Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Двадцать шесть

В МИРЕ, который я бы рисовал, были определённые дороги, которые вели в определённые места. Была бы дорога, которая вела в пустыню, и я бы назвал пустыню Аридной, потому что в ней было моё имя, и я бы пошёл по этой дороге, и я бы стоял там, в пустыне под названием Аридная, и я бы увидел надвигающуюся летнюю бурю, и я бы вдохнул и понял, что запах той бури был запахом Бога. И я бы наметил тропинку, которая вела к холму, где росло мескитовое дерево и огромный валун. Я бы сидел на этом валуне и смотрел, как буря надвигается прямо на то место, где я сидел, а гром и молния становились всё ближе и ближе. Но буря не угрожала мне, потому что буря существовала не как хулиган, а как нечто, что должно было приветствовать меня в этом мире и напомнить мне, что я часть пустыни и всего прекрасного. И когда начинался дождь, он лил на меня, и я становился его частью. Я представил, как Данте целует меня под дождём. Мы бы не боялись бури. Мы с ним сидели бы там, пока не выучили язык дождя.

И на моей карте я бы назвал это место Лугар-де-лос-Милагрос.

Место чудес.