Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Тридцать восемь

ВЕЧЕРИНКА ВСЁ ЕЩЁ ПРОДОЛЖАЛАСЬ. Но мы решили сбежать. — Пойдём к нам, — сказала Кассандра. Данте запрыгнул в мой грузовик. Кассандра и Джина запрыгнули в машину Джины. Сьюзи запрыгнула в машину Крикета. А мы пригласили Хектора, Елену и Хулио, и они последовали за нами в пустыню, в то место, которое принадлежало мне и Данте, и которое мы теперь разделяли с теми, кого мы называли друзьями.

Кассандра принесла бумбокс, нашла хорошую радиостанцию, и мы слушали музыку и танцевали. Я представил Елену Сьюзи. — Вы понравитесь друг другу. Вы обе умеете писать слово «феминизм» по буквам.

— Да, Ари, но а ты? — Елена умела строить такие серьезные взгляды, что могли тебя заткнуть за наносекунду.

— Видишь, Сьюзи? Женщина, которая тебе по сердцу.

И мы рассказали Елене, Хектору и Хулио о Крикете.

Елена была в восторге. — Ты тот самый Крикет? Ты наш герой.

Крикет был скромным человеком. — Я ни для кого не герой.

— У тебя нет права голоса в этом вопросе, — сказала Елена.

И мы начали скандировать: — Мы любим Крикета! Мы любим Крикета! — Думаю, никто никогда по-настоящему не отмечал его жизнь. Всем нужно было праздновать.

На радио играла медленная любовная песня. Мы с Данте бесстрашно танцевали в компании друзей. А Данте, будучи Данте, спросил Хулио: — Ты когда-нибудь танцевал с другим парнем?

И Хулио покачал головой. — Ну, сейчас вот станцуешь. — И он затанцевал с ним. И если кто-то когда-либо носил улыбку на миллион долларов, то это был Хулио.

Мы танцевали. Мы все танцевали в пустыне. Мы танцевали в пустыне, которую я любил. Мы танцевали до восхода солнца. И на рассвете солнце светило на лица людей, которых я любил. Все они, они зажгли мир.

Выпускной. Это означало, что что-то начинается. Двигатели гонки ревели у нас в ушах. На старт, внимание…