надо же – убёг! Обставил Хупперта! Вот жучара! Небось, быстро бегает и прячется проворно…

Кира скривилась – только этого чудесного воскрешения недоставало. И возни, с ним связанной. Нет уж: раз этот пацан головную боль эту нашёл, пусть сам с ней и морочится. Тем более – фу… Вид у собаки отвратительный, и псиной смердит от её намокшей в утренней росе шерсти далеко по ветру.

Принцесса брезгливо обогнула живописную группку на тропинке по широкой дуге и пошлёпала было дальше – к уже такой близкой, виднеющейся сквозь деревья дороге…

- Э! – взвился Спальчик. – Ты чё, девка? Думаешь, энтот псин, как и раньше, своим ходом за тобой побежит? – он торопливо стащил с себя огромную куртку – с чужого, видать, плеча. – Али не видишь, что не ходок он пока?

- Ну же, - снисходительно призвал он дурынду слабоумную, - подь сюды… Вот так… - втащил на куртку Сырника, - ладненько… Теперь берись за те углы, ага… я за эти… Давай, поднимай – чего встала столбом?

Кира колебалась.

Да что это с ней в самом деле? Чего ради слушается она этого охломона малолетнего? – негодовало сознание успешного маркетолога в то время, как руки послушно перехватывали куртку за указанные углы.– На кой чёрт и куда потащат они эту падаль бесполезную? – брюзжала её высокомерная самость, пока тело послушно волокло тяжёлую и неудобную ношу сквозь кусты. – Что с ним делать, если не сдохнет? А если всё равно сдохнет, зачем таскать, обрекая на лишние мучения? – справедливо вопрошал рациональный эгоизм.

- О! – удивился Медведь, поджидающий спутников на дороге, куда они вывалились, спустя несколько минут, со своими лазаретными носилками. – Нашёлся бедняжка? Вот и славно… А то совесть бы замучила в неизвестности, коли ушли без него: гадали бы потом всю жизнь – жив или не жив? могли бы помочь или нечаянно мимо прошли… Грузите его мне на спину – не будете же вы его всю дорогу так тащить!..

Пса погрузили. Спальчик вытряхнул куртку. На Киру оба доброхота смотрели с воодушевлением, всемерно разделяя её предполагаемую радость. Та только вздохнула. И зашагала впереди честной компании, чтобы никого из этих дураков не видеть…

* * *