Дварим

Эгла аруфа — процедура искупления убийства в случае, когда убийца неизвестен

Эгла аруфа — процедура искупления убийства в случае, когда убийца неизвестен

Если убийство произошло при свидетелях, убийцу передавали в бейт дан для наказания. Но как же

поступали в случае, когда личность убийцы была неизвестна?

Убийство не будет искуплено, пока не будут совершены действия, предписываемые законом об эгле аруфе

(проламывании шеи телице). Они применимы только в Эрец Исраэль, где пребывает Шехина. Святая Земля

не может вынести неотомщенного убийства.

Если убитый найден в любом месте Эрец Исраэль, об этом оповещается Великий Санхедрин в Иерусалиме.

Пятеро его судей лично посещают место преступления и делают измерения во всех направлениях, чтобы

определить, какой город расположен ближе всего к трупу. Даже если это очевидно, они, тем не менее,

должны совершить процедуру измерения, ибо это заповедь.

Жертву хоронят на том самом месте, где она была обнаружена. Затем судьи Санхедрина уезжают, так как

выполнили свои обязанности. Теперь приступают к делу судьи и старейшины (лидеры Торы) ближайшего к

месту убийства города.

Старейшины берут годовалую телицу, которую никогда не использовали в сельскохозяйственных работах и

которую купили на общинные деньги, и приводят ее в долину с каменистой и твердой почвой, непригодной

для возделывания. В соответствии с некоторыми мнениями, через долину должен протекать сильный поток.

Старейшины убивают телицу ударом топора по затылочной части шеи и там же хоронят. Затем все

старейшины города — а их может быть и сто человек — омывают в долине руки и провозглашают на святом

языке: “Наши руки не проливали этой крови, и наши глаза этого не видели”.

Каков смысл этого заявления? Ведь никто не подозревает старейшин города в совершении убийства?

Старейшины объявляют, что они даже косвенно не отвечают за преступление: “Мы никогда не отпускали из

города ни одного незнакомца без пищи (чтобы ему не пришлось воровать и быть убитым за это) или без

сопровождения (чтобы он не путешествовал без защиты по опасной дороге)”.

Негостеприимство — это тяжелый грех, ибо его последствия могут быть трагичны.

Царь Шауль завидовал Давиду и преследовал его. Опасаясь за свою жизнь, Давид умолял Йонатана, сына

Шауля и своего друга, открыть ему истинные намерения царя. Поговорив с отцом, Йонатан понял, что

Давиду угрожает опасность и посоветовал ему бежать.

Однако Йонатан не позаботился о том, чтобы снабдить друга едой, и очень скоро Давид и его спутники стали

страдать от голода. Достигнув Нова, города, где жили коэны, Давид попросил еды у первосвященника

Ахимелеха, который дал ему хлеб и оружие, не подозревая, что тот бежит от Шауля.

Царь Шауль расценил поступок Ахимелеха как измену, убил первосвященника самого и уничтожил весь

город за “сговор с Давидом”. Впоследствии Б-г наказал Шауля смертью за убийство коэнов. Таким образом,

можно сказать, что если бы Йонатан, немного поразмыслив, снабдил Давида едой, не было бы гибели

коэнов, разрушения города Нова и смерти Шауля.

В свою очередь, награда за гостеприимство — безгранична.

После смерти Йеошуа евреи из колена Йосэфа выступили на завоевание города Луза, который достался им

по Б-жественному жребию при разделе Земли. Подойдя к стенам города, они не обнаружили входа. В

недоумении сыны Йосэфа сказали жителю Луза, схваченному за пределами города: “Покажи, как войти в

город, и мы будем добры к тебе!”

Мужчина указал им на тайный вход — полое миндальное дерево перед входом в пещеру. В город можно

было проникнуть через дупло дерева и пещеру. Захватив город силой, сыны Йосэфа пощадили мужчину и

его семью. Он уехал в дальние земли и там построил город под названием Луз. Б-г наградил его за то, что он

направил сынов Йосэфа: Он спас новый город Луз от разрушения императорами Нэвухаднэцаром и

Санхеривом. Кроме того, Б-г запретил Ангелу Смерти входить туда, так что его жители не умирали. Когда

человек становился настолько стар, что жизнь была ему в тягость, его выводили за городские стены, где его

и находил Ангел Смерти.

Если Ашем так щедро наградил человека, который лишь указал путь, то как щедро Он должен наградить

того, кто сопровождает гостя!

Однако ни один пришелец не мог спастись от смерти, войдя в город Луз, о чем говорят такие события.

Однажды царь Шломо увидел горестное выражение на лице Ангела Смерти.

“Что беспокоит тебя?” — спросил его Шломо. — “Небесный Суд приказал мне взять души двух твоих

историков, Элихорефа и Ахии, а я не могу это сделать!” Когда Шломо услышал, что двум его слугам

объявлен смертный приговор, он приказал шэйдим. “Унесите их в город Луз, над которым Ангел Смерти не

имеет власти”. Но как только шэйдим прибыли к воротам города, Элихореф и Ахия умерли.

На следующий день Шломо увидел улыбающегося Ангела Смерти. “Почему ты весел?” — спросил царь.

“Потому что ты помог мне исполнить мою миссию! На Небесах было решено, что эти люди должны умереть

у ворот Луза!” После этого Шломо воскликнул: “Ноги человека несут его в то место, которое предназначено

ему Небесами!”

Теперь наступала очередь коэнов продолжать процедуру эглы аруфы. Они молили Ашема: “Искупи вину

Своего народа, Израиля, который Ты освободил из Египта, и пусть Твой народ, Израиль, не несет

ответственность за невинную кровь, пролитую в его среде”.

Каждый еврей несет ответственность за дела своего ближнего, поэтому весь народ нуждается в искуплении

за убийство, случившееся среди Общины Израиля.

Если законы эглы аруфы исполняются надлежащим образом, Тора обещает: “Кровопролитие искуплено”.

Во времена, когда евреи были совершенными праведниками, в конце процедуры происходило чудо:

Коэны молили Ашема: “Открой нам, кто убийца, чтобы можно было искупить кровь жертвы”. При этих

словах многочисленные черви вылезали из желудка телицы и ползли к дому убийцы.

Убийцу арестовывал бейт дин, и дело преступника разбирали в суде. (Если убийцу обнаруживали после

того, как телице проламывали шею, его, тем не менее, казнили по предписанию Торы.)

Хотя законы эглы аруфы относятся к категории хуким, то есть, к законам, причины которых скрыты, наши

мудрецы находят намеки в различных этапах этой процедуры:

<> Почему Тора предписывает, чтобы не носившая ярма телица была убита на бесплодной земле?

Это характеризует преступление: отняв у жертвы жизнь, убийца лишил его возможности “быть плодовитым

и порождать потомство” — то есть исполнять заповеди и иметь детей.

<> Почему шею телицы ломают старейшины ближайшего к месту трагедии города?

Скорее всего, убийца пришел из ближайшего города, поэтому искупление необходимо его старейшинам (за

то, что не смогли вовремя укорить общину и предотвратить преступление).

Тем не менее Тора приказывает, чтобы судьи Санхедрина измерили расстояние до всех близлежащих

городов, показывая, тем самым, что вина за это гнусное преступление ложится на всю округу.

<> Почему Тора повелевает совершить необычную процедуру перерубания шеи телицы при стечении

народа?

Есть надежда, что зрелище приведет к поимке убийцы. Если толпа знает, что старейшины пытаются

арестовать убийцу, то очень возможно, что кто-нибудь сообщит нужные сведения, которые помогут найти

преступника.

<> Старейшины омывают руки в долине, что символизирует их невиновность в преступлении. Более того, в

месте убийства пребывает дух тумы, и они должны очистить себя, омывая руки.

<> Коэны должны умолять Б-га об искуплении, ибо сам факт убийства отчасти может быть приписан их

недостаточному усердию в молитвах и службе. Если бы они в совершенстве исполняли службу в Святилище,

Б-г предотвратил бы несчастье.

Законы эглы аруфы подчеркивают святость человеческой жизни. Если жизнь внезапно обрывается, Тора

расценивает это как ужасную трагедию, которая настоятельно требует участия в расследовании Санхедрина,

старейшин и кознов.

Кровопролитие приводит к удалению Шехины и разрушению Храма.

Когда перед разрушением Второго Храма участились убийства, Санхедрин прекратил проведение процедуры

эгла аруфа.

Гемара поясняет, что в ту эпоху законы эглы аруфы не применялись, ибо всегда можно было кого-то

подозревать в убийстве, а эта процедура совершается лишь тогда, когда личность преступника совершенно

неизвестна.