Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Тридцать один

Я ЕХАЛ ДОМОЙ СО ШКОЛЫ и увидел, как Сьюзи и Джина идут по улице. Я бы узнал их где угодно. У меня всегда были открыты окна, потому что у меня не было кондиционера. Я остановился. — Девушки, хотите подвезу? Клянусь, я не маньяк-убийца.

— Даже если ты на него похож, мы поверим тебе на слово. — Мне понравились ямочки на щеках Джины, когда она улыбнулась.

Они запрыгнули в пикап. В моей голове крутился один вопрос. — Можете ответить на один вопрос? Почему вы всегда были ко мне так добры всё это время, когда я был к вам не очень добр?

— Ты не помнишь?

— Что не помню?

— Первый класс? Качели?

— О чём вы говорите?

Они просто продолжали смотреть друг на друга.

Джина сказала: — Ты правда не помнишь, да?

Я посмотрел на неё ничего не понимая.

— Это было после школы. Мы были в первом классе. Мы с Сьюзи качались на качелях, и мы соревновались, кто сможет качаться выше. И Эмилио Дуранго, школьный задира — ты его помнишь?

Его я помнил. Он почти не обращал на меня внимания. Не уверен почему. И мне было всё равно. Потому что мне нравилось, когда меня оставляли в покое.

— Ну, он и ещё два мальчика сказали нам слезть с качелей. Мы с Сьюзи перестали качаться. И он сказал: «Эти качели для мальчиков. Девочкам качаться на качелях нельзя». И мы с Сьюзи испугались, и мы собирались слезть с качелей, и вдруг ты стоял там, прямо перед Эмилио. И ты сказал: «А кто сказал, что качели только для мальчиков?» И он сказал: «Я». А ты сказал: «Ты не устанавливаешь правила». И он толкнул тебя, и ты упал на землю. И ты поднялся, и он снова собрался тебя толкнуть. Вот тогда ты ударил его в живот изо всех сил, а он катался по земле как плакса. «Я расскажу учительнице», — сказал он. А ты просто посмотрел на него, как бы говоря: «И что с того?» И они ушли. И ты наблюдал, как они уходят, и стоял там, чтобы убедиться, что они ушли. А потом просто улыбнулся нам и ушёл.

— Забавно. Я этого не помню.

— Ну, а мы помним. С тех пор мы с Сьюзи полюбили тебя. Потому что мы милые девушки, и мы помним хорошие вещи, которые люди для нас сделали.

— Ударить парня в живот — это не совсем хорошее дело.

— Это было хорошо. Это было очень хорошо.

Я припарковал машину перед домом Сьюзи. Сьюзи открыла дверь, и они обе выскочили. Я знал, что у Сьюзи уже есть редактура обо мне, которую она уже написала у себя в голове. — Иногда, Ари Мендоса, когда ты пишешь историю о том, кто ты есть, ты склонен вырезать множество сцен, которые заставляют тебя выглядеть хорошо. У меня есть для тебя предложение. Перестань это делать. Просто перестань. Спасибо, что подвёз.