Призрачный рай

Глава 1. Город грехов

Оззи

— Мы-ы-ы чемпио-о-оны, мой дру-у-уг, — пою известную песню группы Queen, но во рту полная засуха, и это напоминает больше хрип. Закидываю руку на плечо Райту и ору прямо в ухо: — Мы-ы-ы чемпионы, мы-ы-ы чемпионы, и будем бороться до самого конца-а-а… У-у-у…

— Да не вой, придурок, — ржет он, но потом сам же не выдерживает и подпевает: — Это время победителей, ведь мы — чемпионы мира-а-а…

— Поем все вместе! — кричу на весь коридор, слыша в ответ синхронное:

— Мы-ы-ы чемпио-о-оны, мы-ы-ы чемпио-о-оны…

В гримерке стоит суматоха и шум, за стенами слышны выкрики фанаток, мое сердце учащенно бьется, вспоминая те непередаваемые ощущения. Я делаю несколько обжигающих глотков «джека», и довольно ухмыляюсь, как кот после приема валерьянки.

Наш первый ошеломительный промо-тур по крупным городам США. Без нее. Без малышки Джи. Да, пусть я буду самым последним куском дерьма на свете, плохим другом, если солгу, что не счастлив сейчас. Я умирал каждый раз, выходя на огромные сцены; я, черт побери, будто кончал, как какой-то девственник-малолетка, только от того количества поклонников, которые приходили послушать нас, «Потерянное поколение». Нет, эти эмоции нельзя передать словами, их надо прожить: каждую гребаную секунду, минуту. Такие фееричные шоу затмевали даже выступления в «Yardbird Suite». Нет, я занизил планку — они казались убогими и не шли ни в какое сравнение. Залы заполнялись поклонниками, число которых росло прямо пропорционально нашей популярности. Публика знала наши песни уже наизусть и подпевала. Фанатки оголяли грудь и кидали лифчики на сцену, прикрепляя свои имена и даже номера телефонов, надеясь на «секс с кумирами». Да что лифчики! Трусики! После каждого концерта, персонал мог смело открывать лавку по продаже нижнего белья. Омерзительно? А меня такая реакция прекрасного пола даже очень радовала.

Музыка давно стала нашей зависимостью, а мы ее верными рабами. Ни к чему не обязывающий секс с групи, море бухла, дурь, концерты, интервью, рок-тусовки — это стиль жизни. Это — я.

Грешник, давно знающий, что попадет в самое «приятное» местечко под миленьким названием Царство Люцифера — черти заждались меня. Что ж, ждите, холопы, Царь скоро соизволит почтить вас своим вниманием.

— Да, чувак, мы скоро станем легендой, — ржет счастливо Шем, скидывая с себя насквозь промокшую футболку.

— И не сомневаюсь, — хмыкаю, оглядывая «улей» наметанным глазом. Парочка ассистенток, имена которых я вечно забываю и называю как попало. Вроде им даже нравится, они хихикают и поправляют меня, будто думают, что я запомню. Нет, никаких «служебных романов», есть более интересные экземпляры, с которыми можно повеселиться на славу без последствий. Но не факт, конечно же. Чтобы я повеселился без последствий? Ха, ха и еще раз пи*дец.

Натягиваю свежую рубашку, которую подает…

— М-м-м… спасибо, милая, — обворожительно улыбаюсь, глядя в ее карие глазки.

— Оз, я Тани, Та-ни, — проговаривает по слогам немного обиженно девушка.

— Думаешь, я не помню? — подмигиваю ей, смущая брюнеточку еще больше и наслаждаясь розовым румянцем на бледных щеках. Прямо, как малышка Джи…

Пока еще одна ассистентка занимается моими растрепавшимися после концерта волосами, наблюдаю за Эвансом. Он о чем-то оживленно разговаривает с Купером и его помощником. Возможно, я ошибаюсь, но теперь Син тоже скрывает настоящие эмоции. После прилета в Лос-Анджелес Эванс полностью погрузился в работу, написание песен и запись первого полноформатного альбома. Пока мы втроем хоть иногда развлекались и снимали напряжение, разъезжая по стрип-барам и клубам, он зависал либо на студии, либо в номере отеля. Стал затворником, интровертом. Сколько мы не старались вытянуть его из четырех стен — бесполезно. Эванс был шизанутым и повернутым на музыке еще с детства. Он и нас подсадил на андеграунд, заразил общей мечтой и поставил четкую цель. Но тогда мы были сопляками, мнящими себя легендарной группой, которая собирает огромные стадионы. И все же Син среди нас выделялся. Он тот, кто связывал воедино, кто больше всех верил в осуществление мечты. Я им восхищался, его самоотдачей, стремлением. Наверное, если бы не Эванс, кто знает, где и кем бы я был, ведь мы совершенно разные по характеру.

Да, все безумно уставали, иногда валились с ног, но я ни за что, ни за что в жизни не упущу возможности отдохнуть, развеяться и повеселиться от души. С фига ли я должен терять время? Хрена с два! Лос-Анджелес, солнце, пляжи, загоревшие красотки… Рай на Земле.

Не знаю, что произошло между Сином и Джи, но судя по тому, что она свалила из Канады со своим папашей и его группой гастролировать, а Эванс мрачнее тучи, вывод один — посрались конкретно. Конечно, я с ней созванивался, потому что мне ее не хватало, но никогда не давил на больное, поэтому Эванс и разговоры о нем были под запретом. Я упустил тот момент, когда понял, что она стала для меня очень важна. Может, еще тогда, когда пришла подавленная ночью, и мы пооткровенничали? Точнее, она хотела выговориться, я был в роли «жилетки». Меня даже иногда посещала стремная мысль, что, может, я влюбился? Это конкретное попадалово, так мог облажаться только я — влюбиться в девушку лучшего друга.

Нет. Хоть здесь пронесло, и я понял, что Джи первая девушка, которая видела меня и знала. Поэтому мы так сблизились и сдружились. Малютка Джи… «Надо ей позвонить, пока не надрался».

Именно потому я обхожу баб с серьезными намерениями, настроенных на долгие отношения, стороной. Остерегаюсь. В их глазах сразу читается «Я буду твоей всю жизнь, только люби меня, будь со мной».

Не, я не готов продать свою свободу, душу, сердце одной бабе. Я слишком молод, а вокруг столько соблазнов неизведанных.

Да и вообще…

— Купер! — перекрикиваю всех. Люблю над ним издеваться и видеть, как тот осёл мрачнеет. — Ты же приготовил нам что-то эксклюзивное? Сегодня меня хватит даже на троих, насчет четвертой я не очень уверен.

— Ой, бля, — хохочет Шем, клацая в телефоне. — Выпендрежник х*ев.

Мэтью перестает разговаривать с персоналом и переводит рассерженный взгляд на меня. Утю-тю, какой грозный.

— Никаких глупостей, Оз. Да, вы заслужили отдых, но это Вегас…

«Никаких глупостей говоришь?» На моем языке это звучит: «Идем искать приключения на задницу». И я их найду, потому что это именно Вегас! Он создан для меня и «проблем на мою пятую точку»!

— Конечно, — уверяю его, строя мину «кирпичом». Купер вряд ли поверил моим словам, да и плевал я на него и на прессу, которая «любит» меня выставлять в неприглядном свете. Пусть хоть без трусов застукают, мне стесняться нечего!

— У вас будут брать интервью, — скучающим тоном произносит Мэтью. — Затем надо уделить время фанатам…

Ну, все, началось. Как я не люблю слушать нудятину монотонную. Сразу не понравился этот тип с нашей первой встречи. Как только у меня будет больше возможностей, я возьму менеджером какую-нибудь горячую штучку, а не этого пожеванного сухаря. На нее хотя бы приятно смотреть, и утро будет действительно «добрым». Черт, ему всего тридцать два, но ведет себя так раздражающе и высокомерно!

— Оз, ты все понял? — брюзжит Купер.

— Конечно, мистер менеджер, никаких преждевременных залетов, — салютую двумя пальцами, быстро смотрю в зеркало, улыбаюсь девушкам и выхожу вслед за парнями.

Син такой сосредоточенный, что не сдерживаюсь и ударяю его по плечу, говоря:

— Ты же с нами, чувак?

Сейчас ответит: «Устал, валите без меня».

— Нет, валите без меня.

Мысленно даю самому себе «пять» и хмыкаю.

— Серьезно? Упустишь возможность расслабиться и оторваться в Вегасе? Тебя Купер укусил и заразил?

— Что ты несешь… — отмахивается Син, скидывая руку. Сзади слышны смешки Шема и Райта, но я продолжаю доставать Эванса.

— Будете вместе с ним зажигать в отеле в обществе заряженных бабуль?

Друзья ржут на весь коридор, кидая разные едкие комментарии, чем еще больше злят Эванса. Он похож на пачку с динамитом, готовую вот-вот взорваться.

— Захлопнись, — слышу в его голосе сердитые нотки.

— Знаешь, чувак, я тут подумал…

— Ты еще думать умеешь, Оз? — ухмыляется Син.

— … что же тебе подарить на день рождения. И на меня снизошло озарение, — продолжаю прикалываться. — Надувную бабу. Жаль, если ты в таком возрасте импотентом станешь.

Шем и Райт ржут, как кони, пугая персонал. Я быстро пячусь назад, дабы не отхватить «дружеского леща» и показываю «факи», выходя под вспышки фотокамер на улицу.

Кто хоть раз побывал в Лас-Вегасе, никогда не захочет возвращаться в серую будничную жизнь. Когда мы прилетели в «город грехов», я сразу же понял, что должен был родиться здесь, а не в Эдмонтоне. Мировая столица азарта, город-казино, город разврата и порока — моя настоящая родина. Вегас никогда не спит, здесь день и ночь поменялись местами. Он настолько ярок и красочен — его свет виден не то, что с самолета, даже с космоса. Меня мало интересовали казино или достопримечательности, ради которых приезжали миллионы туристов каждый год — их здесь было немерено, и не обойдешь за день или два. В первом случае (казино) вас могли оставить «в чем мать родила», второе (достопримечательности) были не по моей части. О нет, я хотел расслабиться и вздохнуть свободно полной грудью. Была бы такая возможность, я бы не спал, гуляя и развлекаясь днями и ночами напролет.

Не зря же существовала знаменитая фраза: «Все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе». Но в моем случае эта фраза присуща каждому городу на планете, где побывал я.

Наше приключение началось, как только мы вывалились из концертного холла, в котором выступали на улице Стрип. Так как она называлась «семь километров праздника», выбор был огромным. Отправной точкой стал какой-то сверкающий в огнях клуб интересной формы, название которого я уже забыл после нескольких стопок горячительных коктейлей, подогревающих и разгоняющих по венам адреналин. Затем разум решил отключиться и помахал ручкой на прощание, и я уже не осознавал того, что творю. После клуба нас потянуло какого-то хрена дальше. Я хотел «покорить» Сфинкса, возвышающегося возле огромной черной пирамиды-отеля в тридцать этажей. Нафига и с какой целью я это делал, известно только мне пьяному. Может, поспорил с Шемом и Райтом? Я этого уже не помнил, но Сфинкса не «покорил», потому что он превышал по размерам даже оригинал в Египте. Но я все же попытался.

Далее нас понесла нелегкая к огромному танцующему и поющему фонтану Белладжио. На радостях придурок Райт там искупался, и нам пришлось удирать на всех парах от охранников, поддерживающих порядок круглосуточно.

Конечно, мы от этих увальней умотали, но нарвались на поклонниц творчества «Потерянного поколения», которым очень подфартило сделать селфи с кумирами, а одна даже на радостях, кажись, «засосала» меня в страстном поцелуе. Бедняжка, хоть бы не умерла от переизбытка эмоций. В любом случае, ей чертовски сегодня повезло, и она это запомнит на всю жизнь.

В голове все перемешалось, опьяняющий дурман витал даже в ночном воздухе, отключая от реальности и погружая в туманную иллюзию. В чувство привел специфический запах масел и трав. Когда я постарался разглядеть, куда нас на этот раз занесло, даже немного протрезвел. «Злачное местечко», больше напоминающее кибитку цыганки. Приглушенный свет, исходящий от одиноко стоящей черной восковой свечи на столе, круглый столик, покрытый такой же темной плотной материей и посередине шар, а за ним — женщина экзотической внешности. Сначала я подумал, что это одно из многочисленных шоу или мистический спектакль. Интересная ситуация. Я мотнул головой, думая, что этот глюк испарится, но картинка осталась прежней.

— Эй, чувак, что это за место? — толкнул пошатывающегося друга и кивнул на странную незнакомку.

— Это домик с тайнами мадам Нери, — пробормотал Шем, находясь будто в трансе.

— И что мы здесь забыли? — удивленно переспросил его, понижая звук до минимума.

— Ты же хотел свою судьбу узнать и любовь найти, — раскрыл оторопело глаза друг.

— Я?

Черт, сколько же я выпил…

— Ну да, ты ей дал пачку зеленых и сказал «давай, гадай, старуха», — хохотнул пьяно Райт.

Ну, охренеть, во что снова вляпался.

— Что, милок, передумал? — услышал мелодичный грудной голос мадам Нери и хмыкнул.

— Еще чего, что я зря столько бабла отвалил.

Я сел напротив, пристально глядя в черные большие глаза загадочной женщины. Пьяный угар придавал этой непонятной ситуации пикантности, распаляя интерес.

Мадам Нери сверлила во мне откровенно дыру, и в мозгах неприятно щекотало, словно она хотела достать оттуда нужную ей информацию. Дурацкое чувство и слишком тяжелый изучающий взгляд, будто женщина и вправду была гадалкой, а не шарлатанкой, разводящей людей на нормальные деньги.

Мадам Нери достала колоду карт, таинственно улыбнулась чему-то известному только ей одной и сказала:

— Выбери три карты, молодой и горячий.

Почему-то сейчас мне резко расхотелось язвить и вообще говорить что-то, поэтому я молча вытянул карты и протянул ей. Гадалка-шарлатанка перевернула одну, заставляя даже наклониться с интересом, чтобы разглядеть, что же на ней изображено. Но я так ничего и не понял, в отличие от мадам Нери.

— Это твое прошлое, милый, — проговорила она, поднимая на меня черные глаза. — Десятка Кубков перевернутая. Чаще всего она касается домашних, семейных дел. Размолвки и расхождения во мнениях, накал в отношениях, непонимание, даже скандалы.

Весь выпитый алкоголь за вечер выветрился за секунду после этих слов, но я не подал виду.

— И это все, что ты можешь сказать о моем прошлом? — пафосно бросил, ухмыляясь и оглядываясь на парней, которые так же глазели на дамочку и разложенные карты. Вот смехота! Мы как бабы, которые бегают ко всяким гадалкам, чтобы узнать имя суженого-ряженного! Черт… Позорище.

Мадам Нери мои слова не обидели, она только улыбнулась и перевернула вторую карту.

— Шут — твое настоящее. Ты безрассудный, беззаботный, смелый и любишь свободу. Скорее всего, творческая личность, может, музыкант.

Женщина на несколько секунд подняла на меня взгляд, пронизывая своими «экстрасенсорными» глазами, и снова посмотрела на лежащие карты.

— Тебя мало кто понимает, твое поведение и характер. Маски означают, что в человеке живут две личности: одна веселая, неунывающая, а вторая наоборот — добрая и трогательная, но ты стараешься подавить ее, показывая лишь немногим. Несмотря на свое отношение, ты мудрый парень и способен совершать правильные поступки. Если связать обе карты, Десятку Кубков и Шута, я могу предположить, что ты рос без матери, и разногласия возникали у вас с отцом, они существуют и по сей день…

— Проницательности вам не занимать, мадам, но слушать о прошлом и настоящем не интересно, лучше расскажите о будущем, — весело кинул, подавляя раздражение, которое вызывала эта дамочка.

— Хочешь ли ты его знать? — спросила мадам Нери, поглаживая последнюю третью карту.

— О, за ту сумму, которую я вам заплатил, любой бы хотел услышать, что его ждет.

— Запомни, милый, слова — это твои друзья и враги, — произнесла гадалка, переворачивая карту. Я присмотрелся и даже присвистнул, выгибая бровь в ожидании.

— Перевернутый Повешенный, — она на несколько секунд задумалась, перебирая многочисленные металлические браслеты.

— Знаете, чтобы эта карта не значила, я слишком себя люблю…

— Она не означает смерть, — улыбнулась мадам Нери, что-то обдумывая. — Ее значение можно растолковать по-другому: пока ты не изменишь своего отношения к жизни — не будешь разбирать, где правда или ложь. Не гоняйся за миражами, милый.

Я резко поднялся, совсем не ощущая той легкости и радости, которая сопутствовала целый вечер. Уж не такое окончание этого дня (или ночи) я хочу, да и слушать ее не надо было, а я развесил локаторы. Ну, сказала она отчасти правду, но это, по сути, ничего не значит. Может, мадам Нери отличный манипулятор или психолог, знающая мимику и поведение своих «дурачков» клиентов, которые покупаются на ее дешевые фокусы! Этот позорный момент можно списать на нетрезвое состояние. Верить картам и чепухе от гадалки? Да нет, это слишком даже для меня полупьяного.

Я открыто и широко улыбнулся, встречая ее насмешливый взгляд, и отвесил шутовской поклон.

— Что ж, премного благодарен вам, мадам, вы невероятно точно описали всю мою жизнь, но должен откланяться…

Я задеваю несколько карт, и одна из них летит на пол. Поднимаю и бросаю:

— Пардон.

Нам удается сделать всего несколько шагов, но меня настигает голос мадам Нери.

— Эй, милок.

Обернулся и сразу перевел взгляд на карту в ее худощавых пальцах, на которых красовались кольца.

— Тебе выпало Колесо Фортуны, воспользуйся этим шансом и измени жизнь к лучшему, найди свой путь во тьме. Потому что случайная встреча может оказаться роковой в твоей судьбе.

Я только улыбнулся, слушая краем уха тупые насмешки друзей, и вышел из домика тайн мадам Нери, попадая снова на «улицу постоянного праздника». Может, это был пьяный бред? Хотя, о чем я. Со мной может случиться что угодно, даже такая хрень.

— Короче, спать я не хочу, а эта старуха нагнала грусти, поэтому идем бухать, — крикнул на всю улицу и захохотал, как безумец, получая тумаков от друзей.

«Все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе».