Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Четырнадцать

БЫЛ КОНЕЦ НОЯБРЯ, И Я думаю, семестр нас выматывал. Мы все начали немного бунтовать. Так, одним утром понедельника, эта супер-нестандартная девочка, которую звали Саммер, пришла в школу с очень необычными серьгами. Мы были в классе, ожидая звонка, ознаменовавшего бы начало урока, и какая-то девочка сказала Саммер, — Крутые серёжки. И Саммер сказала, — Это позолоченные ВМС[4]. Девочки около неё начали смеяться.

Я не имел понятия что такое ВМС. Но Миссис Хэндрикс знала, и она слушала обсуждение. — Саммер, немедленно в кабинет директора.

— Почему?

— Ты спрашиваешь почему?

— Именно это я и спрашиваю.

— Ты думаешь это смешно? Сексуальная жизнь людей это не шутка. Публичные высказывания о противозачаточных неприемлемы для школьниц. И если ты объявляешь миру, что ты вовлекаешься в сексуальную деятельность и публично поддерживаешь противозачаточные, то это наша работа, как учителей, вмешаться. Теперь иди в кабинет директора.

— Я ничего такого не делаю. И я могу публично поддерживать противозачаточные, если хочу. Это свободная страна. И я не пойду в кабинет директора.

— Иди со мной, — сказала она.

Саммер закатила глаза.

— Ари, — сказала Миссис Хэндрикс. — Следи, чтобы все читали следующий раздел учебника, и если в классе будет хаос, когда я вернусь, это будет на твоей совести.

Я просто посмотрел на неё.

— Ты понял меня, молодой человек?

— Почему я?

— Ты образец ответственности.

— Но —

Она посмотрела на меня взглядом типа у меня нет времени на это дерьмо. Она была в бешенстве. Я не стал говорить ни слова. — Саммер, иди со мной. Сейчас же.

После того, как они ушли на встречу с мистером Робертсоном, Шейла посмотрела на меня и сказала, — Давай, давай. Иди присядь за учительский стол, ты, образец ответственности. Шейла заняла место Кассандры как девочка, которую я любил ненавидеть. Она однажды дала мне пощёчину в восьмом классе, и у меня всегда было ощущение, что она выжидает очередной возможности.

— Дай мне передохнуть.

— Ты такая подлиза.

— Подлиза?

— Как ещё назвать того, кто всегда является на урок подготовленным?

— Ученик, — сказал я.

— Ты маленький педик.

— Это уродливое слово, которое используют уродливые люди. Я думаю, выражение моего лица говорило ей что-то, чего она не ожидала.

Она закатила глаза. Но больше ничего не сказала.

Остальные ввалились в класс, как только звонок прозвенел. Я прошёл к доске и написал, Миссис Хэндрикс повела Саммер в кабинет директора за преступление против нации. Мы должны читать следующий раздел учебника и вести себя тихо.

И, конечно же, Шейла должна была прокричать — Почему бы тебе не рассказать нам, каково это — быть образцом ответственности?

Все засмеялись.

Я развернулся и убедился в том, что она могла прочитать гнев, написанный на моём лице. — Почему бы тебе не засунуть своё отношение ко мне в унитаз и не смыть?

— «Образец» это ещё одно слово, обозначающее «педик»? Мы должны втянуть наш образец в проблему. Миссис Хэндрикс сказала ему, что если в классе будет хаос, когда она вернётся, она хрен его снова оставит за главного. Давайте устроим ад.

И один из ребят прокричал, — Шейла, завали своё ебало.

— Вы все стадо овечек.

В нашем классе была девочка-чоло[5]. Она одевалась как мальчик. Её звали Глория, и она никогда не принимала ни от кого никакого дерьма. — Если я услышу ещё хоть одно слово из твоего рта, Шейла, я выведу тебя и запихаю твой лифчик тебе в глотку. И в комнате стало по-настоящему тихо. И все просто достали свои учебники и начали читать.