Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Восемь

— МНЕ ПОЗВОНИЛ мистер Робертсон. У нас была дружеская беседа.

— Дружеская?

— Раньше я преподавала через коридор от него.

— Почему ты не директор вместо него?

— Не думай, что меня не спрашивали. Но я именно там, где мне и место — в классе, — мама посмотрела на меня. Это был не тот взгляд, как когда она злилась. Это было больше похоже на взгляд типа: — Я решаю, что сказать.

— Я собираюсь выслушать лекцию?

— Не совсем лекцию. Давай назовем это разговором. Ты, Сьюзи и другой твой друг…

— Чуй.

— Чуй. Ты, Сьюзи и Чуй очень храбрые. Но…

— Я знал, что будет — но.

— Но ты не должен был так реагировать. Я познакомилась с миссис Ливермор на родительском вечере. Я о ней невысокого мнения. Но она твоя учительница. И ваши учителя заслуживают уважения. Работа учителем — это не прогулка в парке. Ты мог бы поступить по-другому.

— Например, как?

— Вы могли бы обратиться со своими опасениями к мистеру Робертсону.

— Он в некотором роде придурок.

— Дай мне закончить. Ты мог бы сказать ему, что отказался сидеть в её классе, и объяснить почему. Если бы ты чувствовал, что тебя не слушают, ты мог бы прийти ко мне и отцу, и мы могли бы вмешаться.

Я знал, что у меня был отсутствующий взгляд.

— Ари, я не могу не согласиться с твоим мнением о миссис Ливермор. И когда я сказала, что вы трое были очень храбрыми, я не шутила. Но тебя могли выгнать из школы. И вы все должны взять под контроль слова, которые используете. Это поможет вашему делу.

— Может быть, ты и права. Мы должны были составить план, а не просто взрываться в её классе. Мы разобрались с ситуацией так, как только могли. Но бежать к родителям и просить их вмешаться — не думаю, что это выход. Вот так мы растем, мама.

Я думал, что мама собирается дать отпор. Но она этого не сделала.

— Я допускаю возможность того, что ты прав. Но ты увернулся от пули. И я собираюсь сказать кое-что, что ты, возможно, не захочешь слышать. Одной из причин, по которой мистер Робертсон не отстранил никого из вас на неделю или две, было то, что мы с ним друзья. Поэтому, сама того не желая, я всё-таки вмешалась.

— Это тот, кого ты знаешь, не так ли, мам?

— Я не устанавливаю неписаных правил, Ари. Как и вы, я живу в мире с правилами, которые не имеют ничего общего со справедливостью. Просто помни, что я сказала, что это была только одна из причин. Другая причина заключается в том, что вы все трое очень хорошие ученики. У нас должны быть правила, Ари. В противном случае не будет ничего, кроме хаоса. Но мы всегда должны быть в состоянии нарушать правила, если они не служат людям, которых они должны были защищать.

Я знаю, ты чувствуешь, что тебе не следует мириться с учителями-расистами. Но в том, как мы думаем, у всех нас есть доля расизма. Это то, чему мир, в котором мы живём, учит нас с детства. Если миссис Ливермор расистка, то это потому, что её учили быть расисткой. Очень трудно забыть такие ужасные уроки, особенно если вы не осознаете, что то, чему вы научились, было неправильным. Многие белые люди — и я не говорю, что все белые люди — думают, что они немного лучше, немного больше американцы — и многие из этих людей неплохие люди. Они даже не осознают того факта, что являются частью целой системы, которая сосредоточена вокруг них. Это сложно, Ари. Я не думаю, что я очень хорошо это объясняю.

— Я думаю, ты все прекрасно объясняешь. Ты действительно очень умная. И мне так нравится, что ты думаешь об этих вещах. Потому что эти вещи действительно имеют значение. Мне нравится, что ты так усердно работаешь, чтобы понять, что происходит на самом деле. И ты ещё больше стараешься не судить людей. Это нормально, если парень хочет вырасти таким, как его мать?