Кисельные берега

Глава 74

На первый взгляд Шахзадэ казалась девушкой не особо примечательной: правильные черты спокойного лица – вот, пожалуй, и всё невразумительное впечатление при знакомстве.

Такой она и предстала пред ясные очи потрясателя вселенной и величайшего среди султанов: тёмные локоны, наспех убранные под дорогую диадему, изящные ручки аристократки, чистая смуглая кожа. Забытые гаремные гурии – Кира с Заремой – исподтишка таращились на неё из своего полутёмного угла.

- Ой, не знаю… - протянула недоверчиво первая. – Что эта чикса сможет изобразить такого, чтоб наш султаша залип на её байки… Потому как кроме баек залипнуть тут ваще не на что.

Зарема изучающее прищурилась на дочь визиря:

- Может, и сможет, - не согласилась она. – Смотри, как зыркнула! А как беседу повела… В её глазах - ум и хитрость, в речах – мёд и хмель. Шахрияр не устоит. Он всего лишь мужик, как говорила бедная Базильда, хоть и в чалме…

- Я счастлива приглашением солнцеликого господина моего! – медленно, мелодично, хорошо поставленным голосом проворковала долгожданная сказочница. – С детских лет моей мечтой было хоть чем-то оказаться полезной, хоть как-то услужить своему повелителю. Ныне - мой восторг безмерен - этот день наступил!

Султан благожелательно кивнул, удовлетворённо крякнул и полез из купальни.

Девица скромно потупилась.

- Сей миг я с радостью приблизила бы сама, о господин, но меня удерживали сомнения – достойна ли я внимания великого султана? Чем умнейшего и великолепнейшего из людей, окруженного красивейшими женщинами со всего мира и мудрецами из мудрецов, могла бы заинтересовать скромная, ничем не выдающаяся девушка? Уж не своей ли жалкой обычностью?

Подвязав на пузе шёлковый халат, Шахрияр возлёг на подушках. Пососал мундштук поднесённого ему кальяна.

- Говорят, о Шахзадэ, благочестивая дочь нашего возлюбленного визиря, ты мастерица сказки складывать, - султан выпустил дым к потолку и посмотрел сквозь него на свою новую жертву. – Вот мы и подумали: отчего бы не послушать? Может, байки твои и впрямь так хороши, как люди врут?

Шахзадэ не стала жеманничать:

- К услугам своего повелителя, - поклонилась она. – Только… Мои сказки вовсе не байки, о солнцеликий: я ведь не выдумываю ничего, всё, что люди слышат из уст моих – чистая правда. А уж богоподобному султану я и вовсе никогда не решилась бы солгать. Если угодно, - она взглянула из-под ресниц на Шахрияра и лёгкая, едва заметная улыбка тронула её губы, - я поведаю истории, которые знаю. Ручаюсь, всё, до последнего слова, в них, не сказочные небылицы. Оттого, быть может, людям они столь интересны.

- Хм… Что ж интересного может быть в обыденности? Разве не скучна она по сравнению с ярким вымыслом? – процедил султан покровительственно сквозь мундштук в зубах. – Хочешь сказать, что история жизни твоей прачки увлечёт меня более, чем похождения Синдбада-морехода?

- О господин! – со всевозможным пиететом ответствовала его собеседница. – Кто знает! История моей прачки тоже может удивить. Предположим, она прибыла в благословенный милостью нашего султана Эль-Муралы из заморских земель. На корабле Синдбада-морехода.

- Ну, - скривился султан, - это если предположить. Но на самом-то деле…

- На самом деле, - воскликнула девушка, загораясь вдохновенным воодушевлением, - так и есть! Зухра, наша новая прачка, из горной страны, где живут волоокие серны. Белый снег одевает в той стране вершины, и люди, живущие на них, ходят над облаками – так высоко пасут они свои стада. Однажды на аул Зухры напал соседний клан, победил мужчин и забрал женщин. Зухру продали на побережье купцу Асафу из Исфахана, а уж он привёз её в Эль-Муралы на невольничий рынок. Наш управляющий купил её только пару дней назад, но уже столь многое мне удалось услышать от неё и о дивном крае, откуда она родом, и о путешествии на «Стремительном драконе», знаменитом корабле Синдбада!..

- Вот ты уже и сочиняешь, женщина, - недовольно сдвинул брови султан. – Собираешься лгать своему господину так же, как твой лгун-отец?

Шахзадэ опустила ресницы и вновь вскинула их, сменив выражение глаз, как слайд в диафильме - вместо вдохновения рассказчицы в них засветились преданность и слепое обожание:

- Да будет снисходителен наимилостивейший из государей к своему верному слуге. Он солгал не из коварства, а из родительской любви, которая, как известно, порой бывает слепа и тороплива в желании оградить птенца своего от настоящей или мнимой опасности – бывает, от страха за дитя трудно разобраться сразу…

- Будет о нём! – раздражённо оборвал заступницу наимилостивейший. – Пусть шайтан разбирается в его прегрешениях! Ты сама-то как оправдаешься?

- Мне не в чем оправдываться, о светозарный, - мягко улыбнулась девушка. – Мои правдивые слова легко проверить.

- Вот как? – шевельнул бровями заинтересовавшийся султан.

Шахзадэ подошла к окнам балкона и отодвинула ручкой дымку занавесей.

- Пусть повелитель убедится, - она посмотрела в сторону неподвижного, сверкающего под закатным солнцем моря, - что корабль Синдбада стоит ныне напротив дворца, не в силах продолжить пусть из-за отсутствия ветра.

Позабыв о необходимости сохранять величественность, Шахрияр торопливо отпихнул кальян и выпростался из неги подушек:

- Напротив дворца? Корабль Синдбада? Не может быть…

Многообещающе улыбаясь, Шахзадэ поманила султана на балкон и легко скользнула впереди него.

- Во-о-о-он, - вытянула она пальчик в сторону моря. – Пусть повелитель обратит своё высочайшее внимание на то судно… Нет, не это… Правее… Если бы распорядились подать повелителю подзорную трубу…

- Хм… - хмыкал повелитель, недоверчиво вглядываясь в призмы мощного прибора, достойного удовольствия царственной особы. – Корабль Синдбада, говоришь? Так ли это?

- Пусть господин прочтёт название, - проворковала девица над ухом солнцеподобного, и он не удержался, скосил на мгновение взгляд на сочные губы юной девы. - Не «Стремительный Дракон»?

- Пожалуй… - согласился Шахрияр, подкручивая на трубе резкость.

- Может, повелитель и самого капитана разглядит на палубе? Красный жилет… Шаровары, перетянутые широким кушаком… Гладко выбритая, будто качан капуты, голова…

- Да вот же он! – возликовал султан, радуясь новому развлечению, словно ребёнок. – Невероятно! Разве Синдбад – сянец?

- Безусловно, это так, о повелитель! – подтвердила Шахзадэ. – Для меня это тоже оказалось открытием. Увы – знаменитый мореход не наш соплеменник! Но это ведь нисколько не умаляет невероятности его приключений, не правда ли?

Насмотревшись на знаменитого путешественника, владыка Эль-Муралы опустил, наконец, трубу и с подозрением уставился на дочь визиря.

- Откуда ты всё это знаешь, о многомудрая дева?

Дева потупилась:

- Немного ранее я уже имела удовольствие сообщить великолепнейшему из султанов: управляющий моего отца приобрёл у купца Асафа невольницу, которая прибыла в наш благословенный край на корабле Синдбада. Прачку.

- Что ещё поведала твоя прачка, кроме сказок о сернах и облаках под ногами? Может, наврала куда ныне держит путь знаменитый мореход? В какую сторону отправится «Стремительный Дракон», поймав ветер в паруса?

Шахзадэ мягко улыбнулась, поклонилась, сложив ладони под подбородком:

- Как безмерно счастлива я, ничтожнейшая из смертных, что могу порадовать своего богоравного повелителя, удовлетворив его высочайший интерес! Только сведения эти занимательные мне поведала не прачка. О нет! Сам наихрабрейший Синдбад рассказал о том, куда отправится из Эль-Муралы. Мой отец, ваш покорный слуга, пригласил его в дом свой, желая скрасить прославленному путешественнику скуку вынужденной задержки посреди великих странствий. Его рассказы поистине невероятны и заслуживают того, чтобы быть услышанными высочайшими ушами совершеннейшего из людей. Тем более, есть в этих рассказах сведения, касающиеся нашего богоравного повелителя. Боюсь, он будет поражён, узнав что поведал нам гость…

- Касаются меня? – возопил султан. – Чего же ты медлишь, несчастная! Рассказывай!

Забытые наложницы, замершие у колонны, переглянулись.

- Нет, ну ты видала? – восхищённо прошептала Кира. – Во даёт Шахерезада! раз-раз и в дамки! Как она султашу обработала – он и не заметил! Высший пилотаж…

Зарема согласно закивала:

- О дорогая подруга! Сия дева, без всяких сомнений, достойна восхищения. Но… что будет с нами?

Кира бросила быстрый взгляд за спину, на занавески подсобки. Оглядела диспозицию, оценила расположение присутствующих, отметив с удовлетворением, что оные, раскрыв рты и навострив уши, следят за невероятной сценой на балконе, и тихонько поднялась с места.

- С нами, подруга, всё будет зашибенно, - она потянула её за руку. – За мной!

И они, никем не замеченные, шмыгнули в подсобку.

Помещение за занавесями оказалось полукруглой комнатой, похожей на большой альков. Она была заставлена снедью, корзинами, узлами, завешана полками с необходимыми бытовыми вещами – и, самое главное, в самом деле оказалась проходной. В ней было помимо двери в султанскую спальню ещё два выхода: каменные ступени вели к неплотно прикрытой двери, а высокая арка – на знакомый балкон, где сейчас ворковала Шахзадэ.

Словно лошадь, почуявшая близкую конюшню, Кира ринулась к ступеням. Но вовремя была приторможена тонкой смуглой рукой Заремы. Персиянка приложила к губам палец и сделала знак прислушаться – за дверью бубонили голоса.

- Эй, Кира! – прошептала она. – Не так быстро. Или не ведаешь – во дворце у каждой двери стражи расставлены!

Торопыга лихорадочно заозиралась:

- Что же делать? Что делать?

Зарема повела глазами в сторону балкона.

- С ума сошла? – ужаснулась Кира. – Как мы спустимся? Там же головокружительная высота!

Выразительно уставившись на непонятливую соратницу, Зарема двумя пальчиками потянула за уголок с полки аккуратно свёрнутый шёлк простыни. Нижней в стопке. Стопка дрогнула и послушно заскользила за рукой, чтобы на середине пути, повиснув над бездной, накрениться и сверзиться под ноги беспредельщиц беспорядочной текстильной грудой. Кира с сомнениям покосилась на подругу, сморщила нос, но потом всё же решилась – дёрнула на себя одно из полотнищ, принялась споро скручивать его в жгут.

Торопясь, путаясь и чертыхаясь сквозь зубы, девушки вязали верёвку, крепко и яростно затягивая узлы. Когда верёвка была готова, беглянки накрепко примотали её к мраморным перилам арочного балконного проёма и прислушались…

- …А после погрузили на его корабль исфаханские купцы невольницу, купленную в Цзудухэ у одного жадного сяньца, - донёсся до них чарующий голос Шахзадэ. – И была она столь прекрасна, что могла бы поспорить прелестью лика с ясной луной…

- Ну, - пробурчала Кира, - прям так уж и с луной… Мне даже, право, неловко…

- … Но более того – была она загадочна и непохожа на всех ранее виденных им женщин, ибо никто не мог понять кто она, откуда и каким неведомым образом сей цветок оказался в услужении у презренного крестьянина…

- Они всё ещё здесь, - сообщила очевидное Зарема.

Кира поморщилась досадливо:

- Чего на балконе до сих пор торчать? Вон и погода портится… И комары налетят.. Есть тут комары, кстати? Хоть бы были! На головы этим любителям пленэра, етить их!..

- Тссс! – зашипела на неё подельница и навострила уши.

Беглянки услышали голос визиря. Звучал он нарочито озабоченно, непритворное беспокойство звучало в его неподдельно тревожных интонациях:

- Не желает ли господин переместится в покои? Поднимается ветер, о светозарный, и несёт с собой чёрные грозовые тучи. Преданные слуги умоляют своего благодетеля поберечь своё бесценное здоровье, разместиться в тепле и уюте их заботы…

И в самом деле: лёгкие газовые занавески вдруг взметнулись пробным дуновением приближающейся из-за моря тучи. Заколыхались вокруг затаившихся у выхода на балкон беглянок, оглаживая им плечи, спины и щёки, путая волосы, цепляясь за узорчатые украшения.

- Желает, желает, желает… - твердила заклятьем Кира. – Конечно же, желает переместиться!

Она осторожно выглянула наружу и разглядела, как султан, стоящий к ней спиной, повернул лицо в сторону моря, бросил равнодушный взгляд на собирающиеся на горизонте тучи, а после нетерпеливый – на рассказчицу.

- Да будет так, - согласился он. – Мы удалимся внутрь. Но ты, о медоречивая дева, продолжай свой рассказ, не откладывая! Приказываю не умолкать!

- Я бы не посмела, о повелитель, - Шахзадэ с готовностью посеменила вслед за господином, продолжая говорить. – Тем более, самое интересное – впереди. Самое интересное – это то, что удалось узнать Синдбаду о своей пассажирке. В это невозможно поверить, о солнцеликий, она…

Голоса стихли, поглощённые трепещущими занавесями. За ними же скрылись спины сопровождающих.

- Пора! – решила Кира, обождав некоторое время.

Она бесшумно выскользнула на балкон и сбросила узловатую верёвку вниз.

- Первый пошёл… - выдохнула она и, вцепившись пальцами в шёлковый жгут, перекинула ноги через ограждение.

Снизу зияла чернота. Сумерки, благодаря туче, сгущались так быстро, что выцветшее небо над ней уже ничего не способно было осветить.

«Так даже лучше, - подумала Кира, лязгнув от страха зубами, - когда не видишь глубины пропасти, не так страшно в неё падать…»

И, выдохнув, она повисла на руках, нащупывая босыми пальцами ног первый узел опоры…