Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира

Двадцать один

ДАНТЕ, ДО ТОГО КАК УЙТИ, ПОВЕСИЛ картину, которую нам подарила Эмма на стену в моей спальне.

— Он будто бы говорил за меня, когда рисовал эту картину. И когда он написал свою поэму.

— Он говорил за тебя, Данте. Он говорил за всех нас.

Данте кивнул. — Иногда нам необходимо говорить за тех, кто не может говорить за себя. На это нужно много мужества. Не думаю, что во мне его достаточно. Но вот у тебя — да. Я завидую твоему мужеству, Ари.

— С чего ты взял, что во мне есть мужество?

— Потому что ты достаточно смелый для того, чтобы встретиться со своим братом, хотя тебе может не понравится то, что ты обнаружишь.

— Может, я и не смелый вовсе. Может, я просто пытаюсь не бояться. И может я просто эгоистичный. Я не думаю, что я более нуждаюсь в своём брате. Может, я вообще никогда и не нуждался. Я думаю, я просто пытаюсь найти частичку себя. которой мне недостаёт.