Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Двенадцать

Я ДЕЛАЛ ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ за кухонным столом, когда вошёл мой папа, усталый и потный. Он одарил меня улыбкой — и в этот момент он снова выглядел молодым.

— Как прошла работа?

— Ни снег, ни дождь, ни жара, ни мрак ночи…

Я прервал его и закончил предложение:

— …Не удерживает этих курьеров от быстрого завершения назначенных ими обходов.

Мой отец посмотрел на меня.

— Так ты запомнил наш девиз?

— Конечно запомнил. Я выучил его наизусть, когда мне было семь.

Казалось, он был на грани слёз. Я был почти уверен, что моему отцу много раз в жизни хотелось плакать — просто он держал свои слёзы при себе. Я был очень похож на него. Иногда мы не видели то, что было прямо перед нами. Теперь между нами всё изменилось. Я думал, что ненавижу его, но это никогда не было правдой. Ещё я думал, что ему на меня наплевать. Но теперь я знал, что он думал обо мне, беспокоился обо мне, любил меня так, как я никогда полностью не пойму.

Может быть, он никогда не поцеловал бы меня в щеку, как это сделал отец Данте. Но это не означало, что он не любил меня.

— Я собираюсь принять душ.

Я улыбнулся ему и кивнул. Его ритуальный душ. Он делал это каждый день, когда возвращался с работы. А потом он наливал себе бокал вина, выходил на улицу и выкуривал пару сигарет.

Когда он вернулся на кухню, я уже налил ему бокал вина.

— Ничего, если я посижу с тобой на заднем дворе? Или это своего рода твоё личное время?

Он подошел к холодильнику и взял банку — Доктора Пеппера. Потом протянул его мне.

— Приходи и выпей со своим отцом.

Мой отец. Мой отец, мой отец, мой отец.