Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Семь

КАК ТОЛЬКО ТРИ МОИ ПОДРУГИ оставили меня в покое, я включил зажигание и поехал. Я обнаружил, что еду в пустыню. Казалось, не я веду грузовик. Больше было похоже на то, словно грузовик вёл меня туда.

Я припарковал грузовичок в том же месте, где всегда парковал его. Я просто сел здесь. Я представлял моего папу, курящего сигарету. Я представлял его голос, когда он говорил мне прекратить наказывать себя. Я представлял его взгляд, когда он умер. Так много любви в тех глазах, которые я больше никогда не увижу. Я не знаю, сколько я там просидел. Но было уже темно. Солнце давно зашло.

— Папа, папа. Почему Бог забрал тебя, когда ты был мне так нужен? Скажи, почему. Я не понимаю. Я ненавижу, ненавижу ёбаную вселенную. И вселенная ненавидит меня. Ненавидит меня, ненавидит меня, ненавидит меня.

Я слышал, как говорил те слова и говорил другие слова.

Словно я покинул своё тело и в нём жил кто-то другой, в моём теле. Но потом я вернулся — и потом снова покинул. Я вышел из грузовика и сел на пустынную землю и прислонился спиной к бамперу.

В небе пустыни сверкали молнии и начался дождь. Он лил, как из ведра. Дождь смешался с моими солёными слезами. Я поднялся, чтобы вернуться в грузовик — но я почувствовал, как упал на колени. Папа, папа.

Я был абсолютно один в мире.

Ничего, только я и пустынный дождь.

И моё разбитое сердце.

— Ари! Ари! — Я узнал этот голос. Я узнал этот голос. Этот голос был лучше моего.

— Данте? — прошептал я.

— Ари!

Я почувствовал, как он поднял меня на руки.

Я слышал знакомые голоса. Девчачьи голоса. Женские голоса. И они всё повторяли моё имя снова и снова и повсюду была любовь. Везде была любовь. И я хотел потянуться и взять её. Но я не мог двигаться.