Стамбульский ребус

От защиты к нападению

Когда я вошел в кабинет Мюмтаза, который был как минимум в два раза больше и намного светлее моего, дружеская беседа была в самом разгаре. Эрджан оказался высоким худощавым мужчиной с густой шевелюрой и щетиной на лице. Рядом с ним сидел адвокат: среднего роста мужчина лет тридцати в темно-синем костюме. Его черные волосы были зачесаны назад и сильно напомажены гелем, из-за чего казалось, что они еще не просохли после душа. Мюмтаз сидел не за своим столом, а в кресле напротив гостей — такое бывало, только когда наш шеф принимал губернатора или высокое начальство. Он расслабленно пил кофе и, заметив меня, ни капли не смутился. Напротив, радостно улыбнулся и сказал:

— Невзат, проходи. Смотри, с кем я сейчас тебя познакомлю. Это Эрджан, мы вместе учились в академии. Он настоящая легенда, служил в отделе по борьбе с терроризмом. Ты, наверное, слышал о нем — Эрджан Сунгур. А это…

— Хакан Ямалы, — представился адвокат. — Я юрист компании.

Не удостоив адвоката даже взглядом, я подошел к бывшему полицейскому:

— Эрджан Сунгур… Эрджан Сунгур… Хм… — как будто припоминая что-то, пробормотал я и встал прямо напротив него. — Ах да, Эрджан Сунгур. Вы работаете вместе с Адемом Йезданом, верно?

Эрджан что-то уловил в моем тоне, но ответил как ни в чем не бывало:

— Да, я директор охранного агентства «Аййылдыз».

Я по-прежнему не сводил с него подозрительного взгляда.

— То же самое нам сообщили подозреваемые — я сейчас говорю о Феттахе и Сыддыке. Вы ведь знакомы с ними, не так ли?

— Знаком, — ответил он с непоколебимой уверенностью. — Они работают у нас в компании.

— Замечательно, что вы готовы честно все признать, — произнес я, потирая руки. — Это все облегчает.

Дело принимало неприятный оборот, поэтому Эрджан отбросил притворную вежливость и решил играть в открытую:

— О каких еще признаниях вы говорите?

— Феттах и Сыддык были там по вашему приказу.

Не дав ему возможности что-либо возразить, я обратился к Мюмтазу:

— Двое подозреваемых, которых мы задержали в доме Недждета, сообщили, что их туда отправил Эрджан-бей.

На мгновение Мюмтаз растерялся. Он продолжал глупо улыбаться. Видимо, не мог решить, преувеличиваю я или все слишком серьезно.

— Не понимаю, — наконец пробормотал он.

Сначала он посмотрел на Эрджана, ожидая от него разъяснений. Но потом, осознав свою оплошность — не у того человека надо было спрашивать, — повернулся ко мне:

— В чем дело? В чем обвиняют этих двоих?

Я начал не спеша перечислять:

— Кража, уничтожение улик, сопротивление сотруднику полиции и, возможно, убийство… Может статься, что один из них и есть тот самый Стамбульский Мясник.

Мюмтаз, казалось, был совершенно сбит с толку:

— Какой еще Стамбульский Мясник?

— Вы что же, газеты не читаете? Нашему убийце — на его счету уже трое — дали прозвище Стамбульский Мясник. Он перерезает глотку своим жертвам.

На мгновение в комнате повисла полная тишина. Было слышно, как шипит рация в соседнем кабинете.

— Минутку, — вмешался Эрджан, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. — Вы заблуждаетесь. Феттах и Сыддык не имеют к убийствам никакого отношения. Они действительно были в доме Недждета по моему приказу, но…

— То есть подозреваемые нам не соврали? Вы тоже к этому причастны? — воскликнул я, делая вид, что не верю своим ушам.

Покрытое щетиной лицо Эрджана заметно помрачнело.

— Ни к чему я не причастен. То есть не имею отношения к убийствам. И Феттах с Сыддыком тоже. Мы ни в чем… Послушай, Мюмтаз…

Но от дружеского расположения Мюмтаза не осталось и следа. Теперь его занимало совсем другое: почуяв, что его старый приятель замешан в каких-то непонятных делах, он спрашивал себя, как он мог так опростоволоситься и как теперь выбраться из этой ситуации.

Эрджан понял, что помощи от Мюмтаза ждать не стоит, и снова повернулся ко мне:

— Послушайте, инспектор. Вы заблуждаетесь, уверяю вас.

Уж нет, меня этим не проймешь.

— Возможно, Эрджан-бей, но все-таки тут что-то есть. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но задержанные утверждают, что это вы отправили их туда.

Бывший полицейский понял, что я не отступлю, и беспокойно заерзал.

— Хорошо, это я отправил их в дом Недждета, — признал он. — Но они не собирались ничего красть. То есть никакого преступления тут нет.

Я удивленно уставился на него.

— Как это никакого преступления нет? Повторяю: мы поймали ваших людей в доме убитого — Недждета Денизэля. Они были вооружены. Да еще и не скрывают, что находились там с целью ограбления.

Эти слова больше подействовали не на Эрджана-бея, а на нашего начальника: тот вскочил с кресла, как будто оно вдруг воспламенилось. Теперь он даже сидеть не мог рядом с приятелем — против того были выдвинуты такие серьезные обвинения.

— Что ты стоишь, Невзат? Садись сюда, на мое место, — любезностью он попытался скрыть охватившую его панику.

— Не стоит, Мюмтаз-бей, мне и постоять несложно. Давненько не видели своего друга.

Мюмтаз не уловил иронию или сделал вид, что не уловил.

— Нет-нет, — ответил он, усаживаясь за стол. — Дело, кажется, непростое. Присядь, обсудим все спокойно.

Наконец до него начало доходить. Осознав всю серьезность ситуации, он решил немного поберечься: живут один раз — не потом, а сейчас.

Как только до гостей дошло, что они потеряли расположение Мюмтаза, их веселость как ветром сдуло. Лицо молодого адвоката, светившееся уверенностью, теперь омрачила тревога; померкла и широкая улыбка Эрджана. Но о победе говорить было преждевременно. Насколько я мог судить, эти люди были не из тех, кто быстро сдается.

Не выказывая ни малейшего беспокойства, Эрджан сказал:

— Мюмтаз, позволь я объясню. То, что рассказал инспектор Невзат, — правда. Но дело обстоит не совсем так, как вы думаете. — Он перевел взгляд на меня. — Я вам сейчас все расскажу.

— Так мы, Эрджан-бей, и хотим, чтобы вы все нам рассказали. Как вы наверняка помните со времен службы, мы ценим откровенные признания.

На последнем слове Эрджан снова нахмурился и уже собрался что-то возразить, но вмешался Мюмтаз:

— Да, Эрджан, будь добр, расскажи. — Он опять был в роли строгого начальника. Висевший за его спиной портрет Ататюрка и стоявшие по бокам от кресла флаг Турции и штандарт нашего участка только усиливали этот образ. — Ты мне ни слова не сказал об этом. А ситуация действительно вызывает подозрения. Расскажи, в чем тут дело.

— Что ты, Мюмтаз, какие подозрения?

— Вот что, — голос его прозвучал неожиданно резко, — двое твоих вооруженных людей проникают в дом убитого. Еще и признаются, что целью была кража…

— Прибавьте к этому сопротивление сотрудникам полиции, Мюмтаз-бей, — заметил я абсолютно серьезно. — Они чуть было не открыли огонь по моим напарникам.

Мюмтаз разошелся не на шутку.

— А ты говоришь, что нет поводов для подозрений! — прикрикнул он на старого товарища. — Мы что, должны были поймать их в тот момент, когда они кому-то ножом глотку перережут?

— Что ты такое говоришь, Мюмтаз? Какой нож? Какое убийство? Ты же знаешь меня! — воскликнул Эрджан. На лбу у него выступили капельки пота.

Мюмтаз, оперевшись на стол, наклонился к нему.

— Знаю, Эрджан, знаю. Но в данный момент в морге лежат три трупа. А у нас двое подозреваемых, которые работают в твоей фирме…

Тут вдруг заговорил молчавший до этого адвокат:

— На оба пистолета имеется лицензия. Они принадлежат компании «Аййылдыз».

Я собирался задать вполне естественный вопрос, но Мюмтаз меня опередил:

— У ваших сотрудников есть разрешение носить оружие за пределами рабочего места?

Еще не опытный адвокат не понимал, к чему тот ведет.

— Э-э-э… Возможно, им негде было его оставить… Иногда они забирают оружие домой…

— Значит, двое ваших сотрудников проживают по тому же адресу, что и Недждет Денизэль?

— Нет, конечно, нет, — адвокат наконец понял, что сам загнал себя в угол.

— Тогда не болтайте попусту. Ваши люди определенно совершили преступление.

— Но… — предпринял тот еще одну попытку.

— Хватит, Хакан, — прервал его Эрджан, голос его был напряжен. — Я лучше сам все объясню. — Он одарил нас теплой улыбкой. — Мы ведь коллеги как-никак, говорим на одном языке. Дайте мне пару минут, и все встанет на свои места.

Ни я, ни Мюмтаз не возражали. Честно говоря, мне было очень интересно его послушать. Кто такой Адем Йездан? Какую работу выполнял для него Недждет?

Эрджан как будто прочитал мои мысли.

— Адем Йездан родом из Хаккари на юго-востоке страны, он старший сын вождя местного клана. У них там целых девять деревень. Вы, наверное, и сами уже это знаете. Так вот, семья их раньше была замешана в темных делах…

— В каких еще темных делах? — встрепенулся Мюмтаз. Я добился чего хотел: теперь его тоже одолевали сомнения. Сведя брови, он спросил: — Неужели с террористами связаны?

— Бог с тобой, Мюмтаз, какие террористы? Клан Йезданов всегда поддерживал правительство. Террористов в их деревнях никогда не было. Сотни людей из их клана служили на государство. Нет, говоря о темных делах, я имел в виду что-то менее серьезное, вроде контрабанды скота. Сами понимаете, пограничная территория — до Ирана с Ираком рукой подать. Да и государство, между нами говоря, закрывало глаза на подобные вещи. Пятнадцать лет назад они переехали в Стамбул. Если помните, Министерство финансов тогда объявило амнистию нелегального капитала. Вот они и начали вкладывать деньги в разные проекты.

Он намеренно затягивал разговор.

— Нам это уже известно, — вмешался я. — Вы расскажите лучше об отношениях Адема Йездана с Недждетом Денизэлем.

— Я же об этом и рассказываю, инспектор. Адем-бей хочет создать в Султанахмете огромный деловой комплекс. Но полуострове в течение двадцати семи веков существовало множество цивилизаций. Их культура и архитектура послужили источником вдохновения при проектировании комплекса. Улицы, магазины, кафе, сады — во всем будет отражаться культура разных цивилизаций. Я видел макет — это правда нечто потрясающее. Греция, Римская и Османская империи, Турецкая Республика… Каждый период представлен будет, ни один не забыли. Но этот район — зона охраны объектов национального достояния первого уровня. Адем-бей — человек образованный, он с уважением относится к истории, культуре и — что важнее всего — к законам. Чтобы избежать проблем, он нанял к себе консультантом Недждета Денизэля, знатока в этой сфере. Недждет-бей рассказывал Адему-бею, какие проекты возможны в этой зоне, а какие — нет.

Или же подсказывал, как утаить шило в мешке, — провернуть все так, чтобы никто не подкопался, подумал я, но решил пока оставить свое мнение при себе. Вместо этого я спросил:

— Что насчет монет? Зачем Адему-бею понадобилась коллекция Недждета?

Он заерзал в кресле, ему стало не по себе. Так обычно ведут себя невиновные люди, изо всех сил пытающиеся выпутаться из ситуации.

— Как раз собираюсь об этом рассказать. Дело в том, что коллекция вовсе не принадлежит Недждету-бею. Точнее говоря, существует две коллекции.

Неужели он говорит правду?

— Две?

— Именно, я веду к этому с самого начала. Недждет интересовался монетами времен Римской империи и Византии. А вот Адем-бей — монетами, отчеканенными в Османской империи и после провозглашения Республики.

В разговор снова вмешался адвокат:

— Минутку, я могу вам показать лицензии и каталоги зарегистрированных монет из коллекций.

Он взял стоявший у ног дорогой кожаный портфель и, отодвинув чашку кофе, к которому даже не притронулся после моего появления, поставил портфель на низкий столик. Достал из него два документа и две папки.

— Вот, лицензия на имя Адема Йездана и каталог его коллекции. Здесь представлены все его монеты времен Османской империи и Турецкой Республики. Смотрите, вот монеты эпохи султана Мехмеда Второго Завоевателя, Сулеймана Первого Великолепного, Селима Второго, Ахмеда Третьего. А вот времен Ататюрка, Исмета Инёню…[44]

Я просмотрел документы. Они действительно были выписаны на имя Адема Йездана.

— А это лицензия и каталог Недждета Денизэля, — он протянул мне новые документы. — Вот, инспектор, взгляните.

Я передал просмотренные бумаги Мюмтазу и взял документы Недждета — да, на них действительно значилось его имя. Начал просматривать каталог в поисках записи о монете, обнаруженной в руке первой жертвы. Кажется, это то, что нужно: «Монета с изображением звезды и полумесяца». Рядом были какие-то буквы и цифры, которые мне ни о чем не говорили. Следом я нашел информацию и о второй интересовавшей меня монете — времен Константина. Но если обнаруженные нами монеты и правда были из этого каталога, значит, коллекция сейчас в руках убийц. Нужно было показать эту папку и монеты Лейле Баркын. Кроме того, будет любопытно посмотреть на ее реакцию. Конечно, я не собирался делиться своими размышлениями с остальными.

— Почему каталог Недждета находится у вас? — спросил я. — И как коллекция Йездана оказалась в доме Недждета?

Хакан и Эрджан переглянулись, и снова заговорил адвокат:

— Против Недждета-бея возбудили дело.

— По обвинению в контрабанде монет?

— Да, но обвинение было абсолютно беспочвенное, основано на показаниях одного контрабандиста. В итоге мы с легкостью выиграли дело. Я сам им занимался. Поэтому каталог оказался у меня. Что касается коллекции Адема-бея…

— Об этом я сам расскажу, — снова прервал его Эрджан. — В Лувре, в отделе древностей, будет проходить выставка. Из Франции должны были приехать специалисты, и Недждет-бей взял монеты Адема-бея, чтобы показать их экспертам. Переписку с французами как раз он вел.

Тут же перед моим мысленным взором предстали семь футляров для монет, спрятанных в рамах гравюр.

— Недждет все монеты хранил в особых отсеках внутри картин. Коллекция Адема тоже хранилась там?

— Да, — улыбнулся Эрджан. — Как раз он решил их так спрятать. Ему и в голову не пришло, что воры в первую очередь туда и заглянут. Ученый — что с него взять. Но, слава богу, пока с монетами все было в порядке.

Опля, тут было два варианта: либо он ничего не знал о пропаже, либо сам забрал эти монеты.

— Пока? А как вы поняли, что их украли сегодня?

Как и полагается, лицо его вытянулось, глаза раскрылись от удивления, и он воскликнул:

— Украли? Монеты украли?

— Все до единой. Вор — или, может, их было несколько — вычистил все потайные отсеки.

Бывалый полицейский Эрджан и адвокат-новобранец Хакан переглянулись. Мне надоело гадать, притворяются они или действительно ничего об этом не знают.

— Ладно, оставим этот вопрос с пропажей. Вы так и не рассказали, зачем отправили своих людей в дом Недждета.

Эрджан меня как будто не слышал.

— Монеты украли убийцы? — спросил он на взводе.

— Возможно. Или это были охотники поживиться чужим добром, которые просто дождались, когда погибнет Недждет.

Он моментально уловил мой намек.

— Это не я. Мне не нужны ни монеты, ни попугай. Приказ отдал Адем-бей.

— И как же он узнал, что Недждета убили?

— Я ему сообщил. Он сам сейчас в Москве.

Его слова совпадали с имевшимися у нас сведениями. В то же время все это могло оказаться тонко продуманным планом. Пока начальник за границей, его люди могли совершить убийства. А потом Адем просто пожмет плечами, мол, как я мог это сделать — я ведь был в Москве. Рано или поздно все станет ясно.

— У вас есть враги? — спросил я в надежде нащупать новые зацепки. — То есть у Адема-бея. Сами понимаете, его враги — это враги Недждета, ведь они занимались общим делом. Так что, есть у него недоброжелатели?

Эрджан бросил на меня странный взгляд.

— Враги? Насколько мне известно, нет. Ведь у него все по закону. Ко всем вопросам Адем-бей подходит очень щепетильно. — Он попытался что-то припомнить — почесывал свою щетину с задумчивым видом. — У нас, конечно, есть конкуренты, но все они уважаемые люди: директора компаний, владельцы отелей, серьезные лица из туристической сферы.

Я решил зайти с другой стороны:

— Что скажете о Недждете Денизэле? Не друзья же его убили. Значит, у него должны быть враги. Может, он рассказывал вам о ком-то?

Глаза Эрджана хитренько заблестели.

— Есть один. Врач, точнее говоря, хирург. Возлюбленный бывшей жены Недждета. Звать его…

— Намык. Намык Караман.

— А, так вы и сами уже знаете. Он в прошлом был террористом, двух полицейских чуть не убил. Однажды он даже набросился на Недждета-бея. Если бы не люди вокруг, придушил бы. Еще у него какая-то ассоциация… Они там вроде за историческое наследие Стамбула борются. Но сами знаете, это всего лишь прикрытие, а на деле — сплошная политика. Может, он и стал врачом, но свои анархистские идеи не бросил. Использует ассоциацию как прикрытие.

Увидев, что мы внимательно его слушаем, он разгорячился и принялся с пеной у рта убеждать нас, что этот бывший левый наверняка и есть тот самый враг, которого мы ищем.

— Когда произошла та ссора? — спросил я.

Эрджан так разошелся, что мой внезапный вопрос выбил его из колеи.

— Простите?

— Я спрашиваю, когда произошла ссора между Намыком и Недждетом.

— Пару месяцев назад. Помню, когда узнал об этом, сказал Недждету, мол, если хочешь, давай мы побеседуем с этим Намыком. Но он отказался. Боялся, что Лейла — его бывшая жена — на него разозлится. — Он смотрел на меня горящими глазами, как будто только что вывел убийцу на чистую воду. — Да, инспектор, по мне, так вам стоит хорошенько присмотреться к Намыку. Он ненавидел Недждета. Вдобавок в той его ассоциации есть немало ребят, которые ему безоговорочно верят. Он мог использовать их в своих грязных делах.

Мюмтаз, помалкивавший до этого момента, вновь оживился.

— Это очень важные сведения, — сказал он, откладывая каталоги монет. — Знаете, я тоже подумал про сепаратистов. Может быть, убийства — это их рук дело? Своего рода месть Адему Иездану?

Тут он показал на меня. — Невзат мне сегодня утром как раз говорил, что все эти преступления выглядят как часть какого-то продуманного плана. За этим вполне может стоять террористическая группировка.

Может, конечно, так оно и есть, вот только почему-то мне думалось, что убийцами могли быть Адем Йездан, Эрджан Сунгур, Намык Караман, Лейла Баркын и даже этот напомаженный адвокат — кто угодно, только не террористы. Абсолютно ничего не указывало на их причастность. Если бы это было дело рук какой-то группировки, они бы оставили знак, другими словами — подпись. Или позвонили бы нам, уведомили, что к этому причастны именно они, а не кто-то другой. Но Эрджану эта идея Мюмтаза отчего-то пришлась по душе.

— И почему мне раньше это в голову не пришло? Адем-бей ведь еще два года назад получал письма с угрозами. И деревни его не раз обстреливали. Может, этот хирург заодно с курдскими террористами и они вместе совершают эти убийства?

Мои подозрения касательно Намыка никуда не делись, но предположение Эрджана было еще более невероятным, чем идея Мюмтаза. Конечно, они бы с радостью продолжили выстраивать свои немыслимые теории, но я не собирался терять на них время и перевел разговор в другое русло.

— Мукаддер Кынаджи. Знакомо вам это имя? — спросил я.

Повисло молчание. Неприятное молчание. Оба отвели взгляд.

Видно было, что они слышали это имя, но ни один не хотел признаваться. В то же время ни у одного язык не повернулся ответить, что им ничего не известно.

— Мукаддер Кынаджи? Первый раз слышу, — ответил наконец Эрджан.

— И я тоже. А кто это?

— Второй убитый. Тот самый, которого обнаружили вчера ночью. — Я не сомневался, что они будут и дальше отнекиваться, но все же решил на них немного надавить. — Он работал в мэрии градостроителем. Занимался экспертной оценкой. Так же, как и Недждет. Я почему про него спросил: раз Адем Йездан в Султанахмете что-то строить собирается, может, он как-то сотрудничал с Мукаддером?

— Не думаю, — произнес Эрджан, а у самого взгляд непроизвольно метнулся в сторону адвоката. — Хакан, ты что-нибудь об этом знаешь?

— Нет. Возможно, Адем-бей нам просто ничего об этом не рассказывал. Я точно впервые слышу это имя.

— А о Шадане Дурудже вам что-нибудь известно? — перешел я к третьему убитому.

И снова на лицах обоих показалось какое-то смущение.

— Вы про того журналиста? Кажется, я читал пару его статей, — ответил Эрджан.

— Адем-бей был с ним знаком?

— Нет, — он решительно замотал головой.

— Уверены?

— Конечно.

На этих словах Эрджан дважды моргнул. Интересно, он всегда так делает, когда врет?

— Мы должны письменно зафиксировать ваши показания. — Я ни на секунду не сводил с него взгляда. — Попрошу вас спуститься со мной и записать все то, что вы только что нам рассказали.

В поисках поддержки Эрджан посмотрел на своего старого товарища. Поняв, что помощи от него ждать не стоит, он взглянул на адвоката — но и тому возразить было нечего. Хотя стоит отдать должное, ему все-таки хватило смелости сказать:

— Допрос будет проходить в моем присутствии.

— А как иначе, Хакан-бей! Куда же мы без вас? — ответил я с доброй улыбкой, как будто мы были давними приятелями.

Он, конечно же, заметил мою насмешку, но, когда собирал свои вещи, все равно выглядел крайне довольным: еще бы, ведь он тоже будет на допросе и позже сможет доложить вернувшемуся из Москвы начальнику, что вот он какой молодец — сделал все от него зависящее.

— Тогда пройдемте, — пригласил я, вставая с кресла и указывая на дверь. — Инспектор Али Гюрмен ждет вас внизу для дачи показаний.

Услышав имя моего напарника, все трое напряглись. Бывший полицейский и молодой адвокат слегка поежились, а Мюмтаз, который всего полчаса назад тепло встречал своего старого приятеля и которого теперь одолевали сомнения, застыл неподвижно на своем месте. Этого я и добивался. Но нужно было довести дело до конца.

— Может быть, вы тоже захотите присутствовать? — спросил я Мюмтаза.

— С чего это? — пробормотал он с недоумением. — Зачем мне туда идти? Я и так уже все слышал.

— Как знать, — ответил я с деланным простодушием, — ведь вы с Эрджаном-беем давние приятели. Вдруг тоже захотите послушать.

Мюмтаз посмотрел на меня недовольно, но ничего не сказал: видимо, понимал, что сам сегодня оплошал.

— Нет, я там не нужен, — произнес он, отводя взгляд. — Вы с Али и без меня отлично справитесь.