Призрачный рай

Глава 22. Ночь и день

Оззи

Лунный свет рассеивался по небольшой комнате, бросая нечеткие размытые тени на стены и мебель. Как много таинств, хранит ночь. Как много мыслей порождает она и заставляет по-другому смотреть на вещи. На город плавно ложатся сумерки, будто магическая пелена. Солнце прячется за горизонт, появляется загадочная и недосягаемая луна. Серебристый свет проникает в дома, комнаты… нас. Ночь делает людей уязвимыми, в кого-то наоборот вселяет уверенность, силу или страх. Ночь преображает наши сокровенные мысли, вытягивая наружу. Она, словно спрашивает: «Кто ты настоящий?». Ты безмолвно смотришь и думаешь: «Кто же я?». И правда, кто?

Шум дождя давно стих, но мне не спалось. Бессонница не давала закрыть глаза и забыться на пару часов. Убрать из головы множество мыслей и событий прошедшего дня. Дня, который перевернул многое, заставил взглянуть иначе на вещи, людей, себя.

Я смотрел на Ливию, впитывая черты лица. Родинки на шее, разметавшиеся светлые волосы на подушке, сверкающие в бледном лунном свете. Она спала, подложив руки под голову и приоткрыв немного губы. Я на мгновение прикрыл глаза, затаив дыхание. Ладонь замерла над ее скулой, ощущая приятное тепло. Как она смотрела, будто единственный человек, который способен понять в этом пустом, дешевом мире. Карие глаза пленили, затягивая в свой омут, где моим чертям определенно понравилось. Никогда… я никогда не смотрел так долго на кого-то, а мне хотелось запечатлеть каждую мелочь в памяти, будто утром иллюзия рухнет. Сегодня я точно опьянел не от виски. Я был пьян Ливией. От ее нежных рук, которые неторопливо и нерешительно гладили плечи, спину, мягких губ, тихого дыхания, шепота, глаз… Она сбивала меня с толку, как ни одна девушка раньше. Каждый раз, без разрешения вторгаясь в мысли и заставляя думать о ней. Только сейчас они завели совсем не в правильное русло, изменив направление и взяв штурвал в свои руки. Я искал оправдание своим поступкам и размышлениям. Это ночь и тишина так влияет на меня, или тяжелый день, Арин или… Черт, я просто не знал, какого черта меня принесло к Ливии. Если я не хотел никого видеть, почему оказался в ее номере? Такой жалкий, сломленный и уязвимый. Я не хотел, чтобы она видела мои слабости, шрамы прошлого. Я не хотел, чтобы знала хоть единая душа, что я такой. Но Ливия разделила боль на двоих, забирая часть и освобождая от горечи.

Пальцы непроизвольно тянулись коснуться её так, как касалась меня она… Боязливо, трепетно и так нежно, что становилось больно. Каждый её поцелуй, будто исцелял душу. Она дотрагивалась не только к коже, нет… Намного глубже — к сердцу.

Тяжело вздохнул и убрал с лица светлую прядь, задерживая взгляд на ее губах. Сегодня я убедился в том, что Ливия невинна и чиста. Поразительно. У нее оставалась светлая благородная душа в этом лживом мире, погрязшем в грехах. Почему свет тянулся к тьме? Почему ее привлекала моя жалкая душонка, от которой ни хрена не осталось, кроме дыры? Почему я понравился такой потрясающей девушке? Ливия достойна большего, точно не такого дерьмового человека, как я. Жизнь и так поступила с ней хреново, но даже это не сломило сильный дух. Я восхищался ею, но не хотел обнадеживать. Как я могу дать то, чего у меня никогда не было? Она готова окунуться полностью в человека, если полюбит, а я…

— Черт, я не знаю, что это, ангел, — прошептал пересохшими губами, рассматривая безмятежное умиротворенное лицо.

Дурман отступал, а мои мысли становились все мрачнее. Если трезво взглянуть на ситуацию, что нас ждало дальше? Я не видел будущего. Я был реалистом и понимал, что ни к чему наша связь не приведет. Ни к чему конкретному, чего ждала от меня Ливия… Ждала ли? Она не из тех, кто рад временным отношениям. Да, черт, она не состояла в них, я уверен! Мы дописываем альбом и сваливаем из Нью-Йорка в Лос-Анджелес после нового года. Что потом? Я снова буду занят концертами, интервью, разъездами по городам, встречами с фанатами, репетициями на студии… Все постепенно забудется, сотрется из памяти. Ливия останется эпизодом, мгновением, воспоминанием, что мне с ней было хорошо. Дразнить, целовать, гулять по городу, смеяться, ловить улыбку и блеск карих глаз. Когда я поднимусь по трапу, зайду в салон, и самолет взмоет в воздух, растворяясь в облаках, все останется в прошлом, как и Ливия. Она будет работать, может, в отеле или уже в другом месте, ухаживать за братом, который после операции поправиться, а я… Я буду прежним Оззи, который прожигает жизнь в клубах с девушками на одну ночь.

Я убрал руку, кидая украдкой взгляд на ее оголенные плечи и изгиб спины. Наше будущее ненадежно, а заглядывая в прошлое, нельзя насладиться настоящим, взять сполна. Прошлое душит, из-за будущего возникают ненужные сомнения и вопросы, поэтому надо жить настоящим, сохранять прекрасные моменты и не оглядываться назад.

Я нажимаю на кнопку и сохраняю в памяти поистине чарующую ночь с запахом грусти. Загоняю в склеп чувства, пробудившиеся без моей воли, и погружаюсь в беспокойный сон.

После каждой темной ночи наступает рассвет, убирая остатки наваждения и прогоняя прочь страхи. Ночь таинственна и по-своему восхитительна, но как только в комнаты врывается мягкий солнечный свет, он убирает иллюзорную завесу. Так происходит с нашими мыслями: они проясняются.

Я проснулся с улыбкой на губах не из-за того, что прекрасно спал. Комнату окутывал аромат кофе и свежих тостов. Тьма спряталась и забрала с собой мрачные мысли. Вчерашний день остался позади, как и ночные размышления — все в прошлом.

Я приоткрыл глаза и подавил смех: Ливия тихо напевала что-то под нос и забавно пританцовывала с чашкой в руке. В одних трусиках и майке — зрелище что надо. Выспался и превосходно себя чувствовал не только я. В голове сразу же созрел план действий, от которого настроение стало в разы лучше. Лениво потянулся и перевернулся на бок, подставляя руку под голову. Взгляд медленно прошелся по фигуре девушки и замер на надписи «Король шторм начинает шторм!», красовавшейся на заднице, вызвав широкую улыбку на лице.

Ливия развернулась, и песенка стихла, а щеки порозовели, подставляя ее.

— Дружба — это магия, — прочитал я слова, написанные на майке. — Доброе утро, колючка.

Она стушевалась, опуская глаза на пол, и тихо пробормотала:

— Доброе утро.

Образ застенчивой девушки ей был к лицу, как и забавная пижамка.

— Да ты поклонница маленьких пони, — ухмыльнулся я, кивая подбородком. — У тебя склад вещей с аликорнами?

— Они милые, — хмуро ответила Ливия, присаживаясь в кресло.

— Ага, а сегодня на твоих трусишках принцесса Луна? — хмыкнул, показывая пальцем на головку персонажа из мультсериала. Мне нравилось смотреть, как щеки Ливии загорались каждый раз от смущения. Она вовсе не походила на ту дерзкую штучку в начале нашего знакомства.

— Да, принцесса Луна, — проворчала Ливия и свела брови к переносице. — Тебя так волнует, какое белье я ношу? Конечно, это не кружевные дизайнерские лифчики и…

Она замолкла и резко опустила глаза на чашку, когда я поднялся и прошел к столику.

— И? — протянул я, падая в кресло и откусывая тост. — Ты не заказывала мне кофе?

— Я не знала, как долго ты собираешься спать, — откашлялась Ливия и сделала глоток. Тихая, робкая, вечно смущающаяся — это так проведенная ночь на нее повлияла? Или, может, мой внешний вид? Теперь мне все время хотелось улыбаться, потому что ее реакция меня очень веселила.

— Тебе кофе заказать? — отвлек ее голос, и я в ответ промычал:

— Ага.

Ливия быстро подскочила к телефону, словно мое присутствие ее беспокоило. Я с неподдельным интересом наблюдал, как она метается по комнате: заправляет кровать, подбивает подушки, будто специально занимает чем-то себя, лишь бы не находиться рядом со мной.

— Эй, маленький пони, как насчет прогулки по Нью-Йорку? Может, встретим голубя, который влюбился в твою куртку, оставив на прощание напоминание о себе, — поддел ее и гортанно рассмеялся. Наконец, взгляд Ливии стал колючим, и на губах расцвела кривая усмешка.

— Как смешно, — бросила она и посмотрела в глаза. — Вижу, ты пришел в себя.

— Я всегда в себе, милая, — пропел в ответ и вдохнул аромат кофе.

— Вчера мне так не показалось, — возразила девушка и скрестила руки. Ливия села в кресло и уверенно сказала: — Давай проясним ситуацию.

Вопросительно поднял бровь и взглянул исподлобья на ее серьезное лицо.

— Вчера… — она на мгновение замялась, заправляя прядь волос за ухо. — Вчера я выпила…

— … и стала делать глупости, целовать тебя, — перебил ее, хмыкая. — Да перестань, чего паришься?

Ее лицо с недоразумением вытянулось, но она быстро взяла в себя в руки и как-то разочарованно произнесла:

— Ладно, просто я хотела сказать, что мы оба были подавлены, поэтому я…

— Ливия, — остановил ее и взглянул в обеспокоенные глаза. — Все нормально. Не надо искать объяснение тому, что вчера было. Главное, что сегодня прекрасный день. Давай не будем возвращать призраки прошлого?

— Х-хорошо, — тихо промолвила она и отвернулась.

Я был рад, что колючка завела этот разговор. Мне нравилось, что Ливия придерживалась той же точки зрения, что и я. Значит, тоже думала о том, что нас ждет, и сделала соответствующие выводы. Я знал, что она из тех, чье доверие заслужить сложно и поступила правильно, дав ясно понять, что ничего не выйдет.

— Как насчет прогулки? — перевел тему, нарушая неловкое молчание.

— Разве тебе не надо на студию?

— Сегодня нет, — качнул головой и встретил ее задумчивый взгляд.

Но Ливия не успела ответить из-за оглушительного стука. Она подскочила и испуганно расширила глаза, которые уставились на дверь.

— Черт, меня точно уволят! — прошептала она и провела ладонью по лицу.

— Никто не уволит тебя. Это, скорее всего, мои друзья, — успокоил ее и усмехнулся, — ищут меня. Я ведь вчера не появился на своем дне рождении. Сегодня меня ждёт расправа.

Колючка тяжело выдохнула и взволновано посмотрела на меня.

— А если нет? Если снова кто-то прознал, что ты здесь, и донес на меня?

Стук в дверь заставил ее снова подскочить, а я быстро прошел к дверям, слыша, как Ливия шепчет вслед: «Нет, нет, нет, не открывай». Трусишка. Распахнул уверенно дверь и увидел на пороге Шема. Как я и думал.

— Чувак, ты что охренел совсем? — заорал тот, но я показал жестом, чтоб он заткнулся.

— Захлопнись, чего разорался? — недовольно уставился на друга.

— Так и знал, что ты у этой крошки, — понизил голос Шем и заглянул через плечо, бросая на меня красноречивый взгляд. — Ты же помнишь, что продул спор?

Я нахмурился и прошипел:

— Сейчас приду в номер, и поговорим. Проваливай, дебил.

Спор. Тихо выругался и уперся кулаком в стену. Я уже успел позабыть о нем, ведь ситуация кардинально изменилась, как и мое отношение к этой девушке. Они ведь не знают Ливии, о том, какая она, о проблемах в ее семье, о брате, который лежит в больнице. Черт, да никто бы из них не поверил, что я могу просто спать с девушкой! Я сам себе не верю и тому, что творю.

Из-за угла боязливо выглянула Ливия, и я громко рассмеялся.

— Я же говорил, что это мои друзья, трусишка.

Она облегченно вздохнула и покачала головой.

— Ты не должен приходить в мой номер. Менеджер предупредила, чем это грозит, а вылететь из отеля по глупости я не хочу.

Я прошел в комнату и стал натягивать вещи, которые аккуратно висели на спинке стула.

— Ливия, никто тебя не уволит.

— Если еще раз кто-то увидит нас, уволит, — мрачно ответила колючка. — Между нами ничего нет, а твое присутствие в моем номере натолкнет на неправильные мысли.

— А если ты находишься в моем номере? Мы разве не можем заниматься чем-то непристойным? — хмыкнул я, надевая футболку, и мельком посмотрел на нее.

— Я просто не хочу, чтобы у меня были снова проблемы, — пожала Ливия плечами и отвела взгляд в сторону.

— У тебя их не будет, — я сделал паузу, опустил глаза на пижамку, и улыбнулся. — Переодевайся и заходи ко мне, прогуляемся.

Колючка хотела возразить, но я прервал ее и настойчиво повторил:

— Просто прогулка, никаких «но».

Когда я зашел в свой номер, сразу же ворвались друзья и налетели с вопросами.

— Чувак, это вообще-то кидалово! — кричал громче всех Шем. — Телефон отключен, тебя нет. Мы выглядели, как дебилы, твою мать!

Пока я старательно отбивался от вопросов, потому что о концерте матери не хотел говорить, речь зашла о споре и Ливии.

— Знаете, где я нашел этого Ромео? — заржал Шем, показывая на меня большим пальцем. — У Джульетты.

Я цыкнул и грубо бросил:

— Я же объяснил, что зашел к ней с утра.

— В одних трусах? — не отвязывался драммер.

— Какая нахер разница? Хоть и без трусов, тебя *бет?

— Кажется, кто-то забыл, что говорил о дупле, — ухмыльнулся Райт.

— Вы о чем? — оглядел непонимающе всех Син.

— Этот герой-любовник поспорил, что залезет в трусики к дерзкой уборщице за месяц, — плотоядно улыбнулся Шем, косясь в мою сторону. — Но у нее трусы с шипами и с сотней замков, что даже Оззи не пробрался туда.

— Да ладно, — хмыкнул Эванс, кивая на меня. — Не та уже хватка, чувак.

Шем с Райтом подхватили, распаляя внутри гнев. Я терял терпение и на эмоциях выпалил:

— Бля, я не сплю с девственницами, ясно? — резко встал и развел руками. — Нам жить в гребаном отеле еще несколько месяцев, не хочу проблем. Так что, отвалите с *баным спором.

Смеха и веселости как не бывало. Райт присвистнул, а Шем задумчиво почесал лоб.

— Может, она тебе просто понравилась? — хмыкнул Син, встречая мой недовольный взгляд.

— Может, вы пойдете нахер со своими тупыми предположениями? — все больше раздражался я, жалея, что вообще открыл чертову дверь. Надо было слушать Ливию, избежал бы головомойки.

Когда я с горем пополам выпихнул друзей-идиотов за дверь, пообещав попойку в клубе за свое отсутствие, рухнул на кровать с Телекастером в руках. Я бездумно наигрывал какие-то аккорды песен в ожидании Ливии, пока комнату не заполнил голос вокалиста группы Sex Pistols Джонни Роттена. Отложил гитару и потянулся к телефону, не обращая внимания на незнакомый номер. Я думал, что это звонит колючка, но ошибся. Все внутри похолодело, когда из динамика раздалось:

— Здравствуй, Габриэль.