Бриллианты Юстэсов

Глава LXVI. ВЫСОКІЯ НАДЕЖДЫ МИСТЕРА ЭМИЛІУСА.

Мистрисъ Карбункль говорила во всеуслышаніе, что относительно дани невѣстѣ никто не поступалъ великодушнѣе Эмиліуса, моднаго иностранца-проповѣдника, бывшаго еврея, который и теперь собиралъ большое количество слушателей поблизости дома мистрисъ Карбункль. Она правда постоянно посѣщала его богослуженіе и взяла даже мѣсто на тринадцать воскресеній по десяти шилинговъ за разъ. Но денегъ-то она еще не вносила, а Эмиліусъ зналъ какъ нельзя лучше, что если его билеты не будутъ оплачиваться впередъ, то въ его доходѣ окажется значительный дефицитъ. Вообще онъ наблюдалъ въ отношеніи платы величайшую точность и не позволялъ, чтобъ мѣсто отмѣчалось чьимъ-либо именемъ прежде чѣмъ деньги были въ его рукахъ. Только въ отношеніи къ мистрисъ Карбункль онъ не унизился до такой комерческой точности. Она имѣла три мѣста на одной изъ лучшихъ скамеекъ въ самой видной части церкви и никто еще не заикался ей о деньгахъ. Только за одно изъ этихъ мѣстъ лэди Юстэсъ заплатила впередъ. Однако въ одинъ прекрасный день принесли отъ Эмиліуса прелестнѣйшее золотое блюдцо.

"Я посылаю билетъ господъ Клерико, писалъ Эмиліусъ: "на случай еслибъ мисъ Ронокъ пожелала удостовѣриться въ качествѣ металла."

-- Онъ навѣрно получилъ его дешево въ томъ же мѣстѣ, гдѣ покупалъ по порученію серебро и подсвѣчники для церкви, замѣтила мистрисъ Карбункль, осматривая блюдцо и соображая: -- но тѣмъ не менѣе, если считать по 3 фунта 16 шилинговъ 3 пенса золотникъ, одно золото стоитъ около двадцати фунтовъ. Правда, Эмиліусъ обязанъ былъ любезности мистрисъ Карбункль, что ему было куда ѣхать изъ города осенью, но вѣдь это дѣло давно прошедшее и едвали Эмиліусъ сталъ бы выражать свою признательность за прошлую услугу съ такою щедростью.

"Я хочу быть повѣшенъ, если онъ не мѣтитъ на замокъ Портрэ, подумала про-себя мистрисъ Карбункль.

Эмиліусъ и мѣтилъ на Портрэ. Онъ безмолвно стремился овладѣть имъ, не съ большою увѣренностью, однако и не безнадежно, съ того времени, какъ увидалъ все его великолѣпіе и получилъ нѣкоторое понятіе о настоящей цифрѣ дохода Лиззи. Мистрисъ Карбункль вывела свое заключеніе, основываясь не на одномъ свадебномъ подаркѣ, а также на поспѣшности, съ какою Эмиліусъ устранилъ сомнѣнія, распространившіяся -- было на счетъ его положенія въ жизни. Онъ заявилъ мистрисъ Карбункль, что никогда не былъ женатъ. Вскорѣ послѣ его посвященія великимъ и отличнымъ человѣкомъ, покойнымъ епископомъ Іерусалимскимъ, онъ взялъ къ себѣ одну даму, которая была -- мистрисъ Карбункль не могла хорошенько припомнить, кто именно была эта дама, но у нея сохранилось въ памяти, что она какъ-то сродни приходилась мачихѣ Эмиліуса, жившей въ Богеміи. Дама эта нѣкоторое время завѣдывала его хозяйствомъ, но злые толки стали распространяться въ обществѣ и Эмиліусъ, изъ уваженія къ своему сану, отослалъ бѣдняжку назадъ въ Богемію. Послѣдствіемъ было то, что онъ жилъ теперь въ совершенномъ одиночествѣ и, прибавлялъ онъ, довольно грустномъ. Всѣ эти обстоятельства Эмиліусъ очень подробно изложилъ, конечно не Лиззи, по мистрисъ Карбункль. Если лэди Юстэсъ захочетъ допустить подобнаго претендента на свою руку, почему ему не бывать въ домѣ? Мистрисъ Карбункль къ этому относилась совершенно равнодушно.

Лиззи засмѣялась, когда ей сообщили, что она можетъ прибавить имя преподобнаго Эмиліуса къ списку своихъ поклонниковъ.

-- Развѣ вы забыли, какъ мы бывало дразнили имъ мисъ Мэкнёльти? сказала Лиззи.

-- Я очень хорошо знала, при чемъ тутъ мисъ Мэкнёльти.

-- Разумѣется, никто не можетъ знать, на что мѣтитъ человѣкъ. Я такъ думала, что онъ разсчитываетъ связями мисъ Мэкнёльти увеличить свою паству.

-- Онъ мѣтитъ на васъ, душечка моя, и на вашъ доходъ. Паству онъ съумѣетъ себѣ округлить безъ посторонняго содѣйствія.

Лиззи оказывала ему большую вѣжливость, но было несправедливо обвинить ее въ томъ, что она поощряла его надежды. Естественно быть на короткой и даже дружеской ногѣ съ любимымъ священникомъ, а Лиззи безъ сомнѣнія не знала ни одного духовнаго лица, которое болѣе пользовалось бы ея расположеніемъ, чѣмъ Эмиліусъ. Ея дядя былъ деканомъ и дядя ея мужа епископомъ, но она не скрывала своего презрѣнія къ этимъ устарѣлымъ, туманнымъ свѣтиламъ церкви.

-- Они проповѣдуютъ иногда въ соборѣ, говорила она Эмиліусу: -- и всѣ пользуются этимъ случаемъ, чтобъ выспаться.

Эмиліусъ нашелъ очень забавнымъ это опредѣленіе краснорѣчія высокихъ пастырей. Ему казалось очень естественно спать въ церкви тѣмъ людямъ, которые не трудятся отыскивать краснорѣчивыхъ проповѣдниковъ.

-- Англиканская церковь, говорилъ онъ: -- которая и есть моя церковь, моя возлюбленная церковь -- о, какъ прекрасна она! Это дѣва въ яркой, сіяющей одеждѣ. Но увы! она нѣма. Она не постъ. Въ ней нѣтъ мелодіи. Настанетъ время, когда запоетъ и она. Я самъ -- я жалкій пѣвецъ въ великомъ хорѣ.

Эмиліусъ, надо полагать, намекалъ на свое краснорѣчіе проповѣдника. Онъ умѣлъ и слушать, не только нѣтъ; онъ чутко ловилъ все, что говорилось въ обществѣ о лэди Юстэсъ и ея брилліантахъ. Онъ изучилъ досконально ея права относительно замка Портрэ и вскорѣ обрадовался, что онъ принадлежитъ ей только пожизненно. Чѣмъ лучше было бы ея положеніе, тѣмъ недосягаемѣе она оставалась бы для него. Точно также, когда дошли до него невыгодные для Лиззи слухи относительно брилліантовъ, онъ тотчасъ сообразилъ, что предубѣжденіе противъ нея принесетъ ему пользу. Господину, который заказывалъ однажды къ обѣду макрель, сказали, что живая будетъ стоить шилингъ, а сонную можно получить за шесть пенсовъ. "Такъ подайте мнѣ сонную", рѣшилъ онъ. Эмиліусъ жаждалъ рыбки, но зналъ, что по своему положенію не могъ разсчитывать на лучшую. Свѣтскіе лорды Фоны да Фрэнки Грейстоки менѣе будутъ рваться овладѣть Лиззи, если она какою-нибудь неосторожностью навлечетъ на себя мрачную тучу. Эмиліусъ тщательно изучалъ свѣтскій небосклонъ и зналъ, что подобныя тучи разсѣеваются очень скоро, когда онѣ окаймлены золотомъ. Лиззи ничего такого не сдѣлала, дай вѣроятно не сдѣлаетъ, что могло бы существеннымъ образомъ отозваться на ея доходѣ. Могло правда быть, что Юстэсы заставятъ се заплатить стоимость ожерелья, но и въ такомъ случаѣ весьма еще оставалось бы достаточно, чтобъ удовлетворить скромный и незаносчивый комфортъ, котораго желалъ онъ. Извѣстность въ свѣтѣ онъ хотѣлъ пріобрѣсти не богатствомъ, а духовнымъ краснорѣчіемъ, тѣмъ не менѣе, когда у проповѣдника хорошенькая жена съ знатнымъ титуломъ, значительнымъ доходомъ и еще замкомъ въ Шотландіи, то это просто рай да и только! Еслибъ онъ находился въ такомъ положеніи, не позавидывалъ бы онъ ни декану, ни епископу, ни архіепископу. Онъ много размышлялъ объ этомъ и не усматривалъ непреодолимой преграды для успѣха.

Она сообщила ему, что ѣдетъ въ Шотландію.

-- Не теперь же? воскликнулъ онъ.

-- Мой сынъ тамъ.

-- Что-жъ вамъ мѣшаетъ взять ребенка сюда? Для людей, которые свободны выбирать, разумѣется, великій центръ свѣта представляетъ очарованія, какихъ нельзя имѣть въ отдаленныхъ мѣстахъ.

-- Я люблю уединеніе! съ восторженностью произнесла Лиззи.

-- О! я вѣрю этому. (Эмиліусъ самъ былъ свидѣтелемъ уединенія въ Портрэ и слышалъ тамъ разсказы объ охотахъ въ Айрширѣ.) Это въ вашей натурѣ; но, любезная лэди Юстэсъ, вы мнѣ позволите вамъ замѣтить, что вашей натурѣ присуще паденіе.

-- Не то ли вы хотите сказать, что нечестиво съ моей стороны желать жить въ Шотландіи, вмѣсто шумнаго города?

-- Я не говорю ни о чемъ нечестивомъ, Лэди Юстэсъ, одно только я позволю себѣ поставить вамъ на видъ, что натура не всегда ведетъ насъ по пути праведности. Безъ сомнѣнія, хорошо проводить въ Портрэ часть года, но развѣ нѣтъ въ этомъ Лондонѣ, гдѣ скопилась громадная масса человѣчества, такой благодати, которую вы въ Портрэ не найдете?

-- Разумѣется, я могла бы слушать ваши проповѣди, мистеръ Эмиліусъ.

-- Надѣюсь, это что-нибудь да значитъ, лэди Юстэсъ, иначе множество людей, которые дѣлаютъ мнѣ честь приходить слушать меня, просто жалко теряли бы свое время. А показывать примѣръ окружающимъ -- развѣ не болѣе принесли бы вы этимъ пользы въ Лондонѣ, чѣмъ въ пустыняхъ Шотландіи? Больше добра можно дѣлать, живя среди ближнихъ, лэди Юстэсъ, чѣмъ убѣгая отъ нихъ. Поэтому мнѣ бы казалось, что вамъ не ранѣе августа слѣдовало ѣхать въ Шотландію, а мальчика, вашего, выписать сюда.

-- Воздухъ родныхъ горъ необходимъ для ребенка, возразила Лиззи.

Дитя на самомъ дѣлѣ увидало свѣтъ въ Бобсборо, но это вѣроятно не составляло существенной разницы.

-- Не удивляйтесь, что я такъ горячо уговариваю васъ остаться, заключилъ Эмиліусъ, придавъ своему взору всю нѣжность, на какую онъ былъ способенъ.-- Какимъ мракомъ облеклось бы все въ моихъ глазахъ, еслибъ я не видѣлъ васъ болѣе на вашемъ обычномъ мѣстѣ въ домѣ хваленія и молитвъ!

Подобно нѣкоторымъ другимъ дамамъ, которымъ слѣдовало бы быть разборчивѣе, Лиззи Юстэсъ не имѣла никакой утонченности во вкусѣ относительно мужчинъ. Хотя она была умна и, несмотря на свое невѣжество, тотчасъ отличала человѣка образованнаго отъ дурака, она не дѣлала разницы между настоящимъ джентльмэномъ и низкимъ пошлякомъ. Въ ея глазахъ противъ Эмиліуса говорило то, что онъ духовное лицо, что онъ ничего не имѣетъ, кромѣ того, что зарабатываетъ; наконецъ то, что его полагали перекрещеннымъ жидомъ и что никто не зналъ, откуда онъ и кто онъ. Эти недостатки или скорѣе невыгодныя стороны Лиззи сознавала вполнѣ. Но для нея ничего не значило, что онъ грязный, раболѣпный, ползающій и низкій негодяй съ черною мглою на лицѣ, неспособный даже смотрѣть ей прямо въ лицо или произнести слово, которое не звучало, бы ложью. Въ его голосѣ слышалась нота, которая должна бы ей дать почувствовать, что онъ не заслуживалъ никакого довѣрія. Въ его обращеніи было какое-то вычурно-мягкое притязаніе на важность, которое могло бы ей сказать, что онъ неспособенъ водиться съ людьми порядочными. Во всей его особѣ проглядывала гнусность, которая должна бы внушать ей, какъ женщинѣ все-таки взросшей въ хорошемъ обществѣ, глубокое къ нему отвращеніе. Но Лиззи не испытывала ничего подобнаго. Она посмѣялась съ мистрисъ Карбункль надъ ея мыслью о притязаніи проповѣдника на ея руку. При всемъ своемъ несчастьѣ она однако думала, что можетъ лучше устроитъ свою судьбу, чѣмъ выйти за Эмиліуса. Она сознавала это дерзостью съ его стороны, если увѣренія мистрисъ Карбункль справедливы, но она не чувствовала ни гнѣва, ни отвращенія, и позволяла ему говорить съ собою, даже ухаживать по-своему, какимъ-то свойственнымъ ему гадкимъ псевдо-духовнымъ образомъ.

Безспорно, она могла лучше устроиться, чѣмъ выйти за Эмиліуса. Было двадцатое марта и цѣлыя двѣ недѣли прошли съ-тѣхъ-поръ, какъ ее увѣдомили, что Пэшенсъ Крабстикъ въ рукахъ полиціи. Ничего болѣе и не было; пожалуй Пэшенсъ Крабстикъ ничего не сказала противъ нея. Она не вѣрила, чтобъ Пэшенсъ ничего не имѣла говорить противъ нея, но могло быть, что Пэшенсъ, хотя и въ рукахъ полиціи, однако находила выгоднымъ для себя не давать показанія противъ своей прежней госпожи. Во всякомъ случаѣ все было тихо и спокойно, и дѣло о брилліантахъ точно будто вышло у всѣхъ изъ головы. Грейстокъ два раза заѣзжалъ въ полицейское управленіе, но ничего не могъ узнать. Опасались, сказали ему, что люди, дѣйствительно замѣшанные въ воровствѣ, отдѣлались безнаказанно. Фрэнкъ не вполнѣ вѣрилъ ихъ словамъ, но узнать ничего не могъ. Ободренная этимъ, Лиззи приняла рѣшеніе не выѣзжать изъ Лондона до свадьбы Лучинды и пока лордъ Фонъ не исполнитъ своего обѣщанія. Хотя онъ долго медлилъ, Лиззи не сомнѣвалась, что наконецъ придетъ отъ него письмо. Съ Фрэнкомъ она ничего сдѣлать не могла -- онъ дуракъ! И съ Лордомъ Джорджемъ ничего -- онъ грубіянъ! Одинъ лордъ Фонъ оставался въ ея власти, еслибъ дѣло о брилліантахъ могло сохраниться втайнѣ до того времени, когда она сдѣлается его женою.

Лучинда разъ заговорила съ нею о ея предполагаемой поѣздкѣ.

-- Вы собирались, кажется, въ Шотландію съ недѣлю назадъ, лэди Юстэсъ?

-- И теперь собираюсь.

-- Тётушка Джэнъ сказала мнѣ, что вы ожидаете моей свадьбы. Вы очень добры -- но прошу васъ, не ждите.

-- Я и не подумаю уѣхать ранѣе. Остается всего десять или двѣнадцать дней.

-- Я считаю ихъ и знаю, сколько остается. Можетъ быть, гораздо побольше этого.

-- Отложить свадьбу вы теперь уже не можете кажется, возразила Лиззи:-- а такъ какъ я заказала платье, то непремѣнно останусь, чтобъ надѣть его.

-- Мнѣ очень жаль, что вы заказали платье, мнѣ очень жаль, что все это сдѣлалось. Знаете, мнѣ иногда приходитъ на умъ, что я убью его.

-- Лучинда,-- какъ вы можете говорить такія ужасныя вещи? Но я вижу, вы шутите. (На прекрасномъ лицѣ дѣвушки, которое такъ рѣдко озарялось выраженіемъ веселости или добродушія, мелькнула слабая улыбка.) Только я бы желала, чтобъ вы никогда болѣе не говорили такихъ ужасовъ.

-- Ему было бы по дѣломъ; если же бы онъ убилъ меня, и мнѣ было бы по-дѣломъ. Онъ знаетъ, что я ненавижу его, а между тѣмъ настаиваетъ на женитьбѣ. Я тысячу разъ говорила ему, но ничто не можетъ заставить его отказаться. Это не то, чтобъ онъ любилъ меня, но ему это представляется какъ бы торжествомъ надо мною.

-- Отчего вы не откажетесь сами, когда такъ страдаете?

-- Онъ долженъ это сдѣлать -- развѣ не онъ?

-- Я не вижу, почему.

-- Развѣ онъ зависитъ отъ кого-нибудь такъ, какъ я отъ тетки? Никто не могъ взять съ него клятвы. Вы не вполнѣ уясняете себѣ нашего положенія, лэди Юстэсъ. Желала бы я знать, дадите ли вы себѣ трудъ оказать мнѣ одолженіе.

Лучинда Ронокъ никогда еще не просила ее о чемъ-либо; насколько Лиззи было извѣстно, она никогда и ни къ кому не обращалась съ просьбою.

-- Чѣмъ могу я вамъ быть полезна? спросила она.

-- Заставьте его отказаться. Наговорите ему обо мнѣ что хотите. Скажите ему, что я сдѣлаю его только несчастнымъ и еще презрѣннѣе, чѣмъ онъ теперь, что я никогда не буду для него доброю женою. Скажите ему, что я до мозга костей дурная дѣвушка и что онъ до конца своей жизни будетъ раскаиваться. Наговорите ему что вздумаете -- только заставьте его отказаться.

-- Когда все готово!

-- Что значитъ это въ сравненіи съ цѣлою жизнью страданій? Я право думаю, лэди Юстэсъ, что способна убить его -- если онъ на самомъ дѣлѣ сдѣлается моимъ мужемъ.

Лиззи наконецъ согласилась по-крайней-мѣрѣ поговорить съ сэр-Грифиномъ. Она и сдержала слово послѣ трехъ, четырехъ дней, выждавъ удобную минуту. Между мистрисъ Карбункль и сэр-Грифиномъ только что произошла сильная схватка по поводу денегъ. Сэр-Грифину дано было понять, что у Лучинды есть или будетъ нѣсколько сотъ фунтовъ, и онъ настаивалъ на томъ, чтобъ деньги эти отдали ему на руки въ день свадьбы. Мистрисъ Карбункль возражала, что деньги должны быть извлечены изъ продажи какого-то имѣнія въ Йоркширѣ, и срокъ назначила такой, который сэр-Грифину показался чѣмъ-то миѳическимъ. Онъ высказалъ, что его надули, а мистриссъ Карбункль, не въ силахъ болѣе владѣть собою, накинулась на него съ яростью. Лиззи поймала его на лѣстницѣ, когда онъ спускался внизъ, и въ столовой онъ ей высказалъ все, на что считалъ себя вправѣ жаловаться.

-- Эта женщина не имѣетъ понятія о томъ, что значитъ поступать честно, заключилъ онъ.

-- Не чрезчуръ ли вы строго судите ее, сэр-Грифинъ?

-- Ни капли. Шестьсотъ фунтовъ вздоръ! А у нея нѣтъ шилинга за душой и никогда не будетъ! Никогда не бывало человѣка великодушнѣе или глупѣе меня.

Лиззи при этихъ словахъ невольно вспомнила бѣднаго покойнаго сэр-Флоріана.

-- Я не искалъ состоянія, ни слова не говорилъ о деньгахъ, какъ это дѣлаютъ почти всѣ -- я бралъ ея племянницу безъ всего. А теперь она мнѣ объявляетъ, что я не могу получить и той бездѣлицы, на которую разсчитывалъ для свадебной поѣздки. По-дѣломъ имъ было бы обоимъ, еслибъ я отказался.

-- Отчего же вы этого не дѣлаете?

Онъ быстро, пытливо и пристально поглядѣлъ ей въ лицо.

-- На вашемъ мѣстѣ я бы отказалась, договорила Лиззи.

-- Чтобъ дать содрать съ себя всякаго рода вознагражденія? вскричалъ сэр-Грифинъ.

-- Ничего подобнаго бы не было, я увѣрена. Видите ли, говоря по правдѣ, вы и мисъ Ронокъ то и дѣло имѣете между собой стычки. Мнѣ иногда представляется, что вы нисколько не любите ее.

-- Я жалуюсь на старую вѣдьму, а женюсь вѣдь не на ней. Когда выйду изъ церкви, я уже никогда болѣе съ нею не увижусь, лэди Юстэсъ.

-- Развѣ вы полагаете, что она желаетъ брака?

-- То-есть кто?

-- Разумѣется, Лучинда.

-- Безъ сомнѣнія желаетъ. Что сталось бы съ нею, еслибъ дѣло теперь разошлось? Не полагаю, чтобъ у нихъ вдвоемъ хватило денегъ платить за наемъ дома, въ которомъ онѣ живутъ.

-- Мнѣ право нѣтъ особенной охоты выставлять вамъ на видъ всѣ затрудненіи, сэр-Грифинъ, и дѣло, конечно, заведено очень далеко. Но, но моему крайнему убѣжденію, Лучинда согласилась бы положить всему конецъ. Я никогда не думала, чтобъ вы дѣйствительно ее любили.

Опять онъ поглядѣлъ на Лиззи очень пытливо и пристально.

-- Она прислала васъ сказать мнѣ это?

-- Кто прислалъ меня? Не мистрисъ Карбункль.

-- Такъ Лучинда?

Лиззи подумала прежде, чѣмъ отвѣтить, но никакъ не могла заставить себя совершенно честно отнестись къ дѣлу.

-- Нѣтъ, она не присылала меня. Только изъ того, что я вижу и слышу, я составила себѣ полное убѣжденіе, что она не желаетъ свадьбы.

-- Въ такомъ случаѣ она совершится. Я не позволю дурачить себя такимъ образомъ. Она будетъ обвѣнчана и какъ только она сдѣлается моею женой, я намѣренъ сказать ей, что она никогда болѣе не увидитъ этой бабы-яги. Если она воображаетъ командовать мною, то очень ршибется въ разсчетѣ.

При этомъ сэр-Грифинъ оскалилъ зубы, какъ бы заявляя свое намѣреніе быть господиномъ въ домѣ, не однимъ словомъ, и но мимикою. Тѣмъ не менѣе лэди Юстэсъ осталась при мнѣніи, что когда наступитъ рѣшительная борьба изъ-за владычества, Лучинда одержитъ верхъ.

Лиззи не сообщала мисъ Ронокъ о своей неудачѣ, даже о попыткѣ, которую она сдѣлала; да несчастная молодая дѣвушка и не обращалась къ ней за отвѣтомъ. Приготовленія къ свадьбѣ шли своимъ чередомъ; очевидно, мистрисъ Карбункль намѣревалась оказать своимъ знакомымъ самое щедрое гостепріимство. Она разсчитывала дать завтракъ, для котораго домъ въ Гертфордской улицѣ былъ бы тѣсенъ; итакъ взято было помѣщеніе, въ гостинницѣ въ Олбемарльской улицѣ. Туда и перевозили мало-по-малу всѣ подарки по мѣрѣ того, какъ приближался день свадьбы, чтобъ могли гости осматривать ихъ и читать имена, дателей, написанныхъ на билетикахъ. Нѣкоторая доля подаренныхъ денегъ оказалась необходима на расходы и потому никакъ нельзя было пріобрѣсти подарковъ, на которые были даны чеки; вотъ и умудрилась мистрисъ Карбункль взять нѣсколько вещичекъ на прокатъ, и увидавъ свои имена на привязанныхъ къ нимъ билетикахъ, датели вѣроятно не мало изумлялись выгодному помѣщенію своихъ денегъ.