Бриллианты Юстэсов

Глава XXIII. ПЕРВОЕ ПОСѢЩЕНІЕ ФРЭНКА ГРЕЙСТОКА ВЪ ПОРТРЭ.

Еслибъ Фрэнкъ Грейстокъ зналъ все, что его кузина вытерпѣла для него, былъ ли бы онъ признателенъ? Когда женщины любятъ мужчинъ, онѣ думаютъ объ ихъ удобствахъ въ малыхъ вещахъ, а мужчины принимаютъ это, какъ-будто такъ и слѣдовало. Когда Фрэнкъ Грейстокъ и Геріотъ пріѣхали въ Котэджъ къ девяти часамъ утра, уѣхавъ изъ Лондона вечеромъ съ малымъ почтовымъ поѣздомъ, пони тотчасъ имъ бросился въ глаза. Это было косматое, черное животное, съ мальчикомъ почти такимъ же косматымъ, но оба были хороши въ своемъ родѣ.

-- О! это ты мальчикъ съ пони? отвѣтилъ Фрэнкъ, когда мальчикъ доложилъ ему о себѣ.

Фрэнкъ тотчасъ примѣтилъ, что Лиззи обратила вниманіе на то мѣсто въ письмѣ, гдѣ онъ говорилъ, что нужны будутъ способы пробраться въ Портрэ, и это обстоятельство показало ему, что Лиззи думаетъ о немъ и желаетъ его видѣть.

Пріятель его былъ двумя годами его моложе, до-сихъ-поръ неимѣвшій успѣха въ адвокатурѣ, но тѣмъ не менѣе талантливый, прилежный и образованный человѣкъ. Онъ былъ бѣденъ, въ томъ значеніи, какое придаетъ этому слову свѣтъ, потому что получалъ отъ отца такое содержаніе, какого ему едва было достаточно для того, чтобъ онъ могъ содержать себя какъ прилично джентльмэну. Онъ не былъ извѣстенъ какъ охотникъ, потому что ему не часто удавалось заниматься охотою, но онъ очень любилъ горы и свѣжій воздухъ, а тѣхъ тетеревей, которые были -- или которыхъ не было -- на горахъ лэди Юстэсъ, достало бы для него точно такъ какъ и для всякаго другого. Прежде чѣмъ онъ согласился поѣхать съ Фрэнкомъ, онъ освѣдомился, есть ли тамъ смотритель за дичью, и согласился на эту поѣздку не прежде, какъ удостовѣрился, что въ помѣстьѣ нѣтъ должностного лица, носившаго такое названіе.

-- Если тамъ смотритъ за дичью какой-нибудь оборванный парень, на которомъ вовсе нѣтъ и штановъ, мнѣ это все-равно, сказалъ онъ въ объясненіе Фрэнку: -- но я не хочу имѣть дѣло съ строгимъ смотрителемъ въ щегольскихъ бархатныхъ панталонахъ, который тотчасъ пойметъ мое невѣжество, да еще разгласитъ объ этомъ.

Грейстокъ обѣщалъ, что строгости никакой не будетъ, и Геріотъ поѣхалъ. Грейстокъ привезъ съ собою два ружья, двѣ удочки, камердинера и огромную корзину съ провизіей отъ Фортнума и Масона. Артуръ Геріотъ, котораго ходатаи по дѣламъ еще не полюбили, привезъ очень толстые сапоги, штиблеты и "Собраніе рѣшеній по своду законовъ" Стона и Тодди. Лучшая сторона юридической профессіи заключается въ томъ, что когда приметесь за настоящую работу, то вы можете перестать работать. Кандидатъ долженъ учиться всему, но адвокатъ. можетъ составить себѣ состояніе въ юридической профессіи и не знать почти ничего. Онъ можетъ допрашивать свидѣтеля съ толкомъ, разобрать дѣло съ точнымъ знаніемъ, краснорѣчиво обращаться къ присяжнымъ -- и вмѣстѣ съ тѣмъ совсѣмъ не знать законовъ. Но его должны считать ученымъ педантомъ прежде чѣмъ ему представится возможность пустить въ ходъ свой толкъ, свое точное знаніе или свое краснорѣчіе. Люди, имена которыхъ постоянно красуются въ газетахъ, никогда не заглядываютъ въ Стона и Тодди -- вовсе этимъ не интересуются -- ихъ помощники роются для нихъ въ Стонѣ и Тодди, когда дѣла требуютъ ссылокъ на законы. Но пока наступитъ это блаженное время, адвокатъ, желающій имѣть успѣхъ, повсюду долженъ возить съ собою Стона и Тодди. Грейстокъ теперь никогда не думалъ о законахъ, пока у него не было въ рукахъ какого-нибудь особеннаго процеса, но Геріотъ не могъ позволить себѣ уѣхать на прогулку, не взявъ съ собою чемодана и двухъ томовъ Стона и Тодди.

-- Вамъ не скучно будетъ остаться одному въ первое утро? сказалъ Фрэнкъ, какъ только они опорожнили одну банку изъ провизіи, привезенной отъ Фортнума и Масона.

-- Вовсе нѣтъ. Стонъ и Тодди помогутъ мнѣ провести время.

-- На вашемъ мѣстѣ я отправился бы на горы.

-- Можетъ быть, я пройдусь -- чтобъ посмотрѣть какъ на мнѣ сидятъ сапоги. А въ какое время я могу обѣдать, если вы не воротитесь?

-- Я непремѣнно вернусь къ обѣду, сказалъ Фрэнкъ: -- если только меня довезетъ пони и я не заблужусь въ горахъ.

Онъ отправился, а Геріотъ тотчасъ сталъ заниматься Стономъ и Тодди съ трубкою во рту. Онъ ѣхалъ всю ночь и нужно ли говорить, что чрезъ пять минутъ крѣпко заснулъ?

И Фрэнкъ ѣхалъ всю ночь, но пони и свѣжій воздухъ не дали ему заснуть. Мальчикъ вызывался отправиться съ нимъ, но онъ не согласился -- и ему прибавилась еще забота отыскивать себѣ дорогу. Извилины долины были однако длинны и не круты, и Фрэнкь не могъ заблудиться, если догадается проѣхать въ проломъ одной стѣны, которая находилась на половинѣ дороги между Котэджемъ и замкомъ. Онъ думалъ о томъ, что ему предстояло, и безъ труда нашелъ проломъ. Потомъ ему пришлось спускаться съ горы мили двѣ, потомъ предъ нимъ явились море и замокъ Портрэ, который на этомъ разстояніи показался ему лежащимъ на самомъ берегу моря.

-- Честное слово, Лиззи не дурно устроилась, сказалъ онъ почти вслухъ, смотря на прекрасный видъ, разстилавшійся внизу, и на горы, и припоминая, что по-крайней-мѣрѣ пожизненно все это принадлежитъ лэди Юстэсъ, а послѣ ея смерти будетъ принадлежать ея сыну.-- Чего еще больше желать всякому человѣку?

Онъ подъѣхалъ къ большимъ воротамъ -- тропинка, которая вела съ горы на дорогу за полмили отъ замка, была довольно замѣтна -- и передалъ пони въ руки самого мистера Гаурана. Гауранъ увидалъ пони еще на горѣ и пожелалъ увидать какой такой кузенъ ея сіятельства. Надо сказать правду, мистеръ Гауранъ находилъ, что его покойный баринъ сдѣлалъ большую ошибку, женившись такимъ образомъ. Онъ считалъ лэди Юстэсъ самой дурной женщиной и думалъ, что теперь и до своего брака она держала себя совсѣмъ не такъ, какъ слѣдуетъ. Онъ слышалъ, что отцемъ его барыни былъ адмиралъ Грейстокъ, но Анди Гауранъ былъ человѣкъ подозрительный и не вѣрилъ даже адмиралу -- не слыхавъ, что у него была когда-нибудь жена.

-- Я твердо убѣжденъ, что она просто нуль, а можетъ быть еще и хуже, не разъ говорилъ онъ своей женѣ, кивая головой съ большимъ удареніемъ на послѣднемъ словѣ.

Поэтому ему очень хотѣлось видѣть кузена ея сіятельства. Гауранъ думалъ, что онъ умѣетъ распознать джентльмэна. Онъ думалъ также, что умѣетъ распознать и лэди, но въ барынѣ своей онъ лэди не видалъ. Кузенъ! какъ бы не такъ!

-- Всякаго можно назвать кузеномъ.

Вотъ почему самъ мистеръ Гауранъ находился у воротъ и взялъ пони изъ рукъ Фрэнка.

-- Лэди Юстэсъ дома? спросилъ Фрэнкъ.

Гауранъ примѣтилъ, что Фрэнкъ джентльмэнъ, и обманулся въ ожиданіи. Фрэнкъ явился не какъ человѣкъ .называющій себя чужимъ именемъ и выдающій себя за честнаго кузена, когда на самомъ дѣлѣ онъ совсѣмъ не то... Мистеръ Гауранъ былъ суровый моралистъ и наружностъ Фрэнка обманула его ожиданія.

Лиззи сидѣла въ маленькой гостиной, въ которую велъ длинный коридоръ со ступенями по срединѣ въ углу замка довольно далеко отъ парадной двери. Комната была веселенькая, съ ситцевыми занавѣсками; на полкахъ стояли красиво переплетенныя книги, приготовленныя для Лиззи тотчасъ послѣ ея замужства. Комната выходила на море и Лиззи почти увѣрила себя, что тутъ она сиживала съ своимъ обожаемымъ Флоріаномъ и съ восторгомъ любовалась вдвоемъ съ нимъ "обширнымъ пространствомъ блестящихъ волнъ".

Она лежала въ низкомъ креслѣ, когда вошелъ ея кузенъ и не приподнялась принять его. Разумѣется она была одна; мисъ Мэкнёльти получила совѣтъ прогуляться въ саду за рвомъ.

-- Ну что, Фрэнкъ? сказала она съ самой нѣжной улыбкой, протягивая ему руку.

Она чувствовала и понимала, какая тѣсная короткость заключается въ томъ, что она не встала принять его; такъ какъ она не могла броситься, къ нему на шею, то не могла ничего придумать лучше для того, чтобы яснѣе показать ему, какъ тѣсна кажется ей его дружба.

-- Итакъ я наконецъ въ замкѣ Портрэ, сказалъ онъ, все держа Лиззи за руку.

-- Да -- въ самомъ скучномъ, въ самомъ печальномъ, въ самомъ противномъ мѣстѣ во всемъ христіанскомъ мірѣ, какъ мнѣ кажется -- если Айрширъ можетъ назваться христіанскимъ міромъ. Но оставимъ это пока. Можетъ быть, такъ какъ вы находитесь теперь по другую сторону горы въ Котэджѣ, намъ въ замкѣ покажется не такъ скучно.

-- Я думалъ, что вы будете здѣсь счастливы.

-- Садитесь и мы дойдемъ до этого постепенно. Чего вы хотите -- чаю или позавтракать?

-- Ни того, ни другого, благодарю.

-- Разумѣется, вы останетесь обѣдать?

-- Нѣтъ. Со мною въ Котэджѣ одинъ человѣкъ, который въ одиночествѣ перерѣжетъ себѣ горло.

-- Пусть его; -- но оставимъ это пока. Что касается счастья, то женщины, никогда не бываютъ счастливы безъ мужчинъ. Вамъ я лгать не должна. Я нахожу, что всѣ эти хлопоты о равенствѣ мужчинъ и женщинъ напрасны, именно потому, что мужчины могутъ обходиться безъ женщинъ, а женщины не могутъ обходиться безъ мужчинъ. Моя жизнь для меня въ тягость. Но оставимъ это. Разкажите мнѣ о моемъ повелителѣ;-- моемъ повелителѣ и властелинѣ.

-- Лордѣ Фонѣ?

-- О комъ же другомъ? Какой другой у меня есть повелитель и властелинъ? Мой сердечный другъ, лучшая надежда моего сердца, моя обѣтованная земля, мой прохладный ручеекъ свѣжей воды, моя скала, моя любовь, мой повелитель, мое все! Постоянно ли онъ думаетъ о своей отсутствующей Лиззи? Продолжаетъ ли онъ трудиться въ Дауйингской улицѣ? О, Боже! помните ли, Фрэнкъ, какъ онъ намъ сказалъ, что... "одинъ изъ насъ долженъ остаться въ Лондонѣ"?

-- Я видѣлъ его.

-- Вы мнѣ писали объ этомъ.

-- Онъ очень упрямъ, упоренъ, но тѣмъ не менѣе честный и правдивый джентльмэнъ.

-- Фрэнкъ, я и двухъ пенсовъ не дамъ за его честность и правдивость. Если онъ дурно обращается со мною....

Тутъ она замолчала, примѣтивъ по тому, что онъ безъ улыбки принялъ ея шутку, что ей необходимо серіозно относиться къ ея будущему браку.

-- Я вижу, что лучше предоставить вамъ разсказывать мнѣ, сказала она: -- а я буду сидѣть тихо и слушать.

-- Онъ намѣренъ дурно обойтись съ вами.

-- А вы позволите ему?

-- Лучше слушайте, какъ обѣщали, Лиззи. Онъ объявилъ, что тотчасъ разойдется съ вами, если вы не отошлете брилліантовъ къ мистеру Кэмпердауну или къ ювелиру.

-- А по какимъ законамъ или правамъ осмѣливается онъ принимать такое нелѣпое намѣреніе? Развѣ онъ можетъ доказать, что эти брилліанты не составляютъ моей собственности?

-- Если вы спрашиваете моего мнѣнія какъ юриста, я сомнѣваюсь, чтобы такое доказательство могло быть приведено. Но, какъ мужчина и какъ другъ, я совѣтую вамъ отдать.

-- Никогда!

-- Разумѣется, вы лучше знаете; -- но это мой совѣтъ. Вамъ лучше однако выслушать всю мою исторію.

-- Конечно, сказала Лиззи.

Все ея обращеніе теперь измѣнилось. Она перемѣнила лежачую позу, въ которой ея ноги, локоны, руки, все тѣло было такъ приспособлено, чтобы соединить прелесть ея красоты съ прелестью предлагаемой короткости. Она была одѣта такъ, какъ одѣлась бы женщина, принимающая своего брата, но вмѣстѣ съ тѣмъ нарядъ ея былъ изысканъ. На ней не было никакихъ вещицъ, какихъ она не носила въ будни, а между тѣмъ даже перстни на пальцахъ были выбраны для кузена Фрэнка. Поза ея была спокойна и непринужденна, такая поза, которую принимаетъ женщина когда она одна, наслаждаясь всей роскошью одиночества;-- но Лиззи выбрала эту позу нарочно для кузена Фрэнка. Теперь она приняла серіозный видъ, занимаясь предстоящимъ дѣломъ, и хотя можно сказать, что она никогда не могла забыть о своей наружности въ присутствіи мужчины, которому она желала нравиться, ея локоны, перстни и поза на минуту остались на заднемъ планѣ. Она сѣла на обыкновенное кресло, положила руки на столъ и смотрѣла на Фрэнка горячими, краснорѣчивыми и плѣнительными глазами. Она послушается его доводовъ, потому что вѣритъ имъ, но теперь еще она не хотѣла слушаться его совѣтовъ, пока они не будутъ подкрѣплены доводами.

-- Мистеръ Кэмпердаунъ, продолжалъ Грейстокъ: -- согласился отдать это дѣло на судъ какого-нибудь извѣстнаго юриста, хотя онъ несогласенъ, чтобъ собственность, принадлежащая Юстэсамъ, могла быть подчинена этому мнѣнію.

-- Такъ какая же въ этомъ польза?

-- По-крайней-мѣрѣ, мы всѣ будемъ знать мнѣніе юриста, способнаго понять обстоятельства этого дѣла.

-- Почему же ваше мнѣніе не можетъ имѣть столько вѣса, какъ мнѣніе какого-нибудь другого юриста?

-- Я не могу подавать мнѣніе -- иначе какъ вашъ другъ, но это мнѣніе не значитъ ничего и можетъ служить только къ вашему руководству. Мистеръ Кэмпердаунъ...

-- Мнѣ нѣтъ никакого дѣла до мистера Кэмпердауна.

-- Позвольте мнѣ кончить.

-- О, конечно! вы не должны сердиться на меня, Фрэнкъ. Для меня такъ важно это дѣло; не правда ли?

-- Я сердиться не стану. Развѣ по моему лицу видно, что я сержусь? Мистеръ Кэмпердаунъ правъ.

-- Можетъ быть -- по вашему. Но мнѣ никакого нѣтъ дѣла до мистера Кэмпердауна.

-- Ни онъ, ни Джонъ Юстэсъ не имѣютъ права рѣшить, чтобъ собственность, принадлежащая третьему лицу, была предоставлена рѣшенію третейскаго суда. Третье лицо не можетъ быть подвержено опасности потерять свое законное право посредствомъ третейскаго суда и право его слѣдуетъ, по-крайней-мѣрѣ, заявить.

-- Кто это третье лицо, Фрэнкъ?

-- Теперь вашъ сынъ.

-- Но развѣ онъ не получитъ этихъ брилліантовъ во всякомъ случаѣ?

-- Кэмпердаунъ и Джонъ Юстэсъ говорятъ, что эти брилліанты принадлежатъ ему теперь. Конечно, этотъ вопросъ слѣдуетъ рѣшить.

-- А по вашему кому они принадлежатъ?

-- На этотъ вопросъ я не приготовился отвѣтить.

-- Но какъ вы думаете?

-- Я не хотѣлъ разсматривать ни одной бумаги и мое мнѣніе не значитъ ничего. Изъ разговора съ Кэмпердауномъ и Джономъ Юстэсомъ я заключаю, что доказательства ихъ неосновательны.

-- И я также, сказала Лиззи.

-- Они хотятъ спросить мнѣнія мистера Дова.

-- Кто этотъ мистеръ Довъ?

-- Мистеръ Довъ адвокатъ и очень умный человѣкъ. Если его мнѣніе окажется такимъ, какъ ожидаетъ мистеръ Кэмпердаунъ, онъ тотчасъ подастъ на васъ прошеніе въ судъ о немедленномъ возвращеніи ожерелья.

-- Я буду готова тягаться съ нимъ, сказала Лиззи, и говоря это, отложила въ сторону всю свою женскую мягкость.

-- Если мнѣніе мистера Дова будетъ въ вашу пользу...

-- Ну, сказала Лиззи:-- что же тогда?

-- Въ такомъ случаѣ мистеръ Кэмпердаунъ, дѣйствуя за Джона Юстэса и молодого Флоріана...

-- Какъ ужасно слышать, что мой заклятый врагъ дѣйствуетъ отъ имени моего сына! сказала Лиззи, жалобно поднявъ кверху руки.-- Ну?

-- Въ такомъ случаѣ мистеръ Кэмпердаунъ дастъ вамъ знать, что брилліанты не ваши и чтобъ вы отдали ихъ кому хотите.

-- Но они мои.

-- Онъ говоритъ нѣтъ; но въ такомъ случаѣ онъ удовольствуется тѣмъ, что приметъ мѣры, чтобъ не допустить васъ продать ихъ.

-- Кто говоритъ, что я хочу ихъ продать? съ негодованіемъ спросила Лиззи.

-- Или подарить -- положимъ, хоть второму мужу.

-- Какъ мало знаютъ они меня!

-- Теперь я всѣ разсказалъ вамъ о мистерѣ Кэмпердаунѣ.

-- Да.

-- Теперь остается разсказать о лордѣ Фонѣ.

-- Вотъ это главное. Я нисколько не интересуюсь мистеромъ Кэмпердауномъ -- даже и мистеромъ Довомъ -- какое нелѣпое имя! {Dove по-англійски -- голубь. Прим. перво.} Лордъ Фонъ для меня гораздо важнѣе -- хотя онъ далъ мнѣ очень мало поводовъ говорить такимъ образомъ.

-- Во-первыхъ, я долженъ объяснить вамъ, что лордъ Фонъ очень несчастенъ.

-- Онъ самъ себя можетъ благодарить за это.

-- Его тащатъ въ разныя стороны, онъ почти помѣшался, но положительно объявилъ, что разойдется съ вами, если вы тотчасъ не возвратите ожерелья.

-- Онъ это сказалъ?

-- Онъ поручилъ мнѣ передать вамъ это, и я обязанъ, Лиззи, какъ вашъ другъ, сообщить вамъ мое убѣжденіе, что онъ раскаеваться въ своей помолвкѣ.

Она встала и начала ходить по комнатѣ.

-- Фонъ не отступится; онъ узнаетъ, что не можетъ распоряжаться мною такимъ образомъ. Онъ узнаетъ, что у меня есть твердость -- если у васъ ее нѣтъ.

-- Что же по вашему долженъ я сдѣлать?

-- Схватить его за горло, сказала Лиззи.

-- Схвативъ за горло, въ нынѣшнее время рѣдко достигнешь цѣли -- если тотъ, кого схватишь, не на замѣчаніи у полиціи. Я нахожу, что лордъ Фонъ поступаетъ очень дурно, и сказалъ ему это. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что онъ подчиняется чужому вліянію -- матери или сестеръ -- которыя не дружелюбны къ вамъ.

-- Лицемѣрныя идіотки! сказала Лиззи.

-- Самъ онъ немножко боится меня;-- очень боится васъ; -- боится того, что люди скажутъ о немъ; и -- надо отдать ему справедливость -- боится также поступить несправедливо. Онъ робокъ, слабъ, совѣстливъ и несчастенъ. Если ваше сердце желаетъ этого брака...

-- Мое сердце! сказала Лиззи.

-- Или вашъ разумъ -- вы можете за него выйти, просто отославъ брилліанты къ ювелирамъ. Каковы бы ни были его желанія, въ этомъ онъ сдержитъ свое слово.

-- Я не сдѣлаю этого ни для него, ни для всего того, что принадлежитъ ему. Это впрочемъ немного; онъ просто нищій съ знатнымъ именемъ.

-- Стало быть, ваша потеря будетъ не такъ велика.

-- Какое право имѣетъ онъ обращаться со мной такимъ образомъ? Слыхали вы о чемъ-нибудь подобномъ? Почему ему позволяютъ отступаться безъ наказанія?

-- Какого наказанія желаете вы?

-- Чтобъ его прибили до полу-смерти;-- а если полу будетъ вычеркнуто, я жаловаться не стану.

-- И это долженъ сдѣлать я -- когда меня это погубитъ совершенно, а вамъ чрезвычайно повредитъ?

-- Мнѣ кажется, что я почти могла бы сдѣлать это сама.

Лиззи приподняла руку, какъ будто держала въ ней оружіе.

-- Но, Фрэнкъ, надо же сдѣлать что-нибудь. Вы не захотите, чтобъ я это перенесла. Всѣ знаютъ объ этой помолвкѣ; какое-нибудь наказаніе быть должно.

-- Вы не захотите же подать прошеніе въ судъ -- за нарушеніе даннаго слова?

-- Я хочу сдѣлать ему какъ можно больше вреда, не повредивъ самой себѣ, сказала Лиззи.

-- Такъ вы не хотите отдать ожерелье? спросилъ Фрэнкъ.

-- Конечно нѣтъ, сказала Лиззи.-- Отдать для него -- человѣка, котораго я всегда презирала!

-- Такъ пусть его откажется.

-- Я не хочу позволить ему отказаться. Какъ -- чтобъ на меня указывали пальцемъ какъ на женщину, отъ которой отказался лордъ Фонъ? Никогда! Мое ожерелье должно значить для него не болѣе этого перстня.

Она сняла съ пальца маленькій золотой перстенекъ съ камнемъ, за которой она была должна Гартеру и Бенджамину тридцать-пять фунтовъ, пока сэр-Флоріанъ на заплатилъ за нее.

-- На какую причину можетъ онъ сослаться для подобнаго поступка?

-- Онъ признается, что причины никакой онъ не можетъ сказать открыто.

-- И я должна это переносить? И вы мнѣ это говорите? О, Фрэнкъ!

-- Поймемъ другъ друга, Лиззи. Я драться съ нимъ не стану, то-есть на пистолетахъ; не буду пытаться и прибить его. Безполезно будетъ разсуждать, справедливо или несправедливо общественное мнѣніе въ этомъ отношеніи, но общественное мнѣніе теперь настолько противъ этого, что объ этомъ не можетъ быть и рѣчи. Я сдѣлаю вредъ вамъ и погублю себя. Если вы намѣрены поссориться со мною за это, то лучше скажите прямо.

Можетъ быть въ эту минуту онъ даже желалъ, чтобы она съ нимъ поссорилась, но она иначе была расположена.

-- О Фрэнкъ! сказала она: -- не бросайте меня.

-- Я васъ не брошу.

-- Вы чувствуете, что я обижена, Фрэнкъ?

-- Вижу: я нахожу, что его поведеніе не извинительно.

-- И онъ не будетъ наказанъ? спросила Лиззи съ тѣмъ строгимъ негодованіемъ на несправедливость, которую несправедливые люди всегда чувствуютъ, когда они обижены.

-- Если вы будете держать себя хорошо, спокойно и съ достоинствомъ -- свѣтъ накажетъ его.

-- Я этому не вѣрю. Я не терпѣливая Гризельда, которая счастлива, когда можетъ осыпать благодѣяніями тѣхъ, кто дѣлаетъ ей вредъ, а потомъ думать, что это горячіе уголья. Люси Морисъ въ такомъ родѣ.

Фрэнку слѣдовало бы разсердиться на эти нападки, но онъ этого не сдѣлалъ.

-- У меня нѣтъ такихъ кроткихъ добродѣтелей. Я скажу ему въ глаза, каковъ онъ. Я заставлю его вести такую жизнь, что ему сдѣлается даже противно названіе ожерелья.

-- Вы не можете потребовать, чтобъ онъ женился на васъ.

-- Потребую. Какъ! не требовать отъ человѣка, чтобъ онъ сдержалъ слово, когда я помолвлена съ нимъ? Я не дѣвчонка какая-нибудь.

-- Стало быть, вы любите его?

-- Люблю! Я его ненавижу. Я всегда его презирала, а теперь ненавижу.

-- А между тѣмъ вы хотите выйти за него замужъ?

-- Ни за что на свѣтѣ, Фрэнкъ. Нѣтъ! Я хотѣла выйти за него только потому, что вы совѣтовали мнѣ. Да, вы совѣтовали, Фрэнкъ. Еслибъ не вы, мнѣ и въ голову бы не пришло принять его предложеніе. Вы знаете, Фрэнкъ, какъ это было -- когда вы сказали мнѣ о немъ, а сами не захотѣли обратиться ко мнѣ.

Теперь она сидѣла возлѣ Фрэнка и положила руку на его руку.

-- Нѣтъ, Фрэнкъ, даже изъ угожденія вамъ я не выйду за него теперь. Но я скажу вамъ, что сдѣлаю. Онъ опять долженъ сдѣлать мнѣ предложеніе. На зло этимъ ричмондскимъ идіоткамъ, онъ будетъ у моихъ ногъ -- отдамъ я ожерелье или нѣтъ; а потомъ -- потомъ я ему скажу, что думаю о немъ. Чтобъ я вышла за него! Я не хочу дотронуться до него даже щипцами.

Говоря это, она крѣпко держала кузена за руку.