Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Двадцать два

Позже в тот же день МЫ С ДАНТЕ ПОШЛИ КУПАТЬСЯ. Мы ввязались в войну брызг, и я подумал, что единственная причина, по которой мы это сделали, заключалась в том, что мы случайно коснулись друг друга. На коротком пути обратно к своему дому Данте скорчил гримасу.

— Что это было? — спросил я.

— Думал о школе. Вся эта чушь — смотреть на учителей снизу вверх, как будто ты действительно веришь, что они умнее тебя — немного раздражающе.

— Раздражающе? — я рассмеялся. — Раздражение определенно было словом Данте.

— Это смешно?

— Нет. Просто тебе нравится произносить слово — раздражающе.

— Что? Ты не знаешь этого слова?

— Дело не в этом… просто я не использую его.

— Ну, а что ты говоришь, когда тебя что-то раздражает?

— Я говорю, что это выводит меня из себя.

Внезапно на лице Данте появилось это великолепное выражение.

— Это потрясающе, — сказал он. — Это чертовски круто. — Он наклонился ко мне и подтолкнул плечом.

— Ты интересный, Данте. Ты любишь такие слова, как — бесконечный, например, — мне бесконечно скучно, и такие слова, как — лиминальный…

— Ты искал это слово?

— Именно. Я даже могу использовать его в предложении: Аристотель и Данте живут в лиминальном пространстве.

— Чертовски круто.

— Видишь, вот почему ты такой интересный. Ты ходячий словарь, и ты любишь ругаться.

— Это то, что делает меня интересным?

— Да.

— Что лучше: быть интересным или быть красивым?

— Ты напрашиваешься на комплимент, Данте?

Он улыбнулся.

— Быть интересным и быть красивым не являются взаимоисключающими понятиями.

Я посмотрел на него, посмотрел прямо в его большие, ясные карие глаза и усмехнулся.

— Взаимоисключающие. Боже, я начинаю говорить, как ты.

— Говорить так, как будто у тебя есть мозги, не так уж плохо.

— Нет, не плохо. Но использовать свой словарный запас как инструмент, чтобы напомнить всем, что ты высшее существо, это…

— Ты начинаешь меня бесить.

— А теперь ты говоришь, как я. — Я рассмеялся. Он этого не сделал. — Ты — высшее существо, — сказал я. — И ты интересный, и ты красивый, и… — Я закатил глаза. — И ты очаровательный. — А потом мы оба расхохотались, потому что — очаровательный было словом его матери. Каждый раз, когда он попадал в беду, его мать говорила: — Данте Кинтана, ты далеко не так очарователен, как тебе кажется. Но он был тем самым словом: — очаровательный. Я думал, что Данте мог бы очаровать меня прямо сейчас. И моё нижнее белье тоже.

Боже, у меня были грязные мысли. Я отправлялся прямиком в ад.