Призрачный рай

Глава 4. Хмурый Оззи или нью-йоркская хандра

Оззи

Несмотря на то, что я ненавижу одиночество, иногда хочется побыть наедине с самим собой. Не в четырех стенах — просто пошариться по городу, хотя с этим теперь проблемка: нужна маскировка. Не думал, что бабы могут быть такими настойчивыми монстрами, от которых приходится сбегать, а попадаются разные экземпляры среди фанаток. Некоторые из них даже готовы оторвать кусочек от своего кумира на память. Милые, нежные создания. Да-да, конечно… Я мог устроить грандиозное шоу возле «Crosby», раздавать автографы и делать селфи, порадовать поклонниц и папарацци. Сегодня не то настроение… Хотелось выйти незамеченным и без лишнего шума.

Все привыкли видеть «веселого Оззи», и когда нападает хандра, мне проще скрыться. Не хочу, чтобы кто-то видел и знал, что я могу быть таким… унылым говном. Пусть будет хоть что-то, о чем никто не знает и не подозревает. Есть вещи, которыми делиться ни с кем не хочется.

В таком тупом состоянии я пребывал крайне редко. Точного объяснения ему не было: вроде все за*бись, но в то же время все х*ево. Когда все же случался сбой в системе, и включался режим «хмурого Оззи», я уходил полностью в себя. А выходил, просыпаясь рядом с какой-то неизвестной девушкой… или девушками. Все зависело от градуса и количества принятой дозы.

Я так залип и настолько погрузился в свои тоскливые мысли, что не заметил, как след «моей девушки» простыл. С виду приличная, правильная, а в душе — меркантильная, как впрочем, и все бабы. Пока не услышала слово «деньги», и не думала помогать. Я бы мог и сам выйти из долбаного отеля, но что-то потянуло на идиотские поступки. Это было довольно забавно, особенно то, как она переживала и испуганно смотрела на фанаток, будто те ее сожрут и не подавятся. Хотя они могут, да. Чудная…

И вообще, что за дыра? Это Нью-Йорк такой? С окна открывался глазам «очень приятный» вид на бродяг, мусорные баки и одинаковые потрепанные дома, с облезлой краской на оконных рамах. «Жуть… Хочу обратно в солнечный Лос-Анджелес». Чем дольше смотрел на плачевный и убитый район, тем хуже становилось на душе. После роскошного Манхэттена, Куинс выглядел серым и невзрачным.

«Бля, ну точно напьюсь. Какого хрена лейбл решил отправить нас сюда? Все настроение в задницу…»

— Эй, шеф, можно в место повеселее и живописнее, чем это? — «убожество» хотел добавить, но промолчал.

Водила посмотрел в зеркало заднего вида и кивнул.

— Да не вопрос. Желание клиента — закон.

О, вот это я понимаю.

— Счетчик крутится, бабло капает, — противно заржал мужик от своей «шутки» и включил радио.

«Еще один…»

Высадил он меня спустя час в Бруклине на набережной. Манхэттен с множеством высоток и Бруклинский мост были «как на ладони». Свежий ветер постоянно норовил сорвать капюшон и рассекретить меня. Посидел на камнях, разглядывая речную гладь, людей приходящих-уходящих, проплывающие мимо яхты и лодки. Выкурил несколько сигарет и решил пройтись. Бродил я, как потерянный кот в поисках чего-то. Чего — и сам не знал. Хотелось проветрить себя и свои мысли. Говорят, это помогает: отвлечься, затеряться в толпе. Угнетающее состояние слишком давило на мозг, и расслабиться я не мог, как и не мог выкинуть нахлынувшие воспоминания из детства. Почему-то четко перед глазами стояла картина, как отец взял мамину гитару и разбил: гриф отлетел в сторону и ударился о стенку. Что-то жалобно заныло и затихло. Он убил ее. В тот момент во мне тоже что-то треснуло и раскололось. После этого я относился безразлично к вещам и инструментам… к людям. Когда смотрел на Эванса, который чуть ли не сдувал пылинки со своего Гибсона, становилось даже смешно. Он так трясся над гитарой, будто та живая. Удивляться нечего: Син всегда был чудаковатым малым.

Я бездумно шел по улице, пока не остановился возле здания напоминающего склад, откуда доносилась музыка. Вывеска гласила Retrofret Vintage Guitars — ремонтная мастерская и редкие струнные инструменты. Уже думал пройти мимо, но неведомая сила потянула туда, и я очутился будто в другой цивилизации. Время замерло — я попал в Храм Звука, в мир гитар.

Это и правда было что-то потрясающее и невероятное, когда взору открылась целая Вселенная. Здесь даже пахло по-особенному — историей, вечностью, целой эпохой.

Я разглядывал гитары разных годов, строения, цвета. Акустические, электро, бас — глаза разбегались, но взгляд все же зацепился на одной и выделил «из тысячи». Fender Telecaster 1955 года цвета слоновой кости. Я чуть не присвистнул, когда увидел ее. Такие использовали музыканты во времена процветания рок-н-ролла, блюза и кантри. Немного потрепанная по бокам, но корпус оставался блестящим, словно новенький.

— Добрый день. Вам чем-нибудь помочь? — спросил продавец, приветливо улыбаясь.

— Могу я проверить, насколько она хороша?

— Конечно, — мужчина кивнул на небольшой усилитель.

Взял в руки Telecaster и перекинул через плечо ремень, проводя ладонью по гладкой поверхности. На губах моментально появилась улыбка, пальцы коснулись струн, делая несколько аккордов. Я подкрутил колки, настраивая «красотку», и из динамиков полилась до боли знакомая песня Deep Purple «Smoke On The Water». Я так увлекся, играя любимые композиции, что не заметил, как возле меня собралась небольшая кучка из любопытных покупателей.

«Мини-концерт по заявкам окончен». Поставил гитару на подставку, задумчиво рассматривая ее. «Может, пополнить коллекцию и сделать себе подарочек на день рождения?»

— У вас отлично получается, не хуже оригиналов, — подметил подошедший продавец. Стив — так его звали — стал рассказывать плюсы и минусы гитары, ее историю. Да он прям «гитарный гуру», столько всего знал, и «язык у него подвешен». В общем, Стив уболтал меня — я все же купил себе беленький Telecaster. К нему даже прилагался оригинальный деревянный чемоданчик, обшитый внутри малиновым бархатом.

Из магазина я вышел уже в приподнятом настроении, придумывая план побега вечером в какой-нибудь клубец, только уже не от фанаток и охранников (надеюсь, они не будут торчать целую ночь и разойдутся по домам), а от придурка Купера. Видимо, он перепутал меня с цепным псом и думал, что я буду сидеть на привязи. Ага, щ-щ-щас… Телефон в кармане в который раз завибрировал. Думал проигнорировать, но взглянул на экран.

— Привет, любовь моя! — радостно воскликнул, включая видеосвязь. Хорошо, что Эванс этого не слышит, снова бы грабли распустил. Ревнивый идиот.

— Привет, мистер рок стар, — засмеялась Джи. Бля, я скучал по ней… По ее открытой улыбке, красивому голосу… Я скучал по тем временам, когда она была частью «Потерянного поколения».

Если вернуться на несколько лет назад и вспомнить нашу первую встречу, тогда я даже не подозревал, что появится девушка, которую я буду уважать и по-особенному любить. Так как вокруг нас постоянно крутились яркие, раскрепощенные девушки, Джи была в этой пестрой стае, как «белая ворона». Я подкалывал, издевался и считал, что это не ее. После сексапильной Джанис она выглядела слишком нелепой девчонкой, которой среди нас не место. Нет, вы только представьте: маленькая рыжеволосая девочка в окружении брутальных рокеров, которые бухают, курят и зависают в барах, развлекаясь с легкодоступными групи! Это, мягко говоря…странновато. Она была нашей одногодкой, но выглядела, как невинная барашка, которую хотелось съесть. Как же я ошибался… Я не воспринимал ее всерьез, хотя во время репетиций видел, насколько Джи трудолюбива. Джинет Браун была той, благодаря кому «Потерянное поколение» переродилось. Она стала нашей надеждой и верой. Бля, да после ее прихода в группу, Эванс запел и стал песни строчить! Гребаный ублюдок! Столько лет морочил всем голову, а как только втюхался, голос прорезался!

Страшная штука любовь… А вдруг и во мне проснется скрытый талант?

— Ты где-то гуляешь?

— Я сбежал от всевидящего ока Купера, — хмыкнул и завернул за угол, замечая на противоположной улице парк, и направился в его сторону.

— Такое бывает? — улыбнулась Джи, чем вызвала ответную улыбку.

— Без хитрости, конечно, не обошлось. В холле отеля я столкнулся со странной особой, которая за деньги притворилась моей девушкой на десять минут, потому что вход оккупировали фанатки и два орангутанга. Нарваться на них не очень хотелось.

Я упал на деревянную лавочку и положил чемодан с гитарой рядом.

— Удивительно, что ты решил незаметно улизнуть, — недоверчиво протянула Джи. — То есть только на десять минут у тебя появилась девушка? Как так?

— Да поверь, мне этого вполне хватило, особенно после того, как она сказала: «Гони бабки», — попытался произнести той интонацией, как моя «меркантильная спасительница». — Рэкетирша недоделанная…

— Прям так и сказала? — хохотнула Джи.

— Ага, еще ладонь протянула, — я наглядно показал в камеру, и подруга снова разразилась смехом. — Оставила почти без денег меня… Какие бабы корыстные, — разочарованно вздохнул, и быстро добавил: — Кроме одной, конечно.

— Правда, я ее знаю? — подняла она заинтригованно бровь.

— Да, я сейчас с ней разговариваю, — промурлыкал и рассмешил Джи.

— Хорошо, значит, тебя спасла девушка-рэкетир от поклонниц и охранников, что потом? Ты ведь не в Эдмонтоне?

— Не, я в этом «большом яблоке» под названием Нью-Йорк, — вздохнул и закинул руку на спинку лавочки, разглядывая прохожих. — Наш промо-тур закончился, и лейбл решил, что смена обстановки не помешает типа для написания нового альбома. Столько бомжей и нариков я еще нигде не видел, пока проехался на такси по некоторым стремным райончикам. Еще таксист попался с языком-помелом, и я наслушался про Свалку, Гарлем, Бронкс… разные разборки среди банд. Короче, кроме мажорного Манхэттена ловить нечего, как я понял, хотя сейчас шастал по Бруклину, тут тоже неплохо. Купил Fender Telecaster 1955 года, я тебе потом сфоткаю, такая красоточка, заценишь. Отвалил почти тридцать косарей за нее. Короче, приезжай, малышка. Ты, кстати, где сейчас?

— Мы были во Флориде, а сейчас уже в Джорджии, в Атланте. Я впервые была в океанариуме, там столько рыб, просто захватывающее зрелище, — восхищенно говорила Джи, улыбаясь. — А во Флориде мы посетили ежегодный музыкальный рок-фест, тоже очень понравилось. Я ведь не бывала на таких масштабных мероприятиях, поэтому осталась под впечатлением.

— Круто, — присвистнул, — значит, тебе нравится гастролировать с «медведями»? Совсем по мне не скучаешь, засранка? Светишься, как новогодняя ёлка возле Рокфеллер-центра… — состроил я «грустную» гримасу и выпятил губу.

Джи звонко рассмеялась, камера немного сдвинулась в сторону, открывая обзор на ее небольшую грудь. Кашлянул и ухмыльнулся.

— Эй, хватит меня соблазнять своими прелестями.

Девушка пробормотала «Упс» и показала язык.

— А ты не пялься.

— Как не пялиться, если есть такая возможность, — поиграл бровями, рассматривая ее загоревшее лицо. Все же Джи очень красивая. За это время она изменилась, от скромной и неуверенной девчонки остался лишь след.

— Надолго вы в Нью-Йорке?

— Хрен знает, — вздохнул, поглядывая на группку девушек, которые хихикали и смотрели в мою сторону. — Все зависит от Сина…

Черт… Зачем я это ляпнул? Я всегда старался в разговорах не упоминать его. Джи сразу переменилась в лице и отвела взгляд в сторону. На заднем плане ее кто-то позвал, скорее всего, отец, она бросила «Хорошо» и посмотрела в камеру.

— Мне надо идти, — улыбнулась Джинет. — У группы вечером выступление, надо подготовиться.

— Скинешь потом видео? Хочу послушать, как ты поешь.

— Конечно.

— Тогда удачного выступления, малышка Джи. Созвонимся.

— Пока, Оз, — девушка послала воздушный поцелуй и отключилась.

— Жаль, что только воздушный, — тихо проворчал под нос. Телефон завибрировал, и я открыл входящее сообщение от Райта. «Тебе хана, скиталец». О, мистер сухарь, наверное, в ярости. Меня же полдня уже нет, да и возвращаться в отель не хочется. А как представлю, что придется выслушивать Купера…

— Бля… — прикрыл глаза, закидывая голову назад. Разговор с Джи немного отвлек, как и маленький концерт в магазине. Айфон снова начал жужжать и действовать на нервы. Да что им неймется!

— Ну что? — раздраженно бросил, отвечая на звонок.

— Чувак, лучше вернись до захода солнца или тебе кранты, — заржал в трубку Шем.

— У меня идея получше, — хмыкнул, — закатить в стрип-бар, как тебе?

— Идея супер, только как ты выйдешь, если Купер превратился в оборотня, — хохотнул друг.

— Как-то же вышел утром. Не будь ссыклом. Да и что тут такого? Я не могу, бля, отдохнуть уже? Короче, давай… Скоро буду.

Я один не уважаю этого пересушенного тунца? Плевал я на него, Штейера и на папарацци… Да пошли они все!

Вернувшись в отель, когда за окнами стемнело, я выслушал нудную лекцию о том, что подписал контракт и не могу быть безответственным. «На тебя надо колокольчик повесить? Поставить GPS? Когда ты возьмешься за ум?» Бла бла бла… Мотаем дальше. Какого хрена он мораль мне читает? Я такой, какой есть, и меняться не собираюсь.

Пока Купер нервно ходил из угла в угол, рассказывая про мой неправильный образ жизни, я смотрел отрешенно в окно, за которым переливались тысячи огней.

— Завтра запись на студии, так что никаких глупостей и ночных похождений, Оз, ясно? — повернулся Купер с перекошенным лицом.

— Пасмурно, — буркнул.

— Что?

— Говорю, я все понял.

«А теперь вали спать».

— Надеюсь, что так и есть, — рассерженно сказал менеджер и хлопнул дверью.

«Пусть штрафуют, сколько им влезет…»

Искры. Вспышки. Прозрачный сладковатый дым с примесью дури. Несколько стопок текилы. Мигающий разноцветный танцпол под ногами, в глазах все сливается и расплывается, не имея четких граней. Внутри полное умиротворение, тело будто парит в экстазе. Обожаю эти ощущения легкости и воздушности… Затем долгожданная блаженная тишина. Полумрак. Откуда-то льется ненавязчивая музыка и мягкий красноватый свет, воздух пропитан свежестью и приятным цитрусовым ароматом, а передо мной танцует прекрасная светловолосая дива. Она так невероятно красива, что на секунду мне кажется, будто это наркотический сон. Нереальная… Надо убедиться, что это не галлюцинация. Приказываю ей подойти, чувствуя на себе томный взгляд зеленых глаз. Постепенно меня отпускает, и я вспоминаю, что мы все же смылись каким-то чудом с Райтом из отеля. Шем дрых, Эванс… Тут и так все понятно, страдалец хренов. Закрылся в номере, словно в крепости. Рапунцель, бля… Или Фиона. Пусть страдает, сколько ему влезет, а я буду получать от жизни все. Например, эту дорогостоящую цыпочку, которая танцует мне приват.

— Слишком много одежды, киса, — прошептал, заправляя за ухо прядь, пока она плавно и профессионально двигалась на коленях. Девушка потянулась, чтобы поцеловать, но я прижал указательный палец к ее влажным губам, который она облизнула.

— Все в полном доступе, кроме лица, милая.

— Брезгуешь? — хрипло проворковала блондинка, расстегивая медленно рубашку.

Я только усмехнулся, думая о том, что точно не заскучаю в городе небоскребов, крайностей и больших возможностей — Нью-Йорке.