Бриллианты Юстэсов

Глава LXXI. ЛИЗЗИ УГРОЖАЮТЪ РАБОЧИМЪ ДОМОМЪ.

Рано утромъ въ среду, за два или три часа до времени, назначеннаго для визита Лиззи къ Кэмпердауну, кузенъ ея Фрэнкъ пріѣхалъ къ ней. Она предполагала, что ему неизвѣстно ничего изъ того, что зналъ майоръ Макинтошъ, и поэтому она старалась принять его, какъ будто на сердцѣ у нея было легко.

-- О, Фрэнкъ! сказала она:-- вы слышали о нашемъ ужасномъ несчастьѣ?

-- Я слышалъ такъ много, сказалъ онъ серіозно:-- что право не знаю, чему вѣрить и чему не вѣрить.

-- Я говорю о свадьбѣ мисъ Ронокъ.

-- О да!-- я слышалъ, что она разошлась.

Тутъ Лиззи съ притворной поспѣшностью описала ему все дѣло, объяснила, какъ страшно, какъ трагично было это дѣло съ самаго начала.

-- Помните ли, Фрэнкъ, какъ въ Портрэ они съ самаго начала не любили другъ друга? Они сдѣлались помолвлены въ то самое время когда вы были тамъ.

-- Я этого не забылъ.

-- Дѣло въ томъ, что Лучинда Ронокъ не понимала, что значитъ истинная любовь. Она никогда не пріучала себя понять, въ чемъ состоитъ эссенція любви; -- а что касается сэр-Грифина Тьюита, хотя онъ желалъ на ней жениться, онъ вовсе не имѣлъ никакого понятія о любви. Вамъ не казалось этого, Фрэнкъ?

-- Я жалѣю, что вы находились съ ними такихъ тѣсныхъ отношеніяхъ, Лиззи.

-- Пролитаго молока не воротишь, Фрэнкъ, и я не думаю, чтобъ мистрисъ Карбункль могла сдѣлать мнѣ какой бы то ни было вредъ. Женихъ баронетъ и партія была бы приличная. Мисъ Ронокъ поступила странно, вотъ въ чемъ вся суть. Что дѣлать, Фрэнкъ, со всѣми купленными подарками?

-- Не имѣю понятія. Лучше продать и уплатить по счетамъ. Но я пріѣхалъ къ вамъ, Лиззи, по другому дѣлу.

-- По какому дѣлу? спросила она, смотря ему въ лицо, стараясь держать себя смѣло, по дрожа.

Она думала, что ему неизвѣстна ея исторія, но скоро примѣтила по его обращенію съ нею, что онъ зналъ все -- или по-крайней мѣрѣ зналъ столько, что она должна сказать ему все остальное. Нельзя уже больше съ нимъ секретничать. Секретничать нельзя уже ни съ кѣмъ. Она должна быть приготовлена найти свѣтъ вполнѣ извѣщеннымъ о всѣхъ подробностяхъ дѣла, которое въ послѣдніе три мѣсяца было для нея такою тяжелою ношей, что бывали времена, когда она изнемогала подъ тяжестью. Она уже старалась понять свое положеніе и ясно представить себѣ свою будущую жизнь. Лордъ Джорджъ говорилъ ей о ложной присягѣ и тюрьмѣ, и старался напугать ее, представивъ всѣ ея недостатки въ худшемъ видѣ. По его словамъ, ее непремѣнно заставятъ сдѣлать это, сберегая свой доходъ во время пребыванія въ тюрьмѣ. Это было ужасное положеніе -- и она почти повѣрила этому. Потомъ майоръ явился къ ней. Она находила, что никогда не видала такого джентльмэна, какъ майоръ, думала, что онъ ея лучшій другъ. Ахъ! еслибъ не жена и семеро дѣтей, все-таки могло быть какое-нибудь утѣшеніе. То, что лордъ Джорджъ называлъ ложной присягой, майоръ такъ просто и между тѣмъ такъ правильно назвалъ неправильнымъ изложеніемъ обстоятельствъ. Оно такъ и было -- и только. Лиззи, защищая себя передъ собой, чувствовала, что хотя жестокіе судьи, жестокосердые адвокаты и упрямые присяжные могутъ называть ея маленькую вину ложной присягой, это настоящей ложной присягой быть не можетъ, потому что брилліанты принадлежали ей. Она никого не обворовала, не желала никого обворовать -- еслибъ только ее оставили въ покоѣ. Ей нужно было неправильно изложить обстоятельства, потому что люди совались въ ея дѣла, а теперь все это обрушилось на нее! Майоръ очень утѣшилъ ее, но все-таки что скажетъ свѣтъ? Даже онъ, какъ ни былъ добръ и ласковъ, далъ ей понять, что она должна явиться въ судъ и признаться въ неправильности своего показанія. Она вѣрила каждому слову майора. Ахъ, вотъ человѣкъ, которому стоитъ вѣрить, краса всѣхъ мужчинъ! Отъ нея не могутъ отнять дохода, или замка. Ее не могутъ заставить заплатить за брилліанты. А все-таки что скажетъ свѣтъ? И что скажутъ ея женихи? То, что одинъ изъ ея жениховъ счелъ нужнымъ сказать, она уже слышала. Лордъ Джорджъ высказался, и очень непріятно. Она знала, что лордъ Фонъ откажется отъ своего предложенія, каковъ бы ни былъ ея отвѣтъ. Но что скажетъ Фрэнкъ? Теперь Фрэнкъ былъ съ нею и смотрѣлъ ей въ лицо строгими глазами.

Она была больше прежняго убѣждена, что жизнь вдовы не годится для нея и что между ея женихами она должна отдать свое богатство и свое сердце какому-нибудь одному жениху. Ни ея богатство, ни ея сердце не пострадаетъ отъ признанія, которое она приготовилась сдѣлать. Но мужчины такъ робки, такъ фальшивы и такъ слѣпы! Относительно Фрэнка, котораго она, по ея мнѣнію, полюбила со всею горячностью своей юной привязанности съ той первой минуты, въ которую увидѣла его послѣ смерти сэр-Флоріана -- она очень затруднялась, какъ очистить для него путь. Она знала о его глупой помолвкѣ съ Люси Морисъ и готова была простить ему это оскорбленіе. Она знала, что онъ не можетъ жениться на Люси по милости своего безденежья и своихъ долговъ, и вотъ почему рѣшилась видѣться съ Люси, чтобъ устроить дѣло съ той стороны. Люси, конечно, грубо поступила съ нею, но Лиззи думала, что ей все-таки удалось. Люси была груба, не умѣла держать себя, но въ тоже время она была добра и едвали станетъ настаивать послѣ того, что было сказано ей. Лиззи была увѣрена, что мѣсяцъ тому назадъ кузенъ охотно поддался бы ей, еслибъ могъ освободиться отъ Люси Морисъ. Но теперь въ одинъ мигъ, и очень для нея важный, полиціи удалось открыть ея тайну, и вотъ Фрэнкъ сидитъ и смотритъ на нее сурово, зло, скорѣе какъ врагъ, чѣмъ обожатель.

-- Какое дѣло? спросила она въ отвѣтъ на его вопросъ.

Она должна быть смѣлою -- если можетъ. Она должна выставить ему мѣдный лобъ, если только у нея достанетъ силъ сдѣлать себѣ мѣдный лобъ въ его.присутствіи. Онъ такъ глупо вѣрилъ всѣмъ ея разсказамъ о воровствѣ, когда никто другой имъ не вѣрилъ, что передъ нею, какъ она чувствовала, была задача очень непріятная и очень трудная. Она посмотрѣла на него, усиливаясь быть смѣлою, но взглядъ ея опустился передъ его взглядомъ и потупился въ полъ.

-- Я вовсе не желаю заглядывать въ ваши секреты, сказалъ онъ.

Секреты отъ него! Подобное восклицаніе готово было сорваться съ ея губъ, когда она вспомнила, что главная ея цѣль въ настоящую минуту состояла въ томъ, чтобъ признаться въ секретѣ, который она скрывала отъ него.

-- Жестоко съ вашей стороны говорить со мною такимъ образомъ, сказала она.

-- Я говорю совершенно серіозно. Я не желаю заглядывать въ ваши секреты, но я слышу слухи, которые кажутся основательными, и хотя я разумѣется могъ бы отъ васъ отсторониться...

-- О! что ни случилось бы, пожалуйста, пожалуйста не отстраняйтесь отъ меня. Куда мнѣ обратиться за совѣтомъ, если вы отстранитесь отъ меня?

-- Все это очень хорошо, Лиззи.

-- Ахъ! Фрэнкъ, если вы бросите меня, я погибла.

-- Вѣдь конечно правда, что у васъ недавно былъ кто-то изъ полиціи?

-- Майоръ Макинтошъ былъ у меня въ концѣ прошлой недѣли -- очень добрый человѣкъ, настоящій джентльмэнъ -- и я была рада видѣть его.

-- Зачѣмъ онъ пріѣзжалъ?

Зачѣмъ онъ пріѣзжалъ? Какъ ей разсказать?

-- О! разумѣется, онъ пріѣзжалъ насчетъ воровства. Полиція разузнала все. Бенджаминъ, брилліантщикъ, состряпалъ все. Эта противная хитрая горничная, которая служила у меня, Пэшенсъ Крабстикъ подучила его. Тутъ дѣйствовали два настоящихъ вора. Наконецъ все разузнали.

-- Я слышалъ.

-- И майоръ Макинтошъ пріѣзжалъ разсказать мнѣ объ этомъ.

-- Но брилліанты пропали?

-- О да! эти противные, противные брилліанты! Знаете ли, Фрэнкъ, что хотя они мои собственные, какъ сюртукъ, который на васъ, принадлежитъ вамъ, я рада, что они пропали. Я рада, что полиція не отыскала ихъ; они мучили меня до того, что я возненавидѣла ихъ. Помните, какъ я разсказывала вамъ, что мнѣ хотѣлось бросить ихъ въ море и отвязаться отъ нихъ навсегда?

-- Разумѣется, это была шутка.

-- Это не была шутка, Фрэнкъ. Это была торжественная, серіозная правда.

-- Я желаю знать... гдѣ они были украдены.

На этотъ вопросъ Лиззи Юстэсъ до-сихъ-поръ отвѣчала неправильнымъ изложеніемъ обстоятельствъ, а теперь она должна разсказать правду. Мѣдный лобъ она не могла принять. Можетъ быть, искусно разыгранная роль принесетъ ей пользу и лицо скорѣе нѣжное чѣмъ смѣлое.

-- О Фрэнкъ! воскликнула она и залилась слезами.

-- Я всегда предполагалъ, что они были украдены въ Карлейлѣ, сказалъ Фрэнкъ.

Лиззи упала на колѣни къ его ногамъ, сложивъ руки, и одинъ длинный локонъ ея волосъ коснулся его руки; глаза ея сверкали слезами, но не были еще мокры и не покраснѣли отъ слезъ. Не достаточно ли этого признанія? Неужели онъ будетъ такъ жестокосердъ, что заставитъ самое ее разсказать о своемъ безславіи? Разумѣется, онъ теперь зналъ, когда брилліанты украдены. Если у него есть какая-нибудь нѣжность, какой-нибудь тактъ-какое-нибудь благородство, онъ будетъ продолжать такъ, какъ-будто на вопросъ его былъ данъ отвѣтъ.

-- Я совсѣмъ этого не понимаю, сказалъ онъ, тихо положивъ руку на ея плечо: -- меня заставили увѣрять другихъ въ томъ, что теперь оказывается невѣрно. Въ Карлейлѣ былъ украденъ только сундучокъ?

-- Только сундучокъ.

На этотъ вопросъ она могла отвѣтить.

-- Но воры думали, что брилліанты были въ сундучкѣ?

-- Полагаю. Но, Фрэнкъ, не допрашивайте меня. Еслибъ вы знали, какъ я страдала, вы не захотѣли бы наказывать меня. Я обѣщала быть у мистера Кэмпердауна сегодня. Я вызвалась сдѣлать это тотчасъ, но у меня не достанетъ силъ перенести это, если вы не будете добры ко мнѣ теперь. Милый, милый Фрэнкъ -- будьте добры ко мнѣ!

Онъ былъ къ ней добръ. Онъ поднялъ ее, посадилъ на диванъ и не разспрашивалъ болѣе объ ожерельѣ. Разумѣется, она лгала и ему, и всѣмъ. Съ самаго начала его короткости съ нею онъ зналъ, что она лгунья; чего же онъ могъ ожидать отъ нея кромѣ лжи? А эта ложь была особенно громадна, особенно важна и была причиною безконечныхъ непріятностей. Она была совершенно безполезна съ самаго начала, и хотя вредна для многихъ, гораздо вреднѣе для нея, чѣмъ для кого бы то ни было. И ему былъ сдѣланъ вредъ, но теперь ему казалось, что она рѣшительно погубила себя. И все это было сдѣлано безцѣльно -- было сдѣлано, какъ онъ думалъ, для того, чтобъ Кэмпердаунъ ничего не зналъ, между тѣмъ какъ всѣ разъясненія на свѣтѣ не помогли бы Кэмпердауну ни въ чемъ. Фрэнкъ вспомнилъ, стоя возлѣ Лиззи, всѣ сцены, которыя она такъ успѣшно разыгрывала въ его присутствіи послѣ того, какъ онъ пріѣхалъ въ Лондонъ -- сцены, въ которыхъ они разсуждали вдвоемъ о воровствѣ въ Карлейлѣ. Лиззи въ то время свободно выражала свое мнѣніе объ ожерельѣ, говоря шепотомъ и мило пожимая плечами, что по ея мнѣнію лордъ Джорджъ не могъ быть замѣшанъ въ воровствѣ. Фрэнкъ чувствовалъ, когда она говорила это, что она намѣрена набросить нѣкоторое подозрѣніе на лорда Джорджа. Она изъявляла желаніе знать, извѣстно ли что-нибудь объ этомъ Кэмпердауну. Она надѣялась, что лордъ Фонъ теперь останется доволенъ. Она была совершенно убѣждена, что Бенджаминъ укралъ брилліанты. Она приходила въ негодованіе, что полиція не отыскала вещей. Она спрашивала шепотомъ -- очень тихимъ шепотомъ -- возможно ли, чтобы мистрисъ Карбункль знала объ этомъ болѣе, чѣмъ хотѣла говорить. А между тѣмъ все это время ожерелье лежало въ ея письменной шкатулкѣ и она положила его туда собственными руками.

Фрэнкъ изумлялся, какъ эта женщина могла быть такъ фальшива и такъ хорошо поддерживать свою фальшивость. И это была его кузина, его возлюбленная -- какъ кузина она конечно была возлюбленная; да еще было время, когда онъ думалъ жениться на ней! Онъ не могъ не улыбаться, смотря на нее и представляя себѣ всю суматоху, которую она надѣлала, и думая, какъ мало смущало ее открытіе ея дурныхъ поступковъ.

-- О Фрэнкъ! не смѣйтесь надо мною, сказала она.

-- Я не смѣюсь, Лиззи, я только удивляюсь.

-- А теперь, Фрэнкъ, скажите мнѣ, что я должна дѣлать.

-- Ахъ!-- трудно; не такъ ли? Вы видите, что я еще не знаю всей правды. Я и не желаю знать болѣе -- но какъ я могу посовѣтовать вамъ?

-- Я думала, что вы знаете все.

-- Я не думаю, чтобъ вамъ могли сдѣлать что-нибудь.

-- Майоръ Макинтошъ говоритъ, что никто ничего не можетъ сдѣлать. Онъ вполнѣ понимаетъ, что брилліанты моя собственность и что я имѣю право держать ихъ въ моей шкатулкѣ, если хочу. Для чего мнѣ было разсказывать, гдѣ они? Разумѣется, я поступила глупо и вотъ теперь они пропали. Ужъ если кто пострадалъ, такъ я. Майоръ Макинтошъ совершенно понимаетъ это и говоритъ, что никто ничего не можетъ сдѣлать мнѣ -- только я должна ѣхать къ мистеру Кэмпердауну.

-- Васъ опять будутъ допрашивать передъ судьей.

-- Да -- я думаю, меня надо допросить. Вы поѣдете со мною, Фрэнкъ -- не такъ ли?

Онъ поморщился и не тотчасъ отвѣтилъ.

-- Не къ мистеру Кэмпердауну, а къ судьѣ. Это будетъ въ судѣ?

-- Я полагаю.

-- Ко мнѣ судья пріѣзжалъ прежде сюда. Не можетъ ли онъ опять пріѣхать?

Тутъ Фрэнкъ объяснилъ ей разницу ея настоящаго положенія, и объясняя, упомянулъ кое-что объ ея кривизнѣ. Онъ далъ ей понять, что судья отступилъ отъ своихъ обязанностей на послѣднемъ слѣдствіи, считая ее благородной женщиной, жестоко обиженной, которой поэтому слѣдовало оказывать большое вниманіе.

-- Я дѣйствительно была жестоко обижена, сказала Лиззи.

Но теперь отъ нея потребуютъ сказать всю правду, вопреки ложному показанію, которое она дала прежде, и ее самое избавятъ отъ преслѣдованія за ложную присягу только на томъ основаніи, что ее заставляютъ обвинять себя, давая показаніе противъ преступниковъ, преступленія которыхъ гораздо важнѣе ея собственныхъ.

-- Я полагаю, меня не могутъ съѣсть, сказала она, улыбаясь сквозь слезы.

-- Нѣтъ, -- васъ не съѣдятъ, отвѣтилъ онъ серіозно.

-- И вы поѣдете со мною?

-- Да, я полагаю, что мнѣ лучше ѣхать.

-- Ахъ, это было бы такъ мило!

Мысль о сценѣ въ полиціи была вовсе не "мила" для Фрэнка Грейстока.

-- Мнѣ все-равно, что мнѣ скажутъ, когда вы будете находиться возлѣ меня. Всѣ узнаютъ, что эти брилліанты принадлежали мнѣ -- не правда ли?

-- И потомъ будетъ процесъ.

-- Другой процесъ?

Тутъ онъ объяснилъ ей положеніе дѣлъ -- что воровъ вѣроятно будутъ судить въ Карлейлѣ за то, что они украли сундучокъ, а потомъ опять въ Лондонѣ, за то, что они украли брилліанты -- что были совершены два отдѣльныхъ воровства и что ея показаніе потребуется въ обоихъ случаяхъ. Онъ сказалъ ей также, что ея присутствіе предъ судьей въ пятницу будетъ только предварительной церемоніей и что прежде чѣмъ дѣло кончится, ей придется вынести много непріятностей и отвѣчать на много непріятныхъ вопросовъ.

-- Мнѣ рѣшительно все-равно, если только вы будете возлѣ меня! воскликнула она.

Онъ очень уговаривалъ ее поѣхать въ Шотландію какъ только кончится ея допросъ, и очень удивился предлогу, на который она сослалась, чтобъ не дѣлать этого. Мистрисъ Карбункль заняла у ней всѣ ея наличныя деньги; но такъ какъ она теперь жила въ домѣ мистрисъ Карбункль, она могла возвратить часть займа, пользуясь и домомъ, и столомъ. Она не сказала именно, сколько мистрисъ Карбункль заняла у нея, но оставила въ душѣ Фрэнка то впечатлѣніе, что эта сумма въ десять разъ больше настоящей. Этимъ предлогомъ онъ остался недоволенъ и сказалъ ей, что она должна ѣхать въ Шотландію, хотя бы только для того, чтобъ избавиться отъ мистрисъ Карбункль. Она обѣщала повиноваться ему, если онъ будетъ ея провожатымъ. Приближалась Пасха и онъ не могъ сослаться на недостатокъ времени.

-- О Фрэнкъ! не отказывайте мнѣ въ этомъ; только подумайте какъ страшно одиноко мое положеніе!

Онъ не отказалъ, но и не обѣщалъ. Онъ былъ еще мягкосердеченъ къ ней, несмотря на ея гнусности. Объ одной кривизнѣ -- можетъ быть, самой худшей -- онъ еще не зналъ. Онъ еще не слыхалъ объ ея безкорыстной просьбѣ къ Люси Морисъ

Когда Фрэнкъ оставилъ Лиззи, она была почти весела на нѣсколько минутъ;-- но мысль предстоящемъ свиданіи съ Кэмпердауномъ опять нагнала на нее грусть. Она больше всего опасалась двухъ обстоятельствъ -- перваго свиданія съ кузеномъ Фрэнкомъ послѣ того, какъ онъ узнаетъ правду, и тѣхъ опасностей, которыми лордъ Джорджъ угрожалъ ей. Оба эти пугала теперь исчезли. Этотъ милый человѣкъ майоръ сказалъ ей, что такихъ опасностей не будетъ, а кузенъ Фрэнкъ, повидимому, не приписывалъ большой важности ея лжи и вѣроломству. Онъ все еще былъ дружелюбенъ къ ней; онъ будетъ поддерживать ее передъ судьей и поѣдетъ съ нею въ Шотландію. А потомъ, кто знаетъ, что можетъ случиться? Какъ сумасбродно она мучила себя -- чуть-было не умерла со страха, боясь открытія. Теперь все открылось -- и что же вышло изъ этого? Важный чиновникъ правосудія майоръ Макинтошъ былъ болѣе чѣмъ вѣжливъ къ ней, а ея дорогой кузенъ Фрэнкъ, все еще ея кузенъ -- дорогъ по прежнему. Стало быть, люди не приписывали большой важности ложной присягѣ, такой ложной присягѣ, какъ ея, относительно ея собственности. Это противный лорд-Джорджъ напугалъ ее, вмѣсто того, чтобъ утѣшить, какъ онъ сдѣлалъ бы, будь въ немъ искра настоящей корсаровской поэзіи. Она не чувствовала въ себѣ спокойной увѣренности относительно того, что скажутъ о ней лэди Гленкора и герцогъ Омніумъ, но почти готова была думать, что лэди Глэнкора поддержитъ ее. Лэди Гленкора была не жалкое, сладкорѣчивое существо, а свѣтская женщина понимавшая въ чемъ дѣло. Конечно, Лиззи желала, чтобъ процесы и допросы кончились,-- но ея деньги были въ безопасности. Отъ нея не могли отнять Портрэ -- не могли лишить ее четырехъ тысячъ годового дохода. А все остальное она можетъ пережить.

Она приказала заложить карету, чтобъ ѣхать къ Кэмпердауну, и принарядилась какъ слѣдуетъ. По-крайней-мѣрѣ, онъ не долженъ думать по ея наружности, что она стыдится самое себя. Но передъ отъѣздомъ она перекинулась словцомъ съ мистрисъ Карбункль.

-- Мнѣ кажется, я поѣду въ Шотландію въ субботу, сказала она, провозглашая свою новость не весьма любезно.

-- То-есть, если васъ отпустятъ, сказала мистрисъ Карбункль.

-- Что вы хотите сказать? Кто можетъ мнѣ помѣшать?

-- Полиція. Я все знаю, лэди Юстэсъ; вамъ нечего смотрѣть такимъ образомъ. Лордъ Джорджъ сообщилъ мнѣ, что васъ вѣроятно запрутъ въ тюрьму сегодня или завтра.

-- Лордъ Джорджъ лгунъ. Но я не вѣрю, чтобъ онъ это сказалъ, а если сказалъ то онъ ничего не знаетъ.

-- Онъ долженъ знать, соображая все, что вы заставили его выстрадать. Чтобъ вы все время держали ожерелье въ вашей шкатулкѣ, допуская думать, что онъ взялъ его, и принимая его вниманіе между тѣмъ -- вотъ чего я не могу понять! А какъ вы могли глядѣть въ лицо всѣмъ этимъ людямъ въ Карлейлѣ, это свыше моего понятія. Разумѣется, лэди Юстэсъ, вы не можете оставаться здѣсь послѣ того, что случилось.

-- Я останусь сколько хочу, мистрисъ Карбункль.

-- Бѣдная, милая Лучинда! я не удивляюсь, что она лишилась разсудка, услышавъ такую ужасную исторію. Она не могла выдержать сознанія, что жила все время въ одномъ домѣ съ женщиной, обманувшей всю полицію -- всю полицію! И я не могу этого выдержать.

А между тѣмъ, какъ Лиззи тотчасъ поняла, мистрисъ Карбункль знала все это въ то время, когда просила взять ее въ Портрэ. И эта женщина занимала у нея деньги на прошлой недѣлѣ, эту женщину она угощала нѣсколько мѣсяцевъ въ Портрэ, эта женщина выдавала себя за ея искренняго друга!

-- Вы очень хорошо сдѣлаете, если поѣдете въ Шотландію какъ можно скорѣе -- если васъ отпустятъ, продолжала мистрисъ Карбункль:-- разумѣется, вы не можете оставаться здѣсь. До пятницы я могу это позволить, но пусть слуги подаютъ вамъ обѣдать въ вашихъ комнатахъ.

-- Какъ смѣете вы говорить со мною такимъ образомъ? взвизгнула Лиззи.

-- Когда женщина дала ложную присягу, сказала мистрисъ Карбункль, поднявъ кверху обѣ руки съ ужасомъ и горестью: -- о ней позволительно говорить все дурное. Вы виновны въ нарушеніи законовъ страны и я полагаю, что васъ могутъ отдать въ рабочій домъ и посадить на хлѣбъ и воду на нѣсколько мѣсяцевъ -- а можетъ быть и лѣтъ.

Произнеся этотъ страшный приговоръ, мистрисъ Карбункль величественно вышла изъ комнаты.

-- Ваше имѣніе могутъ взять подъ секвестръ въ пользу вашихъ кредиторовъ, я это знаю, сказала она, вернувшись чрезъ минуту и сунувъ голову въ дверь.

Карета была готова и Лиззи пора была ѣхать, если она имѣла намѣреніе сдержать слово, данное Кэмпердауну. Она была очень взволнована растерялась отъ оскорбленія мистрисъ Карбункль и съ трудомъ удерживалась отъ слезъ. А между тѣмъ слова этой женщины были несправедливы отъ начала до конца. Дѣвушка, которая замѣнила Пэшенсъ Крабстикъ, должна была сопровождать ее. Когда она проходила переднюю, то настолько уже владѣла собою, что могла скрыть свое смущеніе отъ слугъ.