Призрачный рай

Глава 35. Сопротивляться бесполезно

Оззи

Время не властно над нами.

Я бы остановил тот поток, который разлился под кожей, увы, это невозможно. Мы пересекаемся, как две сплошные, которым не суждено сойтись, но гребаная математика, физика проигрывает формулам любви. Миллиарды вспышек, яркий животворящий свет. Жил ли я или существовал?

Когда целую ее — она мой кислород. Смотрю, вдыхаю, прикасаюсь — внутри все сходит к чертовой матери с ума. Можно задыхаться от нехватки человека или тонуть в нем, уходить с головой под воду, без желания спастись. Два года ни хрена не играют роли. Расстояние или случайные связи, в попытках забыться. Она входит в твою жизнь и нельзя думать трезво.

«Что ты творишь со мной, Ливия? Я искал способ воссоздать тот эпизод, вновь окунуться и поддаться странным ощущениям, но только с тобой мертвые клетки оживают. Ты напоминаешь целительный источник: теплая вода обволакивает тело, и рубцы на коже затягиваются. Блять, я не хочу покидать это прекрасное место. Твои мягкие губы, прерывистое дыхание, разгоряченная кожа, аромат… Ты мой грех. С тобой мир снова живой. Сопротивляться бесполезно, потому что ты бы прошептала «Да», сдалась и подчинилась. Тебе ведь нравилось гореть, Ливия. Я помню твой сладкий голос в ту ночь… Ты ведь тоже помнишь. Ты помнишь… Ты будешь вечно испытывать голод, который смогу утолить только я. Прикасался ли к тебе кто-то и пробуждал страсть? Нет. Ты такая же чистая и невинная. Все в тебе об этом говорит. Как глупо пытаться скрыть притяжение, если я могу управлять твоим разумом. Смотреть, как ты теряешь рассудок от удовольствия. Ты будешь это испытывать только со мной, Ливия, потому что я владею такой магией».

Она порывисто застегивает блузку, поправляет светлые волосы и вылетает из лифта, словно бежит от чумы. Я наблюдаю до тех пор, пока от девушки остается только образ и умопомрачительный вкус на губах, которые расплываются в довольной улыбке. «Моя наивная Ливия, второго шанса я тебе не дам».

Надвигаю козырек кепки и выхожу из здания, двигаясь к поджидающим друзьям. Джи окидывает меня недовольным взглядом и садится на заднее сиденье в микроавтобус, вызывая кривую усмешку. Малышка считает, что вправит мне мозги, прочитав лекцию. Бирюзовые глаза так и горят, источая суровость.

— Что ты с ней сделал? — рассерженно произносит Джи.

— С кем? — придуриваюсь, будто не понимаю, о ком речь.

— Ой, да хватит, — блондинка закатывает глаза и хмурится, напоминая свирепого надутого хомяка. — Я видела, как ты на нее смотрел.

— Бля, я думал ей хреново из-за калифорнийского солнышка, но это все наш ковбой, — заржал Шем и хлопнул меня по плечу. — Давай, признавайся, цыпочка готова и подана к ужину? Ты ее хорошенько зажарил?

— Эй! Это ни капельки не смешно вообще-то! — негодует Джи, поджимая губы. — Ты хочешь все испортить, Оз? Мне искать другого фотографа?

— Тебе лучше сразу нанять гея, — обхохатывается барабанщик.

Ухмыляюсь и поднимаю руки, видя, как Джи медленно закипает и вот-вот взорвется.

— Я оказывал первую помощь, малышка Джи, — безобидно улыбаюсь. — Всего лишь м-а-а-аленькая услуга.

— Доктор Хаус, бля, — потухают парни.

— Ох, кажется, у меня температура, — девчачьим голосом произносит Шем и надувает губы, обмахиваясь руками.

— Я знаю, как тебя потушить, детка, — твердит ему Райт, и оба еще громче ржут.

— Придурки, — посмеивается Син, получая толчок от Джи.

— Оззи…

— Я пока что ничего такого не сделал, — убедительно говорю, строя в уме хитроумные планы, но Браун только скрещивает руки и недоверчиво качает головой.

— Твое «пока что» меня очень успокоило.

— Но не факт, что не сделает сегодня, — вставляет болтливый драммер, и я даю ему подзатыльника со словами:

— Завали, Шемми.

— Ливия прилетела работать, но судя по тому, с какой скоростью она выбежала из здания, мне стоит ждать звонка с отказом, — блондинка показывает на меня пальчиком и сдвигает бровки к переносице: — Из-за тебя, Оззи.

— Я так не думаю, — откидываю голову на сиденье и беру бутылку с водой. Они ее совершенно не знают.

— Почему же? — удивляется Джи.

«Потому что у Ливии есть сила воли, и она так легко не сдается. Нет, она из тех, кто до последнего будет сражаться, как бы хреново не обстояли дела».

— Потому что это прибыльная и заманчивая работа, — равнодушно отвечаю, поглядывая в тонированное окно.

— Раз так, найди себе другую игрушку и не пудри нормальной девушке мозги, — поучительным тоном произносит подруга, но я лишь скрываю улыбку. Игрушка? Ливия очень ценный и редкий экземпляр. Она похожа на алмаз, требующий мастерской огранки, который засияет лишь в умелых руках, а я опытный ювелир. Уверен, что вечером колючка будет держать дистанцию. Долго ли?

— Оззи? — настойчиво повторяет Джи, и я наклоняю голову, поднимая уголок губ.

— Ты примеряешь роль мамочки?

Блондинка вспыхивает и уже собирается нагрубить, но Эванс целует ее, шепча что-то на ухо, и щеки девушки становятся румяными. «Отлично, Эванс, умеешь отвлекать. Поговорите о карапузах и совместном будущем». Микроавтобус как раз тормозит возле съемочной площадки, и я сразу же тяну за ручку, желая поскорее смыться от разговора и клеща по имени Джи. Меня окружают настырные папарацци с тупорылыми вопросами о наркоте, девушках, Слэйн Хэйс (как же без нее), и писклявые фанатки. Расписываюсь в нескольких блокнотах, давя любезные улыбки, и скрываюсь в полутемном помещении.

Никто из друзей не узнал «горничную в сексуальном платье из Нью-Йорка». Обошлось без конфузов и неловких ситуаций, так даже удобнее. Пока рано раскрывать карты. Пусть думают, что Ливия новая забава, с которой я хочу поразвлечься. Прежде, чем вляпаться в романтическую хрень, стоит разобраться, что происходит: просто выброс эндорфинов, после встречи, или…

Съемки, студия и под конец дня какая-то тупая силиконовая дура (известная блогерша что ли, в душе не *бу) с куриными мозгами. Голос делает специально томным, растягивает слова и облизывает пухлые губы. Бля, хочется сказать ей: «Ты себя в зеркало видела? Иди умойся». Я молчу. Слушаю ее несущественную болтовню, совершенно не вникая. Сиськи, жопа, может, и вместо мозгов там силикон? Неудачная копия Ким Кардашьян, блять. Когда стало тошнить от них? И от жизни тоже… В последнее время я все делал на автопилоте, будто это уже давно приевшаяся привычка: гребаный график, концерты, иногда развлекуха, «звездная пыль» — все по кругу. В какой-то момент хочется забить хер и послать, тупо послать далеко и надолго. Ливия взбодрила, как энергетик, которые мы жрем постоянно в студии, зависая ночами, когда записываем песни. Меня конкретно долбануло током в конференц-зале, на несколько секунд я задумался, а не под кайфом ли я? С ней будет однозначно весело, однозначно.

Пытка заканчивается через минут двадцать, и я сразу же набираю Эмили, чтобы разузнать нужную информацию. Малышка Джи упрямая и не даст адрес колючки, думая, что защищает честь женского пола. Наивняк, конечно. Поздно… Поздно, Джинет, потому что я знаю, что нужно Ливии.

Парни затариваются закусками и пивом, а я забиваю в навигатор улицу и делаю громче музыку, направляя Lamborghini в Брентвуд, чтобы забрать одну барышню. Над ЛА разливается малиновый закат, словно кто-то плеснул розового Marsannay. Мимо проезжают такие же дорогие тачки, спешат туристы, чтобы занять столик в ресторане и насладиться недорогим ужином, возможно, встретить знаменитость и взять автограф. Богачи любят прятаться за неприступными воротами и высокими изгородями в шикарных особняках, которые стоят баснословные суммы. Кого достала суета и хочется приватности, живут в Бель-Эйр: там ощущается атмосфера замкнутости и исключительности; в гламурном Беверли-Хиллз, заселенном в основном знаменитостями и звездами Голливуда. Но я люблю Пасифик-Палисейдс, где приобрел пентхаус в здание, откуда открывается невероятный вид на океан и горы.

Останавливаю автомобиль возле невысокого квартирного комплекса и печатаю ответ взбешенной Джи, которая уже несколько раз звонила и прислала сообщение, назвав меня «дурацким разрушителем». Затем ищу знакомый контакт и нажимаю кнопку вызова, слыша гудки.

— Да.

Кажется, Ливия нервничает, вызывая ностальгическую улыбку на лице.

— Мне доверили доставить вас до места назначения, мисс, — дурачусь, вытаскивая зубами сигарету из новенькой «Pall Mall», и зажимаю между губами, глубоко вдыхая.

— Или ты ловко обвел всех вокруг пальца, — насмехается девушка, и тон становится немного спокойнее.

— У Джинет и Сина изменились планы, — выдумываю ерунду, хотя знаю, что Ливия не поверит.

— Конечно, потому что есть ты, — дерзит девушка. Тихо смеюсь, постукивая нетерпеливо пальцами по рулю. Она по-прежнему любит язвить, говорить фразочки с подковыркой и выпускать иголки.

— Жду тебя внизу.

— Хорошо, сэр, — с иронией произносит девушка и отключается.

Через минут семь пассажирская дверь открывается, и на соседнее сиденье падает Ливия. Пробегаю оценивающим взглядом по ее фигуре, задерживаясь на оголенных немного загорелых ногах в джинсовых шортах, и слышу негодующий вздох.

— Мы едем?

— Отлично выглядишь, Ливия, — наклоняюсь, чтобы якобы закинуть сигареты в бардачок, но девушка быстро отстраняется, думая, что я снова буду «домогаться». Из груди вырывается смешок, и я завожу машину, поглядывая на ее порозовевшие щеки.

Ливия выглядит уже более сосредоточенной и собранной, нежели утром. Тогда по ее движениям, голосу, взглядам отчетливо виделось волнение, сейчас она менее дерганная и серьезная — передышка пошла на пользу. Включаю негромко музыку, и некоторое время мы едем в молчании, хотя в голове множество вопросов, которые вертятся на языке, но задавать их сейчас не хочется. Первой сдается Ливия и, откашлявшись, обеспокоенно говорит:

— Ты…

— Я не говорил о тебе, — поворачиваю немного голову, видя, что девушка держит в руках фотоаппарат, который я не сразу заметил. Сперва внимание было приковано к ее соблазнительной фигуре, а не к камере, висящей на шее.

— Оу, — тихо бормочет колючка, не отрывая взгляда от фотика.

— Я могу сказать, если хочешь.

— Что именно? Что я была твоей горничной?

Lamborghini тормозит на красном, и я кошусь в ее сторону, на сжатые пальцы и хмурое лицо.

— Я могу сказать, что мы знакомы, не вдаваясь в подробности.

— Не стоит, — тихо говорит Ливия, отрицательно качая головой.

— Значит, делаем дальше видимость, что мы не знаем друг друга? — задаю двусмысленный вопрос, намекая на то, что нас связывает не только уборка номеров, и ухмыляюсь.

— Это лучше, чем быть в глазах твоих друзей горничной, которой просто хотели залезть в трусы на спор! — твердо произносит Ливия, наконец, поднимая сердитый взгляд. Хмыкаю и нажимаю на газ, набирая скорость. Она до сих пор помнит этот дебильный спор. Все-таки слабый пол придает значение незначительным вещам, о которых парни со временем могут забыть. Обижаются на мелочи, любят преувеличивать и выдумывать какую-то несуществующую хрень. Знала бы Ливия, сколько девушек нас окружает каждый день, имена и лица которых очень быстро забываются. Краткосрочные связи рассчитаны только на то, чтобы расслабиться и утолить физические потребности. Никто не забивает голову ненужным «мусором», его быстро выкидывают.

— Ты помнишь только это, Ливия? — прищуриваюсь, кидая на нее пытливый взгляд, но колючка молчит, и остаток пути мы проводим в напряженной атмосфере.

Паркую машину возле дома Эванса, где они живут с Джи, и отвечаю на входящий, шагая к пляжу. Солнце почти скрылось за горизонтом, волны тихо разбивались о нагретый за день белый песок, а недалеко звучал знакомый мотивчик, доносился запах жареного мяса и голоса друзей. Я обернулся, глядя на молчаливую и ушедшую в себя девушку.

— Лив, — негромко окликнул ее, разворачиваясь спиной. Ливия настороженно посмотрела, и на лице засияла широкая улыбка. — Не парься, ладно? Расслабься и наслаждайся вечером.

Колючка удивилась, но тихо пробормотала:

— Ладно.

Я хмыкнул и засунул руки в карманы. Как только мы подошли к ребятам, Джинет сразу же увлекла Ливию за собой, метая в мою сторону искорки недовольства, но я лишь состроил глумливую рожицу. Мы иногда подпевали, доносящимся из колонки хитам The Rolling Stones, Metallica, AC/DC, Aerosmith. Несколько тостов в честь знакомства и работу Джинет над биографией группы, веселый смех и щелчки фотоаппарата, который Ливия держала в руках и не выпускала. Иногда наши взгляды пересекались, задерживались на доли секунд, но она сразу же отводила неловко глаза, продолжая болтать с Джинет и Эмили, что-то возбужденно рассказывая. Я не вникал в суть, но, кажется, они расспрашивали колючку о работе фотографа. Когда Ливия о ней говорила, шоколадные глаза искрились радостью и счастьем: она занималась тем, что приносило удовольствие. Я уже забыл, когда чувствовал себя легко и непринужденно. Такие дни в нашей жизни — редкость, можно не переживать, что тебя «пасут» папарацци и затем сольют фотки «желтухе», или не поджидают ненормальные фанатки. В такие особенные моменты понимаешь, что все так, как должно быть, на своих местах: придурки-друзья и девушка, взглянув на которую, становится тепло в груди.

Син подпевал Стивену Тайлеру (лидер группы Aerosmith) знаменитую «Crazy», кружа смеющуюся Джинет.

— Я схожу с ума, детка, я схожу с ума. Ты меня заводишь, а затем — тебя и след простыл… Да, ты сводишь меня с ума. Я схожу с ума по тебе, детка! Что мне сделать, любимая, мне так стрёмно!

Колючка не упускала возможности фотографировать, и я внимательно смотрел, как она работает, полностью увлеченная съемкой и влюбленной парочкой. Девушка с улыбкой наблюдала за ними, но взгляд медленно сместился в мою сторону. Я показал большой палец, и Ливия, смутившись, кивнула головой.

Через пару минут Син тащил визжащую и брыкающую Браун в океан, за ними сразу же стремглав неслись выпившие Шем, Райт и Эмили, плюхаясь с разбега в пенящуюся воду. Драммер вынырнул и помахал шортами над волнами с дикими возгласами «Юху-у-у!». Я покрутил пальцем у виска и пробурчал «Во дебилы».

— Эй, вы чего там скучаете? Вода просто шикардос! — кричали друзья. Майка полетела на песок, а взгляд замер на обхватившей свои коленки Ливии.

— Тебе надо особое приглашение? — я сделал жест рукой, немного наклоняясь, но колючка мотнула головой.

— Я потом… не хочу…

— Такой ответ не принимается, ты же знаешь, — ухмыльнулся и стал приближаться. Девушка, чувствуя опасность, сразу же вскочила и понеслась вдоль пляжа, как дитя малое.

— Это бесполезно! — крикнул и нагнал ее спустя минуту, повалив на песок и прижав телом. Ливия отчаянно пиналась и вырывалась, хотя прекрасно осознавала, что это напрасно. Почти коснулся губ, когда она испуганно прошептала:

— Они увидят.

— Насрать, — пробормотал я, разглядывая ее лицо, и провел пальцами по щеке. — Они выпившие, им пофигу, Лив.

— Не надо, — колючка прикрыла глаза и чуть тише выдохнула: — Пожалуйста.

— Beag coward (с ирл. Трусишка), — прошептал ей на ухо и потянул за руку, поднимая.

На небосклоне луна рассыпала звезды, купаясь в серебристой умиротворенной воде. Тихо потрескивал костер, пальцы задевали струны акустической гитары, а в голове крутилась мелодия, которую я негромко напевал под нос:

— Я могу не спать ночь напролёт, чтобы слушать твоё дыхание, смотреть, как ты улыбаешься во сне, блуждая по царству грёз. Я мог бы всю жизнь провести в этом сладком плену, я мог бы остановить это мгновение, и навсегда остаться с тобой, ценя этот миг, как сокровище (слова из песни Aerosmith «I Don't Want to Miss a Thing»), — я знал, что мои вокальные данные оставляли желать лучшего, но фанаткам нравилось, поэтому приходилось совершенствовать голос. Я смотрел на Ливию, но ее взгляд был опущен на прижатые к груди коленки.

— Я не хочу закрывать глаза, потому что боюсь уснуть, ведь даже во сне я буду скучать по тебе. Я не хочу пропустить ни мгновения, потому что, даже если ты мне приснишься, мне будет не достаточно этого сладкого сна, я всё равно буду скучать по тебе, и не хочу пропустить ни мгновения, — подпевали, обнявшись, Син и Джи, а драммер возмущался:

— Давайте что-то повеселее, голубки!

В итоге, приняли решение расходится по домам, хотя Шем и Райт предлагали оторваться в клубе, но эту идею никто не поддержал. Друзья удивлялись, что инициатором выступил не я: у меня были другие планы на эту ночь.

— Спасибо за чудесный вечер, — сказала Ливия, когда мы собирали вещи.

— Да брось, — Джинет подмигнула ей и дружески приобняла. — Можешь переночевать у нас, гостевые комнаты есть…

— Малышка Джи, — оборвал ее речь, — мы ведь с Ливией почти соседи, я ее подвезу. Ты же не против, Ливия? — я приподнял вопросительно бровь на озадаченное лицо колючки, видя ее нерешительность.

— Я…

— Оззи, — предостерегающе посмотрела подруга, но я непонимающе округлил глаза.

— Спасибо за предложение, но я не хочу вас обременять, — Ливия благодарно улыбнулась и, кашлянув, сказала: — Спасибо, Оззи.

Джинет удивленно переводила взгляд с одного на другого, но, поняв, что спорить нет смысла, прошипела мне на ухо:

— Ты же отвезешь ее в Брентвуд, а не в Пасифик-Палисейдс?

Я тихо заржал, глядя в сверкающие бирюзовые глаза, и поцеловал подругу в щеку:

— Конечно, мамочка, еще колыбельную спою.

Джи оттолкнула и ударила по плечу, проговаривая:

— Я серьезно, Оззи!

— Я тоже.

— Я буду звонить все время, и ты не сделаешь свои грязные делишки.

— Ого, но я тебя разочарую, моя любовь, — я закинул ей руку на плечо и пробормотал: — В телефоне есть такая функция как «Выключить».

— Засранец!

— Пока-пока! Спокойной ночи, малыши, — крикнул я, увернувшись от очередного удара и схватив ждущую Ливию за руку, повел к припаркованной Lamborghini.

Я решил растянуть удовольствие и не гнать спорткар на бешенной скорости, хотя сейчас было для этого наилучшее время: звездное небо, луна и полупустая прилегающая почти к берегу трасса СА-1 N.

— Оззи… — начала робко Ливия.

— Мы здесь одни, или у тебя проблемы с памятью? — я достал сигарету и приоткрыл окно, впуская ночной воздух.

— Нет, — более жестко ответила колючка, и я удовлетворенно хмыкнул, выдыхая дым. — Это моя первая серьезная работа, я не хочу от нее отказываться из-за…

— Из-за?

Она тяжело вздохнула и набрала в легкие воздуха.

— Из-за того, что мне сложно притворяться, когда ты себя так ведешь при своих друзьях.

— Веду себя как?

— Я выгляжу глупо, неужели непонятно, — повысила голос Ливия.

— Тогда не притворяйся, в чем проблема.

— В тебе, Габриэль!

Я свернул на обочину и приглушил мотор. Ливия закрыла лицо руками, тяжело дыша.

— Я не могу ясно думать, когда ты рядом, я… я веду себя, как идиотка… — отчаянно бормотала девушка, не отнимая ладоней. — Прилетела в Лос-Анджелес, даже не зная, кого буду фотографировать. Как опрометчиво, — она судорожно вздохнула и продолжила: — Не хотела подводить Элои, упускать такой шанс. Когда Джинет сообщила, что снимать придется «Потерянное поколение», я почти не спала всю ночь и думала, не отказаться ли и взять сразу билет на обратный рейс. Я надеялась, что ты забудешь и вообще не обратишь на меня внимания, я… я просто хочу выполнить свою работу и не ударить в грязь лицом, Габриэль. Отснять нужный материал и улететь в Нью-Йорк. Не лишай меня такой возможности.

Я внимательно слушал сбивчивую речь Ливии, все больше хмурясь и сжимая руль.

— Не понимаю, — я провел ладонью, задевая пирсинг в брови, и выдохнул. — Почему нельзя совмещать приятное с полезным? Почему ты не сделаешь то, что хочешь и не расслабишься?

— Ты не понимаешь… — глухо пробормотала она, качнув головой.

— Да, я не понимаю, бля. Я ж не гребаный телепат, Лив! Я хочу девушку, которая мне нравится. Как только увидел тебя, сидящей в конференц-зале, когда целовал тебя в лифте… — я сделал паузу, прикрывая глаза. — Я это признаю, Ливия. Два года или три прошло, если людей тянет друг к другу, в этом нет ничего предосудительного.

— У тебя все сводится к постели, — горько произнесла она, разочаровано вздыхая.

Я закинул голову и усмехнулся, выругиваясь.

— Тебя не заботит, что у меня может быть парень или…

— У тебя нет парня, Ливия, — произнес почти по слогам, ухмыляясь. Этот странный разговор уже действовал на нервы. — Я бы это понял. Откровенно говоря, плевать, мне плевать, даже, если бы и был кто-то, но дело в тебе, Ливия. Ты не из тех, кто, состоя в отношениях, решит поразвлечься. Все говорило о том, что ты свободна и хочешь меня.

— Да, ты прав, Габриэль, только для тебя это очередная игра. Я уже совершила ошибку и не хочу ее вновь повторять, — твердо произнесла колючка, глядя прямо в глаза.

— Ошибку? — удивленно переспросил. Да, я понимал, что в тот момент Ливия вряд ли отдавала отчет, что делает. Потеря брата не проходит бесследно, но ошибка…

— Дело в том, что тебя всегда будут окружать девушки, а я не хочу быть для галочки и затеряться в бесконечном списке из тех, с кем ты просто спишь.

— А, вот как, — я покивал в такт головой, хмыкая и поражаясь тому, что она ни хера не поняла из сказанного. — С твоих слов мне надо сходить в церковь исповедаться, искупаться, наверное, в святой воде, провести профилактическую беседу с членом и простерилизовать его. Отмаливать грехи, что я такой, бля, какой есть, мать твою.

— Поэтому ничего не получится! — крикнула Ливия и хлопнула дверью, обходя машину и направляясь к пляжу.

— У тебя вошло в привычку убегать? — произнес ей вслед и выбрался из Lamborghini.

— Оставь меня в покое!

— Не оставлю, пока не договорим, — грубо произнес, оглядываясь вокруг. Уже довольно поздно, но все же не хотелось, чтобы появились свидетели нашей ссоры. Скинул майку и подхватил за талию ни в чем не подозревающую Ливию, перекидывая через плечо.

— Полоумный! — она била кулаками по спине, но я в долгу не остался и шлёпнул по заднице, слыша, как она ругается и шипит.

— Тебе надо освежиться, детка, воздержание никому не идет на пользу, — с насмешкой произнес, заходя в воду, и окунулся вместе с ней. Ливия вынырнула, убирая волосы и делая глубокий вдох, но я не дал ей сказать слова, почти насильно накрывая губы чувственным поцелуем.

Я хотел ее так, что пальцы почти до боли впивались в кожу, оттягивая прилипшую майку, рука сжимала мокрые волосы на затылке, а языки танцевали в унисон. Мною владел животный и раздирающий голод. Она так прекрасна и губительна… Я сдавался ее парализующим губам, которые пронзали меня, словно нож. Сердце гулко пробивалось через грудную клетку, в ушах шумело от страсти, когда ее ноги обвились вокруг талии, а тело заметно расслабилось.

Время не властно над нашими чувствами. Одним появлением, взглядом, голосом, она заставляет верить, что я могу жить, дышать, ощущать эмоции, которые испытываю только с ней. Мир не серый, не бесцветный. Ливия делает его ярче, дарит теплоту, словно утро, приходящее на смену ночи, рассвет, который разгоняет сгущающуюся тьму.

— Сейчас ты понимаешь? — прохрипел в приоткрытые губы и провел носом вдоль скулы, вдыхая притягательный аромат дурманящей ночи и ее влажной кожи.

— Я же говорила, что не соображаю, когда ты рядом, — слабо простонала Ливия, и я улыбнулся, покрывая ее лицо невесомыми поцелуями.

— Не думай, что будет завтра, Лив. Давай наслаждаться моментами? Растворяться друг в друге, плевать на мир и просто быть. Не переживать о чьем-то мнении и будущем. Только я и ты.