Бриллианты Юстэсов

Глава X. ЛИЗЗИ И ЕЯ ЖЕНИХЪ.

Понедѣльникъ и весь вторникъ мысли Лиззи были настроены противъ супружества. Сначала, она почти съ восторгомъ разсказала мисъ Мэкнёльти о своей помолвкѣ, и бѣдная компаньонка, хотя знала, что ее выгонятъ на улицу, поздравила свою покровительницу.

-- Карга возьметъ васъ опять, когда узнаетъ, что вамъ некуда дѣться, сказала Лиззи, показывая этимъ свое знаніе характера тетки.

Но послѣ визита лэди Фонъ, она заговорила о своемъ замужствѣ совсѣмъ другимъ тономъ.

-- Разумѣется, милая моя, я должна позаботиться, какъ будетъ составленъ брачный контрактъ.

-- Я полагаю, это устроятъ ваши повѣренные, сказала мисъ Мэкнёльти.

-- Да;-- повѣренные! Все это очень хорошо. Я знаю каковы повѣренные. Такъ я и довѣрюсь повѣренному, чтобы онъ отдалъ кому не слѣдуетъ мое состояніе! Разумѣется мы будемъ жить въ Портрэ, потому что его помѣстье въ Ирландіи -- а я ни зачто на свѣтѣ въ Ирландію не поѣду. Я сказала ему это съ самаго начала. Я не намѣрена отдавать ему моего дохода. Не думаю, чтобы онъ осмѣлился даже намекнуть на это.

Тутъ она опять заворчала:

-- Хотя онъ и министръ...

-- Развѣ лордъ Фонъ министръ? спросила мисъ Мэкнёльти, которая была не совсѣмъ несвѣдуща въ этихъ вещахъ.

-- Конечно, сказала Лиззи съ гнѣвнымъ движеніемъ.

Можетъ быть, несправедливо покажется, если мы обвинимъ ее въ глупомъ незнаніи обстоятельствъ и вмѣстѣ съ тѣмъ во лжи, а между тѣмъ это было такъ. Лиззи сказала, что лордъ Фонъ министръ, только потому, что кто-то при ней съ пренебреженіемъ отзывался о его политическомъ положеніи, говоря, что онъ не министръ. Лиззи не знала, насколько была свѣдуща ея компаньонка, а мисъ Мэкнёльти не понимала глубины невѣжества своей покровительницы. Такимъ образомъ ложь, сказанная Лиззи, изумляла мисъ Мэкнёльти. Говорить, что лордъ Фонъ министръ, когда всѣмъ извѣстно, что онъ только товарищъ министра! Какая польза женщинѣ увѣрять въ такой ясной и очевидной лжи? Но Лиззи ничего не знала о существованіи товарищей министровъ. Лордъ Фонъ былъ лордъ, а даже и комонеры бываютъ членами совѣта министровъ.

-- Конечно, повторила Лиззи:-- но я не позволю сдѣлать изъ моей гостиной собраніе министровъ. Я не буду ихъ принимать..

Потомъ опять во вторникъ вечеромъ она выказала притязаніе на независимость.

-- Что касается этихъ женщинъ въ Ричмондѣ, я не позволю имъ распоряжаться мною, могу васъ увѣрить. Я сказала, что поѣду къ нимъ и разумѣется сдержу слово.

-- Я сама думаю, что вамъ лучше поѣхать, сказала мисъ Мэкнёльти.

-- Разумѣется, я поѣду. Мнѣ не нужно, чтобы кто-нибудь говорилъ мнѣ куда я должна ѣхать и куда не должна. Но это будетъ первый и послѣдній визитъ. А ужъ конечно я не возьмусь вывозить въ свѣтъ этихъ шлюхъ. Я даже сомнѣваюсь, могутъ ли онѣ прилично одѣваться.

Когда она ложилась спать во вторникъ вечеромъ, мисъ Мэкнёльти сомнѣвалась, состоится ли этотъ бракъ. Она не вѣрила словамъ своей хозяйки, но если слова лэди Юстэсъ имѣли какое-нибудь значеніе, то въ нихъ обнаруживалось сильное отвращеніе къ семейству Фонъ. Она даже насмѣхалось надъ самимъ лордомъ Фономъ, увѣряя, что онъ ничего не смыслитъ, кромѣ службы.

Дѣйствительно, Лиззи почти рѣшилась отказать своему жениху. То, что она могла выиграть, недостаточно уравновѣшивало то, что она должна была потерять. Такъ она чувствовала вечеромъ во вторникъ. Но въ среду утромъ она получила письмо, которое опять заставило ее возвратить свое расположеніе къ лорду Фону. Письмо было слѣдующаго содержанія:

"Господа Кэмпердаунъ и сынъ свидѣтельствуютъ свое почтеніе лэди Юстэсъ. Имъ поручено требовать законнымъ порядкомъ возвращенія юстэсовскихъ брилліантовъ, находящихся у лэди Юстэсъ, и они будутъ очень обязаны лэди Юстэсъ, если она сообщитъ имъ имя и адресъ ея повѣреннаго. 62, Новый скверъ, мая 30, 186--."

Письмо это заставило Лиззи вернуть свое расположеніе къ лорду Фону. Она испугалась за брилліанты, а все-таки твердо рѣшилась не отдавать ихъ. Но въ такомъ затруднительномъ положеніи ей нужна была помощь, или для того, чтобъ удержать ихъ, или для того, чтобъ отдать. Письмо юристовъ заставило ее сознать свою слабость, а въ родствѣ съ Фонами она найдетъ опору. Такъ-какъ лордъ Фонъ бѣденъ, то онъ можетъ быть брилліантовъ не отдастъ. Лиззи знала, что она не можетъ бороться съ Кэмнердауномъ только съ помощью Маубрэ и Мопуса, и вслѣдствіе этого сердце ея смягчилось къ жениху.

-- Я полагаю, что Фредерикъ будетъ у меня сегодня, сказала она мисъ Мэкнёльти, когда онѣ сидѣли за завтракомъ въ полдень. Мисъ Мэкнёльти кивнула головой.

-- Вы можете нанять кэбъ и ѣхать куда вамъ угодно.

Мисъ Мэкнёльти сказала, что она думаетъ ѣхать въ Національную Галерею.

-- А назадъ вы можете прійти пѣшкомъ, сказала Лиззи.

-- Я могу и туда дойти пѣшкомъ, сказала мисъ Мэкнёльти -- о которой можно сказать, что иногда послѣдняя унція тяжелой ноши разбиваетъ спину лошади.

"Фредерикъ" пріѣхалъ и былъ принятъ очень любезно. Лиззи положила записку Кэмпердауна на столикъ возлѣ себя, подъ библіей, чтобъ она была у нея подъ рукой, если представится случай показать ее своему будущему мужу.

"Фредерикъ" сѣлъ возлѣ нея и разговоръ шелъ въ такомъ тонѣ, какого можно было ожидать отъ невѣсты-вдовы и жениха товарища министра ост-индскихъ дѣлъ. Они были нѣжны, но говорили больше о матеріальныхъ интересахъ, льстили другъ другу и каждый время отъ времени намекалъ на какое-нибудь обстоятельство, о которомъ ему хотѣлось бы повѣрнѣе разузнать. Одинъ понималъ въ чемъ дѣло, но соображалъ медленно; другая какъ ящерица умѣла проворно метаться куда ни попало, но почти не знала ничего. Когда она сказала, что Айрширское помѣстье "составляло ея собственность, что она могла сдѣлать съ нимъ что хотѣла", она не знала, что лордъ Фонъ можетъ узнать правду изъ другихъ источниковъ, прежде чѣмъ женится на ней. Она даже сама не была увѣрена, правду или ложь говоритъ она, хотя не стала бы повторять этого такъ часто, еслибъ знала достовѣрно правду. Все это было ей объяснено -- но что-то было сказано о второмъ сынѣ, а у ней другого сына не было. Можетъ быть, у ней еще будетъ второй сынъ -- будущій лордъ Фонъ, и получитъ наслѣдство. Въ отношеніи честности женихъ былъ выше невѣсты, потому что онъ объявилъ свою цѣль и лжи не говорилъ -- но и онъ былъ такъ же корыстолюбивъ какъ она. Не любовь привела лорда Фона въ улицу Маунтъ.

-- Какъ называется ваше ирландское помѣстье? спросила Лиззи.

-- Тамъ дома нѣтъ, знаете.

-- Но прежде былъ, Фредерикъ?

-- Мѣсто, на которомъ когда-то стоялъ домъ, называется Килэджентъ. Старинное помѣстье называется Кило.

-- Какія хорошенькія имена! и... и... на сколько миль простирается оно?

Лордъ Фонъ объяснилъ, что оно простирается на много миль въ горы.

-- Какая прелестная, романическая мѣстность! сказала Лиззи: -- но въ горахъ живутъ люди и платятъ вамъ арендныя деньги?

Лордъ Фонъ не дѣлалъ такихъ нелѣпыхъ вопросовъ объ Айрширскомъ помѣстьѣ, но освѣдомился кто повѣренный по дѣламъ Лиззи.

-- Надо же будетъ устроить кое-какія дѣла, сказалъ онъ:-- и моему повѣренному не худо бы повидаться съ вашимъ. Мистеръ Кэмпердаунъ...

-- Мистеръ Кэмпердаунъ! почти взвизгнула Лиззи.

Лордъ Фонъ объяснилъ съ нѣкоторымъ изумленіемъ, что мистеръ Кэмпердаунъ его повѣренный. По его мнѣнію, не было юриста болѣе пользовавшагося всеобщимъ уваженіемъ. Тутъ онъ спросилъ, что Лиззи можетъ сказать противъ мистера Кэмпердауна.

-- Мистеръ Кэмпердаунъ былъ повѣреннымъ сэр-Флоріана, сказала Лиззи.

-- Тѣмъ будетъ легче, какъ мнѣ кажется, сказалъ лордъ Фонъ.

-- Я не знаю, можно ли будетъ это сдѣлать, сказала Лиззи, стараясь устремить свои мысли на этотъ предметъ: -- мистеръ Кэмпердаунъ поступилъ очень невѣжливо со мною -- я должна это сказать; я думаю даже, не совсѣмъ честно. Онъ хочетъ теперь отнять у меня вещь, принадлежащую мнѣ.

-- Какую эта вещь? медленно спросилъ лордъ Фонъ.

-- Вещь очень цѣнную. Я все разскажу вамъ, Фредерикъ. Разумѣется, я теперь буду говорить вамъ обо всемъ. Я никакъ не могу скрывать что-нибудь отъ человѣка любимаго мною. Это не въ моемъ характерѣ. Вотъ прочтите это письмо.

Она протянула руку назадъ и вынула письмо Кэмпердауна изъ-подъ библіи. Лордъ Фонъ прочелъ письмо очень внимательно, и когда онъ читалъ, имъ овладѣло большое сомнѣніе. Какого рода была эта женщина, которую онъ сосваталъ только потому, что у нея было состояніе? Мысль, что Кэмпердаунъ былъ неправъ въ этомъ дѣлѣ, не приходила въ голову лорду Фону. Англійскій джентльмэнъ вѣритъ безусловно умѣнію и добросовѣстности своего фамильнаго повѣреннаго. Онъ всегда поступаетъ по совѣтамъ своего повѣреннаго. Онъ покупаетъ и продаетъ по его указаніямъ и чувствуетъ себя совершенно спокойно, имѣя руководителя, на которомъ лежитъ отвѣтственность за все, что дѣлается на этомъ свѣтѣ.

-- Какіе это брилліанты? спросилъ лордъ Фонъ очень тихимъ голосомъ.

-- Мои собственные -- собственные мои. Сэр-Флоріанъ подарилъ ихъ мнѣ. Когда онъ вручилъ ихъ мнѣ, онъ сказалъ, что даритъ ихъ навсегда. "-- Вотъ, сказалъ онъ: "они ваши; дѣлайте съ ними, что хотите". Послѣ этого не слѣдовало бы отнимать ихъ у меня -- вѣдь не слѣдовало? Еслибъ вы были женаты прежде и ваша жена подарила вамъ на намять какую-нибудь вещь, чтобы вы сохранили ее на всегда, развѣ вы отдали бы ее повѣренному? Вамъ это не понравилось бы; -- не правда ли Фредерикъ?

Она взяла его за руку и смотрѣла ему въ лицо, дѣлая этотъ вопросъ. Опять, можетъ быть, она нѣсколько преувеличила свою роль, но въ глазахъ ея сверкали слезы и топъ голоса ея былъ совершенствомъ.

-- Мистеръ Кэмпердаунъ называетъ эти брилліанты юстэсовскими -- фамильными брилліантами, сказалъ лордъ Фонъ.-- Изъ какихъ они камней? Что они стоятъ?

-- Я вамъ покажу, сказала Лиззи, вскакивая и торопливо выбѣгая изъ комнаты.

Лордъ Фонъ, оставшись одинъ, протеръ себѣ глаза и началъ думать обо всемъ. Требовать, чтобъ она отдала вещь, подаренную ей мужемъ, было очень жестокой мѣрой со стороны Юстэсовъ и Кэмпердауна. Но ему казалось невѣроятно, чтобъ Юстэсы и его повѣренные рѣшились жестоко поступать съ вдовой, носившей имя Юстэсъ. Юстэсы по характеру были щедры, а старикъ Кэмпердаунъ не былъ способенъ строго требовать бездѣлицъ отъ богатыхъ кліентовъ. А между-тѣмъ тутъ лежало его писімо, грозившее вдовѣ покойнаго баронета судебнымъ преслѣдованіемъ за удержаніе брилліантовъ, которые самъ сэр-Флоріанъ подарилъ женѣ на память! Можетъ быть сэр-Флоріанъ ошибся и приказалъ вставить въ перстень или брошку для своей жены какой-нибудь брилліантъ, который онъ считалъ своей собственностью, между-тѣмъ какъ этотъ камень былъ наслѣдственный. Если такъ, то брилліантъ разумѣется надо отдать -- или замѣнить другимъ одинаковой цѣнности.

Лордъ Фонъ пришелъ къ такому заключенію, когда Лиззи вернулась съ сафьяннымъ футляромъ въ рукахъ.

-- Вотъ какимъ образомъ онъ отдалъ мнѣ, сказала Лиззи, открывая футляръ:-- вотъ почему эта вещь такъ драгоцѣнна для меня.

Лордъ Фонъ не зналъ никакого толка въ брилліантахъ, но даже онъ понялъ, что если ожерелье, къ которому былъ придѣланъ мальтійскій крестъ, состояло изъ настоящихъ брилліантовъ, то эта вещь должна быть очень цѣнная. Ему тотчасъ пришло въ голову, что такое ожерелье даже мужъ не можетъ подарить женѣ такимъ образомъ, какъ описывала Лиззи. Перстень, брошку и, можетъ быть, браслетъ влюбленный лордъ можетъ принести въ карманѣ. Но такой уборъ, какъ тотъ, на который теперь смотрѣлъ лордъ Фонъ, дарятъ совершенно инымъ образомъ. Онъ былъ увѣренъ въ этомъ, хотя не былъ свѣдущъ въ цѣнности камней.

-- Вы знаете, сколько это стоитъ? спросилъ онъ.

Лиззи колебалась съ минуту, а потомъ вспомнила, что Фредерикъ въ его настоящемъ положеніи, можетъ быть, былъ бы радъ помочь ей удержать такую цѣнную вещь.

-- Кажется, говорили, что оно цѣнится... десять тысячъ фунтовъ, отвѣтила она.

-- Десять... тысячъ... фунтовъ!

Глаза лорда Фона были прикованы къ ожерелью.

-- То-есть, такъ мнѣ сказалъ... ювелиръ.

-- Какой ювелиръ?

-- Тотъ, который пріѣзжалъ... поправлять ихъ, кажется... или, что-то въ этомъ родѣ. Бѣдный сэр-Флоріанъ этого желалъ. Онѣто это и сказалъ.

-- Какъ звали этого ювелира?

-- Я забыла его имя, сказала Лиззи, не знавшая, будетъ ли одобрено ея знакомство съ Бенджаминомъ.

-- Десять тысячъ фунтовъ! Конечно, вы не держите этихъ брилліантовъ въ вашемъ домѣ -- неужели держите?

-- У меня на верху есть желѣзный сундучокъ -- такой тяжелый.

-- И этотъ желѣзный сундучокъ вамъ подарилъ сэр-Флоріанъ?

Лиззи колебалась съ минуту.

-- Да, сказала она:-- то-есть... нѣтъ. Но онъ заказалъ его, а потомъ мнѣ его принесли -- послѣ его... смерти.

-- Стало быть, онъ зналъ цѣнность этихъ брилліантовъ?

-- О, да! Хотя онъ не называлъ суммы, однако онъ говорилъ мнѣ, что они очень -- очень дороги.

Лордъ Фонъ не тотчасъ распозналъ ложь, заключавшуюся въ каждомъ словѣ этой женщины, потому что соображеніе его было нѣсколько медлительно и онъ не могъ и думать и слушать въ одно и тоже время. Но онъ запутался въ тягостномъ лабиринтѣ сомнѣнія и почти неудовольствія. Судебное преслѣдованіе о возвращеніи брилліантовъ, затѣянное противъ женщины, на которой онъ захотѣлъ жениться, семействомъ ея покойнаго мужа, не нравилось ему. Держать свои руки чистыми во всякомъ дѣлѣ, стоять выше всѣхъ дурныхъ словъ, быть уважаемымъ, если возможно всѣми, таково было честолюбіе лорда Фона. Онъ былъ бѣденъ и корыстолюбивъ, но онъ тотчасъ отказался бы отъ своего жалованья, еслибъ общественное мнѣніе находило, что такъ слѣдуетъ сдѣлать. Онъ былъ чрезвычайно робокъ и жилъ въ постоянномъ страхѣ, чтобъ газеты не сказали чего-нибудь непріятнаго о немъ. Дѣло сааба огорчило его больше потому, что Фрэнкъ Грейстокъ назвалъ его представителемъ деспотической администраціи. Ему было бы очень пріятно, чтобъ у жены его были брилліанты, стоющіе десять тысячъ фунтовъ; но онъ скорѣе не женился бы никогда -- или женился бы на бѣдной -- чѣмъ на женщинѣ обвиненной въ присвоеніи чужихъ брилліантовъ.

-- Я думаю, сказалъ онъ наконецъ:-- что еслибъ вы отдали ихъ мистеру Кэмпердауну...

-- Отдать ихъ мистеру Кэмпердауну!

-- А потомъ предоставить дѣло третейскому суду.

-- Третейскому суду? Это значитъ отдать себя подъ судъ?

-- Нѣтъ, моя дорогая -- это не значитъ отдать себя подъ судъ. Брилліанты будутъ отданы на сохраненіе мистеру Кэмпердауну, а потомъ выберутъ людей, которые рѣшатъ, кому они должны принадлежать.

-- Они принадлежатъ мнѣ, сказала Лиззи.

-- Но мистеръ Кэмпердаунъ говоритъ, что эти брилліанты фамильные.

-- Мало ли что онъ говоритъ! сказала Лиззи.

-- Милѣйшая моя, нельзя найти человѣка достойнѣе мистера Кэмпердауна. Вы должны же на что-нибудь рѣшиться.

-- Я ни на что другое не рѣшусь, сказала Лиззи:-- сэр-Флоріанъ подарилъ мнѣ эти брилліанты и я оставлю ихъ у себя.

Говоря это, Лиззи не смотрѣла на своего жениха, но онъ смотрѣлъ на нее и ему не понравилась перемѣна, которую онъ увидалъ на ея физіономіи. Ему не нравились обстоятельства, въ которыхъ онъ очутился.

-- Зачѣмъ мистеръ Кэмпердаунъ вмѣшиваемся не въ свое дѣло? продолжала Лиззи.-- Если эти брилліанты принадлежатъ не мнѣ то въ такомъ случаѣ они принадлежатъ моему сыну, а кто имѣетъ такое право какъ я сберегать ихъ для него? Но они принадлежатъ мнѣ.

-- Ихъ не слѣдуетъ держать въ частномъ домѣ, если они стоютъ такъ дорого.

-- Если я выпущу ихъ изъ рукъ, мистеръ Кэмпердаунъ ихъ захватитъ. Онъ готовъ на все, чтобъ ихъ захватить. О, Фредерикъ! я надѣюсь, что вы заступитесь за меня и не дадите меня въ обиду. Разумѣется, эти брилліанты мнѣ нужны только для моего обожаемаго сына.

Лицо "Фредерика" очень вытянулось и мысли его перепутались. Онъ могъ только предложить, что самъ поѣдетъ къ Кэмпердауну и узнаетъ какъ слѣдуетъ поступить. Онъ все стоялъ на томъ, что мистеръ Кэмпердаунъ не можетъ сдѣлать ничего дурного -- такъ что Лиззи спросила его наконецъ, неужели онъ Кэмпердауну вѣритъ больше чѣмъ ей.

-- Я думаю, что онъ дѣла понимаетъ лучше васъ, сказалъ осторожный женихъ.

-- Онъ хочетъ ограбить меня, сказала Лиззи:-- и я надѣюсь, что вы не допустите до этого.

Когда лордъ Фонъ уѣхалъ -- а уѣхалъ онъ не прежде, какъ долго уговаривая Лиззи предоставить это дѣло Кэмпердауну -- женихъ и невѣста были не совсѣмъ въ ладахъ. Онъ объявилъ ей, что непремѣнно увидится съ Кэмпердауномъ; она объявила ему, что непремѣнно оставитъ у себя брилліаны, несмотря на Кэмпердауна.

-- Но милая моя, если судъ рѣшитъ дѣло противъ васъ... серіозно сказалъ лордъ Фонъ.

-- Не могутъ рѣшить противъ меня, если вы заступитесь за меня, какъ вамъ слѣдуетъ.

-- Я не могу сдѣлать ничего, сказалъ лордъ Фонъ съ трепетомъ.

Тутъ Лиззи посмотрѣла на него -- и взглядъ ея, который былъ очень краснорѣчивъ, назвалъ его трусомъ такъ ясно, какъ только взглядъ могъ говорить. Затѣмъ они разстались и знаки привязанности между ними были не очень удовлетворительны.

Только-что дверь затворилась за нимъ, какъ Лиззи начала увѣрять себя, что онъ отъ нея не ускользнетъ. Не прошло и сутокъ послѣ того какъ она говорила себѣ, что ей не нравится ея женихъ и что она хочетъ съ нимъ разойтись, а теперь она топала своей маленькою ногой, сжимала въ кулакъ свои маленькія руки и клялась себѣ всѣми богами, что этотъ несчастный робкій лордишка не ускользнетъ отъ ея сѣтей. Она презирала его за то, что онъ не хотѣлъ сберечь брилліантовъ. Она считала его низкимъ и трусливымъ за то, что онъ хотѣлъ подчиниться рѣшенію Кэмпердауна. Но все-таки она хотѣла извлечь все, что могла, изъ своей помолвки только потому, что примѣтила въ лордѣ Фонѣ желаніе освободиться отъ нея. Нѣтъ! онъ не будетъ освобожденъ. Онъ женится на ней. Она оставитъ у себя ключъ отъ желѣзнаго сундука съ брилліантами и лордъ Фонъ увидитъ, какой шумъ она подниметъ, если онъ попытается отнять у нея этотъ ключъ. Она закрыла футляръ, пошла съ нимъ въ спальню, заперла его въ желѣзный сундучокъ, повѣсила ключикъ по обыкновенію на шею, а потомъ сѣла писать письма къ своимъ друзьямъ, увѣдомляя о своей помолвкѣ. До-сихъ-поръ она не говорила объ этомъ никому, кромѣ мисъ Мэкнёльти -- но сама еще сомнѣваясь, устроится ли ея бракъ -- просила мисъ Мэкнёльти никому не говорить. Теперь она хотѣла разгласить о своей помолвкѣ предъ цѣлымъ свѣтомъ.

Первый "другъ", которому она написала, была лэди Линлитго. Читатель прочтетъ два, три ея письма и первое будетъ къ графинѣ.

"Любезная тетушка,

"Когда вы пріѣзжали ко мнѣ намедни, я не могу сказать, чтобъ вы были ласковы ко мнѣ, и не думаю, чтобъ вы очень интересовались моими дѣлами. Но я считаю своимъ долгомъ сообщить вамъ, что я выхожу замужъ. Я помолвлена съ лордомъ Фономъ, который, какъ вамъ извѣстно, пэръ, членъ правительства ея величества и вельможа съ большимъ вліяніемъ. Не думаю, чтобъ даже вы могли сказать что-нибудь противъ такого брака.

"Остаюсь любящая васъ племянница

"ЕЛИ ЮСТЭСЪ."

Потомъ она написала къ мистрисъ Юстэсъ, женѣ бобсбороскаго епископа. Мистриссъ Юстэсъ была очень добра къ ней въ первое время ея вдовства и вполнѣ признавала ее какъ вдову главы фамиліи ея мужа. Лиззи не любила никого въ семействѣ бобсбороскаго епископа. Они всѣ были, по ея мнѣнію, глупые, достойные уваженія и скучные люди. Но они не порицали ее открыто, а она знала, что ея выгоды требуютъ оставаться съ ними въ хорошихъ отношеніяхъ. Поэтому ея письмо къ мистрисъ Юстэсъ было не такъ колко, какъ то, которое она написала къ теткѣ Линлитго.

"Любезная мистрисъ Юстэсъ,

"Надѣюсь, что вамъ будетъ пріятно получить отъ меня извѣстіе, а новость, которую я вамъ сообщу, навѣрно васъ не огорчитъ. Я опять выхожу замужъ. Разумѣется, я не рѣшусь сдѣлать шагъ во всѣхъ отношеніяхъ такой важный, безъ долгаго размышленія, но я увѣрена, что это будетъ лучше для моего возлюбленнаго маленькаго Флоріана; что же касается меня, то послѣдніе два года я убѣдилась, какъ я неспособна сама управлять дѣлами. Поэтому я приняла предложеніе лорда Фона, который, какъ вамъ извѣстно, пэръ въ парламентѣ, самый важный членъ правительства ея величества и вообще вельможа съ большимъ вліяніемъ. У него есть имѣніе въ Ирландіи, простирающееся на нѣсколько миль въ горы. Замокъ его тамъ называется Кильмэджъ, но я не знаю навѣрно, такъ ли я запомнила это названіе. Надѣюсь, что вы и милый епископъ будете тамъ когда-нибудь. Съ восторгомъ намѣреваюсь я употребить мѣры для того чтобы сдѣлать милыхъ ирландцевъ счастливыми. Мысль бродить по нашимъ собственнымъ горамъ очаровываетъ меня потому, что по моему характеру, я ничего такъ не люблю, какъ такое уединеніе.

"Разумѣется, лордъ Фонъ не такъ богатъ какъ сэр-Флоріанъ, но я никогда не находила богатство необходимымъ для моего счастья. Впрочемъ лордъ Фонъ имѣетъ хорошій доходъ съ ирландскаго помѣстья, потомъ разумѣется онъ получаетъ жалованье, какъ членъ правительства ея величества, такъ что нечего бояться, чтобы онъ жилъ моимъ вдовьимъ наслѣдствомъ, что разумѣется было бы несправедливо. Пожалуйста передайте милому епископу и милой Маргаретѣ все это вмѣстѣ съ моей любовью. Я знаю, вы будете рады слышать, что мой маленькій Фло совсѣмъ здоровъ. Онъ уже такъ любитъ своего новаго папа!-- способность Лиззи ко лжи обнаружилась и въ этомъ послѣднемъ увѣреніи, потому что лордъ Фонъ совсѣмъ не видалъ ребенка.-- "Прошу считать меня всегда вашей любящей племянницей

"ЕЛИ ЮСТЭСЪ."

Она написала еще два письма -- одно къ дядѣ-декану, а другое кузену Фрэнку. Она долго не рѣшалась писать ли къ Фрэнку Грейстоку; наконецъ она рѣшила, что напишетъ. Письмо къ декану некчему приводить вполнѣ, такъ-какъ оно было очень похоже на письмо къ женѣ епископа. Точно также упоминала она о пэрствѣ своего жениха, объ его службѣ въ правительствѣ ея величества -- эту фразу слышала она отъ самого лорда Фона. Она говорила объ ирландскомъ помѣстьѣ, но не въ такихъ блестящихъ выраженіяхъ, какія она употребила въ письмѣ къ женѣ епископа, и взаключеніе просила у дяди поздравленія -- и благословенія. Письмо ея къ Фрэнку заключалось въ слѣдующемъ, и безъ сомнѣнія, когда она писала его, въ душѣ ея сохранялось воспоминаніе о томъ, что самъ онъ, можетъ быть, сдѣлалъ бы ей предложеніе и получилъ согласіе.

"Любезный кузенъ,

"Такъ-какъ я желаю, чтобы вы узнали о моей новости отъ меня самой, а не отъ другихъ, я пишу вамъ, что выхожу за лорда Фона. Разумѣется, я знаю, что вы не во всемъ согласны съ лордомъ Фономъ -- относительно политики, хочу я сказать; но все-таки! я не сомнѣваюсь, что вы считаете его способнымъ составить счастье вашей бѣдной кузины. Это было рѣшено только два дня тому назадъ, но началось давнымъ-давно. Вы все понимаете -- не правда ли? Разумѣется, вы должны присутствовать на моей свадьбѣ и быть очень ко мнѣ добры, -- замѣнить мнѣ брата, знаете, потому что мы всегда были друзьями;-- не правда ли? И если деканъ не пріѣдетъ въ Лондонъ, то вы должны быть моимъ посаженымъ отцомъ. Вы должны также пріѣзжать ко мнѣ очень часто; я какъ-то чувствую, что изъ всѣхъ моихъ родственниковъ только васъ могу назвать настоящимъ роднымъ. Вы должны подружиться съ лордомъ Фономъ и перестать говорить, что онъ не умѣетъ дѣйствовать какъ слѣдуетъ. Разумѣется, онъ дѣлаетъ все гораздо лучше всякаго другого -- исключая кузена Фрэнка.

"Я ѣду на будущей недѣлѣ въ Ричмондъ. Лэди Фонъ непремѣнно хотѣла, чтобъ я погостила у нея двѣ недѣли. О, Боже! что я буду дѣлать все это время? Вы положительно должны пріѣхать туда видѣться со мною -- и еще съ другою особой! Только, негодный кузенъ, вы не должны разбивать сердца бѣдной дѣвушки.

"Ваша любящая кузина

"ЕЛИ ЮСТЭСЪ."

Кто-то, заступаясь за лэди Юстэсъ и выставляя на видъ ея добродѣтели, увѣрялъ, что у ней не было любовниковъ. До-сихъ-поръ это было справедливо -- но въ воображеніи своемъ она съ наслажденіемъ мечтала о возможности имѣть любовника. Она все еще думала о корсарѣ, который радъ бы былъ отказаться отъ всѣхъ своихъ пороковъ изъ любви къ ней и съ которымъ она была бы готова раздѣлить даже ихъ. Это была только мечта, но она постоянно занимала воображеніе Лиззи. Лордъ Фонъ -- пэръ въ парламентѣ и членъ правительства ея величества, не могъ быть для нея такимъ любовникомъ. Была ли какая-нибудь возможность, чтобъ между нею и кузеномъ Фрэнкомъ существовало какое-либо романическое чувство? Она менѣе всѣхъ женщинъ на свѣтѣ была способна убѣжать съ мужчиной или компрометировать свое положеніе какимъ-нибудь неосторожнымъ поступкомъ, но почему бы не имѣть съ кузеномъ нѣчто въ родѣ liaison, тайнаго соглашенія, если не болѣе -- взаимнаго сочувствія, которое болѣе всего можно было бы выказывать, браня своихъ друзей -- и притомъ Лиззи могла бы дать волю своей страсти къ романической и поэтической наклонности.