Бриллианты Юстэсов

Глава LVI. УТѢШИТЕЛИ ІОВА.

Прошло уже шесть или семь недѣль, какъ мистрисъ Карбункль и лэди Юстэсъ переѣхали въ Лондонъ, и отчетъ о ихъ подвигахъ по необходимости наполненъ преимущественно кражами и слухами о кражахъ. Но въ промежуткахъ мысли этихъ дамъ устремлялись и на другіе предметы. Мистрисъ Карбункль все еще хлопотала выдать замужъ свою племянницу Лучинду Ронокъ за сэр-Грифина, а Лиззи ни на минуту не выпускала изъ вида священнаго долга, на ней лежавшаго, отмстить за себя лорду Фону. Помолвка сэр-Грифина съ Лучиндою все еще имѣла силу. Мистрисъ Карбункль настаивала на-своемъ наперекоръ и жениху и невѣстѣ, и не теряла надежды на успѣхъ. А наша Лиззи, несмотря на свое горе, не оставалась въ праздности. Надо отдать ей справедливость въ томъ, что она почти покинула надежду сдѣлаться лэди Фонъ. Другія надежды, иныя честолюбивыя мечты представлялись ей. Въ послѣднее время корсаръ былъ для нея всѣмъ во всемъ -- за исключеніемъ нѣкоторыхъ минутъ, когда она увѣряла себя, что ея сердце принадлежать исключительно кузену Фрэнку. Но обиду, нанесенную ей лордомъ Фономъ, не слѣдовало забывать, и она постоянно развивала предъ кузеномъ Фрэнкомъ всю бездну оскорбленій, претерпѣнныхъ ею.

Со стороны Фрэнка Грейстока никакъ нельзя сказать, чтобъ онъ желалъ допустить товарища министра такъ легко выпутаться изъ этой исторіи. Надо надѣяться, что читатель припомнитъ, что если ему разсказаны всѣ подробности и открыты всѣ тайны безъ утайки, то къ другимъ дѣйствующимъ лицамъ отнеслись не съ такой простодушной откровенностью. Читатель гораздо лучше знаетъ Лиззи, чѣмъ ея кузенъ Фрэнкъ. Конечно, онъ не совсѣмъ былъ влюбленъ въ Лиззи, но для него она была хорошенькая, граціозная, молоденькая женщина, съ которою онъ связанъ многими узами и которую оскорбляли жестоко. Безъ всякаго сомнѣнья, она женщина опасная и даже, можетъ бытъ, немножко хитрая. Еслибъ она вышла за лорда Фона, дѣло было бы хорошо; и теперь, если она выйдетъ за него, все-же выйдетъ очень хорошее дѣло. Слѣдуя общепринятнымъ правиламъ въ подобныхъ дѣлахъ, лордъ Фонъ обязанъ на ней жениться. Ихъ помолвка была оглашена въ обществѣ, и Лиззи ничего такого не сдѣлала, чтобъ дать ему право отступиться отъ своего слова. Относительно ожерелья, какъ причины, на основаніи которой онъ покинулъ ее -- это пустая, неблаговидная отговорка. Всякому становилось теперь понятно, что Кэмпердауну никогда бы не удалось заручиться бриліантами, хотя бы они и не были украдены. Это "чудовищно", какъ Фрэнкъ не разъ твердилъ своему другу Геріоту, чтобъ мужчина, связанный словомъ съ благородною женщиной, присвоивалъ себѣ право быть судьею ея поведенія, какъ это сдѣлалъ лордъ Фонъ, и чтобъ на основаніи своего личнаго приговора нарушилъ данное обязательство. Вслѣдствіе такого убѣжденія, Фрэнкъ не унимался въ преслѣдованіи его сіятельства и не терялъ изъ вида надежды, что когда-нибудь отпразднуетъ ихъ свадьбу -- наперекоръ всѣмъ возраженіямъ, которыя Лиззи заявляла предъ нимъ въ Портрэ.

Никакъ ужъ нельзя сказать, чтобъ лордъ Фонъ весело провелъ зиму. Тяжелымъ бременемъ оказывалась его жизнь между мистрисъ Гитауэ съ одной стороны и Фрэнкомъ Грейстокомъ съ другой. Многіе не разъ уже намекали ему, что онъ поступилъ нехорошо въ отношеніи женщины, которую выставляли несчастною жертвою судьбы и его жертвою. Съ другой же стороны ему доказывали, что нѣтъ ничего такого дурного, чему бы нельзя повѣрить на счетъ Лиззи Юстэсъ, и что нѣтъ большаго несчастья, какъ если онъ покорится и позволитъ себя женить на ней.

-- Гораздо ужъ лучше будетъ, говорила мистрисъ Гитауэ:-- теперь же удалиться отъ дѣлъ и уѣхать въ Ирландію хозяйничать въ твоемъ помѣстьѣ въ Типперари.

Такой оскорбительный приговоръ сильно раздражалъ ея брата и показалъ, въ какой степени возставала сестра противъ той, которой онъ имѣлъ несчастье предложить свою руку. А тутъ еще пришло письмо отъ Грейстока, требовавшаго отъ него "письменнаго объясненія". Для общественнаго дѣятеля не можетъ быть ничего нестерпимѣе, какъ когда отъ него требуютъ "письменнаго объясненія".

"Невозможно, писалъ Фрэнкъ: "чтобъ ваше поведеніе относительно моей кузины такъ и осталось безъ послѣдствій. Ея поведеніе безукоризненно. Ваша помолвка съ нею была разглашена -- вами преимущественно, и не можетъ быть сомнѣнія въ томъ, что съ нею нельзя поступать безнаказанно, какъ поступили вы, ваше сіятельство".

Какого рода будетъ наказаніе, онъ не высказалъ; но наказаніе изливалось на лорда Фона изъ глазъ каждаго человѣка, съ которымъ онъ встрѣчался, и слышалось въ звукахъ каждаго голоса, обращавшагося къ нему. Взоры даже писарей въ министерствѣ ост-индскихъ дѣлъ обвиняли его въ дурномъ поступкѣ противъ молодой женщины и швейцаръ въ палатѣ пэровъ какъ-будто косился на него. А теперь недоставало еще этого!-- лэди Гленкора, общественный руководитель его партіи, женщина-полярная звѣзда либеральнаго неба, самая популярная и самая отважная женщина въ Лондонѣ, и она лично произвела на него нападеніе и сказала, что онъ обязанъ навѣстить лэди Юстэсъ!

Не должно ни на минуту предполагать, чтобъ лордъ Фонъ дѣйствовалъ безсознательно или былъ равнодушенъ къ нравственнымъ обязательствамъ. Во всемъ Лондонѣ не было человѣка менѣе лорда Фона способнаго оскорблять молодую женщину или охотнѣе лорда Фона спѣшившаго одержать надъ собою побѣду, чтобъ свернуть на путь справедливости, если онъ разъ убѣдился, что былъ на ложномъ пути. Но онъ принадлежалъ къ числу тѣхъ, которые не терпятъ вмѣшательства въ свои частныя дѣла, и былъ доведенъ почти до помѣшательства въ борьбѣ между сестрою и Фрэнкомъ Грейстокомъ. Удалившись изъ дома лэди Гленкоры, онъ направился къ своему жилищу, имѣя грозныя тучи на челѣ. Сначала онъ не на шутку разозлился на лэди Гленкору. Даже ея положеніе не давало ей права вмѣшиваться въ его частныя дѣла. Онъ дастъ ей это почувствовать и разойдется съ нею. Но какому праву она можетъ совѣтовать ему навѣстить кого бы то ни было? Но мало-по-малу гнѣвъ утихъ, уступая мѣсто опасеніямъ, сомнѣніямъ и внутреннимъ вопросамъ. Онъ тоже замѣтилъ перемѣну въ общественномъ мнѣніи относительно брилліантовъ. Когда онъ произвольно взялъ на себя отвѣтственность нарушить обязательство, тогда ему очевидно было, что весь свѣтъ признавалъ, что Лиззи Юстэсъ завладѣла чужою собственностью. Теперь уже всѣ толкуютъ о ея потеряхъ, словно брилліанты принадлежали ей безспорно. На другой день лордъ Фонъ воспользовался первымъ случаемъ, чтобы повидаться съ Кэмпердауномъ.

-- Любезный лордъ, сказалъ Кэмпердаунъ:-- я умываю руки въ этомъ дѣлѣ и совсѣмъ отказываюсь отъ него. Брилліанты пропали и теперь вопросы остановились на томъ, кто укралъ ихъ и гдѣ они теперь? По нашей профессіи, мы не вмѣшиваемся въ подобные вопросы.

-- Слѣдовательно, вы откажетесь отъ процеса?

-- Какая же польза въ процесѣ, когда брилліанты пропали?.. Если лэди Юстэсъ имѣетъ какое-нибудь отношеніе къ этому воровству?

-- Такъ вы ее подозрѣваете?

-- Никакъ нѣтъ, милордъ, не могу этого сказать. Не имѣю права произносить такое слово. Не лэди Юстэсъ я подозрѣваю. Она, кажется, попалась въ худыя рули, но я никакъ не подозрѣваю, чтобъ она сама была воровкою.

-- Но вы сами дѣлали намекъ, говоря, что если она принимала участіе въ воровствѣ...

-- Да, какъ предположеніе, но и въ такомъ случаѣ не намъ слѣдуетъ принимать мѣры противъ нея. Дѣло въ томъ, что между опекунами рѣшено оставить все это безъ послѣдствія, и у меня руки связаны. Если наслѣдникъ, достигнувъ совершеннолѣтія, потребовалъ бы отъ нихъ своей собственности, то они предпочитаютъ внести за нее слѣдующую сумму изъ своихъ средствъ. Конечно, невѣроятно, чтобъ это когда-нибудь потребовалось, но по-крайней-мѣрѣ таково ихъ рѣшеніе.

-- Но если это фамильное достояніе? продолжалъ лордъ Фонъ, настаивая на прежнемъ притязаніи.

-- Это затрудненіе уже уничтожено; мистеръ Довъ вполнѣ разъяснилъ вопросъ.

Такъ вотъ чѣмъ кончился искъ, поданный въ судъ и на который Кэмпердаунъ возлагалъ такъ много надеждъ! Надо сознаться, что бѣдный лордъ Фонъ въ своихъ поступкахъ относительно Лиззи преимущественно полагался на поддержку въ процесѣ, затѣянномъ Кэмпердауномъ на основаніи законнаго порядка. Трудно вѣрится, чтобъ общество потребовало отъ него женитьбы на женщинѣ, противъ которой вчиненъ искъ судебнымъ порядкомъ для отобранія отъ нея брилліантовъ, не ей принадлежащихъ. Но теперь эта поддержка совершенно отнята отъ него. Теперь признано, что брилліантовое ожерелье не составляетъ наслѣдственнаго имущества; это прямо сознано самимъ Кэмпердауномъ. Даже Кэмпердаунъ не хотѣлъ выражать мнѣнія, что лэди Юстэсъ сама украла свои брилліанты.

И что это будетъ, если послѣ всего этого онъ все-таки женится на ней? Поводъ раздора между ними во всякомъ случаѣ устраненъ. Ежегодный доходъ остался при ней и лэди Гленкора сверхъ того обѣщала ей свою дружбу. Когда, по возвращеніи изъ конторы Кэмпердауна, лордъ Фонъ входилъ въ домъ министерства ост-индскихъ дѣлъ, ему казалось уже, что нельзя придумать лучшаго средства выпутаться изъ этого дѣла. У себя онъ нашелъ зятя своего Гитауэ, ожидавшаго его возвращенія. Всякому человѣку необходимо имѣть друга, съ которымъ можно бы откровенно потолковать о близко касающихся дѣлахъ, и на Гитауэ палъ выборъ быть такимъ другомъ лорда Фона. Во всѣхъ отношеніяхъ Гитауэ былъ такой человѣкъ, какого могъ бы лордъ Фонъ выбирать себѣ въ друзья, но онъ былъ избранъ по случаю ихъ близкой родственной связи. Гитауэ былъ болтунъ, немножко суетливъ и чрезчуръ склоненъ выводить крайнюю важность изъ каждаго мелкаго обстоятельства своей жизни. Но трудно найти друзей, которымъ можно бы вполнѣ довѣряться, и мало кому бываетъ охоты увеличивать кружокъ, въ которомъ извѣстны наши семейныя тайны. Какъ бы тамъ ни было, а мистеръ Гитауэ безспорно усердствовалъ семейству Фоновъ и, кромѣ того, его характеръ какъ общественнаго дѣятеля былъ высоко поставленъ. Еще наканунѣ онъ получилъ приглашеніе зайти изъ апелляціонной палаты, чтобы сказать свое мнѣніе относительно письма, въ которомъ Фрэнкъ Грейстокъ требовалъ письменнаго объясненія. Письмо было передано ему, а мистеръ Гитауэ захватилъ его съ собою домой, чтобы показать его женѣ.

-- Вотъ неуступчивый тори, который рѣшился во что бы ни стало надѣлать непріятностей, сказалъ Гитауэ, вынимая изъ кармана письмо и начиная разговоръ.

Лордъ Фонъ усѣлся въ большое кресло и закрылъ лицо обѣими руками.

-- Послѣ основательнаго размышленія, я охотно посовѣтовалъ бы вамъ не обращать никакого вниманія на это письмо, продолжалъ Гитауэ, предлагая свой совѣтъ согласно инструкціямъ, полученнымъ отъ жены.

Лордъ Фонъ продолжалъ сидѣть, не отнимая рукъ отъ лица.

-- Очень понятно, что дѣло трудное, -- очень трудное, но изъ двухъ золъ надо выбирать меньшее. Человѣкъ, написавшій это письмо, во всякомъ случаѣ совершенно неспособенъ привесть въ исполненіе свою угрозу.

"Что можетъ этотъ человѣкъ сдѣлать ему? вопрошала мистрисъ Гитауэ, которая при этомъ почти отщелкала своего мужа.

-- Тѣмъ болѣе, продолжалъ Гитауэ наставлять лорда Фона:-- всѣмъ извѣстно, что общественное мнѣніе совершенно согласно съ вашимъ. Поведеніе лэди Юстэсъ всѣмъ извѣстно.

-- Всѣ принимаютъ ея сторону, сказалъ лордъ Фонъ, чуть не плача.

-- Вотъ ужъ нѣтъ!

-- А я вамъ говорю, что да. Прошеніе, поданное въ судъ, взято обратно, и по моему убѣжденію, если завтра отыщется ожерелье, никто не помѣшаетъ ей пользоваться имъ -- по прежнему.

-- Но вѣдь это наслѣдственное имущество?

-- Вотъ то-то нѣтъ. Всѣ юристы ошибались въ этомъ. На сколько я могу понимать, юристы всегда ошибаются. Кэмпердаунъ самъ сознался, что ошибся. О тѣхъ девяти-стахъ-тысячахъ рупій для Сааба, Финлэ всегда ошибался. Если послѣ всего этого брилліанты дѣйствительно ея собственность, то я поистинѣ самъ не знаю, что мнѣ дѣлать. Благодарю васъ, Гитауэ, что навѣстили меня. Въ настоящую минуту ничего болѣе нельзя сдѣлать. Положите здѣсь письмо этого бездѣльника, а я подумаю о немъ.

Мистрисъ Гитауэ сообразила, что это весьма неблагопріятное положеніе вещей, и въ домѣ на Варвикскомъ сквэрѣ произошло великое смятеніе послѣ того какъ Гитауэ пересказалъ своей женѣ новую исторію о слабодушіи ея брата. Ужъ она-то не ослабѣетъ! Ужъ она-то не намѣрена отступаться отъ сопротивленія этому браку! Ужъ eе-то не напугаютъ ни Лиззи Юстэсъ ни Фрэнкъ Грейстокъ, которые, какъ ей хорошо извѣстно, находятся въ любовныхъ и совсѣмъ уже неблаговидныхъ сношеніяхъ.

-- Разумѣется, она сама украла брилліанты, утверждала мистрисъ Гитауэ:-- да и въ томъ не сомнѣваюсь, что и деньги она сама же у себя украла. Нѣтъ ничего такого дурного, чего бы она не способна была сдѣлать. Легче было бы мнѣ видѣть Фредерика въ могилѣ, чѣмъ женатымъ на подобной женщинѣ. Мужчины не въ состояніи понять, какъ женщина можетъ быть хитра -- вотъ это такъ вѣрно. А Фредерикъ такъ избалованъ въ Ричмондѣ, что онъ совсѣмъ не можетъ судить о женщинахъ въ настоящемъ видѣ. Но я не думаю, чтобъ онъ намѣренъ былъ жениться на ней.

-- Клянусь честью, я ничего тутъ не понимаю, сказалъ мистеръ Гитауэ.

Тутъ мистрисъ Гитауэ положила твердое намѣреніе написать въ Шотландію.

Въ Лондонѣ въ это время проживалъ старый лордъ -- или, лучше сказать, старый либералъ, но новый лордъ -- нѣкто лордъ Маунтъ Тистль, который засѣдалъ въ кабинетѣ министровъ и не такъ давно былъ пожалованъ въ пэры, когда его мѣсто понадобилось. Онъ былъ надутый, пустой, тупоумный старикъ, хорошо знакомый со всѣми преданіями своей партіи и по этому случаю полезный, но пренесносный старикъ,.всегда любившій вмѣшиваться въ чужія дѣла, когда его не спрашивали. Лэди Гленкора, на другой день послѣ бывшаго у нея обѣда, шепнула ему мимоходомъ, что лордъ Фонъ поставленъ въ весьма щекотливое ношеніе и что нѣсколько словъ предостереженія отъ такого уважаемаго человѣка, какъ лордъ Тистль, принесли бы ему великую пользу. Лордъ Маунтъ Тистль знавалъ отца лорда Фона и потому не задумавшись объявилъ, что считаетъ себя въ правѣ вмѣшаться совѣтомъ въ его дѣла.

-- Онъ дѣйствительно поступаетъ не хорошо въ отношеніи лэди Юстэсъ, сказала лэди Гленкора:-- и по моему мнѣнію самъ этого не понимаетъ.

Лордъ Маунтъ Тистль, гордясь порученіемъ изъ устъ лэди Гленкоры, прямо отъ нея отправился къ сыну своего друга. Онъ нашелъ его въ парламентѣ и въ одномъ изъ коридоровъ шепнулъ ему нѣсколько словъ предостереженія.

-- Я увѣренъ, что вы, Фонъ, извините меня, сказалъ лордъ Маунтъ Тистль:-- но кажется всѣ думаютъ, что вы не совсѣмъ хорошо поступили въ-отношеніи лэди Юстэсъ.

-- Кто это говоритъ? спросилъ лордъ Фонъ.

-- Любезный другъ, вотъ вопросъ, на который никакъ нельзя отвѣчать. Вамъ извѣстно, что ужъ я-то не люблю вмѣшиваться въ чужія дѣла, кромѣ тѣхъ случаевъ, когда меня обязываетъ къ тому священный долгъ дружбы. Вы были помолвлены съ нею?

Лордъ Фонъ только нахмурился.

-- Въ такомъ случаѣ, произнесъ бывшій министръ: -- если вы нарушили данное обязательство, то на васъ лежитъ обязанность представить основательныя тому причины. Она имѣетъ право требовать отъ васъ объясненія.

На.другой день утромъ, въ пятницу, лордъ Фонъ получилъ письмо, которое Лиззи написала по совѣту лэди Гленкоры. Письмо было очень коротко.

"Не лучше ли вамъ повидаться со мною? Врядъ-ли вы можете думать, что такія вещи могутъ быть такъ оставлены. Л. Ю.-- Гертфордская улица, четвергъ."

А онъ надѣялся -- онъ осмѣливался надѣяться -- что именно такія вещи могутъ быть оставлены и что онѣ сами собою устроятся, что отъ своего обязательства можно отступиться безъ дальнѣйшихъ хлопотъ и что это обстоятельство такъ и исчезнетъ. Но на дѣлѣ вышло не такъ. Врагъ его, Фрэнкъ Грейстокъ, требуетъ отъ него "письменнаго объясненія" его поведенія. Кэмпердаунъ покинулъ его. Лэди Гленкора Пализеръ, съ которою онъ не имѣлъ чести находиться въ короткихъ отношеніяхъ, взяла на себя право давать ему совѣты. Лордъ Маунтъ Тистль нашелъ причину обвинять его. А тутъ еще подоспѣло письмо отъ Лиззи Юстэсъ, которое едвали можно оставить безъ отвѣта. Въ эту пятницу онъ обѣдалъ въ клубѣ и оттуда прямо отправился къ сестрѣ своей на Варвикскій сквэръ. Если гдѣ-нибудь онъ могъ ожидать помощи, такъ это именно отъ сестры; ужъ у нея-то ни въ какомъ случаѣ не будетъ недостатка въ мужествѣ, чтобъ вступить въ борьбу за него.

-- Съ нею дурно поступлено! сказала она, какъ только онъ заперся съ нею: -- кто-жъ это осмѣливается говорить?

-- Старый дуракъ лордъ Маунтъ Тистль былъ у меня.

-- Надѣюсь, Фредерикъ, что ты не станешь хлопотать о томъ, что говоритъ такой человѣкъ. Вѣроятно, его подстрекнули ея пріятели. Ну а еще кто?

-- Кэмпердаунъ отступается и увѣряетъ, что ему теперь никакого дѣла нѣтъ до ожерелья. Лэди Глэнкора Пализеръ говорила мнѣ недавно, что весь свѣтъ увѣренъ, что ожерелье ея собственность.

-- А что понимаетъ лэди Гленкора Пализеръ въ этомъ дѣлѣ? Еслибъ лэди Гленкора Пализеръ болѣе заботилась о своихъ собственныхъ дѣлахъ, такъ это было бы гораздо полезнѣе для нея. Я помню, что было время, когда у нея отъ своихъ бѣдъ было такъ много хлопотъ, что ей было не до того, чтобы вмѣшиваться въ чужія дѣла.

-- Ну а теперь вотъ еще и отъ нея письмо. Я думаю, надо навѣстить ее.

-- Не дѣлай этого, Фредерикъ.

-- А почему бы? Вѣдь я долженъ ей отвѣчать, а что я могу сказать?

-- Если ты рѣшишься посѣтить ее, то навѣрно эта женщина заставитъ тебя жениться на ней, и пока живъ, ты не узнаешь уже счастливыхъ дней. Нѣтъ причины, чтобъ ваша свадьба состоялась и она знаетъ это хорошо. На твоемъ мѣстѣ я не обратила бы ни малѣйшаго вниманія ни на нее, ни на ея кузена, и ни на кого изъ нихъ. Если она вздумала бы подать на тебя жалобу въ судъ ну тогда другое дѣло.

Лордъ Фонъ обдумывалъ нѣсколько минутъ въ молчаніи.

-- Я думаю, что мнѣ слѣдуетъ съѣздить къ ней, сказалъ онъ.

-- А я такъ убѣждена, что не слѣдуетъ. Причина вашего разрыва не въ однихъ брилліантахъ,-- хотя я считаю, что и этого было бы достаточно. Развѣ ты забылъ, что видѣлъ въ Портрэ тотъ человѣкъ, о которомъ я говорила тебѣ?

-- Я не увѣренъ, правду ли онъ говоритъ.

-- Совершенную правду.

-- Притомъ же я гнушаюсь всякимъ шпіонствомъ. Чрезъ это выходитъ такъ много ошибокъ.

-- Когда же онъ самъ видѣлъ, что она сидѣла въ объятіяхъ кузена и цѣловала его? Если хочешь, Фредерикъ, то разумѣется можешь поступать какъ знаешь. Мы не имѣемъ права запрещать тебѣ. Ты совершенно свободенъ жениться на комъ тебѣ угодно.

-- Я не говорю о женитьбѣ.

-- А по твоему мнѣнію для чего она желаетъ твоего посѣщенія? Я увѣрена, что для твоей общественной карьеры это будетъ смерть. Будь я на твоемъ мѣстѣ, такъ и близко бы къ ней не подошла. Ты было выпутался изъ бѣды, желаю, чтобы и не возвращался туда.

-- Въ томъ-то и дѣло, что не выкарабкался, сказалъ лордъ Фонъ.

На другой день, въ субботу, онъ ни на что не рѣшился, а по обыкновенію поѣхалъ въ Ричмондъ, гдѣ не упоминалъ даже имени Лиззи. Лэди Фонъ и ея дочери никогда уже не произносили ея имени -- ни ея, ни даже имени бѣдной Люси Морисъ въ его присутствіи. Но по возвращеніи въ Лондонъ въ воскресенье вечеромъ онъ нашелъ у себя другое письмо отъ Лиззи:

"Не думаю, чтобъ у васъ достало жестокости оставить мое письмо безъ отвѣта. Покорнѣйше прошу увѣдомить меня, когда вы намѣрены пріѣхать ко мнѣ."

Онъ чувствовалъ, что какой-нибудь отвѣтъ, а надо написать. На минуту ему пришла мысль попросить мать съѣздить къ ней, но немедленно онъ понялъ, что такимъ поступкомъ можетъ сдѣлаться великимъ посмѣшищемъ для всѣхъ. Нельзя ли лорда Маунта Тистля отправить своимъ Меркуріемъ? Но онъ чувствовалъ, что лорду Тистлю нѣтъ возможности втолковать всѣ обстоятельства своего щекотливаго положенія. Сестра его, мистрисъ Гитауэ, могла бы съѣздить къ ней, еслибъ она сама не возставала такъ сильно противъ этого визита. Чѣмъ болѣе онъ обдумывалъ этотъ вопросъ, тѣмъ сильнѣе становилось его убѣжденіе, что если разгласится молва о томъ, что онъ получилъ отъ дамы два письма и оставилъ ихъ безъ отвѣта, то все общество осудитъ его и назоветъ его поступокъ дурнымъ. Кончилось тѣмъ, что онъ написалъ -- въ тотъ же вечеръ, въ воскресенья -- назначивъ нѣсколько отдаленный срокъ своему посѣщенію. Вотъ содержаніе его письма:

"Лордъ Фонъ свидѣтельствуетъ почтеніе лэди Юстэсъ. Согласно желанію, выраженному въ двухъ письмахъ лэди Юстэсъ, отъ 23 текущаго мѣсяца и нынѣшняго числа, лордъ Фонъ будетъ имѣть честь явиться къ лэди Юстэсъ въ будущую субботу, 3 марта, въ 12 часовъ дня. Лордъ Фонъ разсчитывалъ, что при существующихъ обстоятельствахъ личное свиданіе не поведетъ къ счастью никого изъ нихъ; но такъ какъ лэди Юстэсъ имѣетъ другое мнѣніе, то онъ считаетъ себя вынужденнымъ покориться ея желанію.

"Воскресенье вечеромъ, 25 февраля 18--".

-- Я буду у нея въ-теченіи этой недѣли, сказалъ онъ въ отвѣтъ на вопросъ лэди Гленкоры, которая, воспользовавшись случайной встрѣчею съ нимъ, не преминула затронуть этотъ предметъ, а у него не хватило мужества сказать лэди Гленкорѣ, чтобъ она лучше заботилась о своихъ дѣлахъ и предоставила ему заботу заниматься своими.

Будь она немножко не такъ сильна, какъ она была -- относительно самой себя или своего мужа -- такъ разумѣется онъ сказалъ бы напрямикъ. Но лэди Гленкора, общественная королева партіи, которой онъ принадлежитъ, а мистеръ Пализеръ канцлеръ казначейства и будущій лордъ Омніумъ.

-- По мѣрѣ вашего великодушія будьте сострадательны, говорила ему лэди Гленкора: -- вы, мужчины, никакъ не можете себѣ представить, что мы, женщины, чувствуемъ, когда любимъ. Повѣрьте мнѣ, она умретъ, когда вы не примиритесь съ нею. И кромѣ того -- она такъ прекрасна!

-- Объ этомъ предметѣ я разсуждать не могу, лэди Гленкора.

-- Еще бы! Кромѣ того, вѣроятно, никто въ мірѣ не пожелаетъ вамъ счастья такъ искренно, какъ я. Но видите ли -- если бѣдная лэди ничего такого не совершила, чтобъ заслужить вашъ гнѣвъ, то на мой взглядъ, бросить ее, не выставляя даже основательной причины своему поступку -- вѣдь это слишкомъ уже жестокая мѣра. И какимъ образомъ вамъ можно будетъ оправдывать свой поступокъ, если она вздумаетъ все это предать гласности?

У лэди Гленкоры не было недостатка въ великомъ мужествѣ и даже, осмѣлимся сказать, въ наглости. Послѣдній ея вопросъ былъ оставленъ безъ отвѣта и лордъ Фонъ ушелъ отъ нея сильно раздосадованный.

Въ-теченіи недѣли онъ сказалъ сестрѣ о назначенномъ имъ свиданіи, а она уговаривала его отложить его по-крайней-мѣрѣ до-тѣхъ-поръ, пока пріѣдетъ одинъ человѣкъ изъ Шотландіи. Она написала къ мистеру Эндрю Гаурану -- и послала ему денегъ на дорогу -- такъ что братъ можетъ слышать лично отъ него обвинительныя доказательства. Неужели же Фредерикъ не можетъ отловить свиданія до пріѣзда Гаурана? Но Фредерикъ не соглашался на это предложеніе. Онъ назвалъ день и часъ. Онъ назначилъ свиданіе -- и, конечно, обязавъ исполнить слово.