Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Шесть

Данте,

Я думал о своём брате. Когда мы с мамой ходили в продовольственный магазин, я подслушал разговор двух женщин. Они говорили обо мне приятные вещи. Одна из них сказала, что они рады за мою маму, потому что я был хорошим ребёнком, не таким, как мой брат, у которого была тяжелая и хроническая аллергия на добро. — Некоторые люди просто рождаются такими, — сказала она.

Я думаю, что брат был и остается очень жестоким человеком. Вот почему мама и папа так разозлились на меня, когда узнали, что я выбил дерьмо из парня, который отправил тебя в больницу. Мне не следовало этого делать. Я не сожалел тогда, но сожалею сейчас. Но, конечно, это не работает в обоих направлениях: он не жалел, что отправил тебя в больницу. И если бы у него была хоть малейшая возможность, он бы сделал это снова. Иногда я вижу его в коридоре, а однажды его друг оказался рядом со мной у писсуара в ванной и спросил: — Хочешь взглянуть? а я спросил: — Ты хотел, чтобы я засунул твои яйца тебе в глотку? Люди не оставляют людей в покое. Они не могут жить сами и не позволяют жить другим. Они просто хотят избавиться от тебя.

Знаешь, мне было интересно узнать о человеке, которого убил мой брат. Она была трансгендерной женщиной. Газетная статья была довольно расплывчатой. Они называли её проституткой-трансвеститом. И откуда они знают, что она была проституткой? У меня такое чувство, что они просто поместили эту статью в газете, как ещё один пример мексиканских подонков, живущих в городе, в том числе моего брата и женщину, которую он убил. Иногда у меня возникает ощущение, что, несмотря на то, что мы составляем большинство населения в этом городе, мексиканцы все равно никому не нужны.